Вступление
Приветствую. В общем, да - это Happy Tree Friends x Лавкрафт, если можно так сказать. И вообще - это финальная часть второй истории. Почему так вышло - читайте в самом начале первой части первой истории:
Предыдущая часть
Также хочу отметить, и особенно для администрации Дзена, что в этой статье может попасться неприемлемый или слишком жёсткий для определённой категории лиц, контент, статья 18+. Если вы из этой самой категории и нашли что-то неподобающее для себя - немедленно закрывайте эту статью и постарайтесь забыть о том, что прочли и желательно, как можно скорее, хотя бы во имя Великих Древних. Я не несу ответственности за последствия игнорирования/незнания дисклеймера и то что с вами может случиться из-за этого.
- Я также не могу с полной уверенностью утверждать, что данные истории происходили на самом деле. И если какие бы то ни было совпадения всё-таки обнаружатся - это чистая случайность!
Для остальных же - приятного прочтения! Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн...
- Также - обращайте внимание на выделенные ссылками слова. Они также могут быть важны для истории.
И также, как в некоторых моих старых сюжетах, здесь будут присутствовать треки для большей атмосферы. Хоть вы и так знаете, какая сейчас у многих ситуация с Ютубом, но тем не менее, я надеюсь, вы не будете против этого
ДЕТИ, ДАЛЬШЕ НЕ ЧИТАЙТЕ!!!
XII. Рубикон
Ночь. 2 часа до полуночи, что ознаменует конец дня. Над равниной, что соединяет лес с Сияющими Холмами всё ещё стоит тёмная и непроглядная тьма, освещаемая только разве что, самими холмами, да редкими вспышками молний, появляющихся, то из туч на небе, то из странного урагана, что всё ещё находится над холмами. Кругом ни души, разве что периодические мелкие беспозвоночные, обнаружившие, что их врагов, позвоночных, больше нет, а потому, ныне спокойно разгуливающие тут и сям, да микроскопические бактерии, обитающие и плодящиеся практически везде в любое время. Затем, чья-то ступня наступает на траву под нею, давя их всех, однако для них это не страшно, опять же, расплодятся со временем.
Нога же принадлежала знакомому силуэту, который вяло шёл куда-то в неизвестном направлении. Это Лампи, укутанный в плед, что ему дал Флиппи какое-то время назад, направляющийся в сторону города, вернее того, что от него осталось. До этого, он какое-то время пытался завести машину вновь, в надежде, что ещё не поздно, попытаться найти запасное колесо, или как-то ещё починить поломку, затем пробормотал какую-то белиберду, о которой сам ничего не ведал, после чего, расстроившись ещё больше - таки направился в сторону злосчастного разрушенного города. Как и говорил Флиппи полтора часа назад, он направляется в сторону автобусной остановки, чтобы уехать отсюда и жить новой жизнью, дабы забыть этот кошмар. Вернее, а сможет ли он забыть всё это? Дело даже не в чудовище, что всего за небольшой промежуток времени разрушило весь их город и убило много людей, а в другом - всё это время он был просто никому не нужен. Но почему так? Почему всё было именно так? Почему никто просто не сказал ему правды? Почему все всё это время скрывали от него это? Они ведь казались ему все такими добрыми, весёлыми и счастливыми, радостно принимали его к себе и присоединялись к его идеям. А в итоге - всё это время, делали всё это с фальшивой улыбкой?! Уму непостижимо! А он верил им всё это время, наивный дурак, наконец-то он признал это в себе. Но, к сожалению, уже слишком поздно и в этот раз, уж точно. Ведь не осталось больше тех, кто мог бы поддержать его в этот миг и когда он зашёл в город, так оно и оказалось, к ещё большему его разочарованию.
В городе была мёртвая тишина, лишь ветер ходил по нему и заходя в различного рода углубления - издавал жуткие завывающие звуки, словно души тех несчастных, кто погиб от инородного чудовища, не отошли в мир иной, а всё ещё продолжают мучиться здесь. Единственные обитатели, кто был здесь ныне - тараканы, да крысы, что также, лишь чудом, по всей видимости, остались живы после сильного пожара и разрушений, что учудило это чудовище. Теперь же, когда всё закончилось - оные по всей видимости, решили стать здесь местными полноправными хозяевами, что в целом, учитывая их приспособляемость и плодовитость, неудивительно. И лишь он, Лампи, по всей видимости, последний оставшийся горожанин здесь, если не считать Флиппи, который, он надеялся, справится со своей задачей и всё будет хорошо. В таком случае - может, правда не стоит никуда уходить, а может, стоит подождать здесь? Ведь никто опять же, кроме Флиппи ничего всё равно не узнает. А другим можно вообще ничего не говорить будет. Ведь так? С такими мыслями он и лёг на ещё каким-то чудом уцелевшую лавочку, что была рядом с ним, укутавшись потуже в кокон пледа и всё ещё с таким же потерянным выражением лица смотря наверх, на тёмно-багровое, почти чёрное небо, которое уже где-то вдали освещалось вспышками молний и свечением с Сияющих Холмов. Смотря наверх, он также замечал порой что-то странное в небе, при вспышках молний вдали: словно, некое огромное созвездие, будто бы зависшее не то прямо над городом, не то над всей местностью в принципе, окружённое некоей аурой бордового оттенка, и даже чем-то отдалённо напоминающее Млечный путь. Однако, оное не завораживало, а скорее пугало Лампи, а тем более, если учесть, что произошло до этого - пугало ещё сильнее.
Ему казалось, что пока он так глазел на небо, лёжа на лавочке, прошла целая вечность, тогда как на деле - всего несколько минут, что в целом неудивительно, когда кто-либо сильно нервничает, время ожидания, когда что-либо закончится/случится, часто сильно растягивается и даже секунда может показаться часом. Вскоре, ему надоело это бессмысленное занятие, после чего он отвернулся от неба в противоположную сторону, благо что отсутствие одного рога делало это задачу более менее исполнимой, после чего какое-то время пронаблюдал за крысой, которая грызла пойманного, а может и уже убитого таракана, а может и прочий мусор, который был похож на него. В любом случае - эти грызуны не слишком привередливы в еде. Крыса тем временем ещё какое-то время дожёвывала это, после чего, резко глянула в сторону Лампи, видимо, почуяв его взгляд, а после взяв еду в рот быстро скрылась где-то в щелях. Её мало заботит то, что случилось с городом - она жива, может найти еду и на том уже хорошо, ей не нужно волноваться, что кто-то лишь делает вид, что дружит с ней, размышлял всё ещё рассерженный и расстроенный Лампи. Всё ещё не мог смириться с тем, что случилось.
"Вот бы был способ чтобы всё и правда исправить... - пронеслось у него в голове - Или, может это всё просто сон?"
Ему хотелось верить, что всё то, что с ним случилось - не более чем бред, который произошёл у него, после взрыва пропана на заправке и что вот-вот его кто-нибудь разбудит и он вновь увидит лица своих друзей, свою руку и возможно, свой рог, а после и вовсе забудет всю эту историю. Но чуда так до сих пор не произошло, никто его не разбудил.
Вскоре он решил попытаться заснуть, в надежде, что сон поможет скоротать эти тяжкие ожидания чего-то. Но это тоже было бесполезно, оный не шёл, даже несмотря на дикую усталость Лампи. Вместо него, голову посещали лишь дурные мысли, к тому же, дующий ветер никуда к том уже не делся, а простывать Лампи к тому времени ой как не хотелось, тем более от того, что рассказал Флиппи оному, про некий некроз и прочую мерзость. Но, может в этом случае, пойти переждать в другом месте? Нет, тоже не вариант - не хотелось бы делить своё спальное место с таракашками и грызунами, которые к тому же и сами могут поживиться им, в случае чего. Что же, продолжать идти в сторону остановки? Или может... или может стоит попытаться помочь своему другу! Лампи резко вскочил, осознав всю ситуацию. Действительно! Ведь он может помочь Флиппи. Да, он ранен, но не сломлен духом! Если друзья раньше считали его пустоголовым идиотом - то теперь же, по крайней мере Флиппи, будет точно считать его хорошим другом и верить в него по-настоящему! Но разумеется, с пустыми руками куда-либо идти нельзя, нужно подготовиться. И он догадывался как.
"Ежели дело касается всякого рода нежити... в таком случае... Ван Лампсинг к вашим услугам!" - прокричал он, после чего, вскочил с лавки и побежал куда-то в сторону
Адреналин начал переполнять его тело в этот миг. У него наконец-то созрел план, как можно помочь другу и попутно, вернуть всё как было раньше. Сработает ли он?
Разумеется, ни о какой остановке, к которой утром прибудет автобус - больше не шло и речи, ныне Лампи сосредоточен совершенно на другом, бежав в совершенно ином направлении, вновь в сторону леса, где было то, что ему нужно для исполнения его плана. Через время такой пробежки он наконец добрался до того места, куда направлялся - к его фургону, где он жил всё это время. Именно там он и надеялся найти всё нужное, скрывшись в нём и громко хлопнув дверью.
Через время, дверь вновь открылась и перед нами показался уже будто бы, совершенной иной индивид: на голову была надета шляпа, внешне, напоминающая трибли[26], галстук-бабочка вокруг шеи и книга, которая, по всей видимости, по его мнению - хоть как-то может помочь в данном случае, время покажет. На культяпке же, к бинту была теперь приделана, самая настоящая бензопила, которая, как Лампи надеялся, также сможет помочь ему в исполнении его плана. К ней же был приделан фонарик, который помогал ему освещать непроглядную тьму. Он больше не чувствовал ночной прохлады, если ещё слово "ночь" тут было уместно - всё его тело переполнял адреналин, от предстоящего события, от предстоящей встречи с тем, что нельзя объяснить и что не поддаётся здравому смыслу и самое главное, помощи его другу, в которой, он разумеется выйдет победителем, ведь добро - ВСЕГДА побеждает любое зло, каким бы сильным оное не было в сравнении с ним. Да и опять же - вдвоём им явно будет гораздо легче справиться. Какие же наивные предположения, что опять же неудивительно для подобного индивида как Лампи, но может, они и правда оправдаются?
"Ну... где бы ты не был, как бы там не назывался, но знай... Я ИДУ ЗА ТОБОЙ! Совсем скоро, ты ответишь за всё, что ты сделал с нашими друзьями! Флиппи, я иду на помощь!" - прокричал Лампи, указывая в сторону Сияющих Холмов, после чего, ринулся туда так быстро, как только мог
Ему даже не пришло в голову, что он мог просто взять и доехать на своём фургоне туда, куда ему нужно. Но видимо, адреналин переполнил тому не только всё его тело, но и мозг. Да и если подумать, шёл бы он так или всё же решил ехать на фургоне - это ему мало помогло бы, учитывая, что он сам того не ведая, устроил то, что априори не поддастся описанию, дабы описывающий это не лишился рассудка. И прямо сейчас Лампи направлялся, сам того не ведая, в самое что ни на есть жерло этого, уже вовсю кипящего вулкана...
Через время он достиг злополучных Сияющих Холмов. К этому времени, остался всего 1 час до полуночи. Вновь он уставился на зловещее сияние, исходившее с них, вновь он глядел и на неописуемые образы, что всё ещё были видны на Тёмной башне. И вновь он размышлял над чем-то, по всей видимости, над тем, что ему делать теперь, куда идти, где искать друга? Тут он обратил внимание на что-то в траве. Посветив туда фонариком он заметил это: трава была слегка примята, это были следы. И судя по их форме и по их размеру - они явно принадлежали Флиппи, тем более, что и шли они в ту сторону, куда до этого уходил Флиппи, как видел Лампи. Значит - направляться нужно, скорее всего, именно туда, что он и решил сделать.
К тому времени, как следы закончились и привели Лампи к финишу - осталось всего полчаса до полуночи, после чего, день наконец завершиться, уступив время следующему циклу. Лампи же лицезрел то, к чему его вывели следы - это был дом Флиппи, который тот выстроил, после того, как переселился и стал жить дальше от всех остальных, вернее, то, что от него осталось. Практически вся его южная часть была разрушена, словно на него упала бомба, кругом были комья земли, древесины и прочих обломков. И самое главное - практически всё кругом было заляпано какой-то чёрной вонючей жижей, отдававшей запахом сероводорода. Неподалёку Лампи увидел ямы, величиной со свиную голову, также заляпанные какой-то вонючей гадостью, по всей видимости, это были следы твари. Но Лампи это особо не интересовало, и потому, он вошёл в то, что когда-то было дверью дома Флиппи, высматривая фонариком во тьму и стараясь двигаться как можно осторожнее.
Изнутри дом выглядел заброшенным и неухоженным, что в целом - неудивительно, Флиппи наверняка было не до ухода за ним, важнее было пытаться сдерживать то, что он так боялся, что может выйти из подвала в любой момент. И судя по всему, иногда это у него выходило. В какой-то момент, Лампи выхватил светом фонарика из темноты что-то, что по всей видимости, было кухней в этом убежище, домом это всё же было тяжело назвать, по крайней мере, домом в привычном понимании. Ради интереса, Лампи решил проверить, что там есть, может, будет даже что-то съестное, он к тому же как раз уже достаточно долго ничего не ел, ну еда-то где-то здесь должна храниться? Обыскав все закоулки и щели в поисках лакомого кусочка, Лампи так ничего и не обнаружил и уже было собирался бросить всё это занятие, как вдруг обратил внимание на ящик, на который он не сразу обратил внимание, а потому не начал искать что-то в нём с самого начала.
"Интересно, что ж за продукты там такие всё это время хранил Флиппи, что для них не нужен холодильник?" - пронеслось у него в голове
Но и открыв ящик его ждало разочарование. В оном уже не было ничего, кроме кучки тараканов, да мокриц, которые увидев яркий свет и поняв, что их обнаружили - тут же как можно быстрее скрылись кто где, да куска хлеба, который зачерствел и который они по всей видимости и грызли всё это время. Печально конечно, но может, стоит всё же попробовать поесть это? И Лампи откусил от него кусочек. В целом - чёрствый хлеб не такой уж и мерзкий, как про него говорят, да жевать его нужно более усердно, да он не такой вкусный, как мягкий батон или ломтик оного, но в целом - есть такое можно, что Лампи и сделал, продолжив обследовать дом в поисках того самого подвала, Флиппи и чудовища, чтобы помочь первому победить его, попутно, жуя чёрствую буханку. В какой-то момент, он обратил внимание на то, что наступил на что-то на полу. Посветив туда фонариком, он увидел, что это - не более чем лист бумаги, на котором было что-то написано. Подняв его и светив фонариком он ради интереса прочёл содержимое:
"Не могу описать каково это. Словно гнилой зуб, эти острые, обжигающе-сладкие болезненные края. Сильная агония даже от простого соприкосновения с ними, бесконечно пронзающая болью все тело, глаза и горло. Это, но гораздо больше, и это просто [НЕРАЗБОРЧИВО] смотрит. Они умоляют смотреть... но, они тихие, о, такие тихие, но вы не можете не задаться вопросом об этом звуке, об этой ПЕСНЕ!" - говорилось в бумаге
Лампи сделав вопросительное выражение лица кинул листок куда-то в сторону. Интересно, кто и зачем написал всё это. А может, есть ещё какие-то листки? Может, есть ещё что-то подобное? Надо бы тоже поискать. И со временем, он нашёл ещё несколько таких. И каждый из них содержал не менее странные записи, чем первый найденный.
"…морские брызги и набегающий ветер, а затем что-то похожее на гору воды, но двигавшееся против течения, а затем я увидел [НЕРАЗБОРЧИВО] резиновое, качающееся, как желе, словно какой-то затопленный труп, но живое и массивное…"
"Я живу как крыса в стенах реальности, вечно боясь, что истинные хозяева догадаются о моем присутствии. Хуже всего то, что я не знаю, было ли когда-нибудь иначе."
"...сжечь глаза дотла, просто чтобы увидеть, уставившись, как наркоман, на солнце, чтобы выжечь зрение, очистить его как-то, но они [НЕРАЗБОРЧИВО] видят, настолько хуже, чем просто человеческие глаза, настолько более гибкие и-"
"Мы не можем [НЕРАЗБОРЧИВО] вещи, даже когда они наблюдают за нами. Лестно [НЕРАЗБОРЧИВО] быть игрушками или пешками, но это глупость. Эти вещи [НЕРАЗБОРЧИВО] ценны, и их будет не хватать или они будут оплакиваться, если потеряются. Даже еда забирает [НЕРАЗБОРЧИВО] нас, будучи какой-то ценностью. Мы как пыль, забытая в лучшем случае, сварливо отброшенная в сторону в худшем. Наши дела, наше солнце, наши жизни, наши души, ПЫЛЬ-"
"…где-то сегодня, и видел солнце, но оно было не нашим светилом, а потом что-то с отростками, напоминающие части тела членистоногих, в частности ракообразных, прорезало стену и захотело последовать за мной, а я бежал и бежал, даже когда оно начало кричать, зовя меня к себе…"
"Я не знаю, действительно ли они жаждут крови... но я жажду."
Найденные листки вызвали у Лампи лишь ещё больше вопросов. Что всё это значит, кто это написал и с какой целью? Неужто это был Флиппи? Или может, Флиппи, которым в тот момент контролировал этот самый Гробовщик, или как там его? Надо будет расспросить самого Флиппи об этом, когда он встретит его. В этот момент, когда Лампи вновь размышлял над чем-то, откуда-то сзади раздался знакомый звук:
"Текели-ли! Текели-ли!"
Лампи резко обернулся в ту сторону, где он услышал звук. И вместо страха испытал азарт, сделав счастливую лыбу. Вот оно где, чудище это, нашлось наконец, ну сейчас-то оно узнает всю злость и ярость главного борца с нечистью в этом месте. После чего, Лампи как можно быстрее побежал в ту сторону, где раздался звук. В этот же момент он повторился. А затем, раздался ещё один, который был уже похож на то, что кто-то быстро тащит что-то по мокрому полу. Либо, тащит что-то мокрое по полу. Разумеется, Лампи и на это обратил внимание, приблизившись к тому месту... и чуть было не упав в глубокую яму, что была в нескольких сантиметрах от него, ещё бы чуть-чуть и свалился бы он прямо туда с неясным исходом. И без всяких камней[27] было ясно, что яма, рядом с которой он оказался - приличных размеров и ежели свалишься в неё, то опять же, один чёрт знает, что с тобой может случится. Поэтому, нужно было спуститься как-то более безопасно. И вот, глядя в сторону, он заметил, что часть пола, закрывавшая по всей видимости эту яму, обвалилась идеально ровно, образовав эдакую лесенку, по которой он и спустился, добравшись до неё. Как только он ступил на почву, то почувствовал, как его ступни обдало холодом - почва была мягкой и очень влажной, чуть ли не мокрой, как в болотах. Какая жалость, что он не прихватил с собою сапоги, очень пригодились бы, но ведь и он сам не знал, что тут может быть такое вот. Как бы то ни было - он по всей видимости достиг того самого подвала, а уж дальше дело должно быть за малым.
Проходя по коридорам, что составляли основную часть этой, не то пещеры, не то вообще какого-то сооружения, Лампи замечал, что стены в некоторых местах покрыты чем-то, на подобии мха, что издавало слабое, но достаточное, чтобы осветить область вокруг себя на небольшом расстояние, биолюминесцентный свет. Рядом с этим мхом также ползало достаточно большое количество мелких членистоногих, что внешне, напоминали не то ногохвосток, не то чешуйниц, которые от луча фонарика Лампи скрывались в глубине этого мха, не давая себя толком рассмотреть. Попутно, Лампи разглядел на мокрой почве какие-то странные следы, при чём разной формы: одни из них были похожи на то, будто бы здесь проползло несколько огромных змей, а другие же - напоминали стопы слонов, но по всей видимости, с трёх сторон заканчивающихся не то острыми когтями, не то длинными пальцами, настолько длинными, что оные проходили сквозь мокрую почву. Это можно было понять, ибо рядом с ними было по три мелких дырочки, что намекало на 1 из 2. Это немного заставило Лампи насторожиться. Что за существа могут тут обитать, чтобы они попутно, оставили такие следы? Тем не менее, он продолжал путь, ибо, как-никак - он борец с нечистью, который уже знает достаточно всё и вся и о ней, в особенности об этом диковинном создании. Какой наивный всё же. Проходя дальше, Лампи вышел в более просторную комнату, в стенах которой было ещё два прохода в неизвестном направлении. Смотря на помещение, в котором он оказался, Лампи увидел весьма и весьма нелицеприятную для него картину, что заставила его ещё больше поволноваться: одна из стен вся была измазана в чём-то, что уже напоминало засохшую кровь, вперемешку с той с той самой чёрной жижей. Попутно, на почве было видно следы сражения кого-то с кем-то. А в какой-то момент, Лампи заметил что-то лежащее на ней. Подняв это он понял, что это ни что иное, как воинский жетон, который носил с собою Флиппи. Тревожные мысли всё активнее начали просачиваться в его голову. Тем более, что на мокрой почве были отчётливо видны следы борьбы кого-то с кем-то, а кое где, он смог найти воткнутый в ту же мокрую почву нож, в то время, как неподалёку от него вновь появился багровый след, который всё ещё не высох. Подойдя к нему ближе, Лампи различил отчётливый запах железа. И была только одна жидкость, которая могла так пахнуть и которую он знал - кровь. Но, чья это кровь? Лишь бы не того, о ком он подумал...
В какой-то момент, проходя по комнате, Лампи почувствовал какой-то странный запах. Этот запах напоминал не то рыбу, не то креветку, но какой-то неприятный, сильно бьющий в нос, словно чтобы это ни было - уже начало гнить и разлагаться. Попутно, были слышны тихие, еле слышимые скрежещущие звуки. Что бы это ни было - оно было где-то совсем рядом. И ради интереса Лампи перевёл фонарик туда, где раздавались звуки и шёл этот смрад и то, что он увидел... слегка привело его в ступор. На мокрой почве, на боку валялось нечто, что по всей видимости, было гигантской мокрицей, либо же какое-то похожее на неё членистоногое. По его телу ползало множество, не то её детёнышей, не то обычных мокриц, которые от яркого света резко побежали с него вниз, где скрылись в разные стороны. Подойдя ближе, Лампи наконец различил возможную причину такой "лежебокости" мокрицы: у членистоногого были многочисленные вмятины и повреждения на его хитиновой голове. По всей видимости, эти ранения повредили головной мозг ракообразного, что теперь приводит к его мучительной кончине и что его ныне жрут более мелкие собратья, которые, по всей видимости, поняв, что им более ничего не угрожает - вновь стали ползать по уже разлагающемуся телу, шевеля усами и пожирая мясо, которое они доставали из под его хитиновых наростов, порой так и вовсе, сражаясь за него, настолько они по всей видимости изголодались здесь, живя в этой кромешной тьме. Лампи конечно, немного поплохело от этой картины, по этому он решил оставить это место, и вновь продолжать искать Флиппи, надеясь на лучшее. Однако, в то же время перед ним встал вопрос: куда ему стоит идти? Ведь в стенах было опять же, два потенциальных прохода, но какой из них куда приведёт? Какой правильный?
"Ненавижу развилки!" - протянул Лампи
Несколько минут он размышлял и пытался понять, в какой проход ему лучше всего пройти. По итогу он решил пойти "методом научного тыка", и куда укажет фонарик - туда и пойдёт. После этого, он закрыл глаза и какое-то время водил рукой с бензопилой и фонариком в разные стороны, наконец остановившись, после чего, остановился на одном из проходов. Лампи сдержал сказанное собой же слово, после чего, направился в этот самый проход.
Этот проход был несколько меньше, но в целом - мог уместить Лампи тут целиком. Лось же медленно продолжил движение, осматриваясь и освещая место вокруг себя фонариком, заряда аккумулятора в котором, в целом, было ещё достаточно, Лампи на удивление хорошо подготовился. В целом в этом проходе не было чего-то примечательного и необычного, как в предыдущем месте, за исключением пожалуй того, что периодически на стенах, что представляли собой затвердевшую почву вперемешку с камнями, как и везде, где он был здесь ранее, можно было различить некое подобие не то букв, не то иероглифов, некоторые из которых, принимали собой некое подобие глаз самых разных размеров и форм. И по какой-то причине - Лампи было вновь не по себе от "взора" этих глаз на нём, но он всё равно продолжал путь отсюда. Ведь в конце концов, этот проход должен закончится и вывести его хоть куда-нибудь, ведь так?
Какое-то время, Лампи так и продолжал идти сам не ведая куда по тоннелю, в который зашёл, пока в какой-то миг не заметил ещё один тоннель в стене, который вёл куда-то в сторону. Он также был достаточно крупным, дабы вместить Лампи в него, и ради интереса, лось также решил пройтись по нему и посмотреть, куда же приведёт этот. Идти по нему предстояло недолго, и как только он вышел, то фонарь осветил Лампи ещё одну достаточно необычную и неожиданную картину: то было несколько разного рода черепов, повешенных на стену из плотной окаменевшей грязи. Среди них, было несколько, что явно принадлежали представителям того же вида, к которому относятся и Лампи и его друзья, один даже был с целым позвонком. Другой - принадлежал по всей видимости, крупному рептилоподобному существу, близкому, а может и являвшимся дицинодонтом, а рядом с ним был чуть более мелкий череп, внешне, напоминавший птичий, с тем отличием, что был полон мелких зубов на "клюве". Присутствовал череп и другого неизвестного создания, внешне имевшего все признаки типичного гоминида. И от всех этих черепов куда-то вверх шли тонкие линии, каждая из которых подходила к одному изображению, напоминающего глаз, что был окружён, не то щупальцами, не то какими-то отростками, что были похожи на него. Чтобы всё это могло тут значить, размышлял Лампи.
Тут, где невдалеке он услышал раздавшийся эхом, не то всхлип, не то стон, не то ещё что-то подобное, на что Лампи обратил внимание. Неужели это Флиппи? И если да, то значит, он наверняка в беде. Может ранен, может ещё что-то, в любом случае, нужно поторопиться, что Лампи и сделал, выбежав из тоннеля с черепами и выбежав в тот, в котором был до этого, на этот раз, чуть ли не бежав, в ту сторону, где раздался звук. Вскоре тоннель наконец закончился, но Лампи не успел вовремя этого заметить. В тот же миг он почувствовал, как под ногами у него ничего более не оказалось, а сам он свалился с коротким вскриком во что-то холодное и жидкое. Раздался всплеск, раздавшийся громким эхом. Резко встав и попытавшись завести пилу, Лампи отнюдь обнаружил, что он находится в воде, что была ему по щиколотку. Благо, та не повредила ни пилу, не фонарик, который также всё ещё продолжал исправно работать в темноте. А вот книга слегка пострадала, но лишь в самом начале, где обычно не бывает ничего кроме пустого белого листа, который иногда вставляют в книгу между обложкой и титульным листом. В целом она была не повреждена, и Лампи продолжил спокойно нести её дальше, попутно, ища источник услышанного им звука.
"Эй! Эй, я здесь! Есть кто-нибудь?" - прокричал он в темноту
"Ай... йеээээээ...." - услышал он протяжный звук
Лампи ринулся в ту же сторону. То, что он увидел там, когда наконец нашёл его источник - было бы трудно передать словами. На стене из плотной почвы, привязанное всеми конечностями, было тело Сплендида, что претерпело сильные изменения, будто бы несчастную белку растянули с силой в разные стороны, попутно сам он приобрёл андрогинный внешний вид, а районы его груди и живота были будто бы вспороты или выпотрошены, и из них всё ещё с капающим звуком стекала кровь. Большая часть органов в них отсутствовала. Лампи шокировано смотрел на эту картину. Но особенно жутко ему стало, когда вдруг один из его глаз открылся и уставился на Лампи, отчего тот снова вскрикнул.
"Л...л...аааампи... - протянул Сплендид - Уходи..." - чуть-ли не прошипел он
"Ч-что с тобой стало? Это оно так тебя? Ну, чудище то?" - спрашивал в ужасе Лампи, держа перед собою книгу, которую как он надеялся, можно будет использовать в случае обороны по всей видимости
"Уходи... - вновь простонал Сплендид - Нет спасения... Флиппи... картина... картина... его шедевр..."
"Ч-что?" - спросил Лампи
Сплендид на этот раз ничего не ответил, лишь закрыв глаз, после чего, по всей видимости, сознание покинуло его. Как Лампи не пытался привести его в чувство - ничего не помогало. Да и вряд-ли помогло бы в принципе, учитывая опять же, что у оного отсутствовала добрая половина органов.
Лампи еле как смог сдержать нервный смешок от всего увиденного. Однако, всё же смог сдержаться, просто начав отходить подальше от этой ужасной картины. Затем, напоролся на что-то спиной в темноте. Вздрогнув, он обернулся - то была ещё одна плотная стена грязи, на которой, как заметил Лампи в свете фонарика, было что-то нарисовано. Два существа, разные по внешности, но по всей видимости, если судить по выражению их, не то лиц, не то глаз - чем-то до глубины своей души, сильно напуганные и по всей видимости, пытающиеся уйти от чего-то. Чего-то что древнее, чем Земля, где существовали все из когда-либо описанных видов, а возможно, древнее чем вся Вселенная и её известные составляющие и что источало первобытное зло и истинное слепое безумие, лишь одним своим видом.
Вновь холодок страха прошёлся по спине Лампи. А посветив фонариком в сторону противоположной стены, он увидел ещё какой-то набросок на ней. Подойдя ближе, он увидел, что это ещё одно изображение какого-то существа, что внешне представляло собой огромный складчатый конус, голова и некоторые другие органы которого помещались на концах толстых эластичных отростков, выходивших из вершины конуса. На двух из четырёх этих отростков располагались огромные лапы или клешни. На некоторых из стен также были видны изображения ещё нескольких таких же существ, некоторые из которых судя по всему, сражались с какими-то полу-материальными, судя по типу их зарисовки, тварями. В какой-то момент, Лампи разглядел что-то ещё на стенах, ещё одно изображение инородного существа, которое однако, принципиально отличалось от всех тех, что он видел ранее: внешне, эти существа напоминали богомолов, имея 6 ног, однако тело переходило в длинную, похожую на лебединую, шею, на которой находилась, также похожая на птичью, голова с 3 парами усиков, как у улиток, на которых были расположены глаза. Рядом со ртом располагались похожие на жвала пауков отростки. Существа также имели 2 пары передних конечностей. Одна была больше и напоминала лапы богомолов и служила для них, по всей видимости, для нанесения урона. А вот другая, более мелкая, уже имела грубое подобие кистей и пальцев на конце.
Другое изображение, показывало группу, по всей видимости, покрытых шерстью гуманоидных фигур, отдалённо похожих на приматов-гоминид, также по всей видимости, в ужасе отдаляющихся от чего-то неописуемого, бесформенного и лишь пытающегося имитировать типичные земные организмы. Чем-то, это напоминало самое первое изображение здесь, которое увидел Лампи, проходя мимо повешенного Сплендида.
Что-то крайне тревожное было в отвратительных изображённых чудовищах на стенах, и когда фонарик выхватил что-то в темноте пещеры, Лампи не сумел сдержать невольный крик ужаса - уже бесчисленный за эту ночь. Это было колоссальное и безымянное богохульство со сверкающими красными глазами, в когтистых лапах оно держало предмет, который когда-то был человеком, и грызло его со стороны головы, как ребенок грызет леденец. Оно припало к земле, и при взгляде на него каждый чувствовал, что в любой момент оно может бросить свою добычу и поискать более лакомый кусочек. Но будь все проклято, ведь это не ужасный предмет делал картину истинным средоточием ужаса - не он и не собачье лицо с заостренными ушами, налитыми кровью глазами, приплюснутым носом и слюнявой пастью. Дело было не в чешуйчатых лапах и не в покрытом плесенью теле, и не в полукопытах-полуступнях - хотя все это вполне могло бы довести нервного человека до помешательства. Дело было в технике исполнения - в проклятой, нечестивой, противоестественной технике! Сколько Лампи жил, никогда не видел такого подлинного дыхания жизни, перелившегося в простое изображение. Чудовище обитало там, оно сверкало глазами и грызло, грызло и сверкало глазами, и каким бы глупым Лампи не был, знал он, что только временное прекращение действия законов природы могло позволить художнику написать такую вещь без модели без хотя бы единственного быстрого взгляда на Ад, которого не дано бросить ни одному смертному, не запродавшемуся Дьяволу.
Кто бы здесь не обитал и кто бы не изобразил всё это здесь - он явно не был здоров психически, ибо внешний вид этих неописуемых тварей, мог бы свести с ума и довести до ручки, до состояния чудовищного и невыразимого ужаса. Но всё это было лишь цветочки в сравнении с тем, что совсем скоро предстояло лицезреть перепуганному Лампи в этом месте...
В какой-то момент, проходя по коридору, шлёпая по воде, и со страхом осматриваясь, пытаясь выхватить что-то в темноте того места, в котором он оказался, по всей видимости, выход, дабы выйти наконец отсюда, Лампи вновь почувствовал странный запах где-то рядом с ним, который сильно ударил ему в нос. Этот странный запах напоминал смесь железа, разложения и чего-то, что напоминало сероводород, что образовывало дурно пахнущую смесь, от которой у Лампи чуть было не случился рвотный позыв. Попутно, снова начали слышаться тихие стоны, хрип и вздохи, что заставило бедного лося волноваться ещё больше от того, что произошло недавно и что может произойти прямо сейчас. Вдруг, совсем рядом с ним, что-то обдало его тёплым запахом, от которого веяло смрадом и попутно, раздался очередной хрип. После этого, Лампи не выдержал и закричав что было мочи наконец завёл прикреплённую к своей правой руке бензопилу, и со всей силы с закрытыми глазами ударил ею по чему-то, что дыхнуло ему в спину. Раздался повторяющий лязгающий звенящий режущий звук... а после к нему прибавились многочисленные вскрики и вопли, преисполненные, не то боли, не то ужаса. Услышав всё это, Лампи наконец осмелился открыть глаза... и то, что он увидел - чуть было не довело его до окончательного лишения рассудка...
Будто бы, кто-то взял всех его друзей, растянул их, до этого удавив, ибо на многих из них были видны следы сильного сдавливания, а после же, взял и как-то прибил их к стенам, некоторых же и вовсе каким-то образом соединив между собой. Некоторые же из таких прибитых тел, напоминали скорее лишь отдалённое подобие себя, сросщенное из разных кусков разных тел других зверушек. И что самое ужасное - все они каким-то чудовищным образом всё ещё оставались живы и судя по всему, испытывали такие же чудовищные страдания и ужас, неподвластный воображению простого смертного.
А глянув туда же, куда Лампи сунул с силой свою бензопилу, которая всё ещё работала, Лампи сам издал крик, близкий по чистоте к визгу и преисполненный такого же дикого ужаса. То был Каддлс, также, чуть более чем полностью, будто бы сшитый из частей тела других зверушек и из головы которого от удара бензопилой шла, не то чтобы кровь, но скорее какая-то жидкость тёмно-оранжевого цвета, напоминающая тягучую карамель. А сам же он был сросщён со своей лучшей подругой, Смешинкой в [УДАЛЕНО][24]. И всё это время, он дёргался, смотря глазами в сторону раны, издавая дикий нечеловеческий крик, постепенно сменяющийся хриплым стоном. Лампи даже в какой-то момент удивился, насколько же у этого кролика с тоненьким голоском в обычное время, могучие лёгкие, что он способен издать такой крик? Другие, кто был тут также, тоже издавали эти жуткие вопли, преисполненные чего-то, что не поддаётся описанию.
"Боже милостивый, Каддлс!" - прокричал Лампи
На что кролик лишь с хлюпающим звуком перевёл глаза на лося, и издал через время начал издавать мычащие нечленораздельные звуки, брызжа не то слюной, не то кровью, не то ещё чем-то.
"У него нет языка, он не может говорить!" - выпалила Смешинка, что была срощена с ним [УДАЛЕНО][24]
"Держитесь! - прокричал в какой-то момент Лампи - Я спасу вас... сейчас!" - говорил он, пытаясь завести бензопилу вновь
"Л-Лампи? - услышал вдруг лось откуда-то сверху - Лампи!" - повторился звук уже более злобно
Взглянув туда, лось обомлел ещё больше. Там, наверху, обведённые, будто бы святые на иконах, были Флиппи и Флэки, которые [УДАЛЕНО][24] и [УДАЛЕНО][24]. И разумеется, та тоже громко кричала, дополняя чудовищный замогильный хор. И лишь один Флиппи, будто бы, старающийся сдерживать боль, но всё ещё кривящий своё лицо, злобно смотрел на Лампи.
"Ты... - вновь начал он - Я же сказал тебе уходить отсюда! Он тебя не тронул бы! Но ты меня вновь не послушал, ты никогда никого не слушаешь и не делаешь как надо!"
Лампи стал ещё сильнее взволнован от такого ответа, тем более в такой ситуации.
"Ну, ну... я думал помочь тебе... - проговорил Лампи - Д-думал, вдвоём мы точно справимся..." - пытался он подобрать слова
"Думал, да? Ну что, додумался? Индюк тоже думал, да в суп попал! - отрезал Флиппи - Вот только тебя теперь будет ждать участь похуже супа... да и нас тоже-" - хотел было выговорить он, но тут же закрыл глаза, вновь начав мотать головой, словно, что-то кололо его и он не мог вытерпеть это
"Ч-что, со-совсем ничего сделать нельзя? - вновь начал Лампи - Может, надо как-то помолится, например?" - предложил он, указав на книгу, что всё это время таскал с собою
"Ага, помолится... при том, что уже считай произнёс имя Господа всуе... - ответил Флиппи - и ТАКИЕ молитвы уж точно в данном случае ничего не принесут, будут ему, как слону дробина."
"Гробовщику?" - спросил Лампи
"ДА, МАТЬ ТВОЮ!!! - уже чуть ли не взревел Флиппи, пытаясь перекричать крик толпы - И всё то, что ты сейчас видишь - это твоя вина, придурок! Зачем ты произнёс его имя?! Из-за тебя мы теперь даже просто умереть не может. Нам теперь хер знает сколько времени теперь быть тут и терпеть весь этот кошмар, чувствуя каждую боль, ощущая её, острую, от простого движения..." - говорил он и снова зажмурился
"То есть, выходит... в-вы бессмертные? Э-это же круто..." - проговорил Лампи
"Идиот! - прокричал Флиппи, пытаясь заглушить крик толпы - Нет, в данном случае, быть бессмертным - не круто. Просто представь - отныне, до конца существования этого грёбаного мира, нам предстоит пробыть в этих мучениях. Даже простое шевеление пальцами кого-то, опять же, уже вызывает дикую боль у нас всех. И это будет прак... прак... ПРАКТИЧЕСКИ ПОСТОЯННО!" - еле проговорил он, более не сдержавшись и тоже издав громкий крик боли, эхом раздавшийся в пещере, смешавшийся с остальными
Лампи же, онемев от леденящего ужаса и того, что вообще происходит, даже не моргая, начал было медленно отходить от этого ужасного зрелища, не зная более что придумать в ТАКОЙ ситуации. Он был готов к чему угодно, но только не этому. Ещё больше масла в огонь подлилось тогда, когда услышал он за собой:
"А вот и последний штрих в моей живописи..."
Этот трещащий, утробный, замогильный голос заставил сердце не особо умного лося, сжаться в груди, а сам же он почувствовал, как сзади у затылка у него стекает холодный пот. Ему явно не хотелось лицезреть того, кто обладает таким голосом, и главное - так резко и неожиданно появился за его спиной, при том, что до этого - он не слышал ровным счётом никого и ничего, ни шагов, ни топота, ничего. Словно, нечто за ним откуда-то телепортировалось, появившись прямо за ним.
Так бы и стоял он, пытаясь имитировать неживую статую, до которой никому не было дела, если бы вдруг, он не почувствовал, как что-то коснулось его спины. Что-то склизкое, влажное и холодное, что привело его в чувство и вскрикнув обернулся в сторону. От увиденного он сам резко похолодел. Рядом с ним было нечто, что можно было описать как уродливую морду, внешне напоминающую гротескный цветок или морскую звезду с двумя парами отростков, напоминающих жвала членистоногих, которые двигались то от, то к этой страшной голове. На каждом "лепестке", на конце находился жёлтый выпученный глаз, размером с мячик для гольфа, зрачок в каждом из которых бешено вращался в разные стороны, часто замирая на Лампи и вновь продолжая вращение. В центре этого "цветка" было отверстие, внешне, напоминающее рот миноги, из которого и тянулось то, что коснулось спины Лампи - длинный тонкий отросток чёрного цвета, который медленно втянулся внутрь отверстия чудовища, с каким-то хлюпающим звуком, пока то трескало и клокотало, смотря на шокированного лося.
"Ну и урод же ты, ё@ твою мать..." - только и смог выговорить Лампи
"Даже не знаю, удивляться ли твоей глупости, или радоваться? - вновь начало оно - Ты настолько туп, что даже свои мысли в голове произносишь в открытую зачастую, что ты и сделал совсем недавно, не без моей помощи разумеется."
"В смысле? - спросил Лампи - Что значит "не без твоей помощи"?"
"А то и значит. Теперь, когда моя трансформация в новую форму наконец закончена и мой брат более не принимает участия в моём сознании - я могу полноценно влиять на ваши умы, в том числе и на твой убогий мозг, исполняя то, что нужно мне, дабы исполнить мои просьбы. Если бы не ты - то никогда бы я уже не смог завершить то, что начал этот мальчишка, что теперь красуется на моём шедевре, вместе с нею. - сказал Гробовщик, и указал одним из своих щупалец, что росло у него, будто бы из тела, в сторону всё ещё кричащей массы тел - Сколько раз у него получалось обхитрить меня, подобно лисице, что виляет хвостом в иную сторону, дабы обдурить собаку. Но ведь даже самая хитрая лиса, порой ошибается. Мне пришлось знатно потрудится, чтобы выполнить всё так, как мне нужно, дабы наконец закончить всё это. И стоит мне завершить мой шедевр - так я наконец-то смогу заснуть, как делал всё это время. Более никто не сможет обдурить меня, пока не придёт время создать новый культ, как то было ранее."
"Постой! - начал Лампи - Вот это, - указал он на массу - ты называешь шедевром?!"
"Именно. Видишь ли, установленные ныне стандарты красоты, как я вижу, у разумных видов - это то, что как вы говорите, исторгает древний, неописуемый и невыразимый ужас. Но тем не менее - это именно то, что ныне популяризируется у многих из вас. И в частности - похоть, как я вижу. Именно всё это - отражено на моей картине, всё прекрасное, что есть у вас и чего вы хотите. Такова уж она - сущность любого художника, изображать всё, что общество предпочитает более всего, в противном случае - всё прах. Как например, одна из моих картин, что вызвала у тебя испуг, как я вижу. Ты, я полагаю, один из тех - кто считает такое аморальным, верно? Но ведь именно такое популяризируется опять же, именно такое пользуется большей славой, нежели что-то, что имеет меньший смысл для нынешнего искусства. Так чего ты пугаешься? Ведь подобная картина - является отражением вашей души, вашей истинной природы, какой она есть в каждом из вас. В том числе опять же и эта. И ведь самое главное - вот же они все, твои друзья - все живы." - обвёл он щупальцем
"Нет! Это всё неправильно!" - только и смог прокричать Лампи - Да, в мире есть много чего плохого, но ведь... есть и хорошее. Почему нельзя просто ориентироваться на это и популяризировать такое, как ты говоришь?"
"Ты просто не понимаешь жанр реализма и того, чего требует общество, а что оно требует - я тебе уже объяснил." - только и произнёс Гробовщик
После этого, ещё одно щупальце резко выскочило откуда-то сзади у чудовищного отродья, на этот раз, попав прямо в яблочко, сбив Лампи с ног и выбросив книгу и сбив его шляпу с головы, в то время, как сам он со всплеском упал на спину в воду, но тут же резко вскочил, после чего, посветив фонариком увидел, что несколько щупалец схватило книгу, после чего, раздались множественные рвущиеся и чавкающие звуки. Оно ело книгу! Но зачем? За короткий промежуток времени, от книги, которую Лампи надеялся использовать как оберег по всей видимости, не осталось ничего кроме корешка, да рваных кусочков.
"Очередной сборник никому не нужных молитв и прочего словоблуда? И ты надеялся использовать их как-то против меня? Жалкое зрелище." - констатировало по всей видимости чудище
Итак, Лампи лишился части своей защиты, как он надеялся. Но у него есть ещё одна и он не побоится воспользоваться ею. Вдруг в темноте пещеры раздаётся рёв заводящейся бензопилы. Очередной удар щупальца, но в этот раз, оное попало прямо на быстро двигающиеся зубья бензопилы, из-за чего, было разрезано снизу пополам, обдав всё вокруг себя чёрной вонючей субстанцией, от которой Лампи сначала сморщился, но затем азарт вновь охватил его. Ведь если эту тварь можно ранить - значит, её можно и убить, как он полагал. И уже было начав водить пилой разные в стороны, в какой-то момент, обнаружил, что та встряла между чем-то и не двигается. Глянув туда, Лампи увидел, что пила... буквально вросла в щупальце, которое к тому же, уже успело восстановить большую свою часть, хотя кое-где раны всё равно было ещё видно, но вокруг них, было большое скопление каких-то извивающихся нитей чёрного цвета, которые ухватывались друг за друга с противоположных сторон и таким образом, скреплялись, полностью закрывая рану. Та быстро зарастала, чёрная жижа переставала течь, а после всё и вовсе выглядело так, будто бы, ничего и не произошло.
Лампи же, продолжал всеми усилиями выдернуть застрявшую бензопилу, а заодно и фонарик, пока тварь кряхтела, шипела и рычала, не то пытаясь имитировать смех таким образом, не то ещё что-то. В любом случае, поведение Лампи её очень смешило, судя по всему и в целом - её можно было понять, ведь это тоже самое, как если бы муравей состязался со слоном зубочисткой. Лампи всё не сдавался, а после же, в какой-то момент почувствовал, как что-то сползло с его правой руки, он потерял равновесие и вновь упал в холодную воду, от чего, его вновь прошибла острая боль. Раненая рука ещё не успела пройти этап воспаления до конца, из-за чего регенерация не успела начаться и как следствие никакой защиты для обнажённых капилляров и нервных окончаний, которые очень чувствительны в этот миг, не было от слова совсем, так что неудивительно, что оказавшись в холодной воде пещеры, Лампи почувствовал такую сильную боль, от которой вновь издал громкий вопль боли, смешавшийся со все ещё кричащей стеной плоти за ним. Гробовщик же с силой метнул щупальцем куда-то в сторону, отчего пила наконец выскочила и с громким всплеском упала куда в воду, в сторону. Лампи же вновь уставился на Гробовщика, огромную чёрную массу, переливающуюся всеми цветами радуги, подобно каракатице и слабо отдававшим зеленоватым светом во тьме и горящими во тьме вращающимися глазами на его голове, напоминающей не то цветок, не то морскую звезду. И лишь один глаз, что был выше остальных и что не вращался, смотрел прямо на Лампи, от чего у того и так до смерти испуганного и близкого к болевому шоку, сердце заколотилось ещё быстрее.
"Лучше бы ты послушался своего друга, пока мог." - внезапно раздался в темноте низкий, чуть ли не рычащий звук, близкий к ультразвуку, который можно было не сколько услышать, сколько почувствовать всем телом
Этот голос явно принадлежал не Гробовщику, у которого он пусть и тоже был низкий, близкий к ультразвуку, но всё же оный отдавался у него трескучими нотками и всё же больше походил на песни китов. Но тогда кто произнёс его? В любом случае, раздумать всё это Лампи не успел ибо в этот же момент, откуда-то снизу выскочило большое количество тонких светло-голубых щупалец, которые моментально обвили всё ещё паникующего Лампи. Несколько секунд он пробыл внутри этого комка щупалец, пытаясь вырваться из них, однако вскоре, они сами раскрылись, отпустив его, после чего, того резко обдало холодной водой, от чего тот, от неожиданности, слегка потерял координацию, как-то время, переворачиваясь и ничего не видя. Через время, он наконец принял более менее правильное положение и к нему вернулось зрение. Он обнаружил, что находится, судя по всему, где-то под водой, вот только почему-то он не задыхается в ней. Но лучше, к оному вообще не возвращалось зрение и он просто утонул, чем увидел то, что трудно поддавалось описанию и здравому смыслу: то был огромный жёлтый глаз, окруженный щупальцами, крупными когтями и останками, зрачок которого был направлен прямо на него и смотря на этот глаз - леденящий ужас вновь пробрал тело Лампи, от чего в какой-то момент из-за чего, тот издал громкий крик, который отчётливо был слышен даже под водой, пытаясь не смотреть более на этот чудовищный взор в его сторону.
После этого, откуда-то сзади, по всей видимости, появились гигантские чёрные щупальца, что резко раскрылись на концах, вновь выпустив светло-голубые щупальца, которые моментально окутали Лампи, после чего... он вновь плюхнулся в воду, вновь оказавшись в пещере. И вновь рядом с ним было то самое безобразное чудовище, что снова издало клокочущий гортанный звук, что по всей видимости, действительно являлось смехом у оного. Лампи же издал пронзительный высокий крик, после чего, как можно быстрее побежал прочь от инородной твари, что была древнее всех живых форм жизни на этой планете и чьё воображение и разум - настолько сильно отличались от этих самых форм жизни, что приводили в ужас неподготовленных. Лампи же всё ещё продолжал бежать, пока в какой-то момент не натолкнулся на что-то, из-за чего, упал. Упал лицом прямо в мокрую почву. Поднявшись и оглядевшись, он увидел, что наконец вышел на сушу из ледяной воды, однако радоваться было мало чему. Ведь жуткая тварь была уже совсем рядом с ним и когда она увидела, что за ней наблюдают - оно вновь задрожало, после чего, зрачки во всех её глазах закатились назад, а отверстие в центре начало расширяться с трескающимся влажным звуком, после чего, изнутри стало видно медленно двигающееся вперёд толстое щупальце, лилового цвета, которое высунувшись более чем полностью, с громким булькающим звуком раскрылось на конце, обнажив крупный жёлтый глаз, вновь уставившийся на Лампи. То, что было дальше - трудно описать, ориентируясь на логику и здравый смысл...
Вновь, через несколько секунд, Лампи оказался в воде и то, что увидел он в тот миг - было чудовищно. То было нечто, что было страшнее самого Дьявола. В данном случае - морского, если в принципе и не было им или одним из его порождений. Похожее на гигантскую змею или угря, тёмно-зеленоватого цвета со светящимися во тьме вод глазами, которые внимательно смотрели прямо на Лампи.
Смотря на это - Лампи начал чувствовать, как то ли от недостатка кислорода, то ли от стресса, то ли от ещё каких-то необъяснимых причин, испытывать сильную головную боль. Но долго "любоваться" на эту картину ему в любом случае было не суждено. Ибо, тварь вдруг резко дёрнулась в его сторону, раскрыв свою огромную пасть, что также ярко светилась в тёмной пучине вод. В ту же секунду лось оказался внутри этой огромной пасти. Тварь просто проглотила его. Быстро, резко и без предупреждения. Однако недолго ему оставалось пробыть и в чреве чудовища... Потому-что именно в этот момент, Лампи оказался на твёрдой земле, если это можно было так назвать. Каменистая поверхность предстала его виду. Особое внимание его привлёк громадный предмет на противоположном склоне, возвышающийся над его головой примерно на сотню ярдов. В лучах восходящей луны этот предмет отливал белизной, и были видны нём барельефы, изображающие как странные символы, так и по всей видимости, типичных морских обитателей: акул, китов, рыб и странных существ, что внешне, напоминали смесь крабов, пауков и скорпионов, а также человекоподобных существ, которые выглядели, как рыбы, обладали перепончатыми руками и ногами, отвратительно широкими и толстыми губами, выпученными глазами и другими, куда менее приятными свойствами.
Вдруг, Лампи услышал звуки надвигающейся волны, от чего тут же ринулся как можно дальше от этого места, скрывшись за ближайшим булыжником, за котором его не было видно, зато он мог видеть, что происходит ТАМ. И тут Лампи увидел его. Лишь слегка вспенив поверхность, из чернеющих вод показалось нечто. Оно было громадным, ростом больше голубого кита, и омерзительным, как две капли воды напоминая кошмарное существо с каменного монолита, к которому оно протягивало свои гигантские чешуйчатые руки. Крепко обхватив монолит, оно склонило ужасающую голову и начало издавать мерные звуки. В этот момент он чуть было окончательно не лишился и так немногочисленного рассудка.
А после же, начался страшный ураган, во всяком случае, можно было бы услышать раскаты грома и другие звуки, говорящие о предельном буйстве природы.
И так было до бесконечности. Менее ужасное видение сменялось другим, более беспощадным и жутким. И побывал близкий к полному безумию лось, в таких мирах и видел таких ужасающих тварей, что литературным языком описать это не представляется возможным: Юггот, Каркоза, Безымянный город и его жители, ужасающий Хастур, Гатаноа, Йог-Сотот, Шуб-Ниггурат, великая раса Йит, древние хозяева Антарктики, что породили жизнь на Земле, грибы с Юггота и многие другие. Но пожалуй самая ужасающая картина из того, что он видел ранее до этого - была следующей: он находился на отлогом илистом берегу чудовищного Акрополя, что находился среди океана и волны которого омывали ещё мокрые его места кое-где. Оскальзываясь, Лампи зачем-то, влекомый не то любопытством, не то вновь под чьим-то контролем, вскарабкался наверх по исполинским влажным глыбам явно нечеловеческой лестницы. Даже солнце небес в этом месте, словно бы представало в искаженном виде сквозь рассеивающие свет миазмы, клубящиеся над этим уродливым порождением моря. Извращенная угроза и смутная тревога плотоядно затаились среди безумных, ускользающих от понимания углов и плоскостей резного камня: там, где только что была выпуклость, мгновение спустя взгляд различал впадину.
Взобравшись к самому подножию монолита, Лампи с любопытством уставился на громадную резную дверь с уже знакомым барельефом в виде не то осьминога, не то дракона. Это была огромная, вроде амбарных ворот дверь, и безошибочно распознавалась по изукрашенной притолоке, порогу и косяку, хотя было не вполне понятно, установлена ли она вплотную, вроде как дверца люка, или наклонно, как в подвале.
Лампи зачем-то толкнул камень в нескольких местах - но безрезультатно. Затем осторожно ощупал дверь вдоль края, нажимая на каждую из точек по очереди по мере продвижения. Он бесконечно долго карабкался вверх вдоль гротескного каменного карниза. И тут, беззвучно и плавно, панель площадью в акр в верхней своей части подалась внутрь. Лампи не то соскользнул, не то съехал вниз или вдоль косяка, после чего завороженно наблюдал, как покрытый чудовищной резьбою портал непостижимо уходит в глубину. В этом бреду призматического искажения он двигался неестественно, по диагонали, нарушая тем самым все законы материи и перспективы.
Провал наполняла тьма - тьма почти что материальная. Эта мгла воистину обладала положительным свойством: она затушевывала те части внутренних стен, что в противном случае открылись бы взгляду, и просто-таки выплескивалась наружу как дым из своего многовекового заточения, зримо затмевая солнце - по мере того, как расползалась все дальше, выплывала на съежившееся плоско-выпуклое небо, взмахивая перепончатыми крыльями. Из разверстых глубин поднимался невыносимый смрад. Со временем Лампи почудилось, будто он слышит там, внизу мерзкий хлюпающий звук. А после же, показалось оно: истекая слизью, тяжело и неуклюже оно на ощупь протиснулось в черный проем всем своим зеленым и желеобразным громадным телом - и вылезло в тлетворную атмосферу отравленного града безумия. Тварь, увековеченная в идолах, зеленое, липкое исчадие звезд, пробудилась - и явилась требовать своего. Звезды вновь встали в нужное положение. Великий Ктулху вновь вырвался на свободу - и не было пределов его ликованию.
Вновь издав крик ужаса, Лампи рванул как можно быстрее от жуткого места, порой падая на лестнице, чудом удерживаясь от падения. Тварь со звезд пускала слюни и бормотала что-то невнятное, как Полифем, проклинающий корабль бежавшего Одиссея. Но Великий Ктулху оказался храбрее легендарных циклопов: он маслянисто пополз вниз, начав медленную, неспешную погоню за лосём. Ему некуда было спешить - добыча сама оказалась в его ловушке и ей было уже не сбежать... почти.
Наконец спустившись с чудовищного строения, пробежав по ещё мокрому морскому песку, Лампи за сравнительно короткий срок времени достиг обрыва - места, что разделяло поднявшийся с глубин вод древний город, с дном морским и не было более у него пути к отступлению. Ведь сзади, уже приближаясь, наступало древнее чудище, что ожидало своего пробуждения в этом мире. Понадеявшись на удачу, Лампи издал ещё один громкий протяжный крик, после чего, закрыв глаза, начал камне падать вниз, прямо в бушующие снизу волны бескрайней морской пучины...
И вновь окружение резко сменилось. На этот раз, это было последнее, самое пугающее видение... Всё, что он смог увидеть - вновь был тот самый огромный жёлтый глаз. Но он был лишь частью безымянного места, что исторгало из себя лишь безумие, невыразимый и леденящий ужас, для которого Бассов пролив был не более чем оболочкой, что прикрывала для него проход, между этим местом и миром, что казалось бы, досконально известен существам его населяющим от и до. Место, где обитают безумный безликий бог Ньярлатхотеп и его Тёмный брат, что завывает под музыку своих аморфных флейтистов, подобно его отцу. И именно это место довелось увидеть бедному Лампи. Это была последняя капля, что окончательно добила в нём последние чертоги здравого смысла, логики и разума, коих правда, всегда у него было не слишком много, но достаточно, для того, чтобы просто понять, где он находится и что видит вокруг себя. Ныне же - лишь безумие затмило его разум и лицезреть ему предстояло поистине неописуемые и невыразимые картины истинного хаоса, что были ранее прикрыты оболочкой мира, что был привычен ему и что окружают собою вечножующего безумного султана демонов Азатота.
"Иа! Иа! Ктулху фхтагн! Иа! Иа! Ктулху фхтагн!" - вырывалось изо рта Лампи, что дёргался в конвульсиях, лёжа на мокрой почве, с бешенными глазами и брызжа слюной в стороны
То были последствия поистине безумных, полу-реальных галлюцинаций, что увидел незадачливый лось, посмотрев прямо в выпученный, раскрытый глаз, что появился из щупальца Гробовщика, Судящего, Смертного ужаса и что способен свести с ума любого, кто осмелится глянуть в него. Одного-единственного взгляда попросту не хватило бы, чтобы столько всего воспринять, а для такого недотёпы как Лампи - тем более. Лучше бы он и вправду послушался Флиппи, когда у него ещё был шанс. А в тот миг он выкрикивал лишь одно слово, безумное, однако имевшее слишком понятный всем, кто ещё каким-то чудом пережил бойню, источник:
"Текели-ли! Текели-ли!"
Полночь. Старый день завершился. Начинался новый день, но теперь уже некому будет встретить его, когда наконец-то взойдёт солнце и его тёплые лучи покроют землю и травы, растущие на ней...
Мораль
"Итак, дорогой мой читатель, рад видеть тебя здесь. Ты, я вижу, практически не изменился за столько лет, когда мы с тобой виделись последний раз. Мне по-прежнему знакомы твои лицо и твоё доброе имя. Что ж, возможно, это и к лучшему, ведь порой, люди могут меняться так сильно, что трудно узнать перед собой своего старого знакомого. Порой, для этого достаточно всего пары лет.
Сейчас ты наверное, задаёшься вопросом: как мне реагировать на то, что я видел и слышал? Ну, как объяснить? Вернее, как мне начать? Хотя, знаешь, мне кажется, для тебя это и не будет так важно, просто сразу перейду к делу. Какова же местная мораль?
А мораль тут на самом деле, проще, чем стакан H₂O: каким-бы всесильным, свободным и уверенным в себе ты не был, или тебе это не казалось - это всё равно не повод искать или пытаться подчинить себе то, что в принципе не может быть подчинено или существовать в плане законов физики и логики того мира, в котором ты живёшь. Ты не можешь быть до конца уверен в том, что в принципе представляет из себя то - Иное, что каким-то образом попало в твой мир, в котором ты на данный момент живёшь и что ты пытаешься подчинить или изменить... или является его частью. И как ты видел - описанные в истории герои тебе это подтвердили наглядно.
Что? Всё равно недостаточно убедительно? Всё ещё надеешься, что ты не такой, да? Что ты умнее других, чтобы познать истинную природу мироздания? Что твои взгляды в политике и прочих интересах - как-то поспособствуют этому? Что может, ты силён в духе, чтобы принять то, что зачастую, принять просто невозможно? Смешно... и в какой-то степени, грустно. Грустно, что спустя столько времени, стольких событий, которые ты пережил и ещё переживёшь, что после того, что произошло в мире вокруг тебя - ты всё ещё считаешь себя одним из них, "избранных", тех, что сама эволюция или некая сила, зависит от мировоззрения, одарила неким даром, что выделяет их на фоне других, таких же никчёмных отбросов общества, как и все остальные, что делает их неприкосновенными личностями.
Спросишь, откуда я столько знаю? Хо-хо, поверь мне - я знаю тебя много лет, друг мой и даже ты знаешь меня, просто ни разу не видел меня в том облике, в котором я предстал ранее, потому-что тебе этого не хотелось. Ты видел то, что считал удовлетворительным для себя... и ты не один. Ты, каким бы особенным ты себя не считал - в любом случае, в будущем будешь лишь прахом своей эпохи, ровно как и миллиарды тебе подобных. Конечно, ты можешь попытаться что-то поменять, возможно, даже войти в историю. Но, взгляни на них, на тех, кто действительно был избран и кому ныне ставят памятники. Перечислять я их тут не вижу смысла, но суть я надеюсь, ты понимаешь? Нет? Хорошо, сейчас объясню. Все они - в той или иной области своей деятельности, совершили что-то великое, пусть никто из них никак не был связан друг с другом, чего никто не делал до них и чьими стопами теперь идут их многочисленные последователи и порой, немногочисленные потомки. Это отцы- и матери-основатели своего дела, ныне им ставят памятники, а в школах - рассказывают про их подвиги. Но всегда есть и обратная сторона медали и она ближе чем тебе кажется. Просто взгляни на люд, что прямо сейчас рядом с тобой. Изменились ли они все, после того, что совершили различные великие люди? Может, исчезли различного рода маргиналы, коих ты, возможно, люто презираешь? Может, наконец исчезло то как ты выражаешься "необразованное бы@ло"? Тоже нет. Почему? Всё опять же очень просто. Никто, каким бы гениальным не был - не сможет изменить этот мир, ни физически, ни морально. Никто не хочет меняться, никому это неинтересно, не выгодно и просто не нужно. Это вызывает лишь конфликты и ты в этом много раз уже убеждался.
Ну, а раз уж ты не сможешь изменить весь мир в котором ты живёшь, то что уж говорить опять же о том, что ты в принципе не можешь понять и что в принципе может не иметь какого-то постоянного нахождения в той или иной реальности.
Что же теперь делать со всей это информацией, спросишь ты? Тут всё зависит от тебя самого, воспринимай всё так, как ты посчитаешь это необходимым для твоего разума. Но, я знаю один способ помочь тебе, если ты считаешь, что всё ранее услышанное для тебя, невыносимо, рушит твоё привычное мировоззрение. И это... забыть...
Всего наилучшего, друг мой и возможно, что ещё когда-нибудь мы снова встретимся. От Г[НЕРАЗБОРЧИВО]" - говорит нам надпись в книге
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
.
"Гил, ну, что можешь сказать про Саймона? Как он, становится ли ему лучше от нашего лечения? Или?..." - спрашивает медсестра Джессика Гильберта, психотерапевта
Тот лишь продолжает смотреть на неё с серьёзным видом ровно как и всегда. Для него уже не в первой видеться с такими пациентами, он видал случаи и позапущеннее и похуже.
"Как бы сильно я не хотел тебя расстраивать, Джесси... но, боюсь, что продолжает прогрессировать." - вздохнув отвечает он
"Что, прогресса совсем нет?"
"К сожалению, да. Помимо ранее диагностированной больному острой гебефренической шизофрении[28], вкупе с уже имеющейся у него лёгкой дебильностью, у больного по всей видимости, начали проявляться признаки импульсивного расстройства личности и бред инсценировки, либо же, что-то очень похожее на него. - ответил Гильберт - А почему ты спрашиваешь?" - уточняет он
"Просто. - Джесси делает странное выражение лица - Просто... родня его навестить хочет. - она с надеждой смотрит на Гила - Что, совсем нельзя?"
На что тот лишь отрицательно качает головой.
"Это исключено. - отвечает он - Он меня-то узнать не сумел в этот раз, а уж свою родню я думаю и подавно."
Констатирует он, однако видит, что Джессика всё ещё с надеждой смотрит на него, словно маленький ребёнок, что надеется, что родитель вот-вот даст ему конфетку за хорошее поведение, на что вздохнув, вновь начинает.
"Послушай, Джесси, я понимаю, ты молода, ты ещё многого не знаешь об ужасах психбольниц вроде нашей по всей видимости, но просто знай об одной вещи, на будущее, ежели в универе, где тебя учили не сказали об этом - порой, даже самая хорошая и качественная медицина, вкупе с самыми упёртыми врачами, не всегда могут помочь в лечении, если человек сам того не хочет и тот случай, с которыми мы столкнулись - один из них.
"А как же-" - хотела было сказать Джессика
"Я сам ей всё скажу. - отрезал Гил, будто бы догадавшись о том, что она вновь хотела начать про родню, пришедшую, чтобы навестить своего больного родственника - Ты ещё не знаешь, сколько разбитых надежд и сердец за моей спиной, мне уже не привыкать." - усмехнулся он
После этого, он открыл двери, что вели в общий коридор из больничного отделения, которые с металлическим грохотом закрылись за ним же. Джесси ради интереса, попутно, как можно тише, подобралась к оным, дабы расслушать о чём там могут говорить. Спустя около 10 минут, раздался пронзительный звук, который она могла бы сравнить с криком боли, отчаяния и безнадёжности, чем он по всей видимости и являлся. Через время, она вновь услышала приближающиеся шаги, и отошла от дверей. Вновь они открылись с металлическим грохотом и также закрылись. В них вошёл Гильберт.
"Поговорил я с ними. - начал он - Более они ни нас, ни своего непутёвого сосунка не побеспокоят."
"То есть-" - вновь хотела высказать Джесси
"Да, сказал им всё как есть, что по всей видимости, сынку их так и предстоит тут гнить до конца своей жизни." - ответил Гил
"Что прям совсем до конца своей жизни? Может, у него ещё есть шансы?" - спрашивала Джесси
Гил на время задумался, после чего выдал следующее:
"Знаешь, можешь сама навестить его и убедится в правдивости моих слов. Надеюсь, ты помнишь, где его комната, ведь так?" - на что Джесси лишь положительно кивнула
"Вот и отлично. - вновь начал Гил - Можешь спокойно ступать, да проверить его, разрешаю. А теперь давай, у меня ещё много работы сегодня." - сказал он, после чего начал удаляться по коридору
Джесси медленно подходила к комнате, где находился пациент. Оказался он здесь уже достаточно давно и с тех пор, мало что приятного произошло в его жизни... Если раньше - то был пусть и глуповатый, но в целом, не опасный для общества человек живущий со своими любимыми воображаемыми друзьями, то теперь это можно было бы описать как живое подобие Нормана Бейтса из романа Роберта Блоха, за тем исключением, что вместо холоднокровного убийцы-психопата, перед врачами предстал близкий к лишению, а может и уже лишившийся рассудка инфантильный человек, что полностью потерял связь с тем миром, где обитает он, его семья и люди, что хотят помочь вылечится ему от страшного недуга. К сожалению, все их усилия, по всей видимости, тщетны. В какой-то момент предлагалось использование лоботомии, как единственный возможный способ вылечить несчастного, либо, хотя бы, при его овощеподобном состоянии, попытаться хоть как-то воздействовать на него, дабы он хотя бы имитировал жизнь обычного, ничем не отличающегося от миллиардов себе подобных людей, но такое предложение было в миг отвергнуто по причине садистской природы сие типа лечения и далеко не факта, что благодаря ему получится вылечить больного, а не сделать ему лишь хуже.
Вот она - та самая злосчастная дверь. На удивление, за ней достаточно тихо, как ни пыталась прислушиваться Джессика. В какой-то момент она задумалась о том, а не покончил ли больной с собой по итогу, окончательно сойдя с ума? Или может, кто-то из санитаров, устав терпеть его поведение и всё усиливающуюся деградацию - взял, да и подсыпал ему что-то, от чего тот копыта и откинул? Ну, а что? Нервы-то ни у кого не железные, и рано или поздно, даже самый спокойный человек - срывается и срываться может по разному и как сам того хочет. В этом случае, проверить его стало ещё важнее - трупов тут ещё не хватало, нет-нет, с этим пусть патологоанатомы в моргах развлекаются. В любом случае, ей точно уж не было о чём волноваться, ибо её это точно не касалось, она редко навещала таких, как он, не её это уровень ещё, но раз разрешили, то почему бы и нет.
Осторожно открыв дверь, Джессика внимательно изучила состояние комнаты. На первый взгляд - типичная комната-изолятор, кои часто встречаются в псих. больницах, со слабым освещением, больной по всей видимости, ещё и страдает фотофобией или чем-то подобным. Вот только где же он? Куда он мог залезть? И главное, жив ли он вообще? Но вскоре, она начинает слышать тихие, еле слышимые звуки, напоминающие, не то всхлипы, не то плач, не то какое-то бормотание. Когда глаза оной наконец более менее привыкли к темноте помещения, она наконец нашла, по всей видимости, его источник - фигура, сидевшая в углу, в сидячей позе эмбриона. По всей видимости, вот он, тот самый псих.
"С-саймон?" - зовёт Джессика
Фигура всё ещё продолжала сидеть, связанный в смирительную рубашку, что-то тихо бубня себе под нос как горилла, попутно, Джессика различила отчётливый запах, не то пота, не то экскрементов. По всей видимости, больной уже и следить за собой самостоятельно не может, а действия врачей уже видимо не приносят результата. Она уже начинала верить в слова Гила, что пациент по всей видимости, уже всё и выхода отсюда ему уже нет, но тем не менее, внутри неё всё ещё была та самая надежда, надежда на то, что этого человека ещё можно изменить. Да, пусть его вымышленный мир останется с ним, но хотя бы, чтобы он был просто нормальным, как другие люди.
Вскоре, она наконец осмеливается войти в комнату. Внимательно осматриваясь, она замечает, что много где в этом месте валяются плюшевые игрушки, похожие на обычных животных, но сделанные в очень милом стиле, чуть-ли не на уровне мультяшек, а может и бывших какими-то мультяшками. Она уже давно не смотрела различного рода телепередачи и понятия не имела, что это могли быть за персонажи и из какого шоу. Однако судя по их затёртости и тому, насколько измятые были оные - они по всей видимости и были тем самым неприкосновенным священным Граалем, что и свёл по всей видимости с ума этого бедного человека, которому теперь суждено гнить в этом жутком месте, куда она и сама устроилась. Но она здесь с парой оговорок - во-первых, добровольно, закончив медицинский факультет, а во-вторых, решившая, используя свои знания, таким образом, помочь психически нездоровым людям и не знающая тогда всех ужасов подобной работы, к которой её не готовили в том месте, где она потратила месяцы и годы обучения и надеющаяся порой, на более старых и опытных коллег по работе. А этот же бедолага - живёт тут уже который год против своей воли, однако судя по тому, насколько его разум затемнён тем, что он себе навыдумывал - ему это почти то же самое, что слону дробина.
Наконец, подготовившись морально к чему угодно, что ей может там предстать, она решается позвать Саймона ещё раз, но вновь безрезультатно, будто бы он лишился слуха. Тогда она наконец осмеливается подойти к нему поближе, после чего, кладёт ладонь, одетую в латексную перчатку. Тут же короткий вскрик ужаса вырывается из её рта, когда тот, с кем она пыталась поговорить - поворачивает к ней голову, на лице которой, покрытой растительностью и прыщами в некоторых местах, совсем нет глаз, вместо них, остались лишь уродливые, бордово-красные ошмётки, уже покрытые чёрной коркой. Что, кто, когда, зачем и для чего сделало это с и так больным умалишённым человеком, крутилось у неё в голове. А слепой урод лишь снова тихо начал всхлипывать, бормоча что-то невнятное.
"С-саймон?" - уже испуганным голосом спросила Джесси
"НЕТ!!! - выпалил он - Прошу не смотри на меня, уйди, тварь! У меня больше нет глаз! Почему я всё ещё могу тебя видеть? Почему ты можешь меня видеть? Почему ты хочешь столько всего знать?! Прошу, оставь меня в покое!"
"Тссс, - начала Джессика - всё хорошо, это я, Джесси, я медсестра, я здесь, чтобы помочь тебе, пока у тебя ещё есть шанс."
"НЕТ!!! Глаз, он видит меня, у меня нет глаз, прошу не смотри на меня!" - продолжал нести бред больной
"О чём ты? Что с твоими глазами?" - пыталась сохранять спокойствие Джесси
"Эй, что там происходит?" - раздалось в коридоре
"Я..." - только и смогла выговорить Джесси
"Джес, ты что-ли? Сколько раз тебе-" - не успели договорить из коридора
"Майк, спокойно, я разрешил это, у меня есть право." - послышался голос Гила
Джесс уже не слушала то, о чём говорят мужчины в коридоре, всё её внимание было приковано к безглазому умалишённому Саймону, что продолжал нести дикий безумный бред:
"Нет... я предал его, моего друга и командира. Они все теперь страдают из-за меня, пока он, желтоглазое отродье бездны, злое и коварное, насмешливо взирает на меня из своего тёмного пристанища и гнусно подмигивает, как сумасшедшее недреманное око, которое силится передать какую-то давно позабытую весть и помнит лишь, что такая весть была. Теперь, мучимый сознанием вины, я жажду спасти своих друзей, и дорог каждый миг: над ними нависает все большая угроза. И чую я, что рано или поздно, откроет она дорогу другому, ещё большему, ещё более древнему злу, что придёт в наш мир. Пока за всем этим будут следить те, другие, истинные вечные, обитатели Центра мироздания. Дети Звёзд, пришедшие из места, проход через которое зовётся среди нас всех - Полярная звезда..."
Конец
Заключение
Вот и подходит к концу очередной мой сюжет. Не ожидал, что столько времени на него потрачу, но тут уж как вышло. Ну и как обычно, оценивайте, критикуйте, предлагайте и передавайте привет Ктулху! *Бубуль-буль-буль-брпбрпбрпбрп*🐙
Ну, и тематический трек под конец, под эдакие "титры" ;)
Рассказ местами основан также на некоторых SCP-объектах ниже:
Автор оригинальной статьи SCP-1000 - thedeadlymoose;
Автор оригинальной статьи SCP-3000 - djkaktus;
Автор оригинальных статей SCP-4159, SCP-5007 и SCP-6004 - всё тот же Dr Balthazaar;
Авторы оригинальной статьи SCP-4315 - DrCaroll и Dr Gears
Примечания
26. Узкополая шляпа с каплевидным придавливанием по бокам. Название произошло от романа "Трилби", написанном британско-французским писателем Джорджем дю Морье в конце 1800 года;
27. Принцип определения высоты с помощью секундомера, применяемый в различных ситуациях. Основан на том, что все камни падают с одинаковым ускорением свободного падения и с помощью секундомера определяется, сколько секунд камень был в свободном падении. Ориентируются на следующие данные: 1 секунда - 5 метров; 2 секунды - 20 метров; 3 секунды - 45 метров; 4 секунды - 80 метров; 5 секунд - 125 метров;
28. Один из подтипов шизофрении, характеризующийся наличием в поведении выраженных черт детскости, дурашливости.
Читайте также
#happytreefriends #happy_tree_friends #htf #счастливыелесныедрузья #счастливые_лесные_друзья #мифология #оккультизм #криптоистория #хтонь #лавкрафтовскиеужасы #лавкрафтовские_ужасы #лавкрафтиана #страшилки #страшныеистории #страшные_истории #scary_stories #крипипаста #creepypasta #крипи #крипистори #крипи_стори #крипота #историинаночь #истории_на_ночь #ктулху #scp #фонд #scpфонд #сцп #скп #сюжеты #авторские_сюжеты #мультики #мультфильмы #анимация #длявзрослых #для_взрослых #рекомендации #дзен #интересное