Ирина стояла у плиты, нервно помешивая соус для пасты. Сегодня на ужин должны были прийти родители мужа, и это в очередной раз вызывало у неё приступ острой тревоги. Всякий раз, когда Анатолий Петрович и Вера Николаевна переступали порог их квартиры, Ирина чувствовала себя лишней в собственном доме.
— Надеюсь, ты не собираешься кормить моих родителей этой итальянской едой? — голос мужа за спиной заставил её вздрогнуть.
— А что не так с итальянской едой? — Ирина постаралась, чтобы её голос звучал спокойно, хотя внутри всё закипало.
— Ну, ты же знаешь, отец любит русскую кухню. Он считает всю эту заграничную еду баловством.
— Сергей, твой отец каждый раз критикует мою еду, что бы я ни приготовила. В прошлый раз я сделала борщ, и он заявил, что настоящий борщ так не готовят. Или ты забыл?
Муж подошёл к ней, обнял за плечи:
— Ир, ну ты же знаешь отца. Он старой закалки. Военный всё-таки.
— И что? Я должна каждый раз выслушивать, какая я никудышная хозяйка? Как твоя мать идеально готовит, убирает, стирает? Мне это надоело, понимаешь?
— Да ладно тебе, не преувеличивай. Они же ненадолго, потерпи, — Сергей вздохнул и отступил на шаг назад.
Ирина отвернулась к плите. Опять то же самое. Сергей никогда не защищает её перед родителями. Всегда только просит «потерпеть».
Звонок в дверь прозвучал ровно в шесть. Сергей бросился открывать, а Ирина нервно поправила волосы и натянула улыбку. На пороге стояли Анатолий Петрович — высокий, подтянутый мужчина с военной выправкой, и Вера Николаевна — миниатюрная женщина с вечно озабоченным выражением лица.
— Здравствуй, сынок! — Анатолий Петрович похлопал Сергея по плечу. — А где наша хозяюшка?
Ирина вышла в прихожую, стараясь выглядеть приветливой.
— Здравствуйте, Анатолий Петрович, Вера Николаевна. Проходите, пожалуйста.
Свёкор окинул её придирчивым взглядом:
— Что-то ты, Ирина, бледная какая-то. Сергей, ты смотри, чтобы жена отдыхала. А то носится вечно по своим делам, а на дом время не остаётся.
— Да, папа, конечно, — пробормотал Сергей, пряча глаза.
Ирина стиснула зубы. «По своим делам» — это он так её работу называет. Конечно, по мнению Анатолия Петровича, женщина должна сидеть дома и ублажать мужа, а не строить карьеру в крупной компании.
— Ну, чем кормить будешь? — бесцеремонно спросил свёкор, проходя в гостиную. — Надеюсь, не какими-нибудь там суши-муши?
— Нет, я приготовила пасту с морепродуктами, — Ирина постаралась, чтобы это прозвучало уверенно.
— Пасту? — свекровь переглянулась с мужем. — А нормальной еды ты не готовишь?
За ужином атмосфера накалялась с каждой минутой. Анатолий Петрович с подозрением разглядывал свою тарелку, словно там лежало что-то ядовитое.
— И чего в этом особенного? Макароны с креветками, можно подумать, — протянул он, нехотя накалывая на вилку кусочек пасты. — Вот Вера настоящую еду готовит — щи, котлеты, картошку. А это что? Баловство одно.
Ирина почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Анатолий Петрович, я старалась...
— Да что ты старалась? Мы полчаса как пришли, а у тебя ничего толком не готово. Вера к приходу гостей всегда три блюда успевает приготовить.
— Папа, ну хватит, — подал голос Сергей. — Я думаю, паста очень вкусная.
— Ты что, сынок? На сторону жены встаёшь? Совсем она тебя под каблук загнала? — Анатолий Петрович хохотнул, глядя на сына.
— Я ни на чьей стороне, просто...
— Вот именно — ни на чьей, — перебил его отец. — А должен на стороне родителей быть. Мы тебя растили, учили уму-разуму. А ты теперь из-за какой-то бабы готов с нами поссориться?
Ирина с грохотом положила вилку:
— Извините, я, пожалуй, пойду подышу воздухом.
Она вышла на балкон, с трудом сдерживая слёзы. Через открытую дверь до неё доносились голоса.
— Видишь, сынок, какая она впечатлительная, — говорила свекровь. — Настоящая жена должна быть терпеливой, а не психовать по любому поводу.
Когда Ирина вернулась в комнату, разговор уже зашёл о воспитании детей.
— ...И когда вы планируете нам внуков подарить? — допытывалась Вера Николаевна.
— Мама, мы уже говорили об этом. Пока не планируем. У нас обоих карьера...
— Какая карьера! Ты, сынок, ещё ладно — мужчина. А вот Ирине пора бы уже и о детях задуматься, а не о работе своей, — вмешался Анатолий Петрович.
Ирина присела на край стула, чувствуя, как внутри закипает ярость.
— Анатолий Петрович, а вы не думали, что это наше личное дело? — как можно спокойнее спросила она.
— Вот так современная молодёжь разговаривает со старшими, — покачал головой свёкор. — В наше время невестка слова поперёк сказать не смела. А сейчас? Распустились совсем. Сергей, ты бы жену приструнил.
Ирина перевела взгляд на мужа. Тот сидел, опустив голову, и ковырял вилкой в тарелке.
— Папа, давай не будем...
— Что «не будем»? Говорить правду? Да ты посмотри на свою квартиру: пыль по углам, в раковине грязная посуда, на столе иностранная стряпня. Да ещё и жена огрызается. Куда это годится?
Ирина вскочила с места:
— Знаете что, Анатолий Петрович? Я работаю по 10 часов в день, как и Сергей. У нас равноправие в семье. И да, я иногда не успеваю убрать пыль по углам или перемыть всю посуду. Но это не значит, что я плохая жена!
— Вот-вот, распустилась совсем, — махнула рукой Вера Николаевна. — Я вон тоже работала, но и дом в порядке держала, и мужа кормила нормально. А сейчас что за жёны пошли? Только о себе и думают.
— Может быть, не всем женщинам нравится быть прислугой в собственном доме? — Ирина уже не скрывала раздражения.
— Прислугой? Вот как ты это называешь? — возмутился Анатолий Петрович. — Жена — хранительница очага. Это её святая обязанность — создавать уют. Но тебе, видимо, плевать на мужа. Карьеру она строит! А муж голодный ходит.
— Папа, я не хожу голодный, — вставил Сергей.
— Молчи, сынок! Ты просто привык уже. А я вижу, что ты исхудал весь. Вера, посмотри на своего сына — кожа да кости!
— Это неправда! — не выдержала Ирина. — Сергей прекрасно питается! И он сам может за себя постоять, не нужно делать из него жертву!
— Как ты разговариваешь с родителями мужа? Совсем стыд потеряла! — Анатолий Петрович стукнул кулаком по столу.
Ирина вздрогнула, но не отступила:
— Я разговариваю так, как вы разговариваете со мной — без уважения.
— Сергей, ты слышишь, что твоя жена несёт? — свёкор повернулся к сыну. — Неужели ты это терпишь?
Сергей выглядел совершенно потерянным:
— Папа, Ира просто устала...
— Устала? От чего устала? От безделья? — насмешливо спросила Вера Николаевна. — Да вы посмотрите, в каком виде она нас встречает — растрёпанная, в каком-то балахоне. Я в её годы всегда с причёской ходила, с макияжем, в платье. Мужа уважала, гостей встречала как подобает. А это что за отношение?
— Я не обязана наряжаться у себя дома! — воскликнула Ирина. — И вообще, мне кажется, пора заканчивать этот ужин.
— Что? Ты нас выгоняешь? — Анатолий Петрович аж привстал от возмущения.
— Нет, просто я больше не могу слушать, какая я плохая жена, хозяйка и вообще человек. Мне это надоело.
После ухода родителей Сергея в квартире повисла гнетущая тишина. Ирина молча собирала со стола, а муж сидел в кресле, уставившись в одну точку.
— Ну и зачем ты это устроила? — наконец произнёс он.
— Я? Это я устроила? — Ирина резко обернулась. — А ты где был, когда твой отец поливал меня грязью? Когда твоя мать намекала, что я неряха и плохая жена?
— Они просто беспокоятся обо мне...
— Нет, Сергей. Они не беспокоятся. Они контролируют. И тебя, и нашу семью. А ты им это позволяешь!
— Ира, ну они уже немолодые люди. Их не переделаешь. Просто нужно относиться к этому проще.
— Проще? Три года я терплю издёвки твоего отца и осуждающие взгляды матери. Три года я пытаюсь соответствовать их представлениям о «хорошей жене». И всё впустую. Они никогда не примут меня такой, какая я есть.
Сергей вздохнул:
— Может, тебе действительно стоит больше времени уделять дому? Тогда и претензий будет меньше.
— Что? — Ирина не поверила своим ушам. — Ты серьёзно сейчас? То есть я должна бросить работу, превратиться в домохозяйку — и всё ради того, чтобы угодить твоим родителям?
— Я этого не говорил...
— Нет, именно это ты и сказал. Знаешь что, Сергей? Мне противны твои родители, и я больше не хочу их видеть!
После этих слов в доме началась настоящая война. Сергей обвинял Ирину в неуважении к его семье, она его — в малодушии и неспособности защитить жену.
— Либо я, либо они! — кричала Ирина, расхаживая по комнате. — Я больше не могу так жить!
— Как это — либо-либо? — растерянно спрашивал Сергей. — Они же мои родители. Как я могу от них отказаться?
— А от меня, значит, можно? Ты готов допустить, чтобы твой отец продолжал меня оскорблять, а мать — смотреть свысока? Они никогда не изменятся, неужели ты этого не понимаешь?
— Но твои родители тоже не идеальны! Помнишь, как твоя мать раскритиковала мой подарок на её день рождения? Я же не устраивал истерик!
— Это совсем другое! Моя мама один раз сказала, что ей не нравится цвет кофты. А твой отец при каждой встрече указывает мне на моё место!
Сергей сел на диван, обхватив голову руками:
— Я не знаю, что делать. Я люблю тебя, но и родителей я не могу вычеркнуть из своей жизни.
— Значит, придётся тебе выбирать, — жёстко сказала Ирина.
Прошла неделя. Ирина и Сергей жили как соседи — спали в разных комнатах, почти не разговаривали. Каждый был уверен в своей правоте и не собирался уступать.
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояли Анатолий Петрович и Вера Николаевна.
— Мы решили зайти, узнать, как вы тут, — сказал свёкор, проходя в квартиру без приглашения.
Ирина застыла в дверях кухни, сжав кулаки. Сергей выглядел не менее напряжённым.
— Папа, мама, сейчас не самое подходящее время...
— Ерунда! Для родителей всегда должно быть время, — отмахнулся Анатолий Петрович. — О, да у вас тут, я смотрю, военное положение? Что, опять твоя благоверная капризничает?
— Анатолий Петрович, я попрошу вас покинуть мой дом, — тихо, но твёрдо сказала Ирина.
— Что-о-о? Сергей, ты слышал? Твоя жена выгоняет твоих родителей! И ты это терпишь?
Все взгляды обратились на Сергея. Он стоял, переводя взгляд с жены на родителей и обратно. В его глазах читалась мучительная борьба.
— Я... — начал он, и Ирина затаила дыхание. — Я думаю... может, действительно, сейчас не время...
— Что?! — Анатолий Петрович побагровел. — Ты выбираешь её сторону? Против родных родителей?
— Я никого не выбираю, просто...
— Нет, сынок, ты уже всё сказал, — перебила его мать. — Идём, Толя. Видимо, нам здесь не рады.
Они ушли, громко хлопнув дверью. Сергей и Ирина остались стоять в прихожей, глядя друг на друга. Никто не знал, что сказать, и можно ли это как-то исправить. В воздухе повисло неприятное ощущение, что их семья уже никогда не будет прежней.
