Энди Саммерс рассказал о своём сотрудничестве с Робертом Фриппом в начале 1980-х, отметив, что проект был удачным, несмотря на то, что это была «странная схема, с двумя абсолютно разными гитаристами».
В 1982 и 1984 годах вышли альбомы «I Advance Masked» и «Bewitched», в которых Саммерс и Фрипп объединили свои усилия, несмотря на то, что между The Police и King Crimson было мало общего. Саммерс рассказал в интервью Guitarist:
«Мне совсем не нравились King Crimson. Определённо это не моя музыка».
Саммерс отметил, что сотрудничество получилось, поскольку он хотел бросить вызов самому себе в музыкальном плане, а Фрипп был его знакомым в Нью-Йорке, где Саммерс тогда жил. На просьбу рассказать о своих впечатлениях от Фриппа как гитариста Саммерс ответил:
«Он играет так, как может. Он отлично владеет этим стилем игры на одной струне. Не получится сказать: "Чувак, давай сделаем блюз", или "Эта вещь в 3/4", или "Давай сделаем это в стиле кантри". Его фишка — полиритмические гитарные линии. Он так играет. Больше он ничего не умеет. Он не играет блюз. Он никогда в жизни не играл блюз. Он не блюзмен.
Я более разносторонний гитарист. Я понял, что его стиль станет якорем для всего, что мы будем делать, а моя задача — как-то облечь кости в плоть и посмотреть, сможем ли мы создать материал для альбома. Мы побаловались пару часов и решили: "Да, всё получится". Мы отлично поладили. Мы были обычными ироничными англичанами, живущими в Нью-Йорке и смеющимися над всем этим».
Несмотря на разногласия, работать с Фриппом было очень весело, как вспоминает Саммерс:
«На самом деле мы получали огромное удовольствие от работы. Нам приходилось придумывать все эти вещи. Дело было не в гитарных способностях — их у нас было в избытке, — а в том, чтобы создать некий фантазийный альбом для нас обоих, который не звучал бы как джаз или поп-музыка, но отражал бы двух персонажей, играющих на гитаре».
На вопрос, чувствует ли он, что они повлияли друг на друга во время сотрудничества, Саммерс ответил:
«Я сомневаюсь, что Роберту было бы интересно играть что-то похожее на мою музыку. Потому что я родом из джаза и блюза, а затем и из рока. Я был совсем другим музыкантом.
И я понял, в чём его фишка, но мне это было неинтересно.
Конечно, я мог играть эти партии — у меня была техническая возможность играть что угодно. И он привносил это в каждую песню. Я не мог сказать: "Роберт, почему бы тебе не сыграть несколько альтерированных аккордов?"; это было не его конёк. Он играл так, как мог, а мы подстраивались под него.
Но всё получилось довольно гармонично. Мы не ссорились и не спорили из-за этого. Это была очень странная система, с двумя абсолютно разными гитаристами, но она сработала. Из этой сложности получилось что-то очень хорошее».
