«Успешный венгерский бизнесмен Ласло Ковакс ищет свою пропавшую дочь и неожиданно встречает в корейском баре русскую девушку. Надя — не та, кого он искал, но рядом с ней оживают его старые раны.
Эта девушка словно закрыта изнутри, но за резкими словами прячется ее неимоверная усталость от жизни, хотя она еще так молода.
Ему хочется спасти девушку. А Надя хочет доказать, что она не нуждается ни в чьей помощи.
Это история о попытке понять друг друга без переводчика, о людях, потерявших и находящих, и о тонкой грани между состраданием и влюбленностью».
Глава 2
Когда Надя отошла от Ласло и тут же подсела к другому посетителю, он тревожно посмотрел ей вслед.
А что если и его Валери также занимается где-то тем же самым?
…Три года назад дочь ехала в такси и попала в аварию, получила очень серьезные травмы. Врачи долго боролись за ее жизнь, провели многочисленные операции, но когда девушка к радости отца и брата пришла в себя, то семью ждало еще одно ужасное потрясение.
Валери потеряла способность адекватно рассуждать, была рассеянной и не помнила многих вещей. Временами она становилась совершенно беспомощной, словно маленький ребенок.
Ковакс был готов на все, лишь бы спасти дочь и вернуть к прежней жизни, но все процедуры и дорогие лекарства давали лишь слабый эффект, Валери пребывала в каком-то своем мире: она могла подолгу сосредоточенно смотреть в одну точку, а потом вдруг срывалась и хотела куда-то бежать.
Ласло нанял для дочери опытную сиделку, которая все время приглядывала за ней, но однажды произошла непредвиденная ситуация.
Как-то среди ночи в левой части большого дома Ласло начался пожар. Раздался крик, медсестра проснулась, выскочила в коридор, и, поддавшись всеобщей панике, выбежала вместе со всеми во двор, оставив Валери в комнате.
Пожар был быстро потушен собственными силами, никакой опасности для домочадцев не возникло, но про Валери медсестра вспомнила только тогда, когда вернулась в комнату.
Постель девушки была пуста, а окно, выходящее в маленький садик, распахнуто настежь. В заборчике была калитка, которая вела к пруду, — и в лесок, она тоже была открыта.
Медсестра тут же подняла шум, Валери искали всю ночь, но тщетно: девушки и след простыл.
На следующий день на ноги была поднята вся полиция небольшого городка, но никто ничего не видел и не слышал. Валери словно сквозь землю провалилась.
…Ночами Ласло, заснув буквально на секунду, просыпался от собственного крика, уверенный, что слышал голос дочери где-то за окном. Он выбегал в халате в сад, босиком, босые ступни проваливались в росу, он оглядывался по сторонам, надеясь увидеть знакомую фигуру на тропинке. Но сад был тих и пуст. В доме за его спиной тревожно загорался и гас свет в окне — это Милош просыпался от шагов отца и снова понимал: нет, не пришла.
Ласло не спал почти неделю, надеясь найти пропавшую дочь, его старший сын Милош во всем помогал отцу, но усилия не оправдались. Валери исчезла.
Горе отца и сына было беспредельно. Тем более, что незадолго до трагедии с Валери они потеряли мать, и еще не отошли от одной беды, как судьба преподнесла им следующую.
…Как-то друг Милоша сказал ему, что, кажется, видел Валери в Сентендре, в баре. Она сидела словно кукла с каким-то амбалом. Он чуть ли не из ложечки ее кормил, а она с трудом открывала рот, почти вся еда оказывалась на полу.
— Я поздоровался с ней, — закончил друг рассказ, — но она лишь рассеянно глянула на меня. Зато поздоровался ее дружок и так грозно посмотрел, что я от греха ушел побыстрее.
— Это она! — прошептал отец, когда Милош передал ему рассказ друга.
Ковакс чуть не плакал.
— Поехали! Прямо сейчас, — Ласло готов был сорваться немедленно, Милошу с трудом удалось уговорить отца отложить поездку хотя бы до утра.
Утром Ласло с сыном направились в Сентендре. Они ехали молча, будто боясь спугнуть надежду. Ласло отрешенно смотрел в окно, а Милош сжимал руль так, что белели костяшки пальцев.
Отец и сын легко отыскали бар, про который рассказывал друг Милоша, но, расспросив бармена и официанток, поняли, что то была какая-то заезжая пара. Они не были завсегдатаями заведения, и сказать что-то определенное про них никто из обслуги не мог. Да что там говорить, странную пару вообще никто не помнил.
Мужчины вышли из заведения, и Ласло расплакался как ребенок, не смущаясь людей, которые удивленно смотрели на молодого парня, обнимавшего и утешающего рыдающего мужчину.
— Она ведь все равно где-то живёт… Дышит. Ест. Просто… не с нами, — шептал Ласло.
Милош молчал, не зная, что сказать своему бедному отцу.
…Та поездка не прошла совсем даром. Ласло с сыном объездили всю округу, они заходили в рестораны, бары, спрашивая про крупного мужчину и девушку с белыми кудрявыми волосами. Люди пожимали плечами, никто никогда не встречал таких.
Милош предложил отцу оставить эту затею бесполезных поездок. Ласло напротив сообщил сыну, что он полон решимости ездить и искать Валери и в другие города по всей стране.
Парень горестно вздохнул. Он понимал, что отговаривать отца было совершенно бесполезно.
Ковакс действительно объехал всю страну, но так нигде и не обнаружил следов Валери. Зато наладил контакты по своему бизнесу, и вот через год после исчезновения дочери приехал в Корею в бизнес-командировку, и в первый же вечер увидел в баре девушку, похожую на пропавшую дочь.
Ласло подумал, что, может быть, и Валери так же где-то используют, как эту несчастную Надежду. Что и говорить — Валери была очень красива. И Надя тоже.
…Следующим же вечером после встречи с Надей Ласло вновь отправился в бар, хотя не был любителем выпить. Но его тянуло туда отнюдь не желание насладиться алкоголем. Надежды не было видно, и Ковакс спросил о ней у бармена.
— Ушла с клиентом! — коротко ответил парень, не отрываясь от своего дела.
Ласло испытал двойственные чувства. С одной стороны, он расстроился так, как если бы узнал, что его дочь ушла с мужчиной, а с другой стороны, он почувствовал ревность, как будто Надежда была его женщиной.
— Она вернется? — спросил Ласло у бармена.
Тот лишь пожал плечами:
— Не знаю. Иногда клиенты так хорошо платят, что девушкам не нужно больше работать в этот вечер, но у Надин серьезные проблемы, ей надо много денег! Думаю, она вернется, подождите ее, и она займется вами, — бармен отвратительно осклабился, предложив: — У нас есть и другие девушки! Может?
Ковакс отрицательно покачал головой и присел за свободный столик.
Он с грустью констатировал, что Надежда много работает. В голове Ласло неожиданно всплыло лицо Валери — как она в детстве приходила к нему в кабинет, влезала с ногами на кресло и, уткнувшись в его плечо, шептала: «Папа, я соскучилась! Поиграй со мной!»
Он вспоминал это так ясно, будто все произошло накануне. И вдруг понял, что Надежда такая же дочь своей матери. И наверняка ее мать так же страдает по своей дочери, находясь вдали.
Надя зашла в бар примерно через час. Увидев Ласло, не подала виду, что удивлена или обрадована, хотя на самом деле она испытала и то и другое. Ласло жестом пригласил ее к своему столику.
— Здравствуйте! — поздоровалась она первая. — Я могу украсить ваш вечер?
— Надежда! — Ковакс был полон решимости. — Сколько тебе нужно денег, чтобы вернуться домой?
— Странный вопрос! — абсолютно безэмоционально ответила Надя. — Билет на самолет стоит примерно семьсот тысяч вон. Но я не собираюсь возвращаться домой. Там я заработаю только на оплату коммунальных услуг, и может быть, еще куплю маме пару пипеток.
— Почему пипеток? — опешил Ласло.
Надежда пожала плечами:
— Потому что больше ни на что не хватит.
— Да откуда ты знаешь?! — повысил голос Ласло. — Ты хоть попробовавала, прежде чем… сюда… податься?! — голос его срывался от чрезмерного волнения.
— Вы что это на меня кричите? — возмутилась Надя. — Я целый год работала санитаркой в отделении грудной хирургии, где лежала мама, чтобы быть к ней поближе, с врачами разговаривать, с санитарками договариваться. Одна из медсестер мне и предложила сюда приехать. Мы с ней вместе здесь: и в баре работаем, и в одной квартире живем.
— И что? — спросил Ласло. — Тебе не хватало денег, когда ты работала?
Надя фыркнула:
— Нет! Хватало! И еще оставалось на розовый Мерседес и на Гавайи съездить.
У Ласло так вытянулось лицо, что Наде стало жалко мужчину. Не понимают иностранцы специфики жизни русских, но и что-то объяснять ему девушке совершенно не хотелось.
— Так! Ладно, проехали. Домой я не поеду, билет мне не нужен! Что-то еще хотите знать? Если нет, то можно я пойду, или закажите что-то, желательно подороже. Если клиент возвращается, то хозяин не поверит, что вы пришли спросить у меня, что я ела сегодня на завтрак.
— Но я и не спрашивал! — удивился Ласло.
— Боже! Какие же вы тупые! — сказала Надя по-русски, а на английском повторила: — Закажите снова хотя бы шампанское и фрукты, тогда я смогу с вами посидеть, не вызывая подозрений у бармена и охраны.
Ласло исполнил просьбу Нади и повторил свой вопрос:
— Сколько ты хочешь денег, чтобы уехать отсюда навсегда и прекратить заниматься тем, что ты делаешь сейчас?
Надя усмехнулась, и в этой усмешке было столько горечи, что Ласло замер.
— А вы правда думаете, что это — как билет в кино? Купил, вышел, забыл? Даже если я завтра улечу отсюда, разве это что-то изменит? Разве я вернусь той, кем была? — она взглянула ему в глаза. — Вы не представляете, что остается внутри, даже когда снаружи вроде бы все чисто. А у меня и снаружи не чисто.
Татьяна Алимова
#любовнаяистория #проза #любовь
Рекомендую к прочтению⬇️⬇️⬇️