– Ген, я так от твоей мамы уже устала, ты не представляешь! – честно сказала я супругу, когда он снова объявил мне о приезде Тамары Петровны.
Она была женщина не плохая, но слишком деятельная. Этакий бигль в человеческом теле с совершенно неуемной энергией.
Эта женщина летом умудрялась поднять целину в виде огромного огорода в двадцать три сотки, и особо даже помощи не просила.
Тамара Петровна была из тех женщин советской закалки, которые слона остановят за хобот на полном слоновьем скаку.
Я даже порой завидовала ей, так как во мне скрывался мягкий и ленивый тюленьчик, который предпочитал лишний раз полежать на диване с любимой книжкой, а не рваться перекраивать этот мир – и особенно мир моих детей, которые теоретически когда-нибудь станут взрослыми.
Мы с Геной были женаты уже пять лет, в семье подрастал младший сынок Коля и старшая Маришка. Оба уже ходили в садик, я как раз недавно вышла на работу, и втягивалась в режим пятидневки.
– Тебе тяжело будет, раз ты работать вышла, я стану помогать! – авторитетно заявила мне Тамара Павловна.
Так и хотелось воскликнуть: «Нееет!», чтобы эхо отразилось от многоэтажек нашего небольшого города, но приличия не позволяли.
– Как раз сейчас мне особо помощь не требуется. С ужином муж поможет, если я задержусь, а моя мама подстрахует детей из садика забрать, она живет совсем рядом. Что вы будете через весь город кататься?
– О, поверь, мне не сложно! Движение – это жизнь.–пафосно провозгласила мать моего супруга.
– Оль, ну, ты же знаешь характер моей матери. Дай ты ей ключи, путь она тут несколько дней котлеты пожарит и полы протрет, потом сама же первая и переключится на что-то другое, зато в обиде не будет.–уговаривал меня супруг.
Строго говоря, дубликат ключей от квартиры у Тамары Ивановны итак был, просто она им особо не пользовалась – разве что пару раз, когда мы на море отдыхали, приходила рыбок покормить и цветы полить.
– Я не желаю в своей квартире ее самоуправство терпеть, пойми ты! – поясняла я Гене свою позицию.
Да, квартира, в которой мы жили, принадлежала единолично мне. Она досталась мне в наследство от моего дяди, брата матери, причем сводного.
Он был одиноким нелюбимым человеком, я особо его не знала, так как с моей мамой он давно был в какой-то серьезной ссоре. Вот только единственным, кому он мог завещать свою трехкомнатную, оказалась я.
И узнала я об этом, когда его уже не стало, и мне позвонил нотариус, сообщив новость о вступлении в наследство.Мы тогда как раз с Геной месяц назад поженились.
– Надо продать квартиру твоего дяди, и купить совместное общее жилье! Вы семья, должно быть общее все.–сразу же поспешила высказать свое авторитетное мнение Тамара Павловна.
– С чего мне продавать хорошую квартиру в хорошем районе? И раз мы семья, так и тем более нечего сейчас на двоих делить, ведь главное – доверие. –парировала я.
– И какие гарантии, кроме ничего не значащего штампа в паспорте будут у моего сына, если ты решишь просто выставить его за дверь с вещами? – не унималась свекровь.
– Никаких.–честно призналась я. Но к моей наследственной квартире он не имеет никакого отношения, кроме того, что будет жить тут в качестве моего мужа. Я даже прописывать его тут не стану, так как это увеличит квартплату. Пусть у вас в деревенском доме числится – там лишние триста рублей за вывоз мусора вся надбавка.
– Ты слишком продуманная, Ольга! Такие, как ты, в женах долго не задерживаются, потому что ты сразу норовишь свой характер показать и мужика под каблук загнать.
Чуть не брякнула: «Не по своему ли опыту судите?», но вовремя прикусила язык, так как это было бы уже откровенное хамство с моей стороны, и свекровь наверняка громыхнула бы на него безобразным скандалом.
Но все пять лет мне постоянно приходилось напоминать Тамаре Павловне, что это МОЯ квартира, и только я могу решать, что будет с этим жильем.
Она то предлагала его продать, то сделать ремонт, то еще какие-то светлые идеи посещали ее деятельную голову. Но моя квартира не давала свекрови покоя, и к теме собственности мы периодически возвращались.
Я отлично знала, что она продолжает настраивать против меня моего мужа, часто слышала обрывки их разговоров. Благо, Гена всегда ставал на мою сторону или, по крайней мере, давал понять, что выбор мой уважает.
– Мама, это ее наследство, я к нему не имею никакого отношения! – в очередной раз донеслись до меня обрывки беседы Гены с Тамарой Павловной.
– Уговори ее! Ты же мужчина, должен быть главой семьи!
– Она точно на такое не согласится, мама.–отвечал супруг.
– А мне что прикажешь делать? У меня в однокомнатной нету столько места под рассаду.
– А зачем ты столько посадила вообще?
– О вас же забочусь, вы молодые, вам надо хорошо питаться.
Я не выдержала, и пошла в кухню, где и происходили бои местного значения между моей свекровью и Геной.
– Что здесь происходит?
– Олечка, вы все равно на две недели в санаторий уезжаете, а у меня рассада на подходе. У вас ведь просторная квартира, столько солнца. Я к вам своих зеленых хочу привезти, не откажи!
– Тамара Павловна, это исключено! У нас кот. Не дай бог наестся помидор ваших, кто с ним будет бегать, пока мы в отъезде? Я итак соседку просила его кормить.
– Он старый, ему такое не интересно давно. Мы же семья, Олечка!
Семья, да. И именно поэтому у меня список обязанностей до Парижа, а вот что мне обязаны родственнички в лице свекровки – еще большой вопрос.
– Нет! Это моя квартира, и я сюда никакую рассаду не пущу!
Хотелось «рассаду» заменить на «свекровь», но…
– Вот опять ты за старое: «Моя квартира, моя собственность!». А муж где жить должен? На улице? – возмущалась свекровь.
– А причем тут мой муж? Я что, Гену на улицу выселяю? Я не разрешаю вам сюда со своими горшками являться!
– Так ведь там совсем немного…
Я устало вздохнула, прикрыв глаза – ну вот что за человек, а? Русским языком сказано: нет!
– Разговор окончен. Нам нужно собираться.
Свекровь ушла, явно затаив обиду. Запланированная поездка в горный санаторий стремительно приближалась. Оставался всего день. Гена завтра еще работал, а у меня уже начинался короткий отпуск. Вообще никогда не понять мне, зачем отдых на работе разбивают на две недели – ведь ни то, ни се, не отоспишься, никуда толком-то и не съездишь. Разве что в санаторий чуть здоровье поправить да свежим воздухом подышать. Но работу свою я любила, потому на такие мелочи старалась не жаловаться.
– Ты теплые свитера взял? – переспросила я у мужа, кажется, раз в третий уже.
– Все взял, не переживай.
В ночь перед дорогой толком не спали. Я все перебирала в голове не забыла ли чего, муж тоже ворочался и вздыхал.
– Ты-то что не спишь? – спросила я.
– Да все думаю о матери.
– Хочешь сказать, что я не права?
– Нет, но обижать ее все равно не хочется. Я каждый раз переживаю.
Я понимала его – мать все-таки. Но и идти на поводу у Тамары Павловны не собиралась. Властная женщина была их тех, кому палец к носу поднеси, она по лопатку оттяпает руку. Таких надо держать на расстоянии и постоянно укреплять личные границы, иначе…
Две недели отдыха пролетели стремительно. Мы гуляли, много спали, вкусно ели. Домой ехали счастливые, посвежевшие, весело болтающие и строящие планы на будущее.
– Знаешь, не плохо было бы уже и о детях подумать.–сказал Гена.
– Да, наверное, пора. Тем более квартира есть, с работой все стабильно.
Так неспешно катилась под колесами автобуса дорога, укачивая нас. Остаток пути проспали, а чтобы с автовокзала не тащиться под гадким студеным весенним дождиком, вызвали такси.
Я открыла дверь в квартиру своим ключом, навстречу мне бросился наш старенький Барсик. Прошла в комнату, после в кухню, и так и ахнула. Муж тоже застыл в изумлении от открывшейся картины.
Огромные стеллажи, вероятно, когда-то были уставлены аккуратненькими стаканчиками с перцами, помидорами, капустой…
Теперь же все это было повалено хоть и стареньким, но довольно крупным котом, отягощенным желанием играть и лишним весом. В земле был весь пол, Барсик радостно перебрасывал с лапы на лапу веточку сильно подзасохшего перца.
И в этот эпический момент открылась дверь, и явилась Тамара Павловна.
– Что здесь такое? Моя рассада! Это гадкое животное ваше мне весь огород загубило! – хватаясь за сердце, кричала мать мужа.
– Тамара Павловна, вам столько раз сказали, что в наше отсутствие никакой рассады, а что вы сделали, а? Наглости хватило даже стеллажи сюда приволочь!
Свекровь горько плакала, я еще долго кричала, муж хранил скорбное молчание, и вскоре явился на пороге кухни с веником.
Тамара Павловна ушла, сокрушаясь об уничтоженной Барсиком рассаде. Мы с мужем несколько часов ликвидировали страшный бардак. Барсик виноватым себя не чувствовал, съел три пакетика влажного корма, и улегся спать на диване, изредка поглядывая на нас сонным золотистым глазом.
Свекровь получила хороший урок. Я надолго отказала ей от дома и потребовала назад дубликат ключей. Потом мы помирились, конечно, и, к счастью, Тамара Павловна стала все же менее напористой.
А вы как бы вы поступили на месте Ольги?
Пишите в КОММЕНТАРИЯХ
Обязательно ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ