До этих мест никогда нельзя было добраться по дороге. Ближайший асфальт — не в сотнях, а в тысяче километров к югу отсюда.
Единственная связь с материком — летом по реке на теплоходе до Хатанги, а оттуда несколько часов на самолёте до Красноярска.
В остальное время вместо теплохода — вертолёт раз-два в неделю, и затем — снова самолёт. И то, если повезёт с погодой.
Где это место?
Посёлок Новорыбное на севере Красноярского края расположился на высоком обрывистом берегу сибирской реки Хатанга, что несёт свои воды в студёное арктическое море Лаптевых. И хотя это далеко не край земли, случайных людей здесь не бывает.
До Хатанги отсюда около 170 километров к югу, а до краевого центра, Красноярска, почти 1900 километров.
Вокруг, насколько хватает взгляда, — бескрайняя Попигайская тундра. Но люди поселились в этих местах на 72-м градусе северной широты не одно столетие назад.
Богата местная река разнообразной арктической рыбой, а тундра — настоящий дом для северных оленей, коих здесь всегда было в изобилии: и диких, и домашних.
Недалеко от Новорыбного, в устье Попигая, ещё три столетия назад во время Великой Северной экспедиции поставил своё зимовье Харитон Лаптев. А в 1930-е годы сюда ссылали немцев, литовцев и татар.
Дорога жизни
По местным меркам посёлок довольно большой и развитый. Круглый год здесь проживает более 600 человек.
Основное население посёлка — коренные малочисленные народы Севера. Преимущественно долганы, но есть и семьи нганасан, эвенков. Есть и русские, но их немного.
Зимой, с февраля по апрель, через Новорыбное на Хатангу идут из Якутии редкие грузовики по шальному, дикому зимнику. Везут продукты, топливо и различные непродовольственные товары, а обратно — рыбу и оленину, приобретённую у местного населения.
Инфраструктура в тундре
В посёлке есть всё для привычной и относительно комфортной жизни: дизельная электростанция (ДЭС), почта, сельский дом культуры с библиотекой, поселковая администрация, продуктовый магазин, вертолётная площадка, спутниковое телевидение и интернет, общеобразовательная школа, детский сад и даже православный храм. Есть даже мобильная связь от МТС с неустойчивым мобильным интернетом.
На улицах посёлка вместо привычных машин — «Бураны» и прочие диковинные снегоходы, но это зимой. Летом же основной транспорт — обычные моторные лодки, на которых местные добираются до Хатанги по одноимённой реке.
Во время летней речной навигации из Хатанги в посёлок завозят топливо для ДЭС, уголь для отопления домов, нескоропортящиеся продукты и непродовольственные товары.
Дома отапливаются углём, и у каждого дома перед входом лежат внушительные запасы топлива. Почта доставляется еженедельно на вертолёте, а скоропортящиеся продукты — зимой на снегоходах или «Трэколах» из Хатанги.
Почему жизнь здесь дорогая
Добраться до «цивилизации» отсюда непросто и весьма недёшево. Билет на вертолёт до Хатанги стоит около 5300 рублей в одну сторону. Из Хатанги до Красноярска — ещё 35–36 тысяч рублей на самолёт. Потому туристов здесь почти не бывает.
Жить в таких местах непросто и довольно дорого. Бензин для снегоходов стоит дороже ста рублей за литр. Продукты в магазинах — примерно в полтора раза дороже, чем в Якутии или Норильске. Сказывается сложность логистики и высокая наценка за авиадоставку. Раньше было проще заниматься охотой и рыбалкой, но теперь — постоянные проверки, рейды и ограничения. Однако, несмотря на все сложности быта и дороговизну жизни, мало кто хочет покидать родные места.
Что стало с оленеводством
Местное население исторически занималось домашним оленеводством, но это осталось в прошлом. Домашних оленей почти не осталось — без поддержки государства это неподъёмная ноша. Олени болеют, за один сезон можно потерять половину стада. Нужна помощь с топливом, спутниковой связью и прочим.
На Ямале ненцам местные власти помогают, а на Таймыре, к сожалению, нет. Из трёх больших колхозов в Попигайской тундре с десятками тысяч голов осталось несколько небольших стойбищ — на пару сотен оленей.
Сейчас местное население живёт в основном промыслом — рыбалкой и охотой на дикого оленя.
Кто-то работает в бюджетной сфере — в администрации, школе, на ДЭС, в доме культуры — как и во многих других сельских населённых пунктах.
Зимой некоторые занимаются охотой на полярного волка. Волков в тундре развелось много, популяция сильно увеличилась, и государство за их отстрел платит до 25–30 тысяч рублей за голову. Шкуру тоже можно сдать.
Летом же некоторые местные уходят на Таймыр в поисках бивня мамонта, но об этом здесь вслух почти не говорят.
Есть среди местных жителей Попигайской тундры и творческие люди: изготавливают национальные костюмы, ножи, занимаются резьбой по кости.
А ещё местные долганы — невероятно гостеприимные люди. Они обязательно пригласят на чай и угостят строганиной. Но это уже отдельная история — и про особых людей.
