— А ты не говорила, что мы ждем гостей.
Игорь вернулся с работы и с удивлением обнаружил стоящий в прихожей ярко-желтый чемодан на колесиках. Ольга молча развела руками, взглядом показывая на дверь гостиной.
— Да какие гости! — вышла оттуда теща. — Это всего лишь я, дорогой зятек.
— Здравствуйте, Елизавета Сергеевна. Приятная неожиданность. А почему вдруг с чемоданом?
— Ну как же? Я у вас тут поживу пару недель. А то ремонт у себя затеяла, и там никаких условий для житья. Унитаз — и тот сняли.
— Вот как? А что же вы нам не сказали, что планируете ремонт? Мы бы помогли.
— Ну чем вы поможете? Вы, вон, на работе целый день, внуки учатся. Это я вам помогу, пока буду здесь жить. И мне хорошо, и вам польза.
Игорь посмотрел на жену. Она закатила глаза и ушла в кухню.
* * *
— А чего это у тебя на ужин так скромно? Сказала бы, я бы хоть картошки мужчинам нажарила.
Елизавета Сергеевна недовольно оглядела накрытый стол.
— И почему сразу кружки на столе? Сначала еда, а потом питье.
— Мам! Мы привыкли ужинать легко, чтобы не перегружать организм на ночь.
— Это ты привыкла, а мужикам нужно что-нибудь посущественнее. Давай я сейчас быстро все сделаю.
— Дорогие женщины, не надо ссориться, — попытался вмешаться Игорь. — Елизавета Сергеевна, вы ведь у нас в гостях. Прошу вас, отдыхайте. Оля прекрасно справляется сама.
— Да уж вижу, как она справляется. Совсем разленилась. А почему Настя с Артемом не идут за стол?
— Они сказали, что не голодные.
— Как это? — возмутилась теща. — И что, совсем ужинать не будут? Так нельзя. Они же дети!
— Ну какие дети? Одной четырнадцать, другому шестнадцать. Вполне уже взрослые люди. У нас в семье простой принцип: не хочешь — не ешь. Никто заставлять не будет.
— А и не надо заставлять. Небось, когда ко мне в гости приезжаете, то они все со стола метут. Это ты просто готовить не умеешь. Ну, ничего, я на себя это возьму.
— Да пожалуйста, — пожала плечами Ольга, — если ты настаиваешь.
* * *
На следующее утро Елизавета Сергеевна хлопотала на кухне, когда Артем, младший сын Игоря и Ольги, зашел и налил себе стакан воды. Выпив его залпом, он уже собрался уходить.
— Ты куда это? А завтракать?
— Я перед пробежкой не ем.
И ушел.
Ольга перед работой сварила кофе в кофемашине и сделала пару бутербродов.
— Я вам тут блинчиков напекла… — сказала Елизавета Сергеевна.
— Мам, ничего с утра в глотку не лезет.
— А ты мужу предложи.
— Так он же на пробежке. Вместе с детьми. Придут, переоденутся — и на работу да в школу.
— И что, получается, я это все зря готовила? — возмутилась Елизавета Сергеевна.
— Ты же сама вызвалась. А нам это не надо. Помнишь про чужой монастырь?
— Ах, я, значит, тебе уже чужая?
Ольга тяжело вздохнула.
— Мам, не начинай. У нас свой ритм жизни и режим питания. Ты можешь делать для себя, если ты привыкла по-другому, но нас заставлять не надо, хорошо?
Она выпила кофе, поставила кружку в раковину и пошла одеваться на работу.
— А посуду за собой кто мыть будет? — вновь подала голос Елизавета Сергеевна.
— Дети придут — помоют!
* * *
На обед Елизавета Сергеевна сварила наваристый борщ, и сама с удовольствием съела большую порцию с черным хлебом и чесноком.
— Фу, какой жирный! — поморщилась Настя, когда бабушка налила ей тарелку. — Я это не буду.
— Ну почему? Первое нужно есть.
— Я и ем. Возьму в кафешке суп-пюре с грибами. Там и первое, и второе.
— Так то в кафе, а тут свое, домашнее.
— Зато там не так жирно.
— А когда ты ко мне приезжаешь, то почему его ешь? Он ведь точно такой же.
— Так я у тебя в гостях. А тут дома.
* * *
— Ба, извини, есть не буду, в школе перехватил, а сейчас убегаю на тренировку. Перед ней лучше много не наедаться, — забежал на кухню Артем, чмокнул бабушку и тут же улетел.
Кастрюля борща осталась практически нетронутой.
* * *
— Прошло только два дня, а я уже на пределе из-за твоей тещи.
Ольга легла, но никак не могла уснуть, поэтому прислонила подушку к изголовью и села в кровати.
— Почему мои дети не едят борщ? Разве можно тебя оставить без домашних котлет? Она мне без конца указывает, что и как надо делать. Как я жила без ее советов двадцать лет — ума не приложу. Две недели в такой обстановке я точно не выдержу. Это кончится или убийством, или разводом.
— Оль, ну, вообще-то она твоя мать.
— Знаю. Поэтому я и сбежала от нее, как только появилась такая возможность. Сначала учиться, а потом замуж. За тебя, между прочим. И ты обещал мне быть надежной опорой. Надо что-то придумать, чтобы она вернулась домой. Ну или куда-нибудь. Может, ей гостиницу снять?
— Она обидится.
— А я взорвусь.
— Не кипятись, я постараюсь что-нибудь сделать.
— Спасибо, родной.
Слова мужа подействовали на Ольгу лучше любого успокоительного, и она умиротворенно заснула.
* * *
В 6:30 утра Елизавету Сергеевну разбудил стук в комнату.
— Общий сбор на кухне! — услышала она голос зятя, удивилась и поспешила надеть халат и выйти.
— Что случилось?
Сонные домочадцы смотрели на главу семейства с плохо скрываемым раздражением.
— Я собрал вас так рано, до того, как мы все успели разбежаться по своим делам, чтобы сообщить две важные новости. Первая: мы будем жить теперь по-новому. Раз у нас появился еще один член семьи, пусть и временно — это наша любимая бабушка — то мы вовлечем ее в наши занятия, чтобы ей не было скучно. И второе. На выходные никто ничего не планирует. У нас будет трудовой десант.
— Па, ну это заняло три минуты, зачем надо было будить нас раньше на полчаса? — простонал Артем.
— Незыблемое правило нашей семьи какое?
— Папа всегда прав.
— Вот! А если папа не прав, то…
— Смотри пункт первый, — горестно вздохнула Настя.
— Отлично. А теперь все, кроме мамы, собираются на зарядку. А мама на работу.
— А мне что делать? — поинтересовалась Елизавета Сергеевна.
— Ну, поскольку вам на работу не надо, то вы идете с нами.
— Куда? На зарядку? В моем возрасте? А как же приготовить завтрак?
— С завтраком каждый будет справляться сам. Потом, после зарядки. А у вас самый прекрасный возраст, чтобы заниматься физкультурой, — улыбнулся Игорь.
— Но у меня даже спортивной формы нет.
— Неважно. Брюки и футболка — этого достаточно.
* * *
Елизавета Сергеевна не ожидала, что на спортивной площадке, куда ее привели внуки и зять (сами они пошли на пробежку, как обычно, а ее оставили на площадке — дальше, мол, сама разберешься), окажется столько ее ровесников. Они занимались растяжкой, делали упражнения и с удовольствием подсказывали ей, как пользоваться тем или иным тренажером.
Вернувшись домой, бабушка увлеченно рассказывала внукам о новых знакомых.
— Вот видишь, ба, а ты говоришь «возраст»!
— Мы договорились с Дмитрием Александровичем, что завтра я приду пораньше, и он покажет мне комплекс дыхательных упражнений.
— Еще раньше? — ужаснулась Настя. — Не, я пас.
— Я, пожалуй, тоже, — поддержал Артем.
* * *
Еще через день Елизавета Сергеевна заявила домочадцам, что она больше не будет ходить с ними на зарядку, так как решила серьезно заняться скандинавской ходьбой, а потом, в час дня у нее встреча в шахматном клубе.
— Мам, ты умеешь играть в шахматы? — изумилась Ольга.
— А как же! В наше время считалось, что любая приличная девушка должна знать, как ходит конь или офицер.
— Слон, — поправил тещу Игорь.
— Что?
— Фигура называется не «офицер», а «слон».
— Не знаю, как она там называется, а «офицер» звучит романтичнее. Кстати, Дмитрий Александрович — бывший военный, именно он меня туда и позвал.
Ольга посмотрела на мужа, и тот весело улыбнулся в ответ.
* * *
В субботу в десять утра все семейство, включая бабушку, в рабочей одежде грузилось в машину с сумками и ведрами.
— Может быть, ты уже откроешь секрет, куда мы едем? — спросила Ольга у Игоря.
— В гости к моей теще.
— Ко мне? — опешила Елизавета Сергеевна. — Так у меня же там ремонт и разгром.
— Вот мы и едем помогать и наводить там порядок. А вы будете, так сказать, обеспечивать нам тыл всякими вкусными плюшками. Договорились?
— Да где же я их возьму? Кухня ведь тоже ремонтируется.
— В магазине, разумеется. Средства я вам обеспечу. Неужели вы думаете, что я заставил бы вас стоять у плиты там, где идет ремонт, и пахнет краской? Чайник на всякий случай я с собой взял. Он в зеленой сумке.
* * *
Работа по уборке уже отремонтированных комнат и санузла шла весело. Внуки выносили мешки строительного мусора к ближайшим контейнерам, их родители отмывали полы, вешали крючки и зеркала и расставляли мебель. Елизавета Сергеевна металась между ними.
— Темочка, смотри, я купила твое любимое колечко с творогом!
— Спасибо, ба, ты лучшая.
— Настюш, а тебе, как ты хотела, фруктовый салат. Стоит — ужас, сколько! Но я подсмотрела, из чего он состоит, и теперь, когда будете приезжать в гости, я такой обязательно сделаю.
— Бабусечка, я тебя обожаю!
— Оля, вам с Игорем кофе, как вы и просили. Экспресс.
— Эспрессо, мам.
— Ну, я так и сказала.
* * *
В пять вечера глава семейства остановил работы.
— Все! Баста! Остальное завтра доделаем.
— Ой, а я завтра не могу, — расстроилась Елизавета Сергеевна.
— Как это? Почему?
— Мы с Дмитрием Александровичем на концерт идем. Специально для пенсионеров. Он меня пригласил.
— Концерт — дело важное. Придется обойтись без вашей помощи. Не скрою, нам будет тяжело.
— Нет, что вы, не надо! — запротестовала Елизавета Сергеевна. — Вы и так не отдыхаете. Сделайте себе хоть один выходной, а то мне неудобно.
Игорь вопросительно взглянул на Ольгу. Она кивнула.
— Ну, хорошо, Елизавета Сергеевна. Только ради вас. Но чтобы в следующие выходные никаких отказов.
— Я постараюсь, Игорек.
* * *
В среду вечером желтый чемодан Елизаветы Сергеевны опять стоял в коридоре.
— Вы что, поссорились? Или ремонт внезапно кончился? — испугался Игорь, что все его усилия пошли прахом.
— Ни то, ни другое, — улыбнулась Елизавета Сергеевна. — Просто я решила больше вас не стеснять и переезжаю к Дмитрию Александровичу. Поживу до конца ремонта у него.
— Вас проводить?
— Нет, он меня на машине ждет уже. Я просто не хотела уходить, пока с тобой не попрощаюсь.
— Давайте я ваши вещи до машины донесу.
— Да кто такой этот Дмитрий Александрович?! — возмутилась Ольга, когда Игорь вернулся. — Чтобы мама добровольно перестала меня донимать и в ее возрасте ушла жить к постороннему мужчине? Я себе такого даже представить не могла!
И тут Игорь таинственно улыбнулся.
— Дмитрий Александрович — мой хороший знакомый по гаражам. Очень рукастый дядька, должен тебе сказать. Он давно мне жаловался, что после смерти жены ему одиноко. Вот мне и пришло в голову их познакомить. Видишь, получилось. А все потому, что мне очень не хотелось с тобой разводиться.
* * *
— Вот, смотрите. Эти полки Дима сам сделал, а еще в столешницу встроил розетки. Их можно спрятать, а можно вытащить. Я раньше не знала, что такое бывает. А здесь Дима мне повесил люстру. И починил ее перед этим, между прочим! Я-то переживала, что выкинуть придется, а ведь она мне так нравилась. А уж про шкаф-купе я, вообще, молчу. От пола до потолка, а какой вместительный! И зеркальные двери!
Елизавета Сергеевна водила дочь с мужем по свежеотремонтированной квартире и хвасталась владениями.
— А еще он умеет краны чинить. И борщ мой ест, между прочим, с удовольствием.
— Значит, мама, ты зря переживала, что затеяла этот ремонт?
— Да если бы не Дима, мне кажется, он никогда бы не кончился. Но, когда в доме есть настоящий мужчина, все становится на свои места. Или скажешь — не так?
— Точно так, мамочка. Тут я с тобой совершенно согласна, — улыбнулась Ольга и с благодарностью взглянула на Игоря.
— Ну, а теперь все идут за стол, — хлопнула в ладоши Елизавета Сергеевна. — Настя, Артем, обедать! Вы у меня дома, так что тут будем жить по моим правилам.
— А что у нас на обед? — поинтересовался Артем, выглядывая с балкона, где они с сестрой что-то активно обсуждали.
— Грибной суп-пюре, запеченная индейка и на десерт фруктовый салат.
— Ого! Тогда я, пожалуй, буду все.
— Всем приятного аппетита и напоминаю, что в этом доме действует «морской закон». Кто последний — тот моет посуду.
Елизавета Сергеевна улыбнулась и тепло посмотрела на дочь.
Автор: Лариса Черная
Всё сначала
Боже, как меня всё достало! Эта никчёмная жизнь, эта убогая квартирка, муж-инвалид, ребёнок — тоже инвалид! Муж уже десять лет еле ноги волочит, но всё чего-то храбрится. Я, говорит, инженер с высшим образованием, ну и что, что плохо хожу, я головой зарабатываю. Вот и заработал — получил третью группу инвалидности и копеечную пенсию, не хватает даже за квартиру заплатить. Нет, чего он на своих халтурках зарабатывает — как раз чтобы с голоду не умереть.
Поэтому главный кормилец в нашей семье — умственно-отсталый сын. На его пенсию в основном и живём. Одна надежда — я тоже когда-нибудь выйду на пенсию и буду получать минималку. Это же для нас бешеные деньги! Но пока пенсия — как морковка для ослика. Сначала я рассчитывала оформить её в 55 лет, но в пенсионном мне сказали — недостаточно стажа для трудовой пенсии, только социальная, а это ещё через пять лет. А потом нас осчастливили пенсионной реформой. В моём случае это ещё плюс пять лет. Вот сижу и думаю — доживу ли?
Одна радость — квартира своя. Мужу однушка по наследству досталась, когда мы только поженились. Вот в ней и живём уже который год. Муж сначала всё планы строил — купим новую трёшку! Деньги сами в руки идут! Только это было двадцать лет назад, когда его ещё не скрючило. А потом почти все эти деньги ушли ему же на лекарства. Хорошо хоть ему, как инвалиду, положена компенсация по уплате за коммуналку — хоть какая-то копеечка.
Вы, наверное, скажете — а ты, здоровая дылда, чего работать не пойдёшь? У тебя ведь тоже диплом есть. Ага, охренительный диплом с ужасно востребованной специальностью — «инженер АСУ». Вы знаете, что такое АСУ? Если не знаете, значит, вы родились уже не в Советском Союзе. Потому что в Советском Союзе ещё помнили, что это «автоматизированные системы управления». Вот только вся эта фигня закончилась в 1991-м вместе с Союзом. Я только год и успела в НИИ поработать, а потом в декрет ушла. Через три года выходить на работу, а вместо нашего НИИ уже торговый центр. Ну, думаю, хрен с ней, с наукой, сейчас много других возможностей, и стала Вадика, сына то есть, в детский садик пристраивать. А заведующая на дыбы — он у вас какой-то странный. Не поленилась у наших соседей все сплетни собрать. Короче — выставили нас из садика и посоветовали обратиться к психиатру.
После чего, естественно, вся моя работа пошла побоку. Жили на то, что Лёшка, муж, получал. Его тогда тоже из НИИ пнули, но он сумел пристроиться на хлебное место. Я всё старалась Вадика в школу засунуть, чтобы всё было как у людей. Но его удалось с трудом пристроить только во вспомогательную. Естественно, родня стала коситься, и моя, и Лёшкина. Типа — гены неправильные. Моя родня на Лёшку баллон катила, Лёшкина — на меня. Поэтому общаться с ними перестали. После вспомогательной школы Вадику дали вторую группу. Естественно, ни о какой работе и речи быть не могло — он одевается по полчаса. До меня только потом дошло — какого я упиралась с этой дурацкой школой?! Сидел бы дома — дали бы первую группу, а это совсем другие деньги. Но сейчас-то уже поздно пить боржоми.
Выпроводила Лёшку с сыном погулять, и сижу одна, даже реветь уже не хочется. А толку-то? Вот если бы понять — в какой момент всё пошло не так? Ведь сначала всё было хорошо. Ну там в школе — училась нормально, была как все. Потом поступила в институт, с Лёшкой уже на пятом курсе познакомилась, после института поженились. Вроде до этого момента всё нормально. А потом забеременела, потом Вадик родился. Тоже всё как у других. Или это как в анекдоте, слышали? Спрыгнул мужик с небоскрёба, летит и орёт от ужаса. Уже половину до земли пролетел, а из окна ему кричат: «Чего орёшь, пока всё нормально». Так и в моём случае — я уже сделала роковой шаг, а мне все вокруг говорят: «Да чего ты переживаешь! Всё у тебя нормально». А асфальт всё ближе.
Достала свои старые фотки. Всё-таки в детстве у меня была миленькая рожица. Да и фигура была нормальная. А сейчас от этого ничего не осталось, и дальше будет только хуже. Зачем я эти старые фотки рассматриваю, только душу травлю? А вдруг я там увижу что-то, какой-то знак — вот он, шаг с крыши небоскрёба, а дальше уже ничего нельзя изменить — только полёт навстречу асфальту. Школьные фотки, институтские, со свадьбы… Конечно, с годами рожица становится взрослее и серьёзнее, но всё такая же беззаботная. А вот это я снималась на пропуск в свой НИИ. Вроде всё то же самое, но в глазах уже что-то не так, появилась какая-то обречённость. А может, всё поломалось, когда развалился Советский Союз? Нет, первая половина девяностых прошла нормально. Да что там — даже хорошо. У нас уже была своя квартира, Лёшка на своих халтурах неплохие бабки поднимал. Тогда как раз открылись всякие магазины, барахолки на рынках — хоть одеться нормально стало можно.
А может, роковой шаг — это когда познакомилась с Лёшкой? Вышла бы за другого — и всё пошло по-другому. И ведь был кандидат, правда — козёл порядочный. Нет, тогда у нас с Лёшкой всё было по-настоящему. А может… Вот чего я тут гадаю — тогда, не тогда? Можно подумать, я бы вернулась назад и поменяла события. А поменяла бы я многое! Но это невозможно. Ладно, хватит рассиживаться, скоро мои вернутся, а я ещё собиралась убраться в комнате. Лёшка, как перестал на работу ходить, всё домой тащит. Вон весь стол всяким хламом завалил, и трогать не даёт. Где он его только берёт? Такое ощущение, что на помойке находит. Вот выкину половину, пока его нет — интересно, заметит?
Чего у него тут? Time Machine. Вот приколист! А это что за ручки такие? Это чтобы держаться, пока во времени перемещаешься?
Гляди, и индикаторы какие-то приспособил, как в фильме «Назад в будущее». Совсем крышей поехал, сидя дома. Вот сейчас ради прикола установлю 1987 год, когда мы ещё не познакомились.
Вот бы вернуться в то время! А если представить, что это действительно машина времени? . . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>