Представьте супружескую квартиру, в которой холодильник всегда наполнен контейнерами с едой от его мамы, её любимая кружка всегда смотрит ручкой на север («Только смотри, не сдвинь!»), а кровать ночами поскрипывает слегка осуждающе.
Думали, что во время торжественной церемонии в ЗАГСе вы только и сделали, что поклялись друг другу в любви и верности? Ах, если бы так! Обменявшись кольцами, вы невольно вступили в «Клуб почитания мамы», где членские взносы берутся вашими нервами, а устав пишет и переписывает только святая Она.
I. Знакомство с его домом
Когда Марьям впервые переступила порог дома Мирослава, перед ней предстал целый мир, выстроенный одной очень значительной женщиной.
На кухне висело расписание с меню, составленным матерью Мирослава, где четверг объявлялся рыбным днем. В гостиной, словно визуальная летопись, стояла череда фотографий в рамках, где парень в самых разных возрастах был запечатлён в объятиях своей дорогой родительницы.
Даже воздух в доме казался особенным — плотным, пропитанным духами «Шанель» и чем-то ещё, неуловимо материнским. Марьям тогда не поняла, что только что начала входить в союз не только с Мирославом, но со всей его историей отношений с матерью, вышитой ею на канве его жизни.
II. Мама и сын: анатомия симбиоза
- Материализация привязанности
- Его пижама с вышитыми зайчиками — подарок на 30-летие («Мама сказала, это на счастье»).
- Нижнее бельё… «Марьям, ты же всё равно берёшь не то!». И он демонстративно выбрасывает покупку. На следующий день мама приносит новое, «более удобное».
- Мать хранит дубликат ключа («…ты же понимаешь. На всякий случай!». И приходит убираться. Правда, когда появилась Марьям, только, если она и сын на работе: «Я же забочусь о вас…». «Деликатная», правда?.
2. Эмоциональный симбиоз
- Его настроение — точный барометр материнского самочувствия.
- Утренний ритуал: звонок матери ровно в 8:17 («Если опоздаю на три минуты — она вызовет скорую»).
- В моменты близости с женой его глаза будто бы просят мимолётными взглядами разрешения у старой семейной фотографии («Смотри, вон она на комоде»).
3. Экзистенциальное слияние
- Большинство его «я хочу» на поверку оказываются «так мама считает».
- Его мечты и общие планы с женой имеют чёткий срок годности — ровно до следующего материнского совета.
- Даже его сны, как он признался однажды, порой комментирует ясно слышимый голос матери.
III. Сцены из жизни
Сцена «Свадебный альбом»
Мать Мирослава подарила им альбом с пустыми страницами. На первой — инструкция: «Как правильно фотографироваться (чтобы потом не стыдно было)». Марьям случайно нашла черновик. В нём чётко обрисовывалось как ей следует фотографироваться, включая наклон головы и ширину улыбки.
Сцена «Беременность»
Когда тест показал две полоски, первой фразой Мирослава было: «Надо позвонить...». Не врачу. Не в регистратуру для записи. Не в доставку цветов для Марьям.
Он позвонил матери, которая мгновенно примчалась, захватив с собой чемодан с пелёнками 1985-го года выпуска и красным блокнотом с надписью: «Как правильно рожать моего внука».
Импровизация «Осколки»
Ночь, когда Марьям разбила мамин сервиз (случайно, просто уронила…). Мирослав три часа собирал осколки, приговаривая: «Она дала мне его для особого случая». Утром Марьям нашла мужа спящим на полу в позе эмбриона. Вокруг располагалась аккуратно выложенная мозаика из фарфоровых черепков…
Ⅳ. Операция «Отделение»
- Диагностика. В процессе работы с психологом Мирослав в метафорическом смысле обнаружил, что у него…
- В сердце вживлён диктофон с самовозобновляемой записью: «Ты ж мой хороший мальчик, ты ж мой помощник».
- В левом лёгком — застывший крик его пятилетлетнего: «Мама, я сам!».
- В головном мозге существует целая карта мира, с указанием всех маршрутов, ведущих к единственному дому (к маминому, конечно).
2. Меры спасения. Потребовалось произвести:
- Ликвидацию диктофона с записью (операция по времени точно совпала с настойчивыми, но в этот раз (только представьте!), пропущенными звонками от мамы;
- Поработать над восстановлением естественной функции лёгких, со временем заработавших самостоятельно, без материнских команд: «Дыши глубже»;
- Переделать карту мира таким образом, чтобы дорог было видно много и вели они к разным местам (не беспокойтесь, дорога к маме тоже на ней осталась).
2. Реабилитация
Первые пару месяцев Мирослав просыпался от собственного голоса: «Мама, я то...», «Мама, я это…», «Мама, а можно?..». Но потом научился иначе: «...я живу. Я люблю. Я есть. Я смогу. У меня получается», обучаясь искать опору в себе.
***
Стоит признать: мужчины вроде Мирослава редко приходят к психологу сами. Их мир слишком надёжно упакован в материнские вроде бы поддерживающие, но так сильно вредящие реализации возможности движения к зрелости, мешающие порой сепарации слова: «Ты же не больной, ты просто хороший сын». Да, скорее всего, не больной, но зависимый.
Мужчины любого возраста, сыновья таких матерей, часто годами носят маски «идеальных мальчиков». Они, бывает, не расстаются с ней, даже когда борода уже седеет, а в глазах поселяется усталость от вечного детства.
Но иногда — редко, почти случайно, происходит чудо.
Когда?
Бывает, жена, вроде Марьям, устаёт быть на третьем плане в чужом спектакле и говорит: «Я не буду больше конкурировать с твоим детством и матерью. Либо мы идём разбираться к психологу, либо я ухожу».
И, если в её голосе не угроза с целью запугивания, а только тихая решимость, послушный сын своей матери, вдруг, да и чувствует, как внутри что-то щёлкает и возникает необходимый импульс. Если жена ценна... Если он и сам хочет стать, наконец, взрослым.
И совсем в исключительных случаях мужчина, живущий так, как я описала в этой статье, однажды просыпается среди ночи от странного ощущения и понимания, что жизнь не его. И он тогда позже видит, что был персонажем в чужом романе, где все реплики уже прописаны, поступки предсказаны, а любовная линия — лишь цитата из материнского дневника.
И тогда, если хватает смелости, он делает первый шаг. Не к маме. И даже, пожалуй, что не к жене. В первую очередь, к себе, через работу со специалистом, который поможет ему:
- Найти себя под слоями чужих ожиданий (оказывается, где-то там был и он настоящий — тот, что любил, например, не мамины пироги, а горький кофе; не её любимые песни, а тишину перед рассветом.
- Пережить «смерть» идеального образа матери (она сама от этого не умрёт, но её весомая фигура в его голове, наконец, перестанет диктовать, как нужно жить.
- Построить мост к жене — не как спасительнице или замене мамы, а как к человеку, который тоже хочет быть любимым, а не «правильным».
Да, это очень непросто. И даже страшно. Но очень и очень смело, что заслуживает много уважения. И именно так рождается взрослая любовь — не из послушания, а из свободы.
Узнали себя в Мирославе? Рискнёте изменить свою жизнь?
P.S.
Если вы женщина, читаете это и понимаете, что ваш «Мирослав» ещё не готов, начните с себя. Отправьтесь к психологу без него. Разберитесь, почему вы когда-то согласились жить в тени его матери и долго терпели, даже если высказывались. Возможно, когда он увидит, как вы меняетесь — ему тоже захочется выйти из клетки.
*А если вдруг решитесь на совместный сеанс — ищите специалиста, который понимает: за «маминым мальчиком» часто скрывается просто испуганный ребёнок, которому никто не сказал, что взрослеть — по-настоящему круто.
Статья "Муж превратился в сына" находится ТУТ
Текст "Как я съел суп без одобрения мамы и остался жив" ТАМ
Автор: Нестерова Лариса Васильевна
Психолог, Очно и Онлайн
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru