— Антон Сергеевич, у вас срочный звонок! — влетела в мой кабинет секретарша.
Звонок был из дома.
Я Антон, 37 лет. Работаю системным администратором в офисе, где самое интересное происшествие за пять лет, застрявший в микроволновке бутерброд практиканта.
Каждое утро я встаю ровно в 7:15, завтракаю бутербродом с сыром (в понедельник, с колбасой, для разнообразия), выхожу из дома в 8:00 и возвращаюсь в 19:30. Жена говорит, что по мне можно сверять часы. Раньше это был комплимент.
Моя система жизни безупречна. У меня есть специальные носки для каждого дня недели с соответствующими надписями. Я знаю, сколько зубной пасты нужно выдавить на щётку, ровно сантиметр.
Я даже разработал специальную систему складывания одежды, которую никто, кроме меня, не понимает, но все боятся нарушить.
Когда я женился на Ирине пять лет назад, она смеялась над моей организованностью. Через год перестала смеяться. Через два, начала вздыхать. А сейчас, кажется, уже смирилась. Наш брак работал как часы. Швейцарские, конечно же.
И вот в один прекрасный вторник (вторник! нарушение графика, тёща приезжает обычно по субботам) Ирина сообщает:
— Антош, мама приезжает сегодня. Поживёт с нами месяц, пока у неё ремонт.
Месяц?! МЕСЯЦ?!
— Но у нас же нет гостевой комнаты, — пробормотал я, чувствуя, как моя идеальная система жизни начинает рушиться.
— Она поспит в твоём кабинете, — пожала плечами Ирина. — Твой компьютер мы переставим в гостиную.
В тот момент я понял, что мой персональный апокалипсис уже начался.
Валентина Петровна прибыла с тремя чемоданами, клеткой с попугаем по имени Кеша и пакетом «гостинцев из деревни». Она вошла в квартиру как ураган шестой категории, сразу же сняла обувь и прошлась по только что вымытому полу в носках.
— Зятёк! — воскликнула она, заключая меня в медвежьи объятия. — Как похудел-то! Ирка не кормит? Сейчас мы это исправим!
Час спустя я наблюдал, как мой идеально организованный холодильник превращается в пещеру Алладина. Откуда-то появились банки с солёными огурцами, маринованными помидорами, квашеной капустой и чем-то, что подозрительно напоминало компост.
Моя специальная система хранения продуктов (овощи, нижняя полка, молочка, верхняя, мясо, средняя) была уничтожена безвозвратно.
— Антон, ты что, огурцы с молоком рядом хранишь? — ужаснулась тёща. — Да они же от этого киснут быстрее!
— Они в закрытых контейнерах, — пытался возразить я.
— Контейнеры-шмонтейнеры, — отмахнулась Валентина Петровна. — У продуктов аура есть, они друг на друга влияют!
Аура у огурцов. Конечно. Как я мог забыть про ауру огурцов за 37 лет жизни?
Вечером тёща решила приготовить ужин. Я сидел в гостиной у компьютера (который теперь стоял на журнальном столике, из-за чего мне приходилось сутулиться, как Квазимодо) и слушал, как на моей кухне что-то шкворчит, бурлит и взрывается.
— Антон! — позвала меня тёща. — Иди помогай!
Я зашёл на кухню и остолбенел. Моя стерильная, идеально организованная кухня напоминала поле битвы. Повсюду стояли миски с какими-то субстанциями, на плите кипело одновременно три кастрюли, а в духовке что-то подозрительно шипело.
— Держи, чисти, — она вручила мне пакет с картошкой и нож.
— У нас есть картофелечистка, — заметил я.
Валентина Петровна посмотрела на меня так, будто я предложил ей использовать ядерный реактор для разогрева чая.
— Картофелечистка половину картошки с кожурой съедает! Ножом чисти, как нормальные люди!
Я не чистил картошку ножом со времён студенчества. Это было... эффективно. В том смысле, что через пятнадцать минут у меня была почищена одна картофелина и порезан один палец.
— Да что ж ты как неродной! — вздохнула тёща, забирая у меня нож. — Иди лучше стол накрывай.
За ужином я узнал, что:
1. Я сижу неправильно (сутулюсь).
2. Я ем неправильно (слишком быстро).
3. Я дышу неправильно («Антон, ты что, ртом дышишь? Насморк что ли?»).
Но главное: я обнаружил, что еда была... божественной. Эти пельмени ручной лепки с говядиной и свининой, эти соленья, эта картошка (да, та самая, что чистить надо было ножом)... всё было невероятно вкусно.
— Видишь, — сказала тёща, заметив мой восторженный взгляд, — а ты всё полуфабрикаты свои по расписанию ешь.
После ужина тёща объявила, что мы будем смотреть сериал. Всей семьёй. В 21:00. Тогда как по моему расписанию в 21:00 я должен был проверять рабочую почту.
— Какой сериал? — спросил я с опаской.
— «Великолепный век», — ответила тёща, устраиваясь на диване. — Уже 432 серия идёт, но ты быстро втянешься.
Я не втянулся. Но меня поразило, с каким энтузиазмом тёща комментировала происходящее на экране:
— Вот змеюка подколодная! — восклицала она, когда какая-то женщина в странном головном уборе шептала что-то на ухо мужчине в ещё более странном головном уборе. — Я ж тебе говорила, Ирка, что она отравительница! А ты не верила!
Ирина, которая, очевидно, уже была в курсе событий сериала, кивала с серьёзным видом.
В 23:00, когда по моему расписанию я должен был уже спать, тёща заварила чай и достала альбом с фотографиями.
— Смотри, Антон, это Ирка в три года. А вот она в детском саду. А вот на горшке сидит!
Ирина покраснела:
— Мам, зачем ты это показываешь?
— Как зачем? Пусть муж знает, какую красавицу в детстве он пропустил!
К часу ночи я узнал о своей жене больше, чем за пять лет брака. Оказывается, она боялась лягушек, в детстве хотела стать балериной и однажды подожгла занавески, пытаясь сделать камин из картонной коробки.
— А вот, Антош, — тёща протянула мне фотографию, — это Ирка на выпускном. Красавица ведь, правда?
На фото была Ирина в белом платье, с букетом цветов и такой искренней улыбкой, какой я давно не видел на её лице.
— Красавица, — согласился я, и вдруг понял, что в последний раз говорил ей комплименты... когда? Месяц назад? Два? Или вообще на прошлый Новый год, формально, вместе с подарком?
В 2 часа ночи, когда моя внутренняя система уже била тревогу о критическом нарушении распорядка, тёща наконец объявила:
— Ну всё, по койкам. Завтра блины печь будем!
Блины? Во вторник?! Вторник это день макарон с сыром!
Я лежал в постели, слушая, как посапывает рядом Ирина, и думал о том, что моя идеальная система трещит по швам. И знаете что? Это было... освобождающе.
На следующее утро я проснулся в 8:30 (на час позже обычного) от запаха блинов и кофе. Моя тёща стояла у плиты и ловко переворачивала блины, напевая что-то из репертуара Аллы Пугачёвой.
— А вот и соня наш! — улыбнулась она. — Садись, завтракать будем.
— Но я опоздаю на работу, — заметил я, глядя на часы.
— И что? Мир рухнет? — фыркнула тёща. — Один раз можно и опоздать.
Представьте себе: я, Антон Сергеевич Кравцов, человек, который за пять лет ни разу не опоздал на работу, сидел и ел блины со сметаной, когда мои коллеги уже давно были в офисе.
— Позвони, скажи, что заболел, — предложила тёща, подмигивая.
— Я не могу врать, — возразил я.
— А ты не ври. Скажи, что у тебя тёща приехала. Это уважительная причина в любом коллективе.
И знаете что? Я позвонил. И сказал правду. И мой начальник... рассмеялся и сказал: «Крепись, Антоха, я тебя понимаю».
Весь день я провёл дома. МЫ с тёщей чинили кран, который капал уже полгода (я всё собирался вызвать сантехника, но всё не вписывалось в график), пересаживали цветы (оказывается, моя система полива «по понедельникам» не учитывала индивидуальные потребности растений) и даже готовили борщ на ужин.
— Антон, — сказала мне тёща вечером, когда мы сидели на балконе с чаем (я обычно никогда не пил чай на балконе, потому что там нет стола), — ты хороший мужик. Но зажатый какой-то. Всё по правилам, по расписанию.
— Я просто люблю порядок, — защищался я.
— Порядок это хорошо, — кивнула она.
— Но жизнь, она ж не по расписанию идёт. Она вообще без инструкции поставляется. Вот ты всё планируешь, а что если завтра метеорит упадёт?
— Вероятность падения метеорита...
— Да не в метеорите дело! — перебила меня тёща. — А в том, что ты живёшь как робот. Ирка вон уже привыкла, а я смотрю и душа болит. Молодой ещё, а уже как старик, всё по часам, всё по графику.
Я хотел возразить, но вдруг понял, что она права. Когда я последний раз делал что-то спонтанное? Когда удивлял Ирину? Когда нарушал свои же правила?
— И что мне делать? — спросил я, чувствуя себя странно уязвимым.
— Жить, — просто ответила тёща. — Просто жить, Антоша. Без инструкции.
Когда вернулась Ирина, она застала невероятную картину: я и её мать пели караоке. Я, человек, который считал караоке пустой тратой времени, орал «Владимирский централ» так, что соседи, наверное, думали о вызове полиции.
— Что... происходит? — спросила Ирина, замерев в дверях.
— Жизнь происходит! — объявила тёща и протянула микрофон дочери. — Присоединяйся!
И знаете что? Она присоединилась. И мы пели до полуночи. И соседи не вызвали полицию. А один даже постучал в стену ритмично, как бы подбадривая.
Прошла неделя с приезда тёщи. Моя система жизни рухнула окончательно. Я больше не ем по расписанию, иногда опаздываю на работу и даже начал носить носки без системы (вчера надел пятничные в среду, и мир не рухнул).
Мы с Ириной стали больше разговаривать. Оказывается, она всё это время считала меня скучным! Меня, человека с самой эффективной системой организации жизни в мире! А ещё она сказала, что последний год подумывала о разводе, потому что чувствовала себя частью моего расписания, а не женой.
Это было... отрезвляюще.
В прошлые выходные я спонтанно предложил поехать на пикник. Все были в шоке, особенно я сам. Мы жарили шашлыки, пели песни под гитару (тёща притащила откуда-то гитару, на которой Ира играла в молодости) и смеялись над историями из жизни Валентины Петровны, которых оказалось невероятно много.
Вчера вечером, когда мы сидели на кухне и ели торт на ужин (торт! на ужин! в четверг!), тёща вдруг сказала:
— Ну что, зятёк, ремонт у меня закончился. Завтра уезжаю.
Я почувствовал странное разочарование.
— Может, ещё погостите? — предложил я, удивляясь сам себе.
Тёща усмехнулась:
— Нет, голубчик. Третий лишний. Вы тут сами теперь. Но я на Новый год приеду, не сомневайся.
Сегодня утром мы провожали тёщу на вокзал. Я крепко обнял её на прощание и сказал:
— Спасибо вам, Валентина Петровна.
— За что, зятёк?
— За уроки жизни.
Она улыбнулась и похлопала меня по плечу:
— Главное, не забывай их, Антоша. И помни: если что-то идёт не по плану, это не катастрофа. Это просто жизнь.
Мы с Ириной вернулись домой, и я заметил, что на холодильнике теперь висит магнит с надписью «Живи сегодня». Подарок тёщи.
Завтра суббота. По моему старому расписанию, день генеральной уборки. Но знаете что? Я думаю, мы с Ириной поедем в аквапарк. Или в кино. Или просто поваляемся в постели до обеда, заказав пиццу на завтрак.
Потому что жизнь, она действительно без инструкции поставляется. И в этом, пожалуй, её главное преимущество.
А еще я теперь знаю, почему в анекдотах тёщи такие страшные. Потому что они видят насквозь эту мужскую ерунду с «системами» и «порядками». И безжалостно её ломают. Для нашего же блага.
Спасибо, тёща. Ты научила меня жить за один вечер. Остальное я доучиваю сам.
🦋Напишите, что думаете об этой ситуации? Обязательно подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки. Этим вы пополните свою копилку, добрых дел. Так как, я вам за это буду очень благодарна.😊🫶🏻👋
#рассказы#историиизжизни#юмор