— Ты... ты... Я не верю своим ушам! Это просто в голове не укладывается! Твоя распроклятая работа, твои срочные звонки, твои бесконечные командировки! — Анка смахнула со стола чашку, и та полетела в стену, разбрызгивая недопитый кофе в разные стороны. Осколки брызнули по полу, как конфетти.
— Хватит психовать, ну что ты как маленькая! — Серёга даже голос не повысил, и это бесило еще сильнее. У нее внутри всё клокотало, а он стоит как истукан. — Я просто не могу никак отменить эту командировку, пойми ты уже. Это решается вопрос с повышением.
— Повышением?! — она аж поперхнулась от злости. — Да твоё повышение всегда, всегда перевешивало нас! Вспомни, ты пропустил выпускной Катьки, даже не позвонил в мой юбилей, хоть я напоминала тебе за неделю! А теперь вот это! У Мишки операция через два дня, а тебя понесёт в свой этот... Архангельск!
— В Питер, — машинально поправил Серёга, и сразу же прикусил язык.
— Вот ещё! Хоть на Луну! — Анка замахала руками как мельница. — Ты не будешь рядом, когда твоему сыну будут этот наркоз делать! Когда он до смерти напуган, когда я на стенку лезу от страха! И всё это из-за какой-то твоей никому не нужной бумажки с подписью!
Серёга со свистом выпустил воздух и провёл ладошкой по всей физиономии. Под глазами мешки, щетина неровная, но взгляд упрямый, как всегда.
— Ну какой же это дурацкий контракт... Это же шанс получить кресло финдиректора, ты что, не понимаешь? Я к этому шёл сколько — лет двадцать, не меньше, вообще всю жизнь. И вообще, у Мишки обычная плановая операция, чего ты прям так трясёшься? Подумаешь, миндалины! Это ж не опухоль какая-нибудь в голове.
— Ага, щас! А вдруг чего?! Чё, если осложнения? — Анка аж ногтями в ладони впилась. — Что тогда будем делать, а?!
— Да ничего не будет, — отмахнулся он. — Я же с врачом лично говорил.
— А если всё-таки будет?! — она уже на ультразвук перешла.
— Да сядь ты! — он аж плечами дёрнул. — Если что случится — сразу на самолёт и прилечу, первым рейсом! Как тогда, когда у Катьки аппендицит вырезали, помнишь?
— Да-да, помню! — она ядовито так, с ухмылкой. — Приполз, когда всё уже кончилось, через восемь часов! Врачи уже давно домой ушли, а он только с трапа спускается, герой!
Серёга только башкой мотнул:
— Я чё, резиновый? Я не могу на части разорваться, Ань. Я пашу как проклятый, чтоб у вас всё было. Забыла, как ты мне все мозги проела насчёт новой квартиры? "Давай переедем, соседи шумные, двор грязный, метро далеко..."
— Да лучше б мы в хрущёвке той жили! — взвилась она. — Но с нормальным мужем и отцом, который своих детей хоть иногда видит, а не только в воскресенье после обеда!
Серёга плюхнулся на стул — вот прям рухнул на него всеми своими девяноста килограммами:
— Слушай, ну мы ж договаривались, нет? Ты дома, с детьми, хозяйство, уют и всё такое. Я на работе пупок рву, деньги в дом тащу. Чё изменилось-то? Когда это вдруг стало проблемой?
Анка открыла рот, чтоб выдать ему по полной, но тут входная дверь — бах! — распахнулась, и из прихожей донеслись голоса детей, рюкзаки попадали на пол.
— Ладно, потом договорим, — буркнула она и выкатилась из кухни, на ходу нацепив улыбку. Да такую неестественную, что щёки сводило.
Серёга открыл свой ноут. До вечера надо успеть презентацию доделать, а в башке — сплошной туман и ни одной путной мысли.
Вечером, когда дети уже спали, Анна сидела на кухне и бездумно листала ленту в телефоне. Она уже не плакала, просто внутри всё словно онемело. Двадцать два года брака, и каждый год казалось, что их отношения всё больше напоминают бухгалтерскую таблицу: доходы, расходы, активы, пассивы. Когда всё успело стать так сложно?
Сергей вошёл на кухню и молча сел напротив.
— Кофе будешь? — спросила Анна, не поднимая глаз.
— Буду, — ответил он. — Аня, нам нужно поговорить.
— О чём? — она встала и щёлкнула кнопкой электрочайника. — Всё и так понятно. Ты улетаешь послезавтра. Мы с Мишей поедем в больницу одни.
— Послушай, — Сергей подошёл к ней и осторожно положил руки на плечи. — Я понимаю, что тебе тяжело. Но это действительно важно для меня.
— Важнее нас? — Анна повернулась к нему, и в её глазах Сергей увидел не злость, а усталость и разочарование.
— Это всё для вас, — тихо сказал он. — Всё, что я делаю — для вас.
— Нет, Серёжа, — Анна покачала головой. — Это всё для тебя. Для твоего самолюбия, для твоей карьеры. Мы с детьми давно уже на втором плане.
— Неправда, — попытался возразить Сергей.
— Правда. Знаешь, когда Миша говорил о своей операции, знаешь, что он сказал? «Хорошо, что это во время папиной командировки, а то он бы нервничал из-за пропущенной работы». Ребёнку одиннадцать лет, а он уже научился подстраиваться под твой график.
Сергей стоял молча, не находя слов.
— И Катюша вчера спросила, приедешь ли ты на её выпускной из университета в следующем году. Не потому, что хочет тебя видеть, а потому что боится, что ты опять будешь «занят важным делом».
— Я постараюсь быть на выпускном, — пробормотал Сергей.
— «Постараюсь», — эхом отозвалась Анна. — Всегда это «постараюсь». А знаешь, когда я поняла, что ты выбрал работу, а не меня? Когда у меня случился выкидыш. Помнишь, десять лет назад? Ты прилетел через два дня, когда меня уже выписали из больницы.
— У меня были переговоры в Китае, — начал объяснять Сергей.
— Именно, — кивнула Анна. — У тебя были переговоры. А у меня умер ребёнок, и я была одна.
Она отвернулась и занялась приготовлением кофе, методично насыпая зёрна в кофемолку.
— Ты никогда не говорила об этом, — тихо произнёс Сергей.
— А что бы это изменило? — Анна пожала плечами. — Ты бы извинился, сказал, что больше так не будет, и в следующий раз снова выбрал бы работу.
Сергей сжал пальцами переносицу:
— Может, тебе стоит поговорить с кем-нибудь. С психологом.
— Конечно, — Анна усмехнулась. — Проблема во мне, да? Не в том, что муж превратился в приходящего сотрудника с функцией пополнения семейного бюджета, а в том, что я недостаточно позитивно к этому отношусь?
— Я не это имел в виду, — Сергей покачал головой. — Просто ты слишком драматизируешь.
— Драматизирую? — Анна резко развернулась. — Тогда скажи мне, когда ты в последний раз был на родительском собрании? Или знаешь, кто классный руководитель у Миши? Или какую дипломную работу пишет Катя?
Сергей молчал.
— Вот и я о том же, — Анна поставила перед ним чашку с кофе и села напротив. — Ты пропустил нашу жизнь, Серёжа. И продолжаешь пропускать.
Сергей отпил кофе и поморщился — слишком крепкий. Как всегда, когда Анна была расстроена.
— Я могу взять отпуск летом, — предложил он. — Поедем куда-нибудь всей семьёй.
— Катя уезжает с друзьями в Краснодар, — напомнила Анна. — И Миша записался на футбольный лагерь.
— Ты могла бы меня предупредить, прежде чем планировать! — впервые за вечер в голосе Сергея послышалось раздражение.
— Я предупреждала. Дважды. Ты сказал «хорошо, планируйте, потом посмотрим». Мы и спланировали.
Сергей потёр глаза:
— Извини. Я не помню.
— Знаешь, что самое страшное? — Анна смотрела куда-то поверх его головы. — Что я начинаю понимать, что мне без тебя легче. Когда ты дома, я постоянно надеюсь, что ты наконец-то будешь с нами — не телом, а душой. И каждый раз разочаровываюсь.
— Что ты хочешь от меня? — спросил Сергей. — Чтобы я отказался от повышения? Чтобы уволился?
— Я хочу, чтобы у наших детей был отец, а не поставщик финансов. Хочу, чтобы у меня был муж, а не сосед по квартире, который иногда ночует дома.
— Я не могу бросить карьеру в пятьдесят лет, — твёрдо сказал Сергей. — Слишком поздно начинать с нуля.
— Никто не просит тебя бросать. Просто найти баланс.
— Я пытаюсь! — он повысил голос, но тут же понизил, вспомнив о спящих детях. — Я правда пытаюсь, Аня. Но ты должна понимать, что в моей должности...
— В твоей должности, с твоей зарплатой, с твоей ответственностью, — перебила его Анна. — Я знаю эту песню наизусть. Только вот дети растут, а ты их не видишь. И меня тоже.
— Ты несправедлива, — Сергей покачал головой. — Я всегда старался проводить выходные с семьёй.
— Когда не было срочной работы, — уточнила Анна. — Что случалось примерно раз в месяц.
Они замолчали. За окном слышался шум проезжающих машин, а в квартире был слышен лишь тиканье часов и гул холодильника.
— Я не могу отменить эту командировку, — наконец сказал Сергей. — Но я попрошу перенести её на день позже, чтобы отвезти Мишу в больницу.
— Ты уже билеты купил, — напомнила Анна.
— Поменяю, — решительно сказал Сергей. — И буду звонить каждый час, пока не скажут, что операция прошла успешно.
Анна невесело усмехнулась:
— Думаешь, это решит проблему?
— Нет, — честно ответил Сергей. — Но это начало. Я не хочу потерять вас, Аня. Правда не хочу.
— Дело в том, что ты уже почти потерял, — тихо сказала она. — И я не знаю, можно ли это исправить.
Больничный коридор был наполнен гулом голосов и топотом ног. Анна сидела на жёстком стуле у дверей операционной, нервно теребя ремешок сумки. Миша был внутри уже больше часа, хотя врач обещал, что операция займёт максимум сорок минут.
Рядом сидела Катя, уткнувшись в телефон, но Анна видела, как дочь время от времени бросает тревожные взгляды на двери операционной.
— Где папа? — вдруг спросила Катя, не отрывая глаз от экрана.
— Ты же знаешь, в командировке.
— Да, но он обещал позвонить.
Анна посмотрела на часы:
— Сейчас у него важная встреча, наверное, забыл.
— Как обычно, — пробормотала Катя.
Анна хотела что-то ответить, но в этот момент двери операционной открылись, и вышел хирург в зелёной маске, сдвинутой на подбородок.
— Всё прошло хорошо, — сказал он, улыбаясь. — Мальчик в реанимации, но скоро его переведут в палату. Можно будет навестить через час.
— Спасибо, доктор, — Анна почувствовала, как напряжение последних часов отпускает, и на глаза наворачиваются слёзы облегчения.
Катя крепко сжала мамину руку.
— Надо папе позвонить, — сказала она.
— Да, конечно, — Анна достала телефон и набрала номер мужа, но попала на голосовую почту. — Не отвечает. Давай я ему напишу сообщение.
Она быстро напечатала: «Операция прошла успешно. Миша в реанимации, но врач говорит, что всё хорошо».
Ответа не последовало ни через пять минут, ни через полчаса, когда они с Катей сидели в буфете и пили чай с бутербродами.
— Мам, а вы с папой разводиться не собираетесь? — вдруг спросила Катя, глядя в свою чашку.
Анна поперхнулась чаем:
— С чего ты взяла?
— Ну, вы постоянно ссоритесь, когда думаете, что мы не слышим, — Катя пожала плечами. — И папы всё время нет дома. И ты всегда такая грустная, когда он уезжает.
Анна внимательно посмотрела на дочь. Когда Катя успела вырасти и стать такой наблюдательной?
— Мы с папой переживаем непростой период, — осторожно сказала Анна. — Но это не значит, что мы не любим друг друга.
— Вика из параллельного класса говорила то же самое, — заметила Катя. — А потом её родители развелись.
Анна не знала, что ответить. Вместо этого она спросила:
— Как ты себя чувствуешь по этому поводу?
Катя пожала плечами:
— Не знаю. Странно. Мне будет грустно, если папа уйдёт. Но он и так почти не бывает дома, так что, может, не так уж много изменится.
— Никто никуда не уходит, — твёрдо сказала Анна, хотя в глубине души уже не была так уверена.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Сергея: «Извини, был на совещании. Как Миша? Когда его можно будет навестить?»
— Папа написал? — спросила Катя, и Анна кивнула. — Что говорит?
— Спрашивает, как Миша, — ответила Анна, отправляя короткий ответ: «Можно навестить через полчаса. Будешь звонить по видеосвязи?»
«Конечно, — пришёл ответ. — Как только освобожусь».
Анна положила телефон на стол и вздохнула.
— Он занят, да? — спросила Катя.
— Перезвонит, когда освободится, — ответила Анна. — Ты же знаешь папу.
— Знаю, — Катя помолчала. — Мам, а помнишь, как мы ездили в Сочи? Когда мне было девять, а Мишке три?
— Конечно, помню, — улыбнулась Анна. — Ты каждый день ела мороженое и купалась до посинения.
— А папа тогда был с нами всю неделю, — продолжила Катя. — И мы ходили в дельфинарий, и катались на катере, и даже поднимались в горы. Почему так больше не бывает?
— Не знаю, милая, — честно ответила Анна. — Наверное, всё изменилось.
— К худшему, — вздохнула Катя. — Теперь папа всегда занят.
Анна хотела возразить, сказать, что Сергей очень любит их и старается для семьи, но не смогла. Потому что Катя была права. Всё действительно изменилось к худшему.
Когда Анна вернулась домой, оставив Катю дежурить у постели брата, в квартире было тихо и пусто. Она скинула туфли, поставила сумку на тумбочку и прошла на кухню. Налила себе воды и села за стол, бездумно глядя в окно.
Телефон зазвонил, и она вздрогнула. На экране высветилось имя Сергея.
— Да?
— Привет, — голос мужа звучал устало. — Как Миша?
— Нормально, — ответила Анна. — Температура поднялась немного, но врач говорит, что это нормальная реакция. Катя с ним осталась.
— Хорошо, что у него есть такая заботливая сестра, — сказал Сергей.
— Да, — согласилась Анна. — Хорошо, что хоть кто-то у него есть.
Повисла неловкая пауза.
— Аня, ты же понимаешь, что я бы приехал, если бы мог, — начал Сергей. — Но эта сделка...
— Я всё понимаю, — перебила его Анна. — Тебе не нужно объяснять.
— Нужно, — твёрдо сказал Сергей. — Потому что ты думаешь, что я выбрал работу, а не вас. Но это не так.
— А как тогда? — спросила Анна. — Объясни мне.
— Я... — Сергей запнулся. — Я не знаю, как это объяснить. Просто так сложилось. Я привык много работать, а потом это стало частью меня. Я не умею по-другому.
— А семья?
— Вы для меня всё, — тихо сказал Сергей. — Просто где-то по дороге я потерял равновесие. Стал уделять слишком много времени работе и слишком мало вам. Я это понимаю, Аня. И хочу исправить.
— Как? — спросила она. — Что ты предлагаешь?
— Я поговорил с руководством, — сказал Сергей. — Если я получу эту должность, у меня будет больше возможностей делегировать задачи. Больше свободного времени.
— Если, — повторила Анна. — Всегда это «если». А если нет?
— Тогда я подумаю о смене работы, — решительно сказал Сергей. — Или о сокращении часов. Потому что ты права, Аня. Я пропустил слишком многое. И не хочу пропустить ещё больше.
Анна молчала. Она слышала такие обещания слишком часто, чтобы верить им безоговорочно.
— Я люблю тебя, — сказал Сергей. — И детей люблю. И хочу, чтобы мы были семьёй, а не просто людьми, живущими под одной крышей.
— Я тоже этого хочу, — ответила Анна. — Но не знаю, возможно ли это.
— Давай хотя бы попробуем, — предложил Сергей. — Я обещаю, что буду стараться. По-настоящему.
Анна посмотрела на фотографию, стоящую на столе: они вчетвером на берегу моря, смеющиеся, счастливые. Это было пять лет назад. Казалось, в другой жизни.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Давай попробуем.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул Сергей. — Я позвоню Мише перед сном. И завтра прилечу, сразу после подписания.
— Хорошо, — кивнула Анна, хотя муж не мог её видеть. — Я передам Мишке.
Повесив трубку, она ещё долго сидела на кухне, глядя на фотографию. Получится ли у них? Сможет ли Сергей измениться, или всё опять вернётся в привычное русло — он на работе, она с детьми, и бесконечное ожидание, что когда-нибудь станет лучше?
Анна не знала ответа на этот вопрос. Но впервые за долгое время в голосе мужа она услышала не только усталость и раздражение, но и искреннее желание что-то изменить. И может быть, может быть, этого будет достаточно для начала.
Миша нарисовал самолёт — большой, серебристый, с синими крыльями и чёрными иллюминаторами.
— Смотри, это папин самолёт, — сказал он, показывая рисунок маме. — На нём папа к нам прилетит.
— Красивый, — улыбнулась Анна. — Как твоё горло?
— Больно немножко, — признался Миша. — Но доктор сказал, что можно мороженое. Для лечения.
— Для лечения, говоришь? — Анна подмигнула сыну. — Тогда сейчас пойдём в кафетерий и купим тебе мороженое. Только не говори папе, что я тебя балую.
— Не скажу, — пообещал Миша. — А папа правда приедет?
— Конечно, приедет, — сказала Анна. — Он обещал.
— Знаешь, — задумчиво произнёс Миша, — я даже рад, что мне сделали операцию. Потому что папа теперь будет с нами.
Анна погладила сына по голове, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
— Да, милый, — сказала она. — Папа будет с нами.
Она не знала, сдержит ли Сергей своё обещание. Не знала, сможет ли их семья вернуться к тому, что было раньше. Но впервые за долгое время она чувствовала надежду.
Может быть, иногда люди всё-таки могут измениться. Может быть, иногда работа и семья могут сосуществовать, не вытесняя друг друга.
Может быть, на этот раз он выберет их, а не работу.
Миша дорисовал к самолёту маленькую фигурку:
— Это папа. Он машет нам из окна.
Анна улыбнулась:
— Да, это папа. И он возвращается домой.