Прошло четыре года.
Я училась на журфаке, втянулась, нашла друзей, даже стала временами смеяться. Боль от той ночи притупилась — как старая татуировка, которая с годами теряет яркость от солнца.
Я по-прежнему снимала. Но уже не так увлеченно. Гораздо больше занималась написанием статей, мне хотелось после окончания учебы стать профессиональным журналистом.
Я познакомилась с Мишей случайно — в столовке, оба тянулись за последним бургером. Он засмеялся, уступил. Мы разговорились, и… понеслось.
Он был на другом факультете — программирование, алгоритмы, совершенно непонятные мне вещи. Такой умный и приземленный. Взрослый не по годам. И смешной, когда рассказывал, как спорил с преподавателем по матанализу — и выиграл у него шоколадку.
Мне с ним было хорошо. Спокойно. И как-то… светло.
Я перестала думать о прошлом. Не то чтобы совсем, но это стало просто историей. Как страшный сон, от которого давно проснулась.
До одного вечера.
Мы гуляли по университетскому двору, и я сделала снимок — он смотрит в камеру, улыбается, вечерний свет падает золотом на волосы. Красивый кадр. Я увеличила фото…
И сердце упало в пятки.
Сзади — нечто.
Размытое. Тёмное. Я узнала её. Тень.
Я заставила себя выключить телефон, убрала его в сумку и сказала себе: это просто игра света. Наваждение.
Но с каждой новой фотографией она проявлялась всё четче и становилась ближе. И так трижды. Как будто наблюдала… выбирала момент.
Я пыталась не поддаваться панике. Говорила себе: это может быть моя разыгравшаяся фантазия, детская травма.
Но когда тень коснулась его плеча на фото, я поняла — это реально.
И я не переживу это ещё раз.
Я показала Мише фотографии и рассказала ему всё, что было со мной и что происходило сейчас. Не скрывая как раньше деталей, которые могли показаться бредом и паранойей…
Он только усмехнулся.
— Ну что ты, это просто тень. Ничего страшного. У тебя птср, помнишь? Это же тебе психолог говорил. Может, лучше не фоткать меня вообще?
Он был скептик до костей. Никаких духов, никакой мистики. Только логика, код, числа.
— Я знаю, что вижу, эта тень — настоящее зло.
— Ну тень и тень. Это может быть от дерева, от фонаря, от чего угодно. Ты себя накручиваешь.
— Я видела это уже, Миша. Я тебя прошу, просто поверь мне.
— Я тебя люблю, но ты говоришь как... Он запнулся, видимо, хотел назвать меня сумасшедшей. — Извини. Иди к психологу. Это, наверняка, перед дипломом стресс.
Чем больше я говорила, тем больше он отдалялся.
Подруга с курса, Лена, посмотрела снимки и сказала:
— Ну… не знаю. Да, тень странная. Но, ты правда уверена, что это не твоё воображение? Я бы сказала, что это совпадение.
Я перестала его фотографировать. Как он и просил. И пошла к психотерапевту.
Он был мягкий, говорил аккуратно:
— Вы пережили сильную травму. Тогда вы чувствовали вину, что не смогли спасти любимого человека. Теперь, влюбившись, вы боитесь снова потерять близкого. Мозг играет с вами.
Я кивала. Я хотела в это верить.
Но тревога не проходила.
Однажды, ночью, я не выдержала. Миша спал, дышал ровно, тихо. Я достала телефон, включила камеру без вспышки и сделала снимок.
И чуть не закричала от того, что увидела через долю секунды после тихого щелчка.
Тень нависла над ним.
Полностью. Как будто собиралась обнять его. Или задушить.
Или… придавить своим темным весом до смерти.
Телефон выскользнул из рук. Я вся задрожала. Слёзы сами потекли. Он проснулся, увидел меня в истерике… И пару минут пытался понять, что происходит.
Я всхлипывала и умоляла:
— Пожалуйста, не ходи утром никуда! Просто побудь со мной, Миш… Я чувствую, что… прошу…
Он разозлился, как никогда.
— Опять эта хрень?! Я не собираюсь сидеть дома, потому что ты с ума сходишь. Я должен уйти. Работа! А сейчас мне надо спать. Он отвернулся к стене и замолчал. Я не стала больше его трогать.
С утра он быстро и молча собрался, затем хлопнул дверью и ушёл, даже раньше, чем планировал.
Весь день я провела как в тумане, пыталась звонить ему, но так и не смогла…
А вечером… прозвенел звонок. Это была его мама.
Голос как из прошлого.
Только гораздо страшнее.
Не просто плач.
Вой.
Разрывающий на части.
Она кричала в трубку, рыдала, повторяла его имя
Я опустилась на пол.
Не могла слышать.
Не могла говорить.
Ничего.
Тело нашли в компьютерном клубе. По официальной версии, в здании случилась утечка газа этажом выше, где было кафе — кто-то из сотрудников накануне повредил старую газовую трубу во время ремонта. Газ скапливался всю ночь. Никто не заметил — вентиляция там давно не работала. Утром он спустился в клуб чтобы подключить новые компьютеры, которых не хватало в зале. Он зашёл первым, и именно в этот момент кто-то сверху в кафе включил плиту. Взрыв. Его тело нашли под завалами рухнувшего потолка. Он оказался в самом эпицентре.
Как будто мир разрушился.
А дальше… Помню обрывочно. Больничная палата в психиатрической больнице.
Врач с мягким голосом.
Мама рядом, держит за руку.
Я смотрю в окно и ничего не чувствую.
Реабилитация была долгой.
Сначала — стационар. Потом — дневной стационар… Молчание. Тишина. Пустота.
Мне ставили разные диагнозы.
— ПТСР
— Пролонгированное горе
— Дереализация
— Тревожно-депрессивное расстройство
— Психогенное расстройство восприятия и тд.
Я училась заново жить в мире, где всё это происходило.
И где никому нет дела до того, что я видела, чувствовала и пережила.
Продолжение следует…