Софья Константиновна осторожно поставила телефон на стол, словно тот мог взорваться в любую секунду. Снова звонил Артём. За последние две недели он звонил ей почти каждый день, а она каждый раз сбрасывала вызов. Неделю назад он начал писать сообщения — сначала злые, затем примирительные, потом снова злые.
«Ты не сможешь без меня, Соня. Кому нужна сорокалетняя учительница с кучей книг и котом?» — это сообщение она перечитывала чаще всего. Не потому, что оно ранило сильнее остальных, а потому что именно эти слова стали для неё своеобразным топливом.
Телефон снова завибрировал. Не глядя на экран, Софья нажала кнопку сброса и подошла к окну. Из квартиры на пятом этаже открывался вид на небольшой сквер. Раньше она никогда не замечала, как хорош этот вид в предзакатные часы, когда солнце окрашивало верхушки деревьев в мягкий золотистый цвет.
Чайник на кухне вскипел, Софья заварила чай и устроилась в кресле, подобрав под себя ноги. Шершавый язык кота Тимофея лизнул её руку — взъерошенное чудовище запрыгнуло на подлокотник кресла и требовательно уставилось жёлтыми глазами.
— Знаешь, Тимоша, — негромко сказала Софья, почёсывая кота за ухом, — две недели назад я думала, что умру без него. А теперь... теперь мне кажется, что я только начинаю жить.
В этой квартире всё напоминало о нём: вмятина на диване, где Артём любил сидеть вечерами с ноутбуком, микроволновка, которую он купил, когда устал ждать, пока она разогреет обед на плите, даже чашка с отколотой ручкой — его любимая. В первые дни после разрыва каждая такая вещь вызывала приступ тоски, теперь же это были просто предметы. Диван с вмятиной, который давно пора заменить. Микроволновка, которой она научилась пользоваться. Чашка, которую можно выбросить и купить новую.
Телефон снова зазвонил. Софья вздохнула и потянулась к нему, но в последний момент её рука замерла. Нет, хватит. Она решительно отключила звук и отложила телефон в сторону.
Это был не первый её долгий роман. Пять лет назад Артём появился в её жизни, когда она уже почти смирилась с одиночеством. Статный, уверенный в себе мужчина, руководитель отдела в крупной компании, он сразу очаровал её комплиментами и вниманием. Рядом с ним она чувствовала себя женщиной, о которой заботятся, которую оберегают. А ещё — женщиной, которая постоянно чем-то обязана.
— Твоё чтение до трёх ночи меня раздражает, — говорил он.
И она перестала читать по ночам.
— Я не могу жить с котом, у меня аллергия, — заявил он через месяц совместной жизни.
И Тимофей переехал к её подруге Наташе. Вернулся он только две недели назад, такой же независимый и наглый, как всегда.
— Ты тратишь слишком много на книги, — упрекал Артём, просматривая её расходы. — Лучше бы на хорошую одежду потратила, а то всё в этих своих учительских костюмах ходишь.
И она стала покупать меньше книг, а гардероб пополнился вещами, которые выбирал он.
Сколько таких мелочей накопилось за пять лет? Десятки, сотни... Он не кричал, не угрожал, не бил — просто методично, шаг за шагом, упрёк за упрёком выстраивал свою систему правил, в которой она становилась всё меньше похожей на себя. Как будто примеряла чужую одежду, которая жала в плечах и натирала в самых неожиданных местах.
А потом пришла пандемия. Артём стал работать из дома, и его присутствие заполнило каждый уголок её маленькой квартиры.
— Софья, ты не могла бы не стучать так клавишами? Я на важном совещании, — раздражённо бросал он, когда она готовила материалы для онлайн-уроков.
— Почему у тебя такой громкий голос во время занятий? Это мешает мне сосредоточиться, — жаловался он, хотя сам во время звонков говорил так, что было слышно даже соседям.
— Зачем ты опять заказала эти книги? У нас и так места нет, — возмущался он, когда курьер приносил очередную посылку из книжного магазина.
Наверное, всё могло бы продолжаться и дальше, если бы не случайно подслушанный телефонный разговор. Артём говорил с другом о какой-то новой сотруднице в их офисе, и его голос звучал так, как когда-то с ней — тепло, заинтересованно, с нотками восхищения.
— Да ладно тебе, Серёга, что я, по-твоему, должен сидеть дома со своей училкой? Мне иногда кажется, что у неё вместо крови чернила, — Артём рассмеялся. — Нет, я не собираюсь её бросать, с ней удобно. Готовит, убирает, не скандалит. Но развлечься-то можно?
В тот вечер Софья промолчала. И на следующий тоже. Она наблюдала за Артёмом, который теперь часто задерживался на работе и возвращался, благоухая незнакомым женским парфюмом. Внутри неё что-то надломилось и потекло, как весенний ручей, размывая плотину страха остаться одной.
А потом случилось то, чего она не ожидала сама от себя.
— Я хочу, чтобы ты съехал, — сказала она однажды вечером, когда Артём вернулся домой под утро. — Сегодня.
Он выглядел удивлённым, даже шокированным. Словно не верил своим ушам.
— Что ты такое говоришь, Сонечка? — засмеялся он, похлопывая её по плечу, как непонятливого ребёнка. — Куда я пойду на ночь глядя?
— Это не моя проблема, — во рту у неё пересохло, сердце колотилось как сумасшедшее, но голос звучал удивительно спокойно. — Я больше не хочу жить с тобой.
Артём перестал улыбаться. Его лицо стало жёстким, глаза сузились.
— Ты это серьёзно? — спросил он тихо, и в этой тишине ей послышалась угроза. — Ты меня выгоняешь?
— Я прошу тебя уйти, — поправила она. — Ты можешь забрать свои вещи позже, когда тебе будет удобно. Но сегодня я хочу спать одна.
— Из-за того, что я задержался? — он внезапно сменил тактику, сделал шаг к ней, протянул руку. — Соня, ну ты же понимаешь, работа...
— Нет, Артём, — она отступила, избегая его прикосновения. — Не из-за этого. Из-за всего. Я больше не хочу быть с тобой.
Его лицо исказилось от гнева.
— Ты пожалеешь об этом, — процедил он сквозь зубы. — Ты не сможешь без меня, Соня. Кому нужна сорокалетняя учительница с кучей книг и котом?
Она промолчала, лишь молча указала на дверь. Что-то в её взгляде заставило его отступить. Он ушёл, громко хлопнув дверью, а она осталась стоять посреди комнаты, не веря, что действительно сделала это.
Первые дни после разрыва были похожи на болезнь. Софья просыпалась с ощущением пустоты в груди, которая постепенно заполнялась тревогой. Что, если он был прав? Что, если она действительно не справится одна? Что, если это была ошибка?
Звонки и сообщения от Артёма не прекращались. Сначала он угрожал, потом умолял вернуть его, говорил, что всё осознал и изменится. Затем снова угрожал. Она была готова сломаться и позвонить ему, сказать, что погорячилась, что он может вернуться.
И тогда на помощь пришла Наташа.
— Значит так, — сказала подруга, появившись на пороге её квартиры с котом Тимофеем в переноске и бутылкой красного вина, — я забираю твою сим-карту, а тебе даю новую. Хватит мучить себя его сообщениями.
— Но... — попыталась возразить Софья.
— Никаких «но», — отрезала Наташа. — Ты слишком долго жила его жизнью. Теперь поживи своей.
В ту ночь они проговорили до утра. Наташа слушала, не перебивая, пока Софья, захлёбываясь словами, рассказывала о том, как постепенно теряла себя в этих отношениях. Как научилась угадывать его желания, предупреждать недовольство, сглаживать острые углы. Как стала невидимкой в собственной жизни.
— Знаешь, что самое страшное? — говорила Софья, размазывая слёзы по щекам. — Я не знаю, что мне делать теперь. Как заполнить эту пустоту.
— Для начала — выспись, — практично заметила Наташа. — А завтра мы составим план.
План был прост: вернуть в квартиру всё то, что Софья любила, но что пришлось убрать из-за Артёма. Книжные полки снова заполнились книгами, которые хранились в коробках на балконе. Тимофей получил в полное распоряжение подоконник. В спальне появились лампы для чтения, которые Артём считал «слишком яркими».
— А теперь, — сказала Наташа, когда они закончили с перестановкой, — ты должна научиться себя баловать.
— В каком смысле? — не поняла Софья.
— В прямом. Накупить себе вкусностей, которые любишь. Устроить киномарафон с любимыми фильмами. Принимать ванну с пеной, сколько хочется. Надевать пижаму в шесть вечера, если хочется. В общем, делать всё то, что тебе запрещал этот... — она не договорила, но Софья поняла.
Первое время она чувствовала себя неловко, оставаясь одна. Квартира казалась слишком большой, тишина — слишком громкой. Но постепенно пустота стала заполняться. Софья начала замечать, как много места занимал Артём — не только физически, но и эмоционально. И сколько всего она может делать теперь, когда не нужно постоянно подстраиваться под чужое настроение и желания.
Она могла читать до трёх ночи. Могла не готовить ужин, если не хотелось. Могла слушать классическую музыку, которую Артём считал «заунывной». Могла пригласить подруг, не опасаясь его недовольства «женскими посиделками».
— Ты не похожа на себя, — заметила коллега Вера Павловна, когда они встретились в школе перед началом учебного года.
— В смысле? — насторожилась Софья.
— В хорошем, — улыбнулась та. — Ты выглядишь... свободнее. Даже моложе, я бы сказала.
Софья смутилась. Действительно, глядя в зеркало, она замечала перемены. Плечи распрямились, будто сбросили тяжёлый груз. В глазах появился блеск, который она не видела годами. Она даже начала иначе одеваться — не по указке Артёма, а так, как нравилось ей самой.
А потом были ученики. Новый учебный год начался, и Софья с удивлением обнаружила, что получает удовольствие от преподавания. Раньше она часто возвращалась домой раздражённой, потому что знала: Артёма не интересуют её рассказы о работе. Теперь же она могла полностью отдаваться любимому делу, не боясь, что её восторг покажется кому-то скучным или неуместным.
Как-то вечером она пришла домой, полная впечатлений от неожиданно интересной дискуссии с десятиклассниками о «Преступлении и наказании». По привычке начала рассказывать, а потом осеклась — вспомнила, что никого нет рядом. Но вместо привычной грусти почувствовала облегчение. Никто не закатит глаза, не вздохнет раздражённо, не перебьёт на полуслове.
Софья открыла ноутбук и начала записывать свои мысли. Сначала просто для себя, а потом, поддавшись внезапному порыву, зарегистрировалась на учительском форуме и опубликовала небольшую заметку о своём опыте проведения дискуссий в классе.
На следующий день она обнаружила несколько комментариев от коллег, которым понравились её идеи. Софья почувствовала странное волнение — её слышали, её понимали люди, которых она даже не знала.
Так родился её блог. Сначала она писала только о преподавании литературы, но постепенно темы расширились. О книгах, которые стоит прочитать. О том, как найти подход к сложным подросткам. О собственном опыте преодоления профессионального выгорания.
— Знаешь, ты должна вести свою колонку, — сказала ей Наташа, когда они встретились за чашкой кофе. — У тебя отлично получается.
— Какую ещё колонку? — рассмеялась Софья. — Я простая учительница, а не журналист.
— А ты попробуй, — настаивала подруга. — Мой знакомый работает в редакции «Учительской газеты», я могла бы показать ему твои тексты.
Софья отмахнулась, но семя было посеяно. Через неделю она отправила несколько своих заметок в редакцию. Не особо веря в успех, но с каким-то новым для себя азартом.
Ответ пришёл через три дня. Редактор предложил ей вести рубрику «Мнение эксперта». Софья перечитала письмо трижды, не веря своим глазам.
— «Эксперта»? Я? — пробормотала она, глядя на спящего Тимофея. — С ума сойти.
Первая публикация вызвала волну откликов. Учителя из разных городов писали ей, спорили, делились своим опытом. Софья обнаружила, что её мнение имеет вес, что её идеи находят отклик у других.
Гонорар за публикации был небольшим, но приятным дополнением к учительской зарплате. Она купила себе новый компьютер взамен старого, который еле работал, и записалась на курсы по современной литературе.
В один из вечеров, когда Софья сидела за ноутбуком, дописывая очередную статью, в дверь позвонили. Она вздрогнула — с момента разрыва прошло почти четыре месяца, и Артём давно перестал звонить и писать. Но всё равно где-то в глубине души жил страх, что он может появиться.
На пороге стоял курьер с огромным букетом роз.
— Вы — Софья Константиновна? — уточнил он. — Распишитесь, пожалуйста.
К букету была прикреплена открытка. «Спасибо за вдохновение. Поклонник Вашего таланта». Без подписи. Софья улыбнулась, поставила цветы в вазу и вернулась к своей статье. Она больше не ждала одобрения извне, но была благодарна судьбе за маленькие радости, которые теперь всё чаще появлялись в её жизни.
А спустя месяц на литературной конференции к ней подошёл высокий седеющий мужчина и протянул руку:
— Простите за смелость, но я большой поклонник ваших статей. Особенно той, где вы писали о современных подходах к классике. Я Андрей, преподаю в университете.
Софья пожала протянутую руку и улыбнулась. Она не знала, что принесёт ей это знакомство, но была открыта новому. И больше не боялась ошибиться.
Прошло полгода с того дня, когда Артём сказал ей: «Ты не сможешь без меня». Софья сидела на балконе, наблюдая, как солнце окрашивает верхушки деревьев в мягкий золотистый цвет, и понимала, что действительно не смогла бы — без себя настоящей, которую заново обрела, освободившись от токсичных отношений.
Тимофей запрыгнул к ней на колени, требовательно мяукнул, и она рассеянно почесала его за ухом.
— Знаешь, Тимоша, — негромко сказала Софья, — иногда нужно потерять что-то, чтобы найти гораздо больше.