Глава 22
Самое страшное, что могло случиться с Женей, она стала винить во всём себя.
– Интересно, удастся ли ей перестать винить себя, или она так и будет жить, мучимая мыслями о том, что могло бы быть, если… — рассуждал Герман.
У него сердце разрывалось, когда он видел Женю в таком состоянии. И он всё больше злился на Вольского. Пусть всё вышло не так, как хотелось, но Женя была потрясающей, необыкновенной женщиной. Макс просто не оценил её, не понял и быстро сдался. Герман чувствовал, что назревает какой-то разговор, Женя мучается, хочет поговорить, но каждый раз откладывает. Она казалась напряжённой, и Герман не выдержал
– У тебя всё в порядке? Ничего не хочешь мне сказать?
— У меня всё отлично – с вызовом сказала Женя, но звучало это всё не убедительно.
– Ладно, расскажешь, когда будешь готова.
В тот день у них больше не было возможности для разговоров, оба были заняты своими процессами. В перерывах между беседами с клиентами и разговорами по телефону, Жене удалось поговорить и с Глебом. Мужчина почувствовал, что сегодня Женя более спокойна
- Герман, я готова с тобой поговорить, давай поедем, попьём кофе, и я, наконец, скажу тебе то, на что я решилась.
– Женя, ты меня пугаешь.
– Я сама себя боюсь, боюсь, что могу сделать какой-то необдуманный поступок, о котором потом буду жалеть.
– Хорошо, я зайду за тобой – ему почему-то показалось, что этот разговор между ними будет последним.
Поторопился он с покупкой колечка. Женя освободилась, только к семи часам, и Герману пришлось её подождать. Она была грустной, какой-то тихой, но дружелюбной. Он чувствовал, что Женя к нему относится скорее, как к старшему брату, его же интерес был отнюдь не платоническим. Ему было уже сорок, и он ещё не встречал девушки, подобной Жене. Она была умна, добра, заботлива, очень красива и так далека от него. Герман заказал ужин, Женя не возражала. Когда в конце ужина принесли десерт, она решила, что пора рассказать о своих планах
– Герман, я доведу до логического конца дело Баранцева и уволюсь. Хочу уехать домой и начать там всё сначала. Не смогу я жить рядом с Максимом, зная, что он с другой женщиной. Мне надо быть дальше от всего этого и всё оставить в прошлом. Там, в Волгограде, у меня будет другая жизнь, и я смогу дышать полной грудью. Я ведь спать не могу, хожу полночи по квартире и только к утру забываюсь тревожным сном.- Она почувствовала, что он хочет ей сказать что-то важное, чего она слышать не хотела, и, опередив его, сказал – Разве я смогу в таком состоянии сделать тебя счастливым? Нет, конечно. Да и нечестно это будет по отношению к тебе, за счёт хорошего отношения ко мне решать свои проблемы. Я знаю, как ты ко мне относишься, знаю, как любишь и чего хочешь, но я не могу тебе этого дать. У меня всё внутри пусто, я мёртвая, понимаешь. Думаю, дома мне помогут стены немного прийти в себя. Прости меня, что не оправдала твоих надежд, что не смогла отплатить добром за твоё прекрасное ко мне отношение, но это конец. Ты должен жениться, создать свою семью, со мной ты только теряешь время. Поэтому я завтра подам заявление по собственному желанию, отработаю две недели, закончив дело Баранцева.
Герман забыл про свой кофе, он был убит, мужчина ожидал многое услышать, но только не увольнение. Но Герман решил не показывать Жене своё отчаяние. Он с сочувствием смотрел на Женю, которая старалась не встречаться с ним взглядом, допивая остывший кофе. Она и без того знала, что творится в душе этого взрослого мужчины.
– Мне очень жаль, Женя, слышать это, но если твоё решение сможет сделать тебя счастливой, я тебя поддержу.
– Мне тоже, – тихо ответила Женя, и ему показалось, что она вот-вот расплачется – Просто не могу поверить, что именно так завершается московский период моей жизни. Конечно, я сама во многом виновата, расставшись с мужем, думала, легко справлюсь, но не смогла, я сломалась, понимаешь, Герман, нет у меня сил не только работать, но и жить. Без него всё плохо, тускло. Я переоценила свои возможности.
– Ты жалеешь, что не простила его?
– Я думала об этом, но нет, я бы не смогла делать вид, что у нас с ним по-прежнему всё хорошо. Его сын был бы вечным напоминаем о его предательстве. Теперешней жене гораздо легче, ведь ей он не изменял. Но больше всего меня пугает, что я потеряю такого друга, как ты – и в глазах её отразился страх. Герман это заметил и взял Женю за руку
– Никогда ты меня не потеряешь. Не на луну же мой сотрудник отбывает, а всего-то до Волгограда.
– Мне надо всё спокойно обдумать – сказала она, подняв глаза на Германа. Я к своим тридцати трём годам ничего не добилась
– Женя!
– Подожди, Герман. Семьи нет, детей нет, своего жилья нет, в профессии я рядовой адвокат, каких сотни. Чем мне гордиться? Нечем! Макс молодец: семья, ребёнок, карьера, квартира – всё, что должен иметь успешный мужчина.
– Ты должна понять, что мужчине всегда легче. Если женщина выбирает карьеру, то обязательно отказывается от семьи, это редко сочетается, а мужчина может жениться и в пятьдесят, когда карьера построена и он может почивать на лаврах. Женщине всегда сложнее.
– Не знаю как другие женщины, но я не достигла ничего.
Он довёз её до дома, больше они ни о чём не говорили. Через две недели Герман проводил её на вокзал
– Я никогда не говорил, как сильно люблю Евгению Агатову. Понимаю, что момент совсем неподходящий, но мне важно, чтобы ты знала об этом.
– Я знаю, ведь про любовь надо не слышать, любовь надо чувствовать. А я чувствовала: всегда горячий кофе на столе с моим любимым круассаном, обогреватель в кабинете, когда ещё не топят и ноги замерзают, машина на стоянке, когда мороз и пурга – всё это я чувствовала и всегда была тебе благодарна. Иногда мне казалось, что я этого совсем не заслуживаю.
– Ты заслуживаешь.
Она потянулась к нему, чтобы обнять, а он осмелился поцеловать. Она не оттолкнула, а вложила в этот поцелуй всю свою благодарность и уважение к этому мужчине. Он долго махал ей, пока поезд не скрылся за поворотом. И так она ехала домой, составив примерный план дальнейших действий. Под цифрами один и два было: найти квартиру и работу. А дальше работать над собой до тех пор, пока не появится желание взглянуть на другого мужчину.