В России можно заблудиться в тайге, забыться во времени на шоссе из Владивостока и вообще себя потерять где-нибудь между юртой, усадьбой и панельной многоэтажкой. Вот уж по-настоящему просторы широки. Но иногда кажется, что даже в этой бескрайности у нас есть такие народности, которых встретить — это уже квест получше японских кроссвордов.
Вдумайтесь: целый народ — это двадцать четыре человека. Или шестьдесят четыре. А некоторые так и вовсе наберут команду разве что для дворового футбола. Не верите? Тогда держитесь — даю вам экскурсию по самым малонаселенным этнокультурным осколкам страны.
Расскажу сегодня про народы России, о которых многие не подозревали — их даже не могут выговорить жители страны: кого легче встретить в тундре, чем на улице.
Угадайте, кто в Красноярске главный по ингилойским песням?
Ингилойцы! Кто такие? Вот и я, если бы не перепись, задумался бы — не фантазия ли статистов. Столько людей, что на семейную фотографию можно всех уместить одним широкоугольным объективом.
Всего их 98, и хороший половник из них, представьте себе, нашёл своё счастье в Красноярском крае. Народ грузинский, но с заморочкой: их корни зарыты между Кавказом и Азербайджаном, а праздники — на перекрёстке всех календарей. Где-то у ингилойцев хранится тост, от которого выигрывает даже самый хмурый сосед.
Крымчаки: если ваш язык знает больше анекдотов, чем бабушка, вы — крымчак
Здесь у нас всего 90 человек, но какой размах традиций! Язык замешан на тюркских оборотах, но уважают он не только речь, но и иудаизм (по талмуду, что ни праздник — то квест). Большинство крымчаков давно расселилось от Крыма до столицы, и каждый, надо сказать, любит рассказывать, что в Крыму закаты были ярче, а пельмени… впрочем, их не было — у них своя кухня.
Грузинские евреи: праздник, где каждый день — конкурс на самый громкий смех
Всей страной их — 78. Минимум народу, а веселья — на бюро находок хватит. Здесь любят, чтобы стол ломился, тост был на трёх языках, а танцы — на площади. Если в вашем доме вдруг затеяли хачапури вперемешку с мацой, поздравляю, вы попали на грузино-еврейское застолье.
Чеченцы-аккинцы: диалект, который не поймёшь без хорошей закуски
Собрались бы где-нибудь в Терско-Сулакском междуречье — и вся компания уместится в маршрутку. Всего 76 аккинцев. Каждый хранит диалект, который и чеченцы не с первого раза распознают. Традиции у них такие, что если бы каждый гость приносил закуску на праздник, вышло бы богаче, чем у местного ресторана.
Водь: народ, которого хватит на пару подъездов
Имя редкое, деревни — тоже. Таких в России 64, причём все — как на подбор, со своим мнением и музыкальной традицией. Разговаривают на языке, который может сойти за пароль от сейфа. Любят гостя — даже если это только твой внутренний турист.
Люли: цыган, которых легко узнать по платку и хитрому взгляду
Вас удивит, но этих кочевых малых народов меньше, чем инфлюенсеров на первом курсе журфака. У люли неповторимый наряд, песня под луной и ковер с историей длинной в несколько стран. Тут каждая вышивка может рассказать биографию её хозяйки.
Осетины-иронцы: на каждого — своя сказка и тост
48 человек — ага, вот и “команда мечты” (правда, футбольное поле великовато). Если встречаются две осетинки-иронки, приготовьтесь: или песня будет, или спор про правильные пироги. Диалект у них настолько свой, что записывать приходится через переводчика с другого осетинского.
Сваны: люди-сказка из гор, которых легче встретить на лютне, чем на улице
45 сванов в России! Можете представить себе их собрание на день города? А вот они запросто устраивают семейное пение или рассказывают басню, от которой даже городовые бы встали в ряд. Язык — старше многих цивилизаций. Танцы — самые заковыристые на всём Кавказе.
Курманчи: курды с напором
Всего 42, но если у них массовое собрание — значит, будет история дня и как минимум три рецепта восточного плова. Курманчи обожают делиться фразочками, передавая семейные секреты через поколения так, будто это обычный разговор на лавочке.
Среднеазиатские евреи: на ужин три культуры и ни одного одинакового пирога
32 человека, но культурная каша мощная. Тут сошлись обычаи и вкусы Средней Азии, иудеи и тюркские кухни. Готов поспорить, что если вдруг соберутся все представители на общий ужин, мировая гастрономия рухнет от зависти.
Чамалалы: народ, где каждый сам себе родственник и свидетель по свадьбе
24 чамалала. Вся диаспора — как добротная семья на большом застолье. У них праздники и язык передаются на ушко. Если гуляете по горам и слышите лирическую историю с тонкими намёками на карму — высока вероятность, что встретили чамалала.
Карагаши: ногайцы редкой породы
Можно позавидовать такой компактности — карагашей меньше, чем делений на линейке. Но зато какая память о предках, сколько поговорок и сколько воспоминаний о том, как раньше пасти табун — это не только способ кормиться, но и форма философии.
Про кого вы никогда не слышали?
Пишите в комментах 👇Ставьте лайки 👍