Пистолет-пулемёт системы Дегтярёва (ППД)
7,62-миллиметровый пистолет-пулемёт Дегтярёва образца 1934 года (ППД) — пионер советского автоматического оружия ближнего боя, первенец, вступивший на вооружение Красной Армии. Его боевое крещение, хотя и омраченное некоторыми недостатками, произошло в ходе холодной финской кампании 1939-1940 годов, где ППД получил как похвалу, так и критику. Эволюция конструкции нашла отражение в ППД-40, модернизированном варианте, широко использовавшемся на начальном, драматическом этапе Великой Отечественной войны, прежде чем его вытеснили более совершенные системы.
Опыт Первой мировой и Гражданской войн наглядно продемонстрировал советскому военному командованию потенциал сравнительно нового вида оружия – пистолета-пулемёта. Компактность, сочетавшаяся с возможностью вести автоматический огонь, значительно усиливала ударную мощь пехоты. Пистолет-пулемёт открывал новые тактические возможности, обеспечивая массированный огонь в наступательных операциях и существенно повышая эффективность пехотного боя.
В середине 1920-х годов в Советском Союзе развернулись масштабные разработки пистолета-пулемёта для нужд Красной Армии. К этой работе привлекли ведущих оружейников страны, среди которых были такие известные имена, как Фёдор Токарев, Сергей Коровин и Василий Дегтярёв. Именно Дегтярёв добился первого успеха, создав модель, принятую на вооружение – 7,62-миллиметровый пистолет-пулемёт образца 1934 года (ППД).
Пистолет-пулемёт системы Шпагина (ППШ)
Осень сорок первого. Москва дышит на ладан, немецкие танки уже рычат у подступов к столице, Кашира вот-вот может пасть. В Кремле, среди суровой атмосферы военного совета, Сталин, бросив взгляд на карту, спрашивает командующего: "Что нужно?" Ответ предельно лаконичен: "ППШ. Хоть несколько десятков". Эта краткая, пронзительная сцена ярче любых исторических трактатов рассказывает о роли легендарного пистолета-пулемета Шпагина в Великой Отечественной. ППШ стал не просто самым массовым оружием войны – он стал символом советского сопротивления, символом упорства и военной мощи, продолжая службу в арсенале Советской Армии еще долгие годы после Победы, лишь в шестидесятых уступив место более современным образцам. Его незатейливый, но эффективный дизайн, способность к массовому производству, и убойная сила – всё это сделало ППШ одним из главных героев ожесточенной борьбы за Отечество.
В предвоенной лихорадке конца 1930-х, когда запах пороха витал в воздухе всё гуще, ставка на наращивание военной мощи СССР делалась всё выше. Особое внимание уделялось пистолетам-пулемётам Дегтярёва (ППД), зарекомендовавшим себя как эффективные инструменты ближнего боя. Заводы, работая на износ в режиме круглосуточной трёсменки, лихорадочно штамповали оружие. Однако, капризная технология ППД, словно не желая поддаваться военной необходимости, упорно сопротивлялась попыткам удовлетворить растущий спрос Красной Армии. Несмотря на все усилия, желаемые объёмы производства оставались недостижимой целью, заставляя руководство искать альтернативные решения.
В 1940 году, перед лицом нарастающей угрозы, советское военное руководство поставило амбициозную задачу: создать аналог ППД, пригодный для серийного производства и способный удовлетворить потребности многомиллионной армии. Эту непростую задачу поручили талантливому оружейнику Георгию Шпагину. Результат превзошёл все ожидания. Уже в сентябре того же года он представил революционный образец пистолета-пулемёта, использование нестандартных технических решений позволило радикально упростить конструкцию и повысить её надёжность. Успешные испытания, проведённые на фоне напряжённой международной обстановки, показали явное превосходство новинки над существующими аналогами, среди разработчиков которых был и известный конструктор Борис Шпитальный. Пистолет-пулемёт Шпагина обладал всеми необходимыми характеристиками для полной замены ППД. И вот, за полгода до начала Великой Отечественной войны, прогремело решение о принятии на вооружение Красной Армии "пистолета-пулемёта системы Шпагина образца 1941 года" – легендарного ППШ, ставшего символом советской военной мощи и бесстрашия.
ППС–42
Судаев, создавая свой пистолет-пулемёт, словно предвидел нужды рядового солдата. ППС стал идеальным инструментом для бойцов с минимальной подготовкой: простота в обращении и обслуживании, легкость и компактность делали его незаменимым помощником. Экипажи танков, разведчики, десантники и партизаны – все оценили его преимущества. В тесных городских переулках, на дистанции ближнего боя, ППС продемонстрировал свою истинную ценность, став верным оружием в жестокой схватке. Автоматический огонь ППС решал исход сражений, подтверждая его незаменимость в условиях, где выживаемость зависела от быстроты и эффективности оружия.
В 1942 году советская оружейная промышленность столкнулась с вызовом: создать автоматическое оружие, отличающееся технологичностью массового производства и не уступающее по надёжности пистолету-пулемёту Шпагина (ППШ), с 1940 года зарекомендовавшему себя в Красной Армии. Требовалась конструкция, простая в изготовлении, но при этом не снижающая боевой эффективности.
К лету 1942 года сошлись в ожесточённой схватке титаны советского оружейного дела: Алексей Судаев, Василий Дегтярёв, Сергей Коровин и Николай Руковишников – каждый представил свой шедевр на суд строгих экспертов. Вердикт Государственной комиссии был однозначен: победу одержал пистолет-пулемёт Судаева. Июльские полевые испытания беспощадно выявили преимущества творения Судаева: поразительная кучность стрельбы, невиданная неприхотливость в условиях фронта, легкость, технологичность производства, и, что особенно важно, удобство использования даже в экстремальных обстоятельствах, например, при эвакуации экипажа танка.
Сестрорецкий оружейный завод в Ленинграде дал старт серийному производству пистолета-пулемёта Судаева (ППС-42) после успешного завершения испытаний. Вскоре это оружие поступило на вооружение бойцов Красной Армии, усилив их огневую мощь на фронтах Великой Отечественной войны.
Пулемёт Горюнова СГ-43
В 1942 году пулемёт Горюнова, представленный на конкурс, призванный заменить легендарный «Максим», встретил прохладный приём. Его перспективы казались туманными, и оружие отправилось на доработку. Однако, весной 1943 года, в ожесточённой схватке на полигоне со своим главным конкурентом – пулемётом Дегтярёва ДС-43 – Горюнов продемонстрировал поразительную живучесть. Результаты сравнительных испытаний оказались сенсационными: он превзошёл ДС-43 по безотказности, продемонстрировав при этом в полтора раза лучшую кучность стрельбы и в два с половиной раза больший ресурс деталей. Таким образом, незаслуженно отвергнутый первоначально, пулемёт Горюнова триумфально завоевал место на конвейере.
В мае 1942-го, когда гул войны ещё не стих, нарком вооружений СССР Дмитрий Устинов инициировал состязание конструкторской мысли – конкурс на создание нового автоматического оружия, призванного сменить заслуженного, но уже устаревающего пулемёт "Максим". Ставка была сделана на инновации, способные переломить ход сражений.
В суровом 1942-м, когда ставка делалась на каждую пулю, оружейник Ковровского механического завода Пётр Горюнов, в содружестве с мастером Василием Воронковым и своим племянником Михаилом, представил своё детище. Однако результат оказался суров: протокол заседания технической комиссии от 15 мая бескомпромиссно констатировал: проект — недостойный внимания. Забытая в пыли архивов, эта работа стала еще одним свидетельством жестокой конкуренции и высокой планки, заданной военной необходимостью.
В мае 1943-го, в суровых условиях фронта, прошёл испытания усовершенствованный образец. 15 мая СГ-43, воплотивший в себе плоды напряжённой работы конструкторов, вместе с колёсным станком Дегтярёва, был принят на вооружение Красной Армии. Уже в июне новейшие пулемёты пополнили арсенал войсковых частей. 1944 год ознаменовался появлением специально разработанных для СГ-43 станков: колёсного, сотворённого талантливыми инженерами Георгием Гараниным и Василием Селезнёвым, и треножного, разработанного дуэтом Виктора Малиновского и Владимира Сидоренко.
С 1943 по 1945 год линии сборки, прежде всего ковровецкие, а с 1944-го – и златоустовские (Челябинская область), неустанно пополняли арсенал Красной Армии легендарными пулеметами СГ-43. Более 80 тысяч этих огнедышащих машин были брошены в горнило войны, стали неотъемлемой частью грохочущего симфонического оркестра огня и стали, до самого победного мая 1945 года.
В послевоенном 1945-м легендарный пулемёт претерпел существенную модернизацию. Ключевым изменением стала инновационная конструкция ствола, оснащённого поперечными рёбрами для эффективного рассеивания тепла. Усовершенствования коснулись и рукояти перезаряжания, а также процедуры замены ствола, которая была значительно упрощена. Результат этих доработок – рождение СГМ, воплотившего в себе повышенную надёжность и удобство эксплуатации. Дальнейшее развитие модели привело к созданию специализированных вариантов, предназначенных для интеграции в бронетехнику – от лёгких бронетранспортёров до тяжёлых танков.
Пулемёт Дегтярёва
Советский ручной пулемёт, разработанный с чистого листа, стал одним из пионеров советского стрелкового вооружения. Его массовое применение для огневой поддержки пехоты на уровне взвода и роты продолжалось до самой Победы. Послевоенная судьба пулемёта Дегтярёва и его модернизированной версии ДПМ определилась экспортными поставками в дружественные государства, после снятия с вооружения Советской Армии. Этот путь превратил его из оружия, ковавшего победу на полях сражений Великой Отечественной, в символ советского военного сотрудничества.
В 1924 году, перед лицом необходимости защитить хрупкие границы молодой Советской России, Тульский оружейный и Ковровский пулемётный заводы, а также Высшая тактическо-стрелковая школа «Выстрел» бросили все силы на создание нового ручного пулемёта для РККА. Требовалось оружие под мощный винтовочный патрон 7,62 мм, лёгкое, надёжное, и способное к высокой скорострельности – оружие, которое стало бы символом защиты революционных завоеваний. Ещё в 1923 году Владимир Фёдоров и его талантливый ученик Василий Дегтярёв на Ковровском заводе заложили фундамент этой амбициозной задачи. Кульминацией их напряжённой работы стал представленный осенью 1926 года образец Дегтярёва – синтез передовых зарубежных идей и смелых, оригинальных конструкторских решений. Десять опытных экземпляров нового оружия появились в ноябре 1927 года, а уже 21 декабря того же года ДП-27 («Дегтярёв пехотный») был торжественно принят на вооружение Красной Армии, ознаменовав собой триумф советской оружейной школы. ДП-27 стал не только самым массовым пулемётом в истории СССР, но и одним из первых видов стрелкового оружия, полностью разработанных в молодой стране, символом самодостаточности и военного могущества советского государства.
Станковый пулемёт «Максим»
Легендарный пулемёт «Максим» — истинный долгожитель оружейного мира, верой и правдой служивший на протяжении нескольких эпох. Его боевое крещение состоялось в 1895 году, когда он был принят на вооружение Российской империи. Пройдя суровые испытания Первой мировой и Гражданской войн, «Максим» с честью сражался на фронтах Великой Отечественной, обеспечивая надёжную огневую поддержку советской пехоты, даже несмотря на относительную устарелость своей конструкции к тому времени. Высокая кучность стрельбы и способность к длительной непрерывной работе делали его грозным оружием, заслужившим уважение и легендарный статус среди солдат. История «Максима» — это история стойкости, выносливости и непреклонности в лице войны.
Генезис станкового пулемёта, вошедшего в историю под именем «Максим», неразрывно связан с именем его создателя — американца Хайрема Стивенса Максима, чья изобретательская жилка нашла воплощение в гениальном решении использовать энергию отдачи для автоматической перезарядки. Эта новаторская идея, далеко не сразу получившая всеобщее признание, впоследствии произвела революцию в стрелковом деле. Её триумфальное шествие по планете охватило и Российскую империю. В преддверии XX века, на закате XIX столетия, «Максим» был принят на вооружение Российской армии, а его серийное производство под лицензией развернулось на Тульском оружейном заводе, ознаменовав новую эру в истории российского военного дела.
ШВАК
ШВАК – аббревиатура, скрывающая за собой легендарную авиационную пушку Шпитального-Владимирова – стала пионером советской авиационной артиллерии, заложив фундамент для бурного развития этого класса вооружений как в СССР, так и за его пределами. Ее массовое применение в годы Великой Отечественной войны стало переломным моментом. ШВАК, устанавливаемая на широкий спектр советских самолётов, была выпущена в невиданных масштабах, многократно превосходя по объёмам производства все остальные образцы авиационных пушек того периода. Благодаря её огненной мощи, советские лётчики одержали немало побед в воздушных сражениях с асами Люфтваффе, значительно повлияв на исход войны в небе.
Легендарный 7,62-мм авиационный пулемёт ШКАС, рожденный в кузнице первых пятилеток, поразил всех своей бешенной скорострельностью и исключительной надёжностью. Его выдающиеся характеристики мгновенно подтолкнули оружейников к разработке новых образцов на его базе. Так, в 1932 году талантливый конструктор Семён Владимиров, словно чародей, трансформировал "сердце" ШКАСа, приспособив его под могучие 12,7-мм патроны. Результат превзошёл все ожидания: на свет появился 12,7-мм авиационный пулемёт Шпитального и Владимирова – грозный ШВАК. Его массовое производство, развернувшееся в 1935 году, ознаменовало новую эру в истории советской авиации.
Несмотря на успешное создание пулемёта ШВАК, конструкторские изыскания продолжались. Полигонные испытания продемонстрировали значительный запас прочности конструкции. Идея использовать этот потенциал для создания более мощного оружия привела к неожиданному решению: без существенных изменений основного механизма, просто заменив ствол на 20-мм калибр, удалось добиться значительного увеличения огневой мощи. Это открытие моментально подтолкнуло инженеров к разработке 20-мм авиационной пушки на базе ШВАК. В итоге, уже в 1936 году, пушка была принята на вооружение Красной Армии и запущена в серийное производство.
Винтовки и карабины Мосина
В 1891 году на вооружение Российской императорской армии поступила магазинная винтовка системы Мосина – детище талантливого русского оружейника Сергея Ивановича Мосина. Мало кто тогда мог предвидеть, что эта винтовка, наряду с карабинами той же системы, прослужит России более полувека, став легендарным оружием. Её надёжность и неприхотливость были проверены временем, и особенно ярко проявились в суровых испытаниях Великой Отечественной войны, где «трехлинейка» Мосина заслужила славу верного боевого друга, не раз помогая советским солдатам одерживать победы над немецко-фашистскими захватчиками. Вклад винтовки Мосина в историю России трудно переоценить.
Закат XIX столетия ознаменовался подлинным переворотом в оружейном искусстве. Эпоха дымного пороха канула в лету с появлением его бездымного аналога, обладающего несравненно большей мощью. Параллельно с этим, эволюция стрелкового оружия резко ускорилась: однозарядные винтовки, требовавшие длительной перезарядки, стремительно уступали место магазиным системам, позволявшим вести более интенсивный огонь. Это радикальное изменение не могло не отразиться на глобальном уровне, вызвав масштабную программу перевооружения армий мира, включая, разумеется, и грозную армию Российской империи, вынужденную адаптироваться к новым реалиям военной техники.
В 1889 году Сергей Иванович Мосин представил на конкурс, объявленный военным ведомством, революционную для своего времени винтовку. Семь с половиной миллиметров – таков был калибр этого многозарядного оружия, разработанного им лично. Конкурсная комиссия, изначально скептически отнесшаяся к проекту, после тщательной оценки и внесения Мосиным ряда существенных усовершенствований, признала его творение лучшим. Уже в 1892 году Тульский, Ижевский и Сестрорецкий оружейные заводы, а также французские производители приступили к серийному выпуску винтовки. Пехотный, драгунский и казачий варианты этой грозной "трёхлинейки" (как её продолжали называть по старой мере) постепенно насыщали армию, превратившись к началу Первой мировой войны в основное стрелковое оружие. Около 4,5 миллионов экземпляров "мосинок", так ласково прозванных солдатами, стали символом эпохи.
ПТРД-41
В огненной кузне первых месяцев войны, под гнетом неотвратимого цейтнота, родилось противотанковое ружье Дегтярева образца 1941 года – ПТРД-41. Неистовая спешка, словно кузнечный молот, ковала это мощное орудие. И мастера коврового цеха, инженеры КБ имени Дегтярёва, выковали его – эффективное, смертоносное оружие, прекрасно справлявшееся с броней лёгких и средних танков вермахта на дистанциях до полукилометра. Его оглушительный рёв сопровождал войну до самого её горького финала.
В предвоенные годы советские военные стратеги оценивали бронирование танков потенциального противника как минимум в 90-100 мм, считая его практически непробиваемым для имевшегося противотанкового оружия. Против такой защиты, по их мнению, были эффективны лишь артиллерийские снаряды.
В первые же дни войны стало очевидно: оценки вражеских возможностей оказались глубоко ошибочными. Гитлеровская армия на деле обладала значительным количеством лёгких и средних танков, бронированных до 45 миллиметров. Ставка на стремительный прорыв и численное превосходство привела к тому, что в немецких частях воевали даже устаревшие и захваченные в качестве трофеев машины, ещё помнившие Первую мировую войну.
В июле сорок первого, когда вражеские танки рвались к Москве, Сталин поставил перед оружейниками задачу невозможную: создать противотанковое оружие калибра 14,5 мм за месяц. Лучшие конструкторские бюро страны, включая легендарное КБ Дегтярёва, бросились в бой с временем. И вот, спустя всего 22 дня, ковровские оружейники представили Госкомиссии свое детище – грозное однозарядное ружье. Оно глотало бронебойно-зажигательные Б-32, бронебойные Б-30, и даже трассирующие МД и разрывные МД-3 – арсенал, способный пробить броню большинства вражеских машин. Образец превзошёл все ожидания, и уже в сентябре Ковровский завод пустил ПТРД-41 в серию. В ноябре эстафету подхватил Ижевск, усилив шквальный огонь советской обороны.
ПТРС-41
В огненном вихре первых месяцев Великой Отечественной, когда стальной вал вражеской техники громил всё на своём пути, родилось оружие отчаянной надежды – противотанковое самозарядное ружьё Симонова образца 1941 года (ПТРС-41). Созданное в невероятно сжатые сроки, оно стало ответом на кричащую потребность Красной Армии в средствах борьбы с лёгкими и средними танками, бронемашинами, превратившимися в символы ужаса для пехотинцев. ПТРС-41 – это не просто оружие; это воплощение инженерного героизма и отчаянной попытки переломить ход войны на самых критических участках фронта, где каждый выстрел становился криком вызова стальному зверю.
Начальный этап войны ознаменовался стремительным наступлением вермахта, чьи танковые клинья, воплощая идеологию блицкрига, глубоко врезались в советскую территорию. Лишенный эффективных средств противодействия, советский боец на ближних дистанциях мог лишь отчаянно противостоять бронированной лавине, используя подручные средства, подобные бутылкам с горючей смесью. Острая необходимость в противотанковом оружии, способном поражать вражескую броню на дистанциях от 300 до 500 метров, стала критической для Красной Армии.
Июль 1941-го. Над созданием противотанкового оружия одновременно бились два гения советского оружейного дела – Дегтярёв и Симонов. Месяц – вот и весь отведённый им срок. И они, эти титаны инженерной мысли, превзошли самих себя. Результат – два образца ПТР, ПТРД-41 и ПТРС-41, почти близнецы-братья, одновременно принятые на вооружение и пущенные в стремительное серийное производство. В истории оружейного мира подобное – исключительная редкость: два столь схожих проекта, вдвое усиливающие ударную мощь армии. Но война диктовала свои жёсткие условия, требуя немедленных и нетривиальных решений для противостояния врагу, а потому этот беспрецедентный шаг стал оправданной необходимостью.
Автоматическая винтовка Симонова (АВС)
Автомат Симонова образца 1936 года (АВС-36), калибра 7,62 мм, записал свою имя в анналы советского стрелкового оружия не благодаря одному, а двум беспрецедентным достижениям. Он не просто стал первой автоматической винтовкой, принятой на вооружение Красной Армией – предыдущий опыт с автоматом Фёдорова был лишь кратким и ограниченным экспериментом. АВС-36 вошёл в историю как *первенец*, первый серийно выпускаемый образец автоматической винтовки в СССР. Его участие в начальном периоде Великой Отечественной войны стало историческим свидетельством мужества советских солдат, отчаянно защищавших Родину от нацистской агрессии, опираясь на силу этого новаторского оружия.
Ещё в середине 20-х годов XX века мировая гонка вооружений породила бурный расцвет автоматического и самозарядного оружия. Среди множества проектов, особое место заняла винтовка Симонова, революционным решением которой стала система отвода пороховых газов через специально спроектированное отверстие в стволе. В отличие от своих предшественниц – магазинных винтовок, она предлагала принципиально новый уровень огневой мощи. Автоматический режим позволял вести непрерывный огонь до полного опустошения магазина, в то время как самозарядный режим требовал отдельного нажатия на спусковой крючок для каждого выстрела. Это не только резко увеличило скорострельность и точность стрельбы, но и, что немаловажно, значительно снизило физическую нагрузку на стрелка, обеспечив ему существенное тактическое преимущество на поле боя.
После завершения Гражданской войны отечественная оружейная мысль получила импульс к созданию автоматической винтовки, отвечающей строгим техническим требованиям. Главной задачей стало проектирование оружия, эргономичного и эффективного в боевых условиях. Вес винтовки был ограничен четырьмя килограммами – критическим показателем, определяющим удобство переноски и маневренности солдата. Выбор калибра был предопределен наличием налаженного производства 7,62-миллиметровых винтовочных патронов, обеспечивающего бесперебойное снабжение войск. Кроме того, конструкторы должны были обеспечить возможность как одиночного, так и автоматического огня, а также предусмотреть крепление штыка и надежную систему предохранителей, гарантирующую безопасность обращения с оружием.
Долгие годы, несмотря на усилия таких титанов оружейного дела, как Фёдоров, Дегтярёв и Токарев, попытки создать идеальное оружие оставались безуспешными. Десятилетие упорных поисков не принесло желаемого результата – ни один образец не удовлетворял предъявляемым требованиям в полной мере. Переломный момент наступил лишь в 1931 году с появлением усовершенствованной автоматической винтовки Сергея Симонова. Результат кропотливой работы, начатой ещё в 1926 году, выдержал все испытания и, после незначительных доработок, был принят на вооружение Красной Армии под обозначением АВС-36 – 7,62-миллиметровая автоматическая винтовка системы Симонова образца 1936 года. Серийное производство было налажено на Ижевском оружейном заводе.
Самозарядная винтовка Токарева (СВТ)
За несколько лет до начала Великой Отечественной войны Красная Армия получила на вооружение новаторские 7,62-миллиметровые самозарядные винтовки Токарева образца 1938 года (СВТ-38), вскоре дополненные модернизированной версией – СВТ-40. Масштабное оснащение советских солдат этим оружием стало для немецкого вермахта полной неожиданностью. В большинстве стран мира самозарядные винтовки тогда находились лишь на стадии разработки, и их массовое применение Красной Армией стало стратегическим сюрпризом. Высокая скорострельность и точность СВТ, обеспечивающие плотный прицельный огонь по вражеским позициям без длительных пауз на перезарядку, предоставляли советским бойцам ощутимое тактическое преимущество на поле боя.
В суровых реалиях предвоенного СССР, на исходе 1930-х, тень сомнений легла на автоматическую винтовку Симонова образца 1936 года (АВС-36). Выявленные в ходе интенсивной эксплуатации изъяны, словно трещины в монолитной стене обороны, заставили высшее руководство страны искать достойную замену – оружие, способное выдержать суровые испытания грядущей войны. Ставка на АВС-36, казавшаяся когда-то беспроигрышной, теперь рисковала обернуться катастрофой.
В 1938 году в СССР развернулась напряжённая гонка вооружений, кульминацией которой стал конкурс среди лучших оружейных мастеров страны. Из множества представленных проектов победителем вышел образец, разработанный талантливым конструктором Фёдором Токаревым. Эта самозарядная винтовка, принятая на вооружение под обозначением «7,62-миллиметровая самозарядная винтовка системы Токарева образца 1938 года (СВТ-38)», вписала яркую страницу в историю советского стрелкового оружия.
Февраль 1939 года ознаменовался принятием на вооружение Рабоче-крестьянской Красной Армии самозарядной винтовки Токарева СВТ-38. Это решение моментально ускорило работу двух гигантов советской оружейной промышленности. Тульский оружейный завод, ради освоения массового производства СВТ-38, полностью прекратил выпуск легендарных винтовок Мосина. Аналогичным образом, Ижевский завод отказался от производства самозарядной винтовки АВС-36, сосредоточив все свои мощности на новой перспективной модели.
Июнь 1940-го положил конец производству винтовки СВТ-38. Жестокая проверка боями советско-финской войны выявила её ахиллесову пяту: неприспособленность к суровым реалиям фронта. Чрезмерная масса и излишняя чувствительность к капризам погоды – автоматика сбоила как при трескучих морозах, так и в летнюю жару – оказались фатальными недостатками, похоронившими амбициозный проект.
В спешном порядке, под нажимом обстоятельств, Фёдор Токарев переработал конструкцию своей винтовки. Результат – уменьшение веса и длины ствола. Модернизированное оружие, получившее обозначение «7,62-миллиметровая самозарядная винтовка системы Токарева образца 1940 года (СВТ-40)», было незамедлительно принято на вооружение Рабоче-крестьянской Красной Армии. Масштабы производства оказались впечатляющими: только за 1941 год с конвейеров сошли порядка миллиона СВТ-40, обеспечив советскую пехоту мощным и современным стрелковым оружием в кратчайшие сроки.
Пистолет ТТ
Созданный в суровые 30-е, пистолет ТТ стал незаменимым спутником воинов Великой Отечественной. Он служил верным орудием офицерского корпуса Красной Армии, его боевая эффективность, неприхотливость и простота обслуживания, а также массовость производства, обеспечили ему долговечную популярность, простиравшуюся далеко за пределы послевоенного периода. ТТ — легенда, сформированная не только на полях сражений, но и в цехах оружейных заводов, свидетельство инженерной мысли и военной необходимости.
Нагана образца 1895 года – легендарный револьвер, в двадцатые годы ставший символом красного офицера. Прошедший суровую школу Первой мировой и Гражданской войн, он снискал славу надёжного и неприхотливого оружия, практически не знающего осечек. Однако, его незаурядная надёжность платила ценой неудобства: медленная перезарядка, громоздкость и не эргономичная конструкция в критический момент могли стать приговором. Эта палка о двух концах определяла двойственное отношение к Нагану в рядах Красной Армии.
Параллельно, эволюция стрелкового оружия неуклонно шла по пути миниатюризации и эргономичности, повышая привлекательность компактных пистолетов. 1929 год ознаменовался объявлением армейского тендера на разработку нового короткоствольного оружия, призванного заменить устаревшие револьверы системы Нагана. За право оснастить армию современным пистолетом боролись несколько конкурентных конструкторских бюро. Среди них особо выделялась группа, возглавляемая маститым оружейником Фёдором Токаревым. В короткие сроки Токарев представил на суд жюри свой оригинальный образец самозарядного пистолета.
Испытания опытного образца пистолета, получившего впоследствии обозначение ТТ, убедительно продемонстрировали его превосходство над конкурентами. Выдающиеся баллистические характеристики, впечатляющая начальная скорость пули и поразительное пробивное действие — все это, вкупе с безупречной работоспособностью в любых условиях, обеспечило ему безоговорочную победу в конкурсе. После незначительных, но важных доработок, было принято решение о запуске серийного производства. Первый государственный заказ на тысячу пистолетов образца 1930 года для Красной Армии поступил в 1931 году, ознаменовав начало триумфального шествия этого оружия по страницам истории.
Пистолет «балтиец»
В осажденном Ленинграде, где голод и разруха косили людей, словно коса смерть, родился «Балтиец» – пистолет, ставший символом несломленного духа. В условиях, когда выживание казалось чудом, инженеры создали новое оружие, оставив яркий след в истории отечественного оружейного дела. Хотя «Балтиец» и не был запущен в серийное производство, оставшись опытной разработкой, его существование — это молчаливое свидетельство невероятной стойкости и героизма ленинградцев, создавших оружие вопреки всем немыслимым лишениям.
В суровых условиях Великой Отечественной войны, когда ртутный столбик опускался до -20, -30°C, даже легендарный пистолет ТТ, штатное оружие офицеров РККА, давал сбои. Мороз сковывал его механизм, превращая надежный в бою пистолет в ненадежный инструмент. Замерзали подвижные части, стрельба сопровождалась осечками и задержками, ставя под угрозу жизнь бойца и исход боя. Славящийся своей простотой и мощью, ТТ в зимнюю стужу демонстрировал свою уязвимость перед суровой русской зимой.
Зима 1941-42 годов, ледяной обруч блокадного Ленинграда, сжала город в тиски голода и лютых морозов. В этих нечеловеческих условиях, на фоне беспрерывных бомбардировок и артобстрелов, родилась идея, способная, казалось бы, изменить ход истории – хотя бы на уровне личного оружия. Юрий Ралль, командир минной обороны и начальник штаба Балтийского флота, предложил создать замену ненадёжному в условиях экстремального холода пистолету ТТ. Его инициатива, прозвучавшая в стенах Ленинградского обкома ВКП(б), получила неожиданно быструю поддержку. Б. П. Румянцеву, директору Машиностроительного и приборостроительного завода «Двигатель» (№ 181), было поручено немедленное изготовление опытной партии – пятнадцати экземпляров нового оружия.
В качестве отправной точки для разработки был выбран немецкий пистолет Walther PP, но с существенной модификацией: его конструкция должна была адаптироваться под значительно более мощный патрон 7,62×25 мм, используемый в пистолетах ТТ.
Задача оказалась сложной даже в условиях мирной жизни. Автоматика пистолета «Вальтер» основывалась на свободно выходящем затворе, в то время как патрон 7,62×25 мм предназначался для оружия с коротким ходом ствола – принципиально иной конструкции. Предыдущие попытки интегрировать этот мощный патрон в пистолет со свободно выходящим затвором, предпринимавшиеся даже такими мастерами, как Токарев, заканчивались неудачей. Однако ленинградские инженеры, продемонстрировав исключительное мастерство, уже в январе 1942 года создали первые чертежи, а в марте представили первый опытный образец, получивший название «Балтиец № 1». Все детали изготавливались и подгонялись вручную с последующей воронением поверхностей. Каждый экземпляр был результатом кропотливой работы высококвалифицированных специалистов, преодолевших существенные технологические трудности.
Револьвер системы Нагана
Созданный в 1895 году для нужд Российской Империи, семизарядный револьвер системы Нагана превзошёл ожидания, став легендой. Его эргономичный дизайн и надёжность обеспечили ему место на фронтах Великой Октябрьской революции, Первой мировой и Великой Отечественной войн. Даже после окончания этих эпохальных событий, Наган, пусть и в меньшем количестве, продолжал оставаться на вооружении.
В Бельгии конца XIX века, в тихих мастерских братьев Эмиля и Леона Наган, зародилась легенда. Их усовершенствованный револьвер, превзойдя по характеристикам все существовавшие на тот момент модели, стал настоящим прорывом в мире короткоствольного оружия. Бельгийская армия, оценив по достоинству инновации братьев, немедленно приняла револьвер на вооружение, положив начало его массовому производству. Это был триумф, закрепивший за именем Наган место в истории огнестрельного оружия.
Легендарная оружейная мастерская братьев Наганов завоевала мировую известность, не обойдя вниманием и просторы Российской империи, переживавшей в тот период масштабную модернизацию армии. Стремление заменить архаичный 10,6-мм револьвер "Смит-Вессон" стало импульсом для разработки нового оружия. В ответ на запрос военного ведомства, братья Наганы представили усовершенствованную конструкцию 7,62-мм револьвера, адаптированную под потребности российской армии. В 1895 году револьвер был принят на вооружение, причём были предусмотрены две модификации: самовзводная для офицерского корпуса и несамовзводная, требовавшая ручного взведения курка, для нижних чинов и рядового состава.
В 1898 году Тульский оружейный завод взялся за выпуск револьверов системы Нагана, адаптировав конструкцию под собственные производственные мощности. Незначительные модификации, коснувшиеся, к примеру, формы мушки, не повлияли на отменные боевые характеристики легендарного оружия.
Производство револьверов пережило бурный расцвет в период Первой мировой войны, достигнув своего пика в 1914-1917 годах, когда с конвейеров сошло около полумиллиона экземпляров. Эта оружейная лихорадка оказалась удивительно устойчива к политическим потрясениям: даже революция и смена власти не остановили поставку револьверов в ряды Красной Армии, где они оставались на вооружении как штатное боевое оружие.
В тридцатых годах эра револьвера системы Наган, доминировавшая на полях сражений, подала признаки неминуемого заката. Возникновение самозарядного пистолета ТТ, с его превосходством в скорострельности, точности и убойной силе, бросило вызов ветерану. Однако, "наган", закаленный годами службы, упорно держал оборону, продолжая выпускаться вплоть до 1943 года. Только после Великой Отечественной войны, в 1945-ом, его славный боевой путь в советской армии завершился, уступив место новым поколениям пистолетов.