В Интернете мне периодически встречалось утверждение о том, что воинственные жители древнегреческой Спарты будто бы особенно чтили бога Ареса — ведь тот являлся богом войны (этот стереотип обыгран даже в компьютерной игре God of War, где спартанец Кратос служит Аресу). Однако в действительности это утверждение далеко от истины.
Начнем с того, что богом войны в древнегреческой мифологии являлся отнюдь не только Арес — эту роль играла ещё и Афина (которую, несмотря на вражду с посвященными ей Афинами, почитали, разумеется, и спартанцы), богиня упорядоченной войны, в то время как Арес мыслился как бог дикой войны ради неё самой, кровожадный и безумный.
См. очень точные наблюдения А. Ф. Лосева об образе Ареса в «Илиаде» Гомера: «Арес — одна из самых красочных фигур гомеровского эпоса. Из всех олимпийских богов — это наиболее дикое существо, несомненно, негреческого происхождения, очень плохо и слабо ассимилированное с олимпийской семьей. <...> И это не только бог войны, самой безобразной, самой беспорядочной и самой бесчестной войны, но прежде всего и сама война, само сражение или поле сражения <...> Во время сражения Ареса насыщают кровью (V, 289, XXII, 267). Вот почему и Афина (V, 32), и Аполлон (456) называют его «запятнанным кровью». В столь высоко развитом поэтическом языке, каким является язык Гомера, все подобного рода выражения обыкновенно толкуются как простая метонимия. Но уже не раз указывалось, что это гораздо больше, чем метонимия, что это есть воскрешение страшных воспоминаний о диком прошлом, когда действительно демон войны не отличался от самой войны и когда само сражение понималось как дикое демоническое предприятие, а может быть, даже и священнодействие. Для нас это, несомненно, хтонический корень олимпийской мифологии, потому что эта последняя в лице Зевса в крайне резких выражениях осуждает всю эту дикость войны для войны (V, 889-898). Очень интересен эпитет Ареса alloprosallos (V, 831, 889), что значит «перебежчик» или, лучше сказать, «переметник». Мыслится, что во время сражения Арес все время перебегает с одной стороны на другую, поддерживая ту, которая ослабевает, т.е. воюя ради самой войны».
Вообще Арес не пользовался особым уважением древних греков и даже мог рассматриваться как чужеземный, фракийский бог: «АРЕ́С (Арей; Ἄρης), в греч. мифологии бог войны коварной, вероломной, в отличие от Афины Паллады, богини войны честной и справедливой. Ряд текстов античных авторов Гомера, Каллимаха, Овидия подтверждают его фракийское, негреческое происхождение. Софокл считает его «презренным» богом и призывает Зевса, Аполлона, Артемиду и Вакха поразить его молниями, стрелами и огнем».
Разумеется, столь опасный и ненадёжный бог не мог быть центральным персонажем даже в рамках культа войны, и даже в столь милитаризованном государстве, как Спарта (тем более что спартанцы придавали особенное значение дисциплине и самоограничению — качеству, чуждому буйному Аресу; ср. выражение «спартанское воспитание»). Бесспорно, Арес как бог войны почитался всеми древними греками, включая Спарту — но чтили они не только его.
Начнем с того, что религии спартанцев в целом было свойственно «милитаристское» восприятие богов и богинь — даже, казалось бы, не связанных с военным делом. Вот какой Афродите — которую мы часто представляем легкомысленной и изнеженной богиней любовной страсти — по утверждению Плутарха, поклонялись спартанцы: «Они почитают Афродиту вооруженную и вообще всех богов и богинь изображают с копьем в руке, ибо считают, что всем им присуща воинская доблесть» («Древние обычаи спартанцев»).
На войне спартанцы приносили жертвы не только Аресу, но и другим воинственным богам древнегреческой мифологии — Афине, Аполлону, Артемиде — и, разумеется, отцу и царю богов, Зевсу: «Например, перед началом похода царь, как военный жрец, приносил жертвы Зевсу Агетору (Предводителю), на границе — Зевсу и Афине, и только при благоприятных жертвах обоим этим богам царь переходил границу страны (Xen. Lac. pol. 13, 2). Перед битвой царь жертвовал Артемиде Агротере молодую козу (Xen. Lac. pol. 13, 8; Hell. IV, 2, 20). В благодарность за победу посвящали Аресу петуха (Plut. Ages. 33) <...>
Гадания, жертвоприношения, предзнаменования, вовремя извлеченные на свет оракулы были удобными средствами политической пропаганды. В качестве примера можно вспомнить спектакль, разыгранный Агесилаем в 396 г. до н. э. в Авлиде перед походом в Малую Азию: рекламируя себя в качестве прямого потомка ахейских героев, он приносит в жертву Артемиде лань на том самом месте, где совершал жертвоприношения Агамемнон, отправляясь в Трою (Xen. Hell. III, 4, 3-4; Plut. Ages. 6).» (Л. Г. Печатнова, «Религиозная власть спартанских царей»).
«Большинство жертв, которые приносились царями во время походов, были посвящены Зевсу, Диоскурам, Аполлону, Аресу, Артемиде, Афине и музам» (Алексей Леонидович Дарвин, «Происхождение спартанских царей от Геракла»).
В целом «боги, которые доминировали в спартанской религии, — Диоскуры, Артемида, Посейдон и прежде всего Аполлон» (Л. Г. Печатнова, «Религиозная власть спартанских царей»). Как нетрудно заметить, Ареса тут нет. Вообще в Спарте и в Лакедемонии в целом культовых объектов, связанных с Аресом, не слишком много.
Наиболее почитаемым из всех спартанских богов являлся, как уже отмечалось, «стреловержец» Аполлон; недаром Спарта поддерживала теснейшие связи с Дельфийским оракулом — центром культа этого бога: «Не раз уже отмечалось в научной литературе, что спартанцы любили оракулы, вероятно, больше, чем граждане любого другого греческого государства, и придавали им необычайную важность в политических спорах. Ведь даже их собственная конституция согласно традиции приписывалась дельфийскому Аполлону (Plut. Lyc. 6, 1). Среди всех общегреческих и местных святилищ для Спарты на протяжении многих веков самым главным и почитаемым оставался оракул Аполлона в Дельфах. В глазах спартанцев дельфийский Аполлон тесно ассоциировался с их царями.
Как верховные жрецы спартанские цари заведовали сношениями своего государства с Дельфами и хранили у себя записи ответов оракула (Xen. Lac. pol. 15, 4). Так как обращения к дельфийскому оракулу носили в Спарте более постоянный и обязательный характер, чем где бы то ни было в Греции, и ни одно серьезное решение не принималось без санкции Аполлона, то очень рано, еще в период ранней архаики, в пору крепнущих связей с Дельфами, в Спарте появилась новая постоянно действующая коллегия, так называемые пифии. Эта должность была известна только в Спарте. Теперь большая часть контактов царей с Дельфами осуществлялась с помощью этих посредников. Возможно, эта магистратура, так же как и эфорат, возникла по инициативе царя Феопомпе в середине VIII в. до н. э. Видимо, в представлении царей эфоры должны были стать их заместителями в судебном деле (Plut. Cleom. 10), а пифии — заместителями в деле сношения с пифийским Аполлоном (Her. VI, 57)» (Л. Г. Печатнова, «Религиозная власть спартанских царей»).
Как уже отмечалось, Аполлон в Спарте пользовался авторитетом и в контексте ведения боевых действий: «Это благочестие в полной мере распространялось и на царей, которые, как и все прочие спартанцы, придавали большое значение религиозному фактору. Так, Клеомен отказался от похода на г. Аргос после того, как он захватил рощу под тем же названием и понял сокровенный смысл изречения Аполлона о том, что он покорит Аргос: «О вещий Аполлон, — с горечью восклицает царь, — воистину ты обманул меня, говоря, что я покорю Аргос. Я сознаю: прорицание исполнилось» (Her. VI, 80). Согласно Геродоту, во время суда над Клеоменом судьи были вполне удовлетворены этим объяснением и оправдали царя (VI, 81-82)» (Л. Г. Печатнова, «Религиозная власть спартанских царей»).
Тут можно вспомнить, что Аполлон (помимо прочих своих многочисленных функций, спасительных и вредоносных для людей, делающих его, возможно, самым разносторонним божеством древнегреческой мифологии) — покровитель эфебов, то есть юношей, которые проходили военно-спортивную подготовку, а позднее становились полноценными воинами.
Покровительствовала эфебам и сестра Аполлона Артемида: «Английские археологи не ставили своей задачей обследовать всю ту территорию, которую когда-то занимал город Спарта (практически это было бы и невозможно). Они сосредоточили свои усилия лишь на одном объекте — древнем святилище Артемиды Орфии (одна из наиболее почитаемых в Спарте богинь; она считалась покровительницей эфебов, подобно Деметре κουροτρόθος в Афинах; перед ее алтарем происходили знаменитые порки спартанских юношей)» (Ю. В. Андреев, «Архаическая Спарта. Искусство и политика»).
Афина — богиня-покровительница столь враждебных Спарте Афин — также пользовалась в Спарте огромным уважением и играла важнейшую роль в государстве: «Великий законодатель [Ликург] объявил царей правителями Спарты (наряду с герусией) и приказал воздвигнуть святилище Зевса Силлания и Афины Силлании (Plut. Lyc. 6. 2). Знаменательно, что Большая ретра, древнейший законодательный документ, который провозгласил создание Спарты как полиса, начинается именно с религиозного акта. Зевс и Афина объявляются официальными покровителями нового государства, а царям, как их верховным жрецам, по-видимому, надлежало заняться строительством новых культовых сооружений» (Л. Г. Печатнова, «Спарта. Миф и реальность»).
Большим уважением у спартанцев пользовались и менее известные массовой аудитории, чем Аполлон, Артемида и Афина, боги — я говорю о Диоскурах, героических близнецах-юношах, сыновьях легендарной Леды от спартанского царя Тиндарея (Кастор) и Зевса (Полидевк), являвшиеся, таким образом, «соотечественниками» самих спартанцев. Особая значимость Диоскуров для воинственной Спарты состояла в том, что они — подобно Аполлону и Артемиде — выступали в качестве покровителей молодых мужчин-воинов; кроме того, экзотический спартанский институт двоецарствия, в рамках которого в Спарте было сразу двое царей, обосновывался примером близнецов-Диоскуров:
«Реально Диоскуры в значительной степени являлись отражением всех в совокупности молодых мужчин, способных носить оружие: они считались изобретателями танцев с оружием, они слыли воинственными всадниками, устремлявшимися на поиски приключений — похищение стад и увоз невест, они же были спасителями своей сестры. Особого рода связь существовала между Диоскурами и институтом правления двух царей в Спарте: отправляясь на битву здесь призывали Тиндаридов; если один из царей оставался дома, то считалось, что дома остается и один из них; так фактический порядок находил опору в божественном» (Вальтер Буркерт, «Греческая религия: архаика и классика»).
Всё это в совокупности закономерно обеспечивало им любовь спартанцев:
«Спартанский культ Диоскуров был связан с военным союзом и инициациями, которые также предполагали встречу со смертью. Феба и Гилаейра тоже имели свое святилище; жрицы их так прямо и назывались — «левкиппидами»; в ночь перед своей ритуальной битвой на «Платановой аллее» эфебы приносили в жертву Фебе собаку. Странный символ, представлявший в Спарте Диоскуров — «брусы», dokana, два вертикальных столба, соединенные двумя поперечинами — может быть истолкован и как ворота в ритуале прохождения, «rite de passage» <...>
По-видимому, так же, как на торжественном пиру, белые всадники могли вдруг появляться и когда их товарищам по застолью грозила беда. Диоскуры — прежде всего «спасители», soteres. Они делом подтвердили это в битве: нижнеиталийские Локры видели в их вмешательстве основную причину своей победы в давшем повод множеству легенд сражении при Сагре; эта вера, так же как и культ, находивший в ней опору, быстро распространились, так что уже в 484 г. даже в Риме на Форуме был возведен храм «Кастора» — благодарность за аналогичную помощь в битве. Еще древнее — посвятительная надпись для «Кастора и Подлоуквеса», «куросов» из Лавиния» (Вальтер Буркерт, «Греческая религия: архаика и классика»).
Подведем итоги. Разумеется, спартанцы, как и положено язычникам, почитали множество богов, и в их число входил и Арес как бог войны. Однако Арес не был не только главным богом спартанского пантеона (эту роль, конечно, занимал Зевс), но и покровителем и законодателем Спарты (эту роль играл Аполлон, отчасти деля её со всё тем же Зевсом и Афиной — см. выше); более того, даже в своей собственной военной сфере он делил роль бога-покровителя с Аполлоном, Артемидой, Афиной и братьями-Диоскурами. Почитание Ареса в Спарте носило не больший масштаб, чем в древней Греции в целом.
Автор — Семён Фридман, «XX2 ВЕК».
Вам также может быть интересно: