В сентябре 1801 года Александр I и Елизавета Алексеевна были коронованы и стали российскими императором и императрицей. При этом, императрица отказалась от традиционного ритуала поклонения мужу, приняв корону из его рук с благоговейным наклоном головы. В государственных делах Елизавета не участвовала, посвятив себя благотворительности.
На официальных приемах Александр часто появлялся рядом с матерью Марией Фёдоровной, а его супруга смиренно следовала за ними.
Однако, в обществе император нередко проявлял пренебрежение к жене и открыто оказывал знаки внимания своим фавориткам. Неудивительно, что в 1803 году, когда Александр отправился в действующую армию, Елизавета увлеклась штаб-ротмистром кавалергардского полка Алексеем Охотниковым.
Несколько личных записей императрицы, обнаруженных в архивах рода Волконских, свидетельствуют о сильных чувствах к кавалергарду. Из них видно, что даже в 25 лет Елизавета оставалась романтичной и мечтательной натурой. В разлуке с любимым она с нетерпением ждала редких встреч, радуясь возможности просто увидеть его или, что было настоящим счастьем, обменяться взглядами. Охотникову она придумала необычное прозвище – "Воздю" и регулярно делала записи в дневнике, касающиеся его или даже его экипажа и аксессуаров.
"Пасхальной ночью воскресенья, 5 апреля, по дороге в церковь я увидела его говорящий взгляд, глаза его сияли... Этот взгляд внёс бурю, смятение в моё сердце" - делилась императрица в своем дневнике.
Вскоре платоническая привязанность переросла в страстный роман. Охотников тайно проникал в покои Елизаветы в Таврическом или Каменном дворце, и влюбленные проводили вместе несколько часов.
"Не беспокойся, часовой меня не видел, однако я поломал цветы под твоим окном. Если я тебя чем-то обидел, прости. Когда страсть увлекает тебя целиком, мечтаешь, что женщина уступила бы нашим желаниям..."
Вскоре он обращался к ней не только как к "моей Элизе", "моё божество", "мой друг", "моя любовь", но и как к "моей жёнушке". Вместе с письмами Охотников передал возлюбленной свой портрет, который она нежно целовала и осыпала слезами. Однако, эта любовь оказалась недолгой.
4 октября 1806 года в придворном театре был дан спектакль в честь императрицы, на который был приглашен и Охотников. Он прибыл вместе со своим другом и сослуживцем, который был посвящен в некоторые его тайны. Представление прошло с большим успехом. После него, на улице, Охотникова и его спутника внезапно окружила группа людей, вызывавших подозрения. В те времена освещение улиц было плохим, и Алексей Яковлевич был настороже.
В тот момент, когда кавалергард уже обнажил саблю, один из наемных убийц нанес ему удар кинжалом в бок, после чего все участники нападения разбежались. Охотников упал на руки своего друга.
Тот быстро нашел экипаж и доставил раненого к домой. Потеря крови была большой. Прибыл личный врач императрицы, Стофреген. Осмотрев раненого, врач констатировал, что, к счастью, все может обойтись благополучно, при условии соблюдения предписаний и покоя. Рану обработали, друг отправился домой, а Стофреген остался рядом с Алексеем Яковлевичем по распоряжению императрицы. Убедившись, что раненный уснул, врач тоже задремал при свете свечи.
Проснувшись, он не обнаружил кавалергарда на постели. Медик в панике бросился искать Охотникова и нашел его без сознания в кабинете – он писал письмо любимой, желая успокоить ее.
Это была его ошибка.
Состояние раненного ухудшилось, и вскоре Стофреген был вынужден сообщить императрице о скорой кончине ее возлюбленного. Тогда Елизавета Алексеевна решилась на отчаянный поступок, не задумываясь о последствиях: она тайно посетила умирающего.
Охотников принял императрицу в холодный январский вечер 1807 года, полулежа, в парадной гвардейской форме. Это была их последняя встреча, которая длилась более часа. Спустя несколько дней Алексея Яковлевича не стало.
Возлюбленный Елизаветы Алексеевны был похоронен в Александро-Невской лавре. На его могиле установлено мраморное изваяние, изображавшее плачущую женщину на скале с урной, рядом находится разбитое молнией дерево, с надписью «Здесь погребено тело кавалергардского полку Штабс-ротмистра Алексея Яковлевича Охотникова, скончавшегося генваря 30 дня 1807 года, на 26 году от рождения».
Кто же стал убийцей возлюбленного императрицы?
Существует версия, что великий князь Константин Павлович организовал покушение, отправив к Охотникову наемного убийцу, который ранил его после театра.
Роман императрицы закончился трагически: вскоре скончалась фрейлина Голицына, близкая к Елизавете, а затем умерла их общая дочь, маленькая Элиза. Царица вновь осталась совершенно одинокой и больше никогда, до конца своих дней, не испытывала симпатии к мужчинам.
С глубокой теплотой память о любимом кавалергарде оставалась в сердце императрицы до самого конца её дней. Охотника похоронили на Лазаревском кладбище, и Елизавета Алексеевна, не жалея средств, воздвигла там памятник – скульптуру скорбящей женщины над урнами, рядом с поваленным молнией стволом дерева. Известно, что она часто посещала его могилу.
В беседах с известным историком Карамзиным императрица открыто говорила о своей страстной привязанности к Охотникову и выражала желание, чтобы история запомнила её такой, какая она есть на самом деле. Елизавета Алексеевна даже доверила Николаю Михайловичу читать свои личные дневники.
Об этом факте Карамзин поведал незадолго до своей смерти. Он мечтал получить дневник в наследство от императрицы, но скончался всего через две недели после её ухода (поддавшись простуде, подхваченной на Сенатской площади), и воля так и не была исполнена – дневник был уничтожен Николаем I. Тем не менее, сохранилась часть записей, которые были опубликованы лишь спустя время. После кончины Елизаветы Алексеевны, Николай и Александра Федоровна обнаружили в её бумагах письма Охотникова. Император приказал их сжечь, однако в дневнике императрицы осталась запись о произведенном на неё впечатлении от этих писем, с цитатами из них.
«4/16 июля. Если бы я сама не читала это, возможно, у меня оставались бы какие-то сомнения. Но вчера ночью я прочитала эти письма, написанные Охотниковым, офицером-кавалергардом, своей возлюбленной, императрице Елизавете, в которых он называет ее ma petite femme („моя женушка“), mon amie, ma femme, mon Dieu, ma Elise, je t’adore („мой друг, моя жена, мой Бог, моя Элиза, я обожаю тебя“) и т. д. Из них видно, что каждую ночь, когда не светила луна, он взбирался в окно на Каменном острове или же в Таврическом дворце (im Taurischen Palast), и они проводили вместе 2-3 часа. С письмами находился его портрет, и все это хранилось в тайнике, в том самом шкафу, где лежали портрет и памятные вещи ее маленькой Элизы (вторая дочь Елизаветы Алексеевны) — вероятно, как знак того, что он был отцом этого ребенка. Мне кровь бросилась в голову от стыда, что подобное могло происходить в нашей семье, и, оглядываясь при этом на себя, я молила Бога, чтобы он уберег меня от такого, так как один легкомысленный шаг, одна поблажка, одна вольность — и все пойдет дальше и дальше, непостижимым для нас образом».
Что же касается черной шкатулки? Оказалось, незадолго до своей смерти Алексей Яковлевич передал брату Павлу ларец из черного дерева с золотым замком, попросив отдать его тому, кто явится за ним после его кончины. За шкатулкой прибыла дама в трауре, посланная императрицей: в таинственном ларце хранились дорогие сердцу кавалергарда письма его возлюбленной. О них вскоре узнал Николай I, что было вполне закономерно, ведь Елизавета Алексеевна не скрывала своей глубокой любви.
В мае 1826 года, возвращаясь из Таганрога, где скончался её супруг, император Александр I, вдовствующая императрица Елизавета Алексеевна серьезно заболела в пути и была вынуждена остановиться в Белеве, в доме купца Дорофеева. Второго числа её состояние ухудшилось, и она призвала фрейлину Юлию Даниловну Тиссен, которой передала запертый ларец из черного дерева и завещала после её смерти доставить его в Санкт-Петербург, где у Московской заставы будет ждать человек, знающий, что делать дальше.
Ночью 3 мая 1826 года императрица скончалась. Тиссен, исполняя последнюю волю, немедленно отправилась в столицу. К её удивлению, у Московской заставы её встретил флигель-адъютант, усадил в карету и доставил в Зимний дворец, где в кабинете их ждали Николай Павлович и его мать – вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она взяла ларец, открыла его золотым ключом, висевшим у неё на шее, и извлекла пачку бумаг.
Просматривая их одну за другой, Мария Федоровна передавала бумаги Николаю Павловичу, который без колебаний бросал их в огонь растопленного камина. Когда ларец опустел, его вернули Тиссен, разрешив оставить на память. Какая же тайна скрывалась в загадочном ларце из черного дерева? Как выяснилось спустя много лет, он хранил историю трагической любви императрицы Елизаветы Алексеевны...
В 1908—1909 годах был издан роскошный трехтомник «Императрица Елисавета Алексеевна, супруга Императора Александра I». Автором этого значительного труда был выдающийся русский историк, великий князь Николай Михайлович Романов, внук императора Николая I и двоюродный дядя Николая II. Благодаря своему высокому положению, исследователь имел доступ к самым секретным архивам и был практически неуязвим для государственной цензуры.
Приглашаю всех на наш телеграм канал @shorikitravel, посвященной истории нашей страны и уникальным местам, которые можно посетить, и прикоснуться самим к истории.
Присоединяйтесь к нам, будет интересно и без суровой цензуры Дзена