– Ты действительно собираешься устроить в нашем доме новогодний хостел? – холодно спросила я, застыв на пороге кухни с тяжёлыми пакетами из супермаркета.
Артём оторвался от экрана телефона, и по его растерянному взгляду я сразу всё поняла. В груди неприятно сжалось, а пальцы, впившиеся в ручки пакетов, вдруг онемели. После двенадцатичасовой смены в больнице я мечтала только о тёплом пледе и чашке ромашкового чая. Но звонок подруги Ирины по дороге домой перечеркнул все надежды на тихий вечер.
– Лиз, ну что ты сразу в боевую стойку? – Артём отложил телефон и попытался смягчить ситуацию улыбкой. – Я просто подумал, будет здорово собрать всех вместе. Мы же столько времени никого не видели...
– Всех? – я начала выгружать продукты, нарочито громко хлопая дверцами шкафов. – И сколько именно "всех" ты уже успел пригласить?
– Ну... – он замялся, – Дима с Ирой и малышами, Сашка с той девушкой, с которой недавно познакомился, ребята из офиса – Воронцовы, ну и...
Я перестала слушать, автоматически расставляя банки по полкам. В голове всплывали картины прошлого Нового года: мы вдвоём у камина, бокал горячего вина с пряностями, тихий разговор о планах на будущее. Уют, покой, никакой суеты. А теперь что? Проходной двор с толпой гостей?
– И когда ты собирался мне об этом сказать? – голос звучал ровно, но в нём явно читался стальной оттенок. – Или я должна была узнать об этом от Иры, которая звонит уточнять, что принести к ужину?
Артём встал, заскрипев стулом по плитке, и попытался обнять меня. Я отстранилась. Пятнадцать лет вместе... Неужели он до сих пор не понял, что для меня дом – это крепость, место, где можно спрятаться от всего мира? А он решил устроить здесь шумное сборище, даже не спросив меня.
– Лиза, ну это же праздник! – он говорил мягко, заглядывая мне в глаза. – Все будут рады встрече, дети повеселятся...
– Дети повеселятся? – я наконец повернулась к нему. – А кто будет убирать после этого "веселья"? Кто будет готовить на двадцать человек? Кто разберёт постели для всех этих "гостей"? Ты вообще об этом думал?
В его взгляде мелькнуло что-то похожее на понимание, но он тут же отмахнулся: – Да ладно, справимся, не первый раз...
Я сделала глубокий вдох, пытаясь сдержаться. Не первый раз? Когда это было в последний раз? Четыре года назад? И чем всё закончилось? Тремя днями уборки и разбитой вазой в зале?
– Знаешь что, – я аккуратно поставила последнюю банку с оливками на полку, – раз уж ты всё решил, то и занимайся организацией сам. Полностью. От начала до конца.
С этими словами я вышла, оставив его в раздумьях. В ванной, наконец оставшись одна, я прислонилась к прохладной плитке и закрыла глаза. До Нового года оставалось две недели, а праздничное настроение уже таяло, как снег на ладони.
Следующие несколько дней я наблюдала за метаниями мужа с показным равнодушием. Артём носился между телефоном и ноутбуком, что-то записывал, сверялся со списками, что-то подсчитывал. Иногда он бросал на меня взгляды, словно ожидая, что я не выдержу и включусь в подготовку, но я держалась.
– Лиз, – окликнул он меня вечером, когда я устроилась с книгой на диване. – Ты не помнишь, где у нас праздничный сервиз? Тот, с золотой каймой?
Я перелистнула страницу, даже не поднимая глаз: – Не знаю, дорогой. Ты ведь теперь главный по организации.
Он вздохнул, и вскоре из коридора донеслись звуки передвигаемой мебели. Стук, шуршание коробок... Потом глухой удар и сдавленное "Чёрт подери!".
Телефон Артёма звонил каждые сорок минут. То Ира спрашивала, можно ли привезти свой салат ("У Максима аллергия на горчицу, я делаю специальный соус"), то Воронцовы уточняли насчёт спальных мест ("А воздушный матрас у вас есть?"), то Сашка сообщал, что его новая девушка хочет взять с собой сестру ("Они ненадолго, просто поздравить!").
За ужином, который я приготовила только для нас двоих – ничего лишнего, простая домашняя еда – Артём выглядел необычно задумчивым.
– Может, всё-таки поможешь? – спросил он, покручивая вилку в тарелке. – Ты же лучше знаешь, где что лежит...
Я отломила кусочек хлеба и неспеша ответила: – А что случилось? Уже сложности? Ты же говорил "справимся, не первый раз"...
Он поморщился, узнавая свои слова.
– Просто... – Артём замялся, – Ира спрашивает про посуду, какие тарелки ставить, какие бокалы. А Воронцовы... они теперь на безглютеновой диете. А девушка Сашки просит узнать, есть ли у нас йогуртница, она не может без своего йогурта...
Я прикрыла улыбку, делая глоток чая: – О-о-о, как интересно. И что ты им ответил?
– Что разберёмся, – он провёл рукой по лицу, и я заметила, как дрожат его пальцы. – Слушай, может, правда... ну, хотя бы подскажешь?
– Нет-нет, – я встала, собирая тарелки. – Ты хотел устроить праздник для друзей. Вот и устраивай. А я посмотрю, как у тебя получится.
Перед сном я слышала, как он всё ещё ходит по дому, что-то бормочет и записывает. На столе в кухне громоздилась стопка списков – меню, гости, необходимые покупки... Что ж, пусть почувствует на себе, во что превращаются такие импульсивные решения. Засыпая, я подумала, что, возможно, этот опыт научит его большему, чем любые мои слова.
За неделю до праздника наш дом напоминал филиал ресторана. Артём сновал по магазинам, постоянно советуясь по телефону с Ирой – она неожиданно взяла на себя роль шеф-консультанта. Я же строго придерживалась своей политики невмешательства, и, кажется, это выводило его из себя больше, чем если бы я ругалась.
Вечером в среду я застала его за кухонным столом, окружённого чеками. Он что-то подсчитывал, хмурясь и потирая виски.
– Что-то не так? – спросила я, наливая себе чай.
Артём поднял усталый взгляд: – Нет... просто... – он замолчал. – Воронцовы сообщили, что теперь они не только без глютена, но и без лактозы. А девушка Сашки хочет какие-то особые закуски – что-то про веганские суши...
Я села напротив, согревая руки о чашку: – Ну и что? Ты же хотел, чтобы всем было комфортно.
– Да, но... – он разложил чеки передо мной. – Ты представляешь, сколько это стоит? Эти специальные продукты! А Ира настаивает на новых бокалах – говорит, в старых шампанское "не так играет"...
Я едва сдержала улыбку. Ира всегда была помешана на деталях, но сейчас, кажется, перешла все границы.
– А ещё... – Артём замялся, – Дима поинтересовался, не будет ли им тесно в гостевой с детьми. Предлагает, чтобы мы уступили им нашу спальню, а сами переночевали в гостиной...
– Что?! – я чуть не пролила чай. – В нашей спальне?
– Ну да, там же больше места... – он замолчал, увидев моё выражение. – Я, конечно, отказал.
Я молча допила чай. В голове крутилась мысль, что это уже не праздник, а какая-то осада с требованиями капитуляции.
– Знаешь, – вдруг тихо сказал Артём, – я тут подумал... может, мы действительно перегнули палку с этой затеей?
Я промолчала, давая ему продолжить.
– Просто... – он начал складывать чеки, – когда я предложил всем собраться, я думал, будет просто – друзья, шампанское, смех... А теперь такое ощущение, будто я организую банкет для привередливых аристократов.
– Неужели? – я старалась говорить нейтрально, хотя внутри ликовала. – И когда ты это осознал?
Он тяжело вздохнул: – Наверное... когда девушка Сашки прислала список требований к новогоднему столу. На четыре страницы, Лиза! Четыре! С указанием БЖУ и температурных режимов!
Я встала, чтобы помыть чашку, и как бы между прочим заметила: – А помнишь, как мы встречали прошлый Новый год? Вдвоём, с вином у камина...
Артём потёр переносицу: – Помню... Было так... тихо...
В этот момент его телефон снова зазвонил. На экране – Ира.
– Не берёшь? – спросила я, заметив его колебания.
– Знаешь... – он твёрдо нажал "отклонить", – пожалуй, хватит на сегодня советов по организации идеального банкета.
Я улыбнулась про себя. Лёд, кажется, начал таять.
За два дня до праздника я задержалась на работе – конец года, отчёты, очереди пациентов. Вернувшись домой, я услышала голос Артёма из кухни. Он говорил по телефону, и в его тоне было что-то новое.
– Нет, Ир, послушай... Да, я понимаю, что вы уже настроились... Да, я знаю про детей... – он говорил непривычно твёрдо. – Но я принял решение. Мы отменяем большую вечеринку.
Пауза. Я замерла в коридоре.
– Да, я всё обдумал, – в его голосе звучала решимость. – Нет, дело не в деньгах... Вернее, не только в них. Понимаешь... – он замолчал. – Я совершил ошибку. Большую.
Снова пауза. Я слышала возмущённый голос Иры в трубке.
– Послушай, – перебил её Артём. – Я вчера случайно услышал, как Лиза разговаривала с Олей. Знаешь, что она сказала? Что чувствует себя гостем в собственном доме. Что даже в праздник не может расслабиться...
Я закрыла глаза. Тот разговор с подругой был эмоциональным – вся накопившаяся усталость вырвалась наружу.
– Нет, ты не понимаешь, – голос Артёма стал твёрже. – Я пятнадцать лет живу с человеком, который делает любой дом уютным. Который встречает меня после работы, который помнит, как я люблю чай... А я что? Я даже не спросил её мнения...
Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы.
– Да, я всем позвоню сам, – продолжал он. – Нет, я не передумаю... Ир, хватит! – он повысил голос. – Если хочешь, заходите с Димой тридцать первого, часов в девять, без ночёвки. Просто поздравить, выпить по бокалу... Как раньше, помнишь?
Я тихо разделась, давая ему закончить разговор. Когда я вошла на кухню, он сидел, сжав голову руками.
– Тяжёлый разговор? – спросила я, включая чайник.
Артём поднял голову: – Ты давно пришла?
– Только что, – соврала я, доставая чашки. – На улице мороз, еле согрелась...
Он встал и неожиданно обнял меня: – Прости меня... Я был слепцом.
– М-м-м? – я сделала вид, что не понимаю.
– За всю эту историю... За то, что не спросил тебя... – он развернул меня к себе. – Я всё отменил. Почти всё. Ира с Димой забегут на час. Ты не против?
Я улыбнулась, чувствуя, как внутри теплеет: – Не против. Если только на час.
– Ровно на час, – подтвердил он. – А потом будем пить вино у камина. Как в прошлом году. Как ты любишь.
Он помолчал и добавил тише: – Знаешь, я тут понял... Дом – это не место, где собираются толпы. Дом – это где тебя понимают. Где важно не количество гостей, а кто рядом...
Тридцать первого декабря снег падал мягкими хлопьями, окутывая город в белое безмолвие. Я готовила на кухне – теперь с удовольствием, без раздражения. В духовке румянилось песочное печенье с ванилью – любимое лакомство Артёма. В кастрюльке подогревалось вино с пряностями, наполняя дом ароматами праздника.
Артём украшал гостиную, периодически спрашивая: – Лиз, а может, поставим свечи? Те, в бронзовых подсвечниках?
– Поставь, – улыбнулась я, вынимая печенье. – И достань плед, тот, с узорами.
Он остановился в дверях, наблюдая, как я раскладываю печенье: – Знаешь, я тут подумал... Может, сделаем это традицией? Каждый год – только мы вдвоём, вино, камин...
– А как же друзья? – лукаво спросила я, пробуя печенье. – Общение, веселье?
– Друзья... – он обнял меня. – Для друзей у нас есть второе января. Когда все отоспятся... Устроим тихие посиделки. Как думаешь?
Я прижалась к нему: – Думаю, это идеально.
Ира с Димой действительно заглянули ровно в девять – с шампанским и извинениями за "всю эту суматоху". Просидели чуть больше часа, посмеялись над историей, вспомнили старые времена... И уехали, оставив нас наедине с новогодним чудом.
Без пяти двенадцать мы сидели у камина. Огонь рисовал танцующие тени на стенах, в бокалах искрилось вино, а ноги укутывал тёплый плед.
– Лиз, – тихо позвал Артём.
– М-м-м?
– Спасибо тебе.
– За что? – я повернулась к нему.
– За то, что помогла мне понять... – он замолчал. – Я думал, что делаю как лучше. Хотел праздника... А чуть не испортил самое важное.
Я взяла его за руку: – Главное, что ты осознал это.
За окном грянули первые салюты. Город озарился огнями, встречая Новый год. Мы чокнулись бокалами, и Артём вдруг сказал: – Знаешь, о чём я сейчас загадаю?
– О чём?
– Чтобы никогда не забывать, что настоящий праздник – это когда мы вместе. Всё остальное – просто фон.
Я улыбнулась, глядя на огонь. В этот момент я была абсолютно счастлива. Потому что что может быть лучше, чем встречать Новый год дома, рядом с человеком, который наконец понял, что иногда тишина – лучший праздник? Особенно когда эта тишина наполнена теплом, уютом и пониманием, которое дороже всех гостей на свете.