Когда-то, лет 7-8 назад, начиная заниматься турами по Ленинградской области и Карелии, я представить не мог, что пройдут года, и мы будем летать на вертушке над Зеландскими Альпами…
Солнце еще только поднималось над горами, когда мы подъехали к вертолетной площадке. Воздух был пропитан свежестью недавно начавшейся осени, а вдали, словно корона Земли, сверкала снежная вершина Аораки — горы Кука, самой высокой точки Новой Зеландии.
Вертолёт поднялся, серые, каменистые долины, изрезанные венами зелёных рек, уступали место скалистым утесам, а затем — ослепительным ледникам.
Тасманский ледник, словно гигантский замерзший дракон, извивался между гор, его трещины отливали пронзительной синевой, словно в них спрятаны осколки неба.
Пилот ловко вел вертолет вдоль склонов, и вот она, Аораки, возникла во всем своем величии: гранитная пирамида, укутанная в снежные мантии, будто неприступный страж времени.
Мы парили так близко, что казалось, можно протянуть руку и коснуться вечности. Ледники, тысячелетиями точившие камень, сверкали в лучах солнца, а внизу, у подножия горы, бирюзовое озеро Пукаки отражало небо, словно зеркало богов. Пилот ненадолго приземлился на одной из высокогорных площадок — и тут нахлынула тишина. Только ветер, шепчущий истории маори о священной горе, и бескрайнее небо над головой. В этой тишине чувствовалось что-то первозданное, словно сама Земля напоминала: человек здесь — лишь гость.
Обратный путь пролегал над ущельями, где облака цеплялись за вершины, создавая иллюзию парящих островов. Сердце замирало то от восторга, то от благоговения: как мало мы значим перед лицом такой мощи, и как прекрасно, что у нас есть возможность это увидеть.
Когда вертолет коснулся земли, в душе осталось странное чувство — будто я ненадолго прикоснулся к другому измерению. Гора Кука не просто точка на карте; это символ дикой, неукротимой красоты, напоминание о том, что в мире еще есть места, где у времени нет счёта.