Мэри Луиза Рейнольдс (1891–1950), американка, чьё имя неразрывно связано с Францией и авангардными движениями Парижа начала ХХ века, в своих визитных карточках указывала адрес и добавляла Reliure («переплётное дело», фр.), хотя переплётным делом она занималась преимущественно для себя. Тем не менее она внесла свой особый вклад в искусство переплёта. Выбирая тексты, написанные коллегами по сюрреалистическому движению, она использовала нетрадиционные материалы для переплёта, такие как черепки керамики, корсетную застёжку, стеклянный термометр и жабью кожу, чтобы намекнуть на литературное и поэтическое содержание книги.
Родившись в Миннеаполисе, штат Миннесота, Рейнольдс переехала во Францию в 1921 году и присоединилась к её яркому литературному и изобразительному сообществу, особенно сблизившись с Марселем Дюшаном. Они вместе украшали улицу, где она жила, странной коллекцией дорожных карт, свисающих сережек, кусочков стекла и верёвок. Она была «великой личностью в своих скромных манерах», — позже скажет Дюшан о женщине, с которой он был связан более 20 лет с перерывами, которая стала свидетелем расцвета искусства в межвоенный период в Париже и следовала своему собственному творческому пути.
У Рейнольдс был дар развивать культурное сообщество, но к концу 1920-х годов ей захотелось собственной творческой реализации. Она решила изучить искусство переплёта книг, модное ремесло у женщин в то время. В 1929 году Рейнольдс провела год, обучаясь в мастерской Пьера Легрена, влиятельного переплётчика, который отдавал предпочтение геометрии и абстракции, а не изысканным завитушкам, характерным для французского изящного переплёта того времени. Он научил ее основным навыкам и тому, как включать в переплёт узоры, шкуры животных и принты. Рейнольдс адаптировала подход Легрена, создавая книги, которые становились визуальным и тактильным воплощением их содержания.
«Она создала ряд оригинальных переплётов, полностью оторванных от классических учений, отмеченных решительным сюрреалистическим подходом и непредсказуемой фантазией», — писал позже Дюшан. Рейнолдс сосредоточилась на дадаистских и сюрреалистических текстах, написанных её друзьями.
Она использовала странные материалы, которые были связаны с текстами, превращая книги в артефакты. Некоторые из связей были очевидны. Для сборника стихотворений Поля Элюара, написанного и иллюстрированного рисунками Ман Рэя, Les mains libres («Свободные руки», 1937), Рейнольдс создала визуальный каламбур, прикрепив перчатки к передней и задней обложкам (тем самым «освободив» руки читателя). Другие было сложнее расшифровать, их значение становилось ясным только после прочтения текстов.
Пожалуй, самым известным и успешным из совместных проектов Рейнольдс и Дюшана стал переплёт для «Короля Убю» Альфреда Жарри. Они создали из переплёта необычайно остроумный каламбур. И передняя, и задняя обложки представляют собой вырезанные буквы U насыщенных земляных тонов; корешок — мягкая карамельная буква B. Форзацы сделаны из чёрного муарового шелка. Золотая корона, обозначающая короля марионеток, отпечатана на форзаце и видна через передний вырез U. Имя автора отпечатано золотом на нахзаце и также видно через заднюю букву U. Развернутый переплёт образует UBU. И Дюшан, и Рейнольдс были настолько довольны окончательной работой, что ещё один экземпляр был переплётен в том же стиле для американских коллекционеров Уолтера и Луизы Аренсберг (Музей искусств Филадельфии).
В книге «Подвиги и мнения доктора Фаустролля, патафизика» Альфреда Жарри придуманная автором патафизика является наукой воображаемых решений. Патафизика приветствует все научные объяснения Вселенной, отбрасывая все ценности: моральные, эстетические и иные. Жарри считал реальность космической шуткой. Рейнольдс сделала переплёт для этой книги, вдохновившись «окнами Дюшана». Дюшан создал свои окна с непрозрачными стеклами, сквозь которые нельзя было видеть функциональные, но не функционирующие объекты. Рейнольдс пересмотрела эту концепцию вместе с Дюшаном, создав в результате вдохновенный «оконный» переплёт. В отличие от дюшановских окон, окно в этом переплёте не полностью затемнено, а испещрено неровными отверстиями, приглашая зрителя заглянуть внутрь, но позволяя лишь мельком увидеть содержимое.
Почти четверть текстов, которые переплетала Рейнольдс, были написаны Жаном Кокто, её хорошим другом, и она клеймила их его фирменной звездой на корешках книг, обложках и форзацах. Рейнольдс также переплела 12 произведений своего друга, писателя Раймона Кено. Она прикрепила сломанный термометр, застрявший на точке замерзания, к корешку книги Кено Un rude hiver («Тяжёлая зима», 1939). Одним из ее последних проектов был переплёт книги Раймона Кено Saint Glinglin («Святой Глинглин»,1948), где она прикрепила ручку фарфоровой чайной чашки к корешку как отсылку к сцене, в которой на фестивале разбивалась посуда.
Десятилетний период сотрудничества с Марселем Дюшаном и занятий переплётным делом был прерван Второй мировой войной и немецким вторжением в Париж. Дюшан получил разрешение покинуть город, но Рейнольдс настояла на том, чтобы остаться, и присоединилась к французскому Сопротивлению вместе с друзьями, такими как Сэмюэл Беккет. Она оставалась в Париже до начала войны, рискуя собственной жизнью, выращивая овощи и предоставляя убежище людям, спасающимся от нацистских преследований. Но за ней началась слежка, и в 1942 году Рейнольдс пешком перешла Пиренейские горы в Испанию, а затем отправилась в Нью-Йорк, где оставалась на протяжении всей Второй мировой войны. Рейнольдс вернулась в Париж в 1945 году, возобновив свою переплётную практику и работая парижским представителем журнала View.
После её смерти в 1950 году брату Рейнольдс, попечителю Чикагского института искусств Фрэнку Бруксу Хубачеку, в сотрудничестве с Дюшаном, удалось передать переплёты и коллекцию книг и документов Мэри Рейнольдс в библиотеки Райерсона и Бернхэма Чикагского института искусств.