Когда твоя жизнь рушится на пике успеха, это похоже на падение с небоскреба, который ты сама построила. Вера Соловьева знала это лучше других. Еще месяц назад весь финансовый мир Москвы лежал у ее ног, а теперь она стояла на платформе провинциального вокзала, сжимая в руке билет в один конец.
«Синдром выгорания на фоне хронического стресса», — написал врач в заключении. «Нервное истощение», — сказала подруга. «Полный провал и позор», — думала Вера, глядя в окно поезда на проплывающие мимо осенние пейзажи.
В тридцать четыре года она была финансовым директором крупной инвестиционной компании. Жила в пентхаусе в центре Москвы, ездила на «Мерседесе», отдыхала на Мальдивах. А потом случилось то, чего Вера боялась больше всего: она сломалась. Прямо посреди важной презентации перед советом директоров. Сначала забыла цифры, потом перепутала графики, а в конце расплакалась и выбежала из зала.
Диагноз врачей был безжалостен: либо она берет длительный отпуск и полностью меняет образ жизни, либо в следующий раз её увезут уже на скорой с инфарктом или инсультом.
Отпуск она взяла. Но не поехала ни в Таиланд, ни в Индию, как советовали коллеги. Вместо этого Вера купила билет до Озерска — маленького городка в трехстах километрах от Москвы, где она родилась и выросла. Где не была пятнадцать лет.
Почему она решила вернуться именно туда? Вера и сама не знала. Может быть, потому что в кризисные моменты люди часто ищут точку опоры в прошлом. А может, просто потому, что других идей у нее не было.
Город встретил её моросящим дождем и пустынными улицами. Вера взяла такси от вокзала до гостиницы «Озерская» — единственной в городе. Когда-то это здание казалось ей верхом роскоши. Теперь она видела облупившуюся краску на стенах, потертую мебель в холле, тусклое освещение. Но странное дело — эта обшарпанность не вызывала отторжения. Впервые за долгое время Вера почувствовала, как напряжение отпускает её плечи.
— Вера? Вера Соловьева? — раздался голос за спиной, когда она расписывалась в регистрационной книге.
Она обернулась и замерла. Перед ней стоял Андрей Климов — её первая любовь, парень, с которым они встречались в выпускном классе и который пятнадцать лет назад провожал её на поезд в Москву.
— Андрей? — её голос дрогнул. — Ты... работаешь здесь?
Он улыбнулся, и от этой улыбки что-то перевернулось внутри:
— Нет, зашел договориться насчет школьного вечера встречи выпускников. Я теперь в школе преподаю. Физику.
Вера смотрела на него, не веря своим глазам. Тот самый Андрей, который хотел стать великим ученым, мечтал о Нобелевской премии и поступал в МФТИ, сейчас стоял перед ней в потертых джинсах и клетчатой рубашке, и говорил, что преподает физику в их старой школе.
— Ты... надолго приехала? — спросил он, и в его взгляде мелькнуло что-то, чему Вера не могла подобрать название. Тревога? Надежда?
— На месяц. Может, больше, — она пожала плечами. — Взяла отпуск.
— Понятно, — он кивнул. — Слушай, может, поужинаем вместе? Расскажешь, как там Москва. А я тебе — как тут у нас дела.
И она согласилась, сама не понимая почему.
В единственном приличном ресторане Озерска было немноголюдно. Андрей заказал бутылку вина, и они говорили — сначала неловко, обмениваясь общими фразами, а потом всё свободнее, вспоминая школу, одноклассников, учителей.
— А помнишь, как мы сбежали с урока химии и поехали на озеро? — смеялся Андрей. — Ты еще упала в воду в одежде, и мы сушили твои джинсы на костре.
Вера помнила. И эти джинсы — ее любимые, с вышивкой на кармане. И как он отдал ей свою куртку. И как они целовались потом под соснами, пока костер догорал.
— А что случилось с МФТИ? — спросила она наконец. — Ты же поступил, я знаю.
Андрей посерьезнел:
— Поступил. Проучился три курса. А потом отец умер, мама осталась одна с младшей сестренкой. Пришлось вернуться, помогать.
— И ты так и остался?
— Да. Сначала думал — временно. Устроился в школу, параллельно закончил педагогический заочно. А потом... затянуло, — он улыбнулся. — Оказалось, мне нравится учить детей. Видеть, как у них загораются глаза, когда они понимают что-то новое. К тому же, у меня теперь своя дочка есть, Алиса. Ей тринадцать.
Вера чуть не поперхнулась вином:
— Ты женат?
— Был, — он покачал головой. — Развелись пять лет назад. Катя уехала в Петербург с новым мужем, а Алиса осталась со мной.
Он рассказывал о дочери с такой нежностью и гордостью, что Вера поймала себя на мысли: а ведь она никогда не говорила так ни о ком. Её жизнь была заполнена цифрами, графиками, встречами, перелетами. Но в ней не было ни одного человека, ради которого она могла бы бросить всё, как это сделал Андрей.
— А ты? — спросил он. — Замужем? Дети?
— Нет, — она покачала головой. — Некогда было. Карьера, знаешь ли.
— И как она, карьера?
Вера хотела ответить привычной фразой о том, как всё замечательно, как она добилась всего, о чем мечтала. Но вместо этого вдруг сказала правду:
— Я сломалась, Андрей. Буквально развалилась на части. Врачи сказали, если не остановлюсь, то скоро в могилу сойду.
И она рассказала ему всё: о бешеном ритме работы, о том, как спала по четыре часа в сутки, как принимала таблетки, чтобы справиться со стрессом, как потеряла связь со всеми друзьями и родными. И о том, как расплакалась на презентации, за что теперь ненавидит себя.
— Не нужно себя ненавидеть, — тихо сказал Андрей, накрывая её руку своей. — Иногда остановиться — это самое смелое, что можно сделать.
Утром Вера проснулась от непривычной тишины. В Москве за окном всегда был шум: машины, сирены, голоса. Здесь же — только шелест листьев и отдаленный собачий лай.
Она вышла на балкон гостиничного номера. С пятого этажа открывался вид на озеро, давшее название городу. Тихая гладь воды отражала облака, а вдоль берега тянулась линия золотых от осени деревьев.
«Красиво», — подумала Вера, и эта простая мысль удивила её. Когда она в последний раз замечала красоту вокруг?
Её размышления прервал звонок телефона. Андрей предлагал прогуляться по городу, показать, что изменилось за пятнадцать лет.
Они бродили по улицам, и Вера с удивлением обнаруживала, что помнит здесь каждый угол. Вот здание музыкальной школы, куда она ходила на фортепиано. Вот площадь с фонтаном, где они с одноклассниками встречались после уроков. А вот и их школа — двухэтажное здание из красного кирпича.
— Хочешь зайти? — спросил Андрей.
Внутри пахло мелом и полиролью для пола — тот же запах, что и много лет назад. Они поднялись на второй этаж, прошли по пустому воскресному коридору.
— А вот и наш класс, — Андрей открыл дверь.
Вера вошла и замерла. Тот же кабинет физики с картами звездного неба на стенах, с макетом Солнечной системы, с рядами парт. Только доска теперь была не зеленой, а белой, интерактивной.
— Прогресс добрался даже до нас, — усмехнулся Андрей, заметив её взгляд. — Но знаешь, я все равно часто пишу мелом. По старинке.
Он подошел к учительскому столу, выдвинул ящик и достал оттуда потрепанную тетрадь:
— Смотри, что у меня есть.
Вера раскрыла тетрадь и ахнула. Это были их записки — десятки сложенных листочков, которыми они обменивались на уроках в выпускном классе.
«Ты самая красивая девчонка в школе. А.» «Перестань, я покраснею! В.» «А я и хочу, чтобы ты покраснела. Ты очень милая, когда смущаешься. А.»
— Ты... хранил их все эти годы? — она подняла на него изумленный взгляд.
— Не специально, — он пожал плечами. — Просто нашел в старом портфеле, когда вернулся в Озерск. И почему-то не смог выбросить.
Вера перелистывала страницы, и внутри поднималась волна тепла. Они были такими юными, такими наивными. Строили планы, мечтали о будущем. Она — о карьере в финансах, он — о научных открытиях.
— Знаешь, иногда я думаю, что все сложилось наоборот, — сказал вдруг Андрей. — Ты всегда была амбициозной, целеустремленной. А я больше мечтал, чем делал. В итоге ты достигла своих целей, а я...
— А ты обрел что-то другое, — тихо закончила Вера. — Что-то, чего нет у меня.
Они смотрели друг на друга через пятнадцать лет разлуки, и Вера вдруг подумала: а что, если бы она тогда не уехала? Или если бы он поехал за ней? Как сложилась бы их жизнь?
— Папа! — звонкий голос разорвал тишину школьного коридора. — Я тебя везде ищу!
В класс влетела девочка-подросток с копной рыжих кудрявых волос и веснушками на носу.
— Алиса, — Андрей улыбнулся. — Познакомься, это Вера. Мы вместе учились в школе.
— Та самая Вера из Москвы? — глаза девочки расширились. — Из твоих старых фотографий?
Вера удивленно посмотрела на Андрея. Он смутился:
— Ну да, у меня остались школьные альбомы.
— Он врет, — фыркнула Алиса. — У него ваша фотография стоит на полке. Где вы на озере.
Вера помнила тот снимок. Последнее лето перед её отъездом. Они на лодке, смеются, она в его футболке с символикой «Звездных войн», волосы растрепаны ветром.
— Алиса! — Андрей покраснел так, что это было заметно даже сквозь легкий загар. — Мы договаривались...
— Что не буду рассказывать о твоих тайнах незнакомым людям, — закончила за него дочь. — Но Вера же не незнакомая. Ты о ней часто вспоминаешь.
Вера не знала, куда деваться от смущения и неожиданной радости. Он помнил её все эти годы? Хранил фотографии, записки?
— Может, пойдем к нам на ужин? — предложил Андрей, пытаясь сменить тему. — Алиса готовит отличные спагетти. Правда, Лиска?
— Лучшие в мире! — гордо заявила девочка. — А еще у нас есть настоящий тирамису. Я вчера приготовила.
И Вера снова согласилась, хотя внутренний голос предупреждал: осторожно, ты слишком быстро привязываешься к этим людям. Ты ведь скоро уедешь обратно в Москву.
Уедешь ведь?
Квартира Андрея оказалась именно такой, какой Вера её представляла: книжные полки до потолка, старый диван, заваленный подушками, на стенах — черно-белые фотографии и детские рисунки. Уютный творческий беспорядок.
Алиса действительно оказалась отличным поваром. За ужином она без умолку болтала о школе, о своих друзьях, о том, как они с папой ездили летом на Байкал.
— А еще у нас есть кот Шредингер, — сообщила девочка. — Только он сейчас где-то гуляет. Или не гуляет. Мы не знаем, пока не откроем дверь.
Вера рассмеялась:
— Значит, физику ты тоже любишь.
— Конечно! — Алиса закатила глаза. — С таким-то папой. Но вообще я больше по химии. Жду, когда начнем изучать с восьмого класса. Хочу стать фармацевтом и разрабатывать новые лекарства.
После ужина Алиса ушла в свою комнату делать уроки, а Вера помогла Андрею убрать со стола. Они стояли на маленькой кухне, плечом к плечу, и мыли посуду, как будто делали это вместе уже много лет.
— Спасибо за сегодняшний день, — сказала Вера, когда с посудой было покончено. — Мне давно не было так... спокойно.
— Всегда пожалуйста, — он улыбнулся. — Знаешь, я рад, что ты приехала. Даже если ненадолго.
Они смотрели друг на друга, и что-то невысказанное висело между ними. Так много вопросов, так много упущенных возможностей.
— Мне пора, — наконец сказала Вера. — Уже поздно.
— Я провожу тебя.
По дороге к гостинице они молчали, но это было комфортное молчание. У входа Андрей вдруг взял её за руку:
— Вера, я хотел спросить... Ты не хотела бы завтра поехать на озеро? Там сейчас очень красиво.
— С удовольствием, — ответила она, чувствуя, как сердце бьется чаще.
Он наклонился и легко поцеловал её в щеку:
— До завтра.
Вера долго стояла на месте, прикасаясь к щеке, где еще горел его поцелуй, и думала о том, что чувствует себя снова семнадцатилетней.
Следующие две недели пролетели как один день. Вера и Андрей встречались каждый день: гуляли по городу, ездили на озеро, ходили в местный театр на премьеру. Алиса часто присоединялась к ним, и Вера с удивлением обнаружила, что ей легко с этой не по годам умной и прямолинейной девочкой.
Однажды, когда они втроем сидели в парке и ели мороженое, Алиса вдруг спросила:
— А вы поженитесь?
Вера поперхнулась, а Андрей покраснел:
— Алиса! Мы просто друзья.
— Ага, конечно, — девочка закатила глаза. — Папа, я же не слепая. И не маленькая.
Позже, когда Алиса отошла покормить уток, Андрей виновато улыбнулся:
— Прости за это. Она иногда слишком прямолинейна.
— Все в порядке, — Вера покачала головой. — Она замечательная. Тебе повезло с дочерью.
— Знаю, — он вздохнул. — Но иногда мне кажется, что ей не хватает женского влияния. После развода с Катей...
Он не договорил, но Вера поняла. Развод был болезненным, не только для него, но и для Алисы.
— Ты отличный отец, Андрей, — тихо сказала она. — Это видно по тому, какой выросла Алиса.
Он посмотрел на нее с благодарностью, и в этот момент Вера поняла, что влюбляется. Снова. Или, может быть, никогда и не переставала любить его.
Телефонный звонок раздался в конце третьей недели её пребывания в Озерске. Вера лежала на кровати в гостиничном номере и читала книгу, которую дал ей Андрей — сборник рассказов местного писателя об озерском крае.
— Вера Сергеевна? Это Ольга, секретарь Михаила Дмитриевича, — голос в трубке звучал напряженно. — Простите за беспокойство, но у нас критическая ситуация. Захаров отказывается подписывать контракт без вашего участия. Он говорит, что доверяет только вам. А это сделка на миллиард.
Вера закрыла глаза. Захаров был их крупнейшим клиентом. Привлечение его капитала было её личной победой два года назад.
— Михаил Дмитриевич просит вас вернуться в Москву на пару дней. Только на подписание.
Вера колебалась. С одной стороны, её отпуск был далек от завершения. С другой — она чувствовала ответственность перед компанией.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Закажите билеты на завтра. Но только на два дня. Потом я возвращаюсь.
Она положила трубку и долго смотрела в потолок. Мысль о возвращении в Москву, в офис, в тот безумный ритм жизни вызывала тревогу. Но что еще больше тревожило — мысль о том, что придется рассказать Андрею, что она уезжает. Пусть на два дня, но всё же...
За три недели они так ни разу и не говорили о будущем. О том, что будет, когда её отпуск закончится. Словно оба боялись разрушить хрупкое счастье настоящего мыслями о завтрашнем дне.
— Всего на два дня? — переспросил Андрей, когда она сообщила ему о звонке.
Они сидели на берегу озера, завернувшись в плед. Октябрь выдался холодным.
— Да, — кивнула Вера. — Просто подписать контракт и вернусь.
— А потом? — он посмотрел ей в глаза. — Когда отпуск закончится?
Вот он, вопрос, которого они избегали все это время.
— Я не знаю, Андрей, — честно ответила она. — Я не представляю, как можно совместить мою работу в Москве и... это, — она обвела рукой озеро, город на противоположном берегу.
— Понимаю, — он кивнул. — Твоя карьера важна для тебя.
— Была важна, — поправила Вера. — Сейчас я уже не уверена.
Они снова замолчали. Солнце садилось за горизонт, окрашивая воду в красно-золотые тона.
— Знаешь, — наконец сказал Андрей, — я мог бы переехать в Москву. С Алисой. Там лучше возможности для её образования. К тому же, в столичных школах наверняка нужны учителя физики.
Вера посмотрела на него с удивлением:
— Ты бы сделал это? Ради меня?
— Я уже однажды отпустил тебя, — тихо ответил он. — И пятнадцать лет жалел об этом. Не хочу повторять ту же ошибку.
Вера почувствовала, как к горлу подступают слезы. Она наклонилась и поцеловала его — впервые за все эти годы. И в этом поцелуе было обещание, надежда и что-то еще, чему она пока не могла дать название.
***
Москва встретила её шумом, суетой и смогом. Вера поморщилась, выходя из машины. После тишины и чистого воздуха Озерска столица казалась слишком агрессивной, слишком давящей.
В офисе её встретили аплодисментами. Коллеги обнимали, говорили, как скучали, как всё развалилось без неё. Михаил Дмитриевич, генеральный директор, лично пожал ей руку:
— Вера Сергеевна, вы нам очень нужны. Не представляете, как тяжело без вас.
И она улыбалась, кивала, отвечала на вопросы. Но внутри было пусто. Раньше эти слова, это признание её заслуг наполнили бы её гордостью. Теперь же она думала только о том, как скорее закончить со всем и вернуться в Озерск. К Андрею и Алисе.
Встреча с Захаровым прошла идеально. Контракт был подписан, все были довольны. После этого Михаил Дмитриевич пригласил её в свой кабинет:
— Вера, я хочу сделать вам предложение, — начал он без предисловий. — Место заместителя генерального директора. Сергей Петрович уходит на пенсию в следующем месяце. И я вижу только вас на его месте.
Вера замерла. Еще месяц назад это предложение было бы вершиной её карьерных мечтаний. Ради такого она работала дни и ночи, жертвовала личной жизнью, здоровьем.
— Спасибо за доверие, — медленно сказала она. — Но мне нужно подумать.
— Подумать? — Михаил Дмитриевич выглядел удивленным. — Вера, это же то, к чему вы шли все эти годы!
— Да, но... обстоятельства изменились.
Вечером в своей московской квартире Вера сидела на подоконнике и смотрела на город. Огни небоскребов, бесконечный поток машин, гудки, сирены... Когда-то она любила этот ритм, эту энергию. Теперь же всё это казалось чужим.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя Андрея.
— Привет, — его голос был теплым, родным. — Как всё прошло?
И она рассказала ему — о встрече, о контракте, о предложении повышения.
— Это же здорово, Вера, — искренне сказал он. — Ты заслужила это повышение.
— Но я не уверена, что хочу его принять.
— Почему?
— Потому что... — она запнулась, подбирая слова. — Потому что я, кажется, поняла, что важно для меня на самом деле. И это не карьера, не деньги, не статус. Это... возможность быть счастливой. По-настоящему счастливой.
В трубке на несколько секунд повисла тишина.
— И что ты решила? — наконец спросил Андрей.
— Я возвращаюсь в Озерск.
— А работа?
— Я попрошу перевести меня на удаленку. Большую часть своих обязанностей я могу выполнять из любой точки мира. А на важные встречи буду приезжать в Москву. Технологии же не стоят на месте, — она улыбнулась. — К тому же, в Озерске есть филиал нашего банка-партнера. Может быть, они заинтересуются финансовым директором с московским опытом.
— Вера, ты уверена? — в его голосе звучало беспокойство. — Я не хочу, чтобы ты потом жалела.
— Впервые в жизни я абсолютно уверена, — твердо сказала она. — Последние три недели я была счастливее, чем за все предыдущие пятнадцать лет. И я хочу продолжения этого счастья.
Год спустя Вера стояла на том же берегу озера, где они с Андреем когда-то говорили о будущем. Только теперь на её пальце блестело обручальное кольцо, а рядом, взявшись за руки, стояли Андрей и Алиса.
— Мама, смотри, там утки! — кричала девочка, показывая на воду.
Вера улыбнулась, услышав, как легко и естественно Алиса называет её мамой. Поначалу было непросто — девочка то сближалась с ней, то отдалялась, опасаясь новой потери. Но постепенно лёд растаял.
— Давайте покормим их, — предложил Андрей, доставая из рюкзака пакет с хлебом.
Они стояли на берегу, бросали кусочки уткам и смеялись, когда птицы устраивали настоящие баталии за еду. Вера смотрела на них — на мужа и дочь — и думала о том, как круто изменилась её жизнь за этот год.
Михаил Дмитриевич был в шоке, пытался отговорить её, предлагал еще более выгодные условия. Но Вера была непреклонна.
— Я ценю всё, что вы для меня сделали, — сказала она тогда. — Но я поняла, что гонюсь не за тем.
К её удивлению, он вдруг понимающе кивнул:
— Знаете, Вера, я тоже когда-то стоял перед таким выбором. И выбрал карьеру. Сейчас у меня три бывших жены, дети, которые не отвечают на звонки, и язва желудка. Так что, возможно, вы делаете правильный выбор.
В тот же день он предложил ей стать консультантом компании на удалёнке — с гибким графиком и хорошим окладом. И Вера согласилась.
Теперь она работала из дома — в их с Андреем новом доме на окраине Озерска, с видом на лес и озеро. Три-четыре часа в день за компьютером, иногда поездки в Москву на день-два. А остальное время — их с Андреем и Алисой.
— О чем задумалась? — Андрей обнял её за плечи, прерывая воспоминания.
— О том, как всё изменилось, — она положила голову ему на плечо. — И о том, как я благодарна судьбе за второй шанс.
— Я тоже, — он поцеловал её в висок. — Каждый день благодарю.
— Эй, голубки! — крикнула Алиса. — Идемте уже есть! Я умираю с голоду!
Они расстелили плед на траве, достали термос с чаем, бутерброды, фрукты. Уютный семейный пикник — то, о чем Вера никогда даже не мечтала в своей прошлой жизни.
Год назад, стоя на этом же месте, она сделала выбор. И ни разу о нем не пожалела.
Вам будет интересно: