Литература это слово
или возня вокруг слова?
Не знаю чем завершится анонсируемый 27 февраля съезд, но, более менее, ознакомлен с вопросами, которые там будут подняты.
Актуальные и болезненные вопросы для современной российской литературы. Эти вопросы мы не раз обсуждали в нашем литературном кружке РЛО. Обсуждали широко и перспективно, благо морские кругозоры перед глазами позволяли. И со своей стороны готовились выйти и объявить открыто свою позицию. Вот почему мы солидарны с тем, что будут обсуждать 27 февраля в Москве.
Но как говорится, заявленное не значит осуществлённое.
Хочу лишь высказаться не на окололитературные темы — они, естественно, — важны. А обратить внимание, и свое и ваше, на само Слово. На то, что составляет само понятие литературы.
Поговорим о слове.
Признаюсь, современных российских авторов читаю редко, эпизодически. Не вдохновляют они. Дореволюционные — да. Советские — да. А что сегодня не так? Пишут много, порой красиво, бывает талантливо и всё-таки — нет.
Знаете, сегодня какое-то помешательство вокруг пушистых питомцев наших. Прямо-таки, кошко- и собакомания. Да и ладно бы. И я не против приласкать. Но общаться хочется с близким тебе по духу. Верно? Человек стал человеком когда научился общаться и осмысливать, писать и анализировать, запоминать
Так что же не так с нашим книгопечатанием? Пушистого очень много на книжных полках, всех пород, и на любой вкус, а духа — духа нет.
Чем пронзает прежняя литература — вдохновением. Идеей. Не побоюсь этого слова (да простят мне верующие (надеюсь они способны на это?..) боговдохновением.
Прежде литература всегда выступала зачинщиком, локомотивом общественного мнения. Она рождала истинных героев и выставляла на позор ложных. Нынче авторы плетутся позади людских запросов: «Вам чего угодно?» - «Вина и зрелищ! И того и другого побольше желательно нам!» - «А сию минуту, уже печатаем».
И слово бестселлер мне не по душе. «Лучше продаваемый». Не наше оно. Разве литературу, дух её можно продать? Нет, так же как и дух из храма не украдёшь, разве что икону в золотом окладе. Ну это так, к слову.
Знаю, возразят мне, возразят либерально-вольнодумные, мол, советская литература была сплошь идеологизирована, инструментом пропаганды, дитя цензуры и т. д. и т. п. Наслышаны.
А поток порнографических страниц, того же либерального вольнодумства, «сладенького» и «розовенького», бездуховно-серого, «частненького», лично-изжитого, вообще никакого — это по вашему не идеология? Не пропаганда чужого образа жизни, навязанного нам извне. Пропаганда индивидуума, его героизация. Вот где на самом деле надо искать корни сегодняшнего конфликта на Украине. Тут столкнулось то, что ещё не до конца выкорчевано у нас и что окончательно выхолощено у них. Превалирование частного над общим.
В оправдание хочу заметить, индивидуализация пришла извне, но нашла вполне унавоженную почву внутри нас. И дало всходы и плоды вдесятеро. Теперь я принимаю цензуру. Когда-то возмущался — теперь приму, но вместе с опытом самодурства. Сад нужно культивировать иначе ему грозит снова вернутся в дикое состояние.
Кстати, что-то мне подсказывает, в том навозе и обреталось самодурство.
Литература не может не быть вне жизни, и, так или иначе, отражает её. Порой протестом. Или отсутствием оного.
Ага! воскликнут те, кто сегодня обретается в литературе и её окрестностях, кто благоустроен, они воскликнут: видишь, возмутитель порядков, значит не всё так плохо в нашем городишке! Всё хорошо и можно почивать, выглаживая шелковистую шёрстку нежно любимых питомцев. Какой тебе ещё такой-сякой дух требуется от литературы. Ну в угоду массам, ну и чего, им же нравится. Исполняем потребности потребителей.
И это не пропаганда образа жизни?
Да что ни на есть самая махровая и беспринципная! «Змииная»: жри этот плод искушения, чуешь какая прелесть!
И это противно моему сердцу, моему ожиданию от человека.
На мой взгляд литература, — слово, — как раз и должна пробуждать в человеке идеалы человечества. Давать ему высокие примеры бытия. Пусть несбыточные (это ещё как сказать), но идеалы. Вдохновлять, в конце концов, а не заманивать ароматом и без того желанной плоти.
И ещё одно замечание, отсутствие такой литературы на полках магазинов пример того, что пропаганда никуда не делась, она сегодня такая какая есть. Изощренно-жёсткая. Рубленная. От слова рубить. Рубль от того же глагола. Уж лучше цензура чем палач. Больше шансов быть однажды услышанным.
Даёшь вдохновлённую идеей литературу! Литературу — локомотив, а не плетущийся позади вагон-ресторан с угодливыми халдеями.
Сегодня в нашей литературе имеется всего понемногу, но нет главного — Слова.