— Ты только представь, какая удача! — с радостным блеском в глазах произнес муж, едва переступив порог квартиры.
Юля отложила книгу, которую читала, и подняла на него вопросительный взгляд.
— Папа наконец-то нашел работу! — продолжил он, снимая куртку. — И знаешь, что самое удивительное? В десяти минутах ходьбы от нас!
Я улыбнулась, искренне радуясь за свекра. Последние три месяца он активно искал работу после сокращения, и я знала, как сильно он переживал.
— Это же отлично! — воскликнула Юля. — Где он будет работать?
Егор замялся на секунду, затем глубоко вздохнул:
— В общем… папа решил переехать к нам. На время.
— Что? — супруга замерла на секунду от неожиданности.
— Ему удобнее жить рядом с работой. Все-таки возраст, сама понимаешь. А свою квартиру он хочет сдать, чтобы подкопить денег на старость.
Я почувствовала, как внутри нарастало неприятное ощущение тревожности. Мы с мужем живем в двухкомнатной квартире, и я как раз собиралась поговорить с Егором о том, что пора бы подумать о ребенке.
Три года в браке, обоим уже за тридцать. Но теперь вместо мечты о ребенке я получаю в подарок соседство со свекром.
— Ты серьезно? — переспросила Юля. — Мы же обсуждали, что нам нужно личное пространство.
— Это всего лишь на время, — отмахнулся муж. — Папа не будет мешать. Он будет почти все время на работе.
— А если я скажу, что хочу ребенка? Где мы будем его размещать? В шкафу? — голос дрогнул.
Егор нахмурился:
— Ты преувеличиваешь. Мы успеем. А папа… он же родной человек.
Я закрыла глаза, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. В голове проносились мысли:
«Как же так? Мы только начали строить планы, и вот — бац!».
Юля еще пыталась отговорить мужа от этой затеи. Но квартира была мужа, поэтому особо повлиять на исход ситуации она не могла.
Свекор переехал через неделю. Его вещи постепенно заполнили свободные углы нашей квартиры: тапочки в прихожей, газеты на кухонном столе, оставленные чашки с недопитым чаем и постоянное ворчание по поводу и без.
Но самое интересное было то, что он требовал, чтобы его кормили, как в лучших ресторанах.
— Вы всегда едите макароны? — скривившись, спросил он и посмотрел на невестку.
— Ну... не только макароны, — ответила Юля. — Приглядитесь. Там рядом лежит отбивная.
— Да вижу я... отбивная то ладно, а вот гарнир подкачал. В следующий раз придумай ужин поинтереснее.
Прошло две недели с тех пор, как Петр Андреевич переехал к сыну. И если в первые дни он еще делал вид, что старается не мешать, то теперь будто забыл, что живет в гостях.
В то утро Юля, как обычно, развешивала постиранное белье на сушилку, когда свекор бросил к моим ногам огромную охапку своей одежды.
— Постирай и мои вещи тоже, — сказал он, даже не глядя на меня.
Невестка замерла с футболкой в руке:
— Петр Андреевич, у нас стиральная машина. Она сама стирает. Нужно только сложить вещи в барабан.
— Что? — он приложил ладонь к уху, будто не расслышал. — Ой, да ладно тебе, не ленись. Ты же все равно сделаешь это быстрее.
Юля стиснула зубы и бросила его вещи в машинку. Она еще не догадывалась, что это было только начало. Когда Юля разложила выстиранные рубашки, чтобы погладить их, свекор бросил на диван свои мятые брюки.
— И это тоже. В общую кучу, — произнес Петр Андреевич и ушел в свою комнату, будто она была его личной служанкой.
Юля посмотрела на мужа, который в этот момент уткнулся в телефон: он лишь пожал плечами:
— Ну погладь, если уже начала. Тебе, что, трудно?
Так проходили Юлины дни: готовка для двух здоровых мужиков, уборка, мойка посуды, стирка, глажка. На свое любимое занятие вязанием уже не оставалось сил. В те редкие дни, когда она под вечер брала проект в руки, то глаза начинали предательски слипаться.
Спустя две недели Юля начала понимать, что устала все тащить на себе. И тогда она решила поговорить с мужем о разделе обязанностей по дому. Она стояла у плиты, переворачивая картошку, когда Егор зашел на кухню и, не глядя на нее, открыл холодильник.
— Где котлеты? — спросил он, роясь в контейнерах.
— В синем контейнере, — ответила Юля. — Но их нужно разогреть.
— Ну так разогрей.
Она медленно повернулась к нему, лопатка в ее руке замерла.
— Егор, ты можешь сам разогреть себе еду?
— Зачем? Ты же все равно стоишь у плиты.
— Я планировала разогреть их тогда, когда картошка будет готова. Но раз тебе хочется сейчас, то не поленись и погрей их себе сам.
— Ты из котлет будешь устраивать целый концерт? — Он пожал плечами. — Разогреть котлеты — две минуты.
Юля глубоко вдохнула.
— Хорошо, давай поговорим. Мне кажется, ты совсем перестал помогать по дому.
Егор нахмурился, будто она произнесла что-то невероятное.
— О чем ты?
— О том, что раньше ты хотя бы закидывал белье в стиралку или мыл посуду. А теперь даже еду сам разогреть не можешь.
— Юля, — он закатил глаза, — мужчины не делают дела по дому.
Она уставилась на него, будто он внезапно заговорил на другом языке.
— Что?
— Это не мужские занятия.
— Но ты же раньше…
— Раньше папы не было, — перебил он. — А теперь он здесь, и я вижу, как должно быть...
— То есть… ты теперь берешь с него пример?
— Ну а что? — Егор развел руками. — Он мужик, он знает, как правильно.
— Правильно — это когда я одна тащу весь дом?
— Да хватит ныть! — внезапно рявкнул он. — Ты же женщина! Твоя обязанность — следить за порядком!
Юля шокировано взглянула на супруга.
— Ты… ты серьезно?
— Абсолютно.
Она больше не сказала ни слова. Просто выключила плиту, поставила сковороду в сторону и вышла из кухни. Дальше Юля заперлась в спальне, уткнувшись лицом в подушку. Придирки свекра, команды мужа, к тому же рабочих вопросов сегодня навалилось так, что не было сил. Поэтому Юля быстро уснула.
Из кухни донесся голос Егора:
— Юля, где тарелки?
Она не ответила.
— Юля! — он постучал в дверь. — Почему стол не накрыла?
Тишина.
— Ну и ладно! — раздраженно бросил он. — Сами поедим. Без принцесс.
За дверью раздались громкие шаги, звон посуды, затем — недовольное ворчание Петра Андреевича:
— И где это она запропастилась? Совсем обнаглела.
На следующее утро Егор встал чуть раньше — собирался на работу. Юля притворилась спящей, но сквозь прикрытые ресницы видела, как он растерянно озирается по сторонам.
— Юль… — неуверенно позвал он. — У меня рубашка не поглажена.
Она не шевельнулась.
— Юля! — он повысил голос.
— Мужчины не делают дела по дому, — тихо ответила она, не открывая глаз. — Разве не так?
Егор замер.
— Ты что, серьезно обиделась?
Супруга наконец поднялась и посмотрела на него.
— Нет, Егор. Я не обиделась. Я просто устала.
Он хотел что-то сказать, но в этот момент они услышали, как из своей комнаты вышел Петр Андреевич и вошел на кухню.
— Что за бардак? — возмутился он. — Завтрак где? Почему тарелки не убраны?
Юля медленно встала и пошла в душ, чтобы привести себя в порядок. Уснув вчера с макияжем, сегодня она выглядела не очень презентабельно.
— Юля? — Егор растерянно смотрел ей вслед. — Ты куда? А завтрак?
— Мне нужно в душ, — ответила она, не оборачиваясь. — А завтрак... поищите что-нибудь в холодильнике, если, конечно, вы покупали вчера продукты.
Дверь в ванную закрылась.
Весь день прошел в небывалой легкости. Впервые за долгое время Юля смогла выспаться и спокойно собраться. Она даже погладила свою любимую блузку с воланами.
А вот вечер предвещал нечто неприятное, о чем Юля еще не могла догадываться. Она только вернулась с работы. Ноги гудят, в сумке — кипа документов, которые нужно проверить до завтра. Юля скинула туфли, глубоко вздохнула и уже собиралась пойти в ванную, когда из гостиной раздался голос свекра:
— Юля!
Она замерла.
— Сбегай за cuгарeтaми. Кончились.
Петр Андреевич даже не вышел из комнаты — просто бросил указание, будто обращался к служанке.
Юля медленно повернулась. В руках у нее не было привычных тяжелых пакетов с продуктами. В этот раз она решила не терпеть такую наглость.
— Нет.
— Что значит "нет"? — свекор наконец появился в дверном проеме, нахмурив седые брови.
— Я сказала — нет.
— Ты слышала, что я тебе сказал?
— Слышала и уже ответила.
Петр Андреевич покраснел от злости.
— Это что за тон? Я тебе не ровня, чтобы так разговаривать! Надо уважать старших.
— Вы правы, — Юля спокойно прошла мимо него. — Вы мне не ровня. Только не возрасту, а по интеллектуальному уровню.
Она направилась в спальню, достала чемодан и начала складывать вещи. Медленно, четко, без лишних движений.
— Что ты делаешь? — свекор растерялся.
— Собираю вещи.
— Куда это ты собралась?
— Туда, где меня будут ценить и уважать, а не относиться, как к дворовой кошке.
В этот момент с работы вернулся Егор. Увидев жену с чемоданом, он остолбенел:
— Что тут происходит?
— Спроси у отца.
— Ты что, с ума сошла? — Егор бросил портфель на диван. — Куда ты пойдешь?
— Я в полном здравии. Больше у вас не будет бесплатной прислуги.
— Да ладно тебе драматизировать! Папа просто привык, что о нем заботятся.
— Кто о нем заботится? Он жил один все это время и как-то справлялся.
Егор растерянно посмотрел на отца, потом на жену.
— Ты серьезно уходишь?
— Да.
— И… надолго?
Юля остановилась.
— Это зависит от тебя. Если через неделю твой отец все еще будет здесь — значит, навсегда.
Петр Андреевич фыркнул:
— Да брось, она никуда не денется. Где она будет жить? У родителей в хрущевке?
Юля повернулась к свекру. Впервые за все время ее голос дрогнул:
— Знаете, Петр Андреевич, я готова даже в общежитии жить, лишь бы не слышать каждый день ваш противный голос.
Она взяла сумку и вышла, хлопнув дверью.
Через два дня Егор приехал к родителям Юли. Он стоял на пороге, сминал в руках букет тюльпанов и говорил что-то про «недоразумение» и «папа уже ищет себе комнату».
Юля слушала молча. Потом спросила:
— Ты когда-нибудь гладил свою рубашку сам?
— Что?
— Ответь.
Егор покраснел:
— Нет…
— Тогда приходи, когда научишься.
Дверь закрылась.
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: