«Володя возвращается в Бурное уже другим человеком — сильным, решительным, полным веры. Он ждет ответа, как ждут весны — упрямо, с надеждой. Но одно за другим письма приносят разочарование. И все же даже в боли есть росток веры. Потому что настоящая любовь не исчезает — она просто ждет своего часа. Это глава о терпении, о верности и о том, как важно не опустить руки, даже когда кажется — впереди снова только туман».
Глава 44
В Бурное Володя приехал совсем другим человеком. Он был снова веселым, шутил, смеялся. Люди не узнавали его, дети радовались, особенно Степка.
Только переступив порог Мишкиного дома, Водоля громко и радостно оповестил всех:
— Отправил письма по всем областям. Теперь точно найдутся.
— Ура! — заорал Степан и бросился к отцу обниматься.
Глядя на него, и Аленка принялась кричать «ура» и целовать отца.
Мишкины мальчишки тоже поддались всеобщей радости.
Вера принялась креститься и приговаривать:
— Господя, усмотри ужо, чтоба встренулиси люди!
Михаил дождался, пока дети отлипли от отца, подошел и тоже обнял друга.
— Молодец ты, Вовка. Вот и ладно. Таперича токма ждать.
…Так и стали жить да ждать ответов. У Володи уже не было того сумасшедшего ожидания, он спокойно жил, точно зная, что рано или поздно ему придет нужное письмо. Но дни шли, и пока каждый из них оставлял Володю с пустыми руками.
…Первое письмо пришло после Нового года. Володя радовался как ребенок, надеясь на то, что сейчас он узнает, где же живет и работает Серафима.
Но бумага сухим канцелярским языком сообщала, что такого учителя в области нет.
Володя почти совсем не расстроился:
— Ну и что! А кто сказал, что я должен сразу получить положительный ответ?
Хотя, конечно, легкий червячок сомнения ковырял мозг да приговаривал: «А как хорошо было бы, чтобы сразу же в первом письме был адрес Серафимы. И уже через пару дней все бы выяснилось: любит она его или нет.
Второе письмо пришло через несколько дней после первого — и снова ничего.
— Так еще четыре письма придет. И даже если адрес будет в последнем письме, он все равно будет! — сказал Володя Степке и потрепал сына по волосам.
Бурняев видел, как Степа ждет ответа — еще сильнее, чем он сам, и ему хотелось подбодрить своего пацана.
Следом за двумя письмами было затишье до февраля, а потом пришло третье. Володя быстро разодрал конверт, и вот тогда-то он впервые расстроился и даже покрыл матерными словами всех причастных: ОБЛОНО, почту и почтальоншу.
— Я-то тут причем? — поджала губы Люба. — Уж я в войну хлебнула. А чичас-то чегой?
Володя быстро опомнился и принялся вымаливать прощение у нее:
— Любаша, не сердись. Нервы не выдерживают.
Люба махнула рукой и проговорила:
— Да ладно, Вовка. Чегой я, не понимай, штоль.
…Следующего письма не было почти месяц, и ближе к восьмому марта оно пришло.
Володя сдержанно взял конверт из рук Любы и поблагодарил. Вскрывать не стал, пришел домой и протянул Степану:
— Открой ты. Может, твоя рука счастливой окажется?
Степан быстро разорвал бумагу, пробежался по строчкам и покачал головой.
Володя взял лист из рук сына, прочитал сам, как будто надеясь, что Степка пропустил нужную строчку. Но строки были сухими, формальными, чужими. Четкий отказ с отметкой: «Возможно и проживает указанная вами женщина, но в школах области не работает». Сомнение закралось в душу. А вдруг действительно — живет где-то, но не работает. Чем ему тогда ОБЛОНО поможет? Ничем. Может, надо было на Верочку запрос делать? Она-то точно учится. Да нет! Как так — не работает? Быть не может. Володя вспомнил, каким огнем горели глаза Степки, когда он рассказывал о том, как интересно преподает Серафима Андреевна.
— Может, и правда все зря… — вдруг сказал он сам себе.
Но тут же отмахнулся: нет, не зря. Она где-то есть. Просто еще не время… Бог все управит как надо!
Володя вышел из хаты, сел на лавку, закурил. Степка вышел вслед за отцом:
— Бать, ну так шансы-то увеличиваются, — теперь сын успокаивал отца. — Две области осталось-то. Чего ты?
— Молодец, Степан. Правильно.
Володя готов был сам ехать в те области, из которых не было писем. Ну хотя бы в ближайшую махнуть. Но и до нее почти целый день на машине добираться. На носу снова была посевная, а потому Лексеич, только завидев у себя в кабинете Володю и поняв, зачем он пришел, замахал руками:
— Нет, нет, и не проси.
…— Бать, ничего. Подождем. Придут письма-то.
— Спасибо, сынок. Молодец ты у меня, взрослый совсем стал. Вот и работаешь уже. Помощник мне.
— Бать, мне бы в город, в техникум. А?
— Степа, обещаю, в сентябре поедешь. Как раз закончишь его, и в армию тебе.
…В середине апреля Михаил, Николай и Володя уехали в соседнюю область, из которой пришел ответ, по важным колхозным делам. Вернулись через три дня. На следующий же день до Володи дошла весть, что в деревне была Семеновна: посетила могилки, побыла недолго в своем доме, забрала кое-какие вещи, попросила деда Яшку заколотить окна.
Володя бегом побежал к деду:
— Дед, здорово! Семеновна, штоль, приезжала?
Дед закурил цыгарку, присел на лавку.
Володя хотел тряхануть деда хорошенько, чтобы тот начал уже говорить, терпение заканчивалось.
— Вовка! Приехал, штоль? Да, приезжала бабка. Ага!
— И что ж, дед? — выдохнул Володя.
— Да чегой? Дом заколотили, и айда пошел. Уехала снова.
— Дед, а она про Серафиму Андреевну ничего не говорила? С ними она?
— Ни слова, — развел дед руками.
— А ты не спрашивал?
— А пошто она мене?
Володя готов был выть от досады. Сердце подсказывало ему, что Семеновна живет с Серафимой, но вот где?
— Дед, а ты не спросил, где она живет?
— А пошто мене?
— Дед, а она про мене не спрашивала?
— А ты пошто ей?
— Дед, да ты что заладил-то: пошто да пошто, — не выдержал Володя.
— Ня знай я, Володька. Можат, у когой другова про тебе спрошала. У мене — нет. Ничегой не спрошала. Да я сам ей казал, што Зинка твоя порешила двоих, и сама себе тожа порешила.
Володя снял шапку и вытер ею лицо.
— Ну ты, дед, даешь! Я прямо сейчас тут у тебя и закончусь. То есть Семеновна теперь знает, что Зины нет больше?
— Ня знай.
— Как ня знай, дед? — так и сел Володя. — Да ты ж только что сам сказал мне, что ей сказал…
— А я и ня отказуюсь. Ну прально! Я ей казал про Зинку-то твою. А знай она таперича иль ня знай — я откудава знай? Смешной ты, Вовка.
Володя махнул рукой, выскочил за калитку, потом снова залетел во двор деда, хотел что-то сказать, но снова махнул рукой и побежал на ферму.
«Вот ведь и смешно, и грешно!» — подумал Володя.
— Мишка, Семеновна в деревню приезжала, пока нас не было! — заорал он, увидев друга.
— Да ты что?! — поразился Мишка. — Странно: деревня молчит.
— Так она только с дедом повидалась, а дед не болтлив. Хата-то ее вдалеке ж от всех, сам знаешь.
— Вовка, ну не томи. Где она живет? Серафима с ней?
— Ничего не знаю, Мишка. Дед ничего не спросил, а она ничего не рассказала.
— Да как жа енто? — удивился Миша.
— Вот так, — с горечью в голосе проговорил Володя.
— Кто ее увозил? — вдруг спросил Миша.
— Молоток ты, Мишка, — просветлел лицом Вовка. — Вот не зря я до тебя добежал, мозги не работают у меня. А у тебя как часы.
— Погоди, — остановил друга Миша. — Чичас отпрошусь, и вместе пойдем. Раз тебе любовь глаза затмила, то я — с тобой.
И побежали друзья в гараж узнавать, кто из шоферов увез Семеновну на вокзал или куда еще.
Ну не пешком же она ушла!
#деревенскаяжизнь #деревенскаяпроза #деревенскийроман #женскаядоля #рассказы #проза
Алимова Татьяна
Все части здесь⬇️⬇️⬇️
Рекомендую новая повесть «С Надеждой» ⬇️⬇️⬇️