— Ты бросила их, как щенков! Это же твои дети! — кричала я.
— Ну чего ты начинаешь, Ир? Мне что теперь, всю жизнь на них положить? — скривилась сестра.
***
— Посмотрите, какие я туфельки себе отхватила! По скидке! — Ленка влетела в квартиру, размахивая пакетом.
Она даже разуваться не стала — прямо так, в уличных сапогах, прошлепала к дивану.
— Мам, пап, я вам сейчас такое расскажу!
Я вышла из кухни. Мать сразу бросила вязание, отец отложил газету. Никто не сказал Ленке про обувь в доме.
— Артем — просто чудо! — щебетала сестра, выуживая из пакета новенькие лодочки. — Мы познакомились в кафе. Он бизнесмен, машина — огонь!
Я подошла посмотреть обновки.
— Ириш, не мешай! — мать отмахнулась, не глядя на меня. — Леночка, так что там за Артем? Какая машина?
— Представляешь, мам, он меня сразу заприметил, — не слушая мать, тараторила Ленка. — Говорит, сидит такая принцесса...
Я молча отошла в сторону.
— Папа, ты слышишь? Артем завтра на рыбалку зовет. Говорит, у него там катер...
— О! — только и сказал отец.
В кои-то веки он оживился.
— А дети? — я все же задала этот вопрос.
Лена скривилась:
— Ой, Ир, что ты вечно как надзиратель! У детей бабушка с дедушкой есть, не маленькие. Правда, мам?
Мама закивала:
— Конечно, Леночка, езжай. Ты молодая, красивая. Жизнь-то одна!
Я вернулась на кухню, загрохотала тарелками в раковине. Никто даже не обернулся. Отец с матерью смотрели на Ленку восхищенным взглядом, а она, закинув ногу на ногу, примеряла свои чертовы туфли.
***
У нас с Ленкой восемь лет разницы. Когда мне было шестнадцать, я подрабатывала в магазине, помогала с оплатой ее кружков. Когда мне стукнуло двадцать три, у Ленки случилась первая нежданная беременность. Мама плакала, отец ходил с потерянным лицом. А я водила сестру в клинику, платила, подставляла плечо.
В восемнадцать она опять забеременела, бросила колледж, родила Максима. А еще через три года — Алису.
Разные отцы, разные фамилии. Ни тот ни другой не объявляются. Зато я была рядом всегда. Я — скучная, старая дева, которая «живет по графику», как говорит Ленка, и приносит всю зарплату в общий бюджет.
***
Когда через месяц Ленка притащила своих детей к родителям, я даже не удивилась. Она влетела в квартиру, волоча за собой насупленного пятилетнего Максима. За другую руку цеплялась трехлетняя Алиса, размазывая слезы по щекам.
— Так, короче! — Ленка грохнула на пол две сумки. — Мы с Артемом съезжаемся.
— Как съезжаетесь? — мать выглянула из кухни, вытирая руки. — А дети?
— В том-то и дело! — Лена вытащила из кармана зеркальце и помаду. — У Артема аллергия.
— На что? — поинтересовалась я. — На детей?
— Да ну тебя, Ир! — Лена закатила глаза. — На шум. У него стресс от шума. Ему тишина нужна.
— А тебе? — я смотрела ей прямо в глаза.
— Мне нужно пожить для себя, — она поправила макияж и сунула зеркальце обратно в карман. — Сил просто нет, если честно. С ними так тяжело...
— Конечно, тяжело, — мать погладила Ленку по плечу. — Ты устала...
Я посмотрела на племянников. Максим стоял с опущенной головой. Алиса жалась к брату, она была такой крохой, еще даже в садик не ходила.
— Ир, ну чего ты на меня так смотришь? — всплеснула руками Лена. — Я ж не насовсем! Просто... пока. Пока устроимся с Артемом, пока привыкнем друг к другу. Потом заберу.
Потом. Я знала это потом. Ленкино «потом» всегда означало «никогда».
— У меня как раз новая работа намечается, — продолжала частить сестра. — Артем обещал помочь устроиться. Я буду к вам приезжать, конечно...
Я перестала слушать. Смотрела на детей, которые, казалось, ничего не понимали, но взгляд у обоих был тоскливый. Особенно у Максима.
Мать засуетилась, отец почему-то ушел на балкон. Через десять минут Ленка чмокнула детей в макушки, кинула «пока, малявки!» и упорхнула. Максим подошел к двери, потрогал ручку.
— Мамочка не вернется, да? — спросил он.
— Вернется, — быстро сказала мать. — Обязательно вернется. Мамочка просто... устала.
Я подошла к Максиму, опустилась на колени:
— А хочешь чаю с конфетами? А еще у меня есть леденцы на палочке.
***
Первые недели были адом. Максим замкнулся, отказывался говорить. Алиса плакала по ночам, стучала крохотными кулачками в стену и звала маму. Я брала отгулы, носилась между работой и домом.
Мать старалась помогать, готовила, занималась стиркой, пока я на работе, но все же основная ответственность лежала на мне.
Чтобы хоть как-то упорядочить нашу жизнь, я начала приучать детей к какому-то подобию режима, которого с родной матерью они не знали. По утрам я заставляла их умываться и завтракать, в одно и то же время мы собирались в сад. Вечером после ужина – обязательные водные процедуры.
Мать не вмешивалась и, казалось, полностью одобряет мою тактику. Но когда через месяц я попыталась отправить отчего-то закапризничавшего Максима в ванную перед сном, она неожиданно взвилась:
— Что ты ими командуешь? Не твои дети, не тебе их воспитывать!
Я опешила:
— Мам, но им нужен режим. И вообще, мы должны...
— Вот именно, что не должны, — перебила она. — Не мучай мальчика. Дети и так настрадались!
Я проглотила обиду, но внутри росло возмущение. Ведь я стараюсь создать для племянников хоть какое-то подобие дома и семьи, сделать их жизнь размеренной и спокойной. А в ответ слышу только окрики. В то время как родная мать о них вовсе не думает, но ее имя в этом доме произносится чуть ли не с придыханием!
А Ленки, которая обещала помогать деньгами, и след простыл. Три СМСки за все время:
«Как дети?»
«С др Максимку!»
«Не теряйте, я на море с Артемом».
***
Прошло четыре месяца. Однажды вечером, когда я укладывала детей, Максим достал из рюкзачка, с которым ходил в сад, рисунок и робко протянул мне.
—Это тебе.
Я чмокнула его в щеку:
— Спасибо, солнышко!
— А можно... — он замялся. — Можно я буду звать тебя мамой?
Я замерла, на глазах выступили слезы.
— Что вы тут придумали?!
Максим вздрогнул. В комнату вошла мать, она все слышала.
— Максимка, ты же знаешь, что мама — это Лена. А тетя Ира — просто тетя.
— Мам... — я попыталась ее остановить.
— Ира, хватит, — отрезала она. — Не забывайся. Лена вернется, и что будет?
Я была уверена, что Лена не вернется, но в этот раз промолчала. Только потрепала Максима по голове:
— Лучше называй меня тетей Ирой, малыш.
***
За полгода мы с племянниками сроднились. Я забирала Максима и Алису из садика. Катала их на каруселях, варила домашние супы, покупала одежду, помогала клеить аппликации.
Мать постоянно напоминала мне, что это не мои дети, я не должна их к себе привязывать, потому что, когда вернется Лена…
Отец все так же молчал. Только порой замечал, качая головой:
— Они за тобой гуськом ходят и слушаются, как родную мать...
Несмотря на материнские протесты, я продолжала приучать детей к графику и режиму, воспитывала как могла. Спим в девять, завтракаем в семь, чистим зубы, убираем постель. Я объяснила детям все — от «почему нельзя есть песок» до «почему на красный свет — стой». Мы ходили в зоопарк, читали книжки, учили стихотворения к утренникам.
А еще мы встретили Кирилла.
Точнее, я встретила. Он был вдовцом с семилетним сыном Никитой, работал в нашем офисном центре в архитектурном бюро. Наши дети познакомились на детской площадке. Еле разняли — мальчишки подрались из-за мяча. Пока разбирались, разговорились.
— Это ваши сорванцы? — с улыбкой спросил мужчина.
— Нет, — не вдаваясь в подробности, помотала головой я.
— А почему вы с ними гуляете? — допытывался он. — Вы няня?
— Нет, — повторила я. — Я тетя.
***
Ленка появилась только через год. Явилась, как черт из табакерки — с чемоданом, с накладными ресницами, с новыми силиконовыми губами. Я ее даже не сразу узнала.
— Ты как? — выдохнула я, не зная, что сказать.
— Лучше всех! — Ленка бросила чемодан на пол. — Мама дома?
Мать, услышав голос любимой дочери, выскочила из кухни. Расцеловала Ленку, повела к столу. Я шла следом, молча наблюдая эту идиллию.
— Леночка, ты надолго?
— На пару дней, — Лена, лучась, бросила на стол фотографии. — Смотрите! Алтай! Мы с Артемом эти места облюбовали. Он строит там базу отдыха. Я буду администратором.
С прогулки, которую устроил отец, вернулись дети. Увидев гостью, Алиса застыла в дверях, сунув в рот большой палец, сзади стоял насупленный Максим.
— О, привет, мелкие! — Лена взъерошила волосы дочери. — Как вы выросли!
— Кто эта тетенька? — тихонько спросила Алиса, поворачиваясь к Максиму.
— Мама, — глухо сказал тот, уставившись в пол.
Лена хохотнула, а я вдруг почувствовала злость, слушая ее беззаботный смех.
— Да вы забыли меня совсем, маленькие негодники! — она повернулась к матери. — В общем, мы с Артемом завтра опять уезжаем. Билеты взяли.
— А дети? — в этот раз спросила мать.
— Какие дети? — Ленка вскинула тонкие брови. — А, эти. Ну, пусть пока с вами. Детей оставлю вам. Артем не хочет чужих детей.
— Чужих? — я даже не узнала свой голос. — Они твои!
— Да ладно тебе, — махнула рукой сестра. — Ты же знаешь, как бывает. Новые отношения важнее. И потом, не маленькие уже... А у нас все так хорошо с Артемом!
Я встала.
— А ты их не спросишь? Не поинтересуешься, как они жили? Максим, например, научился кататься на велосипеде. Алиса выступала в садике, стихи читала. А еще у нее зуб выпал…
Я сжимала от злости кулаки, а Ленка только задумчиво потерла переносицу:
— Ир, ну чего ты начинаешь? Мне что теперь, всю жизнь на них положить?
Во мне словно шлюзы прорвало. Я даже не заметила, как начала кричать:
— А как ты хотела?! Это же твои дети!
У меня перехватило дыхание.
— А знаешь что? — я вдруг решилась высказать то, что мучило последние месяцы. — Отдай их мне. Откажись от малышей, а я их усыновлю. В конце концов, Максиму скоро в школу, а ты вряд ли будешь собирать ему портфель и ходить на родительские собрания…
— Ну вот еще! — вскинула брови Ленка. —Это, вообще-то, мои дети! И если я их ненадолго оставила…
— Ты бросила их, как щенков! Они у нас ночами плакали, Максим разговаривать перестал! Это я их учила, это я их нянчила! Я зарабатывала на еду, одежду, игрушки! А ты, ты...
— Ирина! — мать стукнула ладонью о стол. — Немедленно прекрати! Что за тон?
Я возмутилась:
— Мам, ты серьезно? Снова ее защищаешь?! Да она... Да вы посмотрите на нее! Она бросила детей ради какого-то Артема! А теперь... А я все это время...
— Все, хватит, Ирина, — мать поджала губы. — Ты всегда слишком сурова к Лене. Она молодая, ей надо устроить личную жизнь. Ты не знаешь, как это трудно, быть матерью в одиночку! Трудно поднимать детей одной! Мы должны ей помочь, а не отбирать их.
— Я не знаю?! — я почти сорвала голос. — Это я их поднимаю! Я забочусь о них!
Я выдохлась, замолчала и стояла, тяжело дыша. Ленка с обиженным видом смотрела на меня. Мать покраснела от гнева.
И тут отец кашлянул:
— Мать, а ведь Ира права.
Все замерли. Отец никогда не вмешивался в наши разборки. Никогда не занимал ничью сторону. Он встал и вдруг посмотрел прямо на Лену:
— Ты никудышная мать, Лена. Эти дети уже не твои. Ты их родила, но никогда не воспитывала, только растила как придется... Так бывает. Но знаешь, что? Они уже нашли себе другую мать. Они — Иринкины. Она имеет на них больше прав, чем ты.
Лена открыла рот:
— Пап! Ты чего?
— Хватит, — он поднял руку. — Мы уже пожилые с матерью. А вот Ира... Ира будет хорошей мамой. Оставь детей и езжай куда хочешь. Напиши отказ, а Ира их усыновит. Так будет правильно.
Он посмотрел в лицо младшей дочери и добавил:
— У меня есть сбережения. Напиши отказ, и я отдам их тебе…
Последнее предложение отца сыграло свою роль, Ленка написала отказ и уехала, как только все дела были улажены. Отцу пришлось заплатить, но он никогда, до самого конца не жалел об этом.
Я усыновила Максима и Алису, а еще через полгода вышла замуж за Кирилла, и мы взяли в ипотеку хорошую квартиру, в которой хватило месте всем трем нашим детям.
Мать долго не могла смириться с моим поступком. Она не разговаривала со мной и все ждала, что Ленка передумает и вернется. Но когда через год у нас с Кириллом появился свой малыш, тоже наконец успокоилась.