Во время исследования времени правлении Медичи и экономической истории региона в Государственном архиве Флоренции, Джудит Кора Браун, американская писательница и историк, специализирующаяся на итальянском Возрождении, истории женщин, гендера и сексуальности в Европе раннего Нового времени, наткнулась на документы суда над Бенедеттой Карлини. Введение к ним звучало примерно так: «Документы, касающиеся судебного процесса над Бенедеттой Карлини ди Веллано, настоятельницей монастыря театинских монахинь в коммуне Пеша, которая выдавала себя за мистика, но чья истинная личность как женщины со злыми намерениями была раскрыта».
Книга Джудит К. Браун о Бенедетте Карлини
Заинтригованная темой и резкостью слов архивариуса, сохранившего документы, Браун не могла не уделить внимание содержанию документов. Около сотни страниц были посвящены церковным расследованиям, относящимся к периоду между 1619 и 1623 годами, в которых юридически анализировались видения и заявления о чудесах Бенедетты Карлини, настоятельницы монастыря Богоматери. Среди прочего, документы содержали свидетельства об особых отношениях настоятельницы с сестрой Бартоломеей Кривелли.
Документы, касающиеся сестры Бенедетты, в основном состояли из стенограмм серии расследований, проведенных между 1619 и 1623 годами, сначала пробстом (главным церковным должностным лицом города), затем папским нунцием, чтобы определить, была ли монахиня, настоятельница монастыря Богоматери, истинной божественной провидицей или жертвой «дьявольской одержимости». В ходе расследования ей были предъявлены другие тяжкие преступления: мошеннические чудеса (включая нанесение себе «стигматов»); драматическая церемония бракосочетания с Христом в качестве ее жениха и страстная любовная связь с другой сестрой из ордена театинцев. Её приговорили к заключению в монастыре, где она умерла примерно 35 лет спустя.
Результатом исследований Джудит Браун стала документальная биографическая книга «Непристойные деяния: жизнь лесбиянки-монахини в Италии эпохи Возрождения» (1985), по которой Пол Верховен снял фильм «Искушение» (Бенедетта).
Сестра Бенедетта, как она предстает в увлекательном повествовании Джудит Браун, была волевой личностью. Однако амбиции, стремление к власти в конечном итоге привели к падению и позору в столкновении с церковными властями.
Детство
Бенедетта Карлини родилась в Веллано, небольшой деревне в Апеннинах, 20 января 1590 года. Веллано – деревня в коммуне Пеша, в провинции Пистоя, Тоскана, до 1928 года отдельный муниципалитет в провинции Лукка.
Роды были очень трудными, мать Бенедетты казалась обреченной, до такой степени, что повитухи вышли из спальни, чтобы сказать отцу, что надежды больше нет и всё, что остается сделать, это читать последние молитвы, чтобы вверить Богу душу умирающей женщины и ребенка, которого она носила в своем чреве.
Потрясенный отец упал на колени и вознёс к небесам молитву – если Бог спасёт жизнь матери и ребенка, Он может сохранить себе ребенка, который будет посвящен Ему в самый момент его рождения. Через несколько секунд из соседней комнаты раздался крик новорожденного – чудесным образом прекрасная и здоровая девочка выскользнула из утробы матери, когда женщина, казалось, уже не могла даже дышать.
Отец назвал дочь Бенедеттой («благословенная») и посвятил ее служению Богу. У Бенедетты было прекрасное детство, которое она сама описывала как сказочное. Вскоре после её рождения семья переехала на ферму отца в горах. Джулиано Карлини был землевладельцем и имел несколько поместий в Веллано, мать, Мидеа Карлини (урожденная д'Антонио Пьери) – сестра приходского священника деревни.
Единственный ребенок в семье девочка была окружена любовью родителей. Опыт Бенедетты Карлини в сфере образования был необычным для того времени. В эпоху Возрождения именно мать давала первые уроки своим детям, независимо от их пола. В дальнейшем, по достижении определенного возраста, мужчины продолжали обучение в специальных институтах, а женщины оставались дома под присмотром матерей. Напротив, Бенедетту обучал отец, очень набожный человек. В пятилетнем возрасте она знала наизусть литанию святых и другие молитвы, в шесть лет Бенедетта умела читать и немного знала латынь.
Первый мистический эпизод в жизни Бенедетты случился, когда её «хотела утащить» черная собака, которую считали земным воплощением дьявола. Но испуганные крики ребенка отогнали её. После этого присутствие Бога в жизни Бенедетты стало постоянным. Однажды весенним днем, когда маленькая Бенедетта пела хвалу Деве Марии, она услышала соловья, который отвечал на её молитву трелями. Девочка попросила соловья замолчать, и птица послушалась ее, так как в ней воплотился «ангел-слуга Божий», посланный Бенедетте для защиты. Соловей оставался рядом с ней, подчиняясь её командам, пока она сама его не отослала в возрасте девяти лет, когда ушла в монастырь.
Странно, что Бог выбрал соловья, учитывая, что в фольклоре и литературе того времени соловей считался символом плотской любви или, во всяком случае, чувственной стороны. Как пишет Джудит Браун возможно, именно «в силу этой символики Бог посчитал соловья наиболее подходящим инструментом, посредством которого он мог действовать в дальнейшей жизни Бенедетты».
Ранняя жизнь в монастыре
Родители отвезли её в монастырь театинских монахинь, расположенный в городе Пеша, процветающий рыночный городок с населением около 6 тысяч человек. В воздухе тогда витал возросший религиозный пыл, во многом из-за Контрреформации, и создавались новые монастыри.
Организация, выбранная родителями Бенедетты, принадлежала театинцам, которые все еще утверждались и проходили через бюрократию получения папского признания (хотя основатели не планировали создавать женскую ветвь ордена, Урсула Бенинказа, монахиня-мистик, создала в Неаполе конгрегации облатов и отшельников, названные театинскими, поскольку с самого начала они были доверены духовному руководству театинских клириков).
Монастыри становились домом для многих молодых девушек из семей среднего достатка. Одна из привлекательных черт – приданое, необходимое для вступления в монастырь, могло составлять всего лишь одну четвертую от того, что требовалось для хорошего брака.
Там Бенедетта приняла постриг, став «невестой Христовой», за исключением того, что в конкретном случае «её жених», похоже, воспринял это очень серьезно. Жизнь в монастыре была типичной – общинная, с постами, строгими религиозными обрядами, как умерщвление плоти. Такая гомосоциальная среда создавала идеальную возможность для близких отношений между женщинами, будь то платонических или сексуальных. Но «особая дружба» не поощрялась, монахини не должны были думать ни о чем, кроме своего жениха, Иисуса.
В течение многих лет жизнь Бенедетты протекала однообразно, хотя был загадочный эпизод, когда статуя Девы Марии «наклонилась» к ней, чтобы поцеловать её, пока Бенедетта молилась, а затем упала на пол. Но ее история на самом деле начинается в 1613 году.
Видения и сверхъестественные события
Когда Бенедетте было двадцать три года, она рассказала духовнику и настоятельнице о своих видениях, которые подразумевали божественную просьбу отказаться от материальных удовольствий и приблизиться к бесконечной благости Небес. Но эти видения, по её словам, чередовались с другими, ужасающими, во время которых Бенедетту терроризировал дьявол, а на её теле появлялись синяки и раны. В какой-то момент он даже пытался обмануть Иисуса и украсть его невесту – искушал Бенедетту обещанием неописуемых удовольствий, если только женщина согласится стать его. Но Бенедетта, призвав имя Божие, обратила своего домогателя в бегство, однако осознавая насколько сильно это искушение, просила помощи у начальства.
Бенедетта никогда не сомневалась в том, были ли её видения реальны или нет. Её конфликт возник из-за того, что она не знала, были ли эти видения посланы ей Богом или дьяволом. Это полностью соответствовало тому, как в то время думали. Дьявол был известен тем, что обманывал людей, особенно женщин. Позже она рассказала, что она почувствовала, когда услышала Иисуса: «И его слова заставили меня задуматься о дьявольской иллюзии».
Откровения и мистицизм в целом всегда были проблемой для Церкви, особенно потому, что они находились вне церковной власти. Если бы мистик оказался мошенником, это поставило бы Церковь в довольно трудное положение. А к мистическим видениям религиозных женщин относились особенно подозрительно. Там, где можно выдвинуть гипотезу о галлюцинаторных явлениях, исповедники того времени действовали с большой осторожностью, поскольку ими двигал другой страх – мистические видения на самом деле были вызваны демонами, выдававшими себя за небесные фигуры, чтобы ввести в заблуждение своих жертв.
Как писал виднейший теолог 15-го века Жан Жерсон: «(женщины) должны были вызывать подозрение, если их не допрашивали тщательно, и гораздо более тщательно, чем мужчин… потому что их легко соблазнить». С медицинской точки зрения, женщины не только считались менее рациональными, чем мужчины, но и по своей природе более похотливыми. Это означало, что дьяволу легче соблазнить их и использовать в своих бесовских целях.
Именно в соответствии с таким рассуждением подозрение, что Бенедетта могла оказаться в подобной ситуации, должно быть, хотя бы раз приходило в голову ее духовнику, отцу Паоло Рикордати.
Итак, Бенедетта просила проверить её веру, чтобы она могла понять природу своих видений. Если она их отклонит, она, возможно, отвергнет Бога, но если она их примет, она может стать орудием дьявола. К 1615 году у Бенедетты начались необъяснимые боли по всему телу, особенно по ночам, из-за чего она оставалась парализованной в течение нескольких часов. Врачи были сбиты с толку, но болезнь оказалась социально и религиозно приемлемым способом решения проблемы. Она страдала, потому что Бог испытывал её.
Очевидцы отмечали, что Бенедетта входила в состояние, похожее на транс, бормотала бессмыслицу и жестикулировала во время видений. В разгар невыносимых мучений, пронизанных видениями, в слезах она молила мать-настоятельницу приставить к ней стражу, которая бы следила за ней и удерживала от совершения необдуманных поступков во время сражений с дьяволом, которые длились более шести-семи часов.
Настоятельница, выслушав просьбы девушки, выбрала для нее опекуна в лице послушницы, недавно поступившей в монастырь, Бартоломеи Кривелли. Хотя в Пеше монахини имели отдельные кельи, настоятельница выделила Бартоломее место в комнате Бенедетты, чтобы она могла присматривать за ней и ночью, когда нападения дьявола случались чаще всего. Джудит Кора Браун комментирует, что «оглядываясь назад, мать-настоятельница имела бы очень веские причины сожалеть об этой мере», но, в конце концов, прошло много лет, прежде чем она поняла это».
Но всё, что поняла мать-настоятельница, сводилось к следующему: «Бенедетта Карлини – святая на земле вне всяких разумных сомнений». Ведь существуют небесные знаки, игнорировать которые нельзя, рискуя впасть в грех неверия. И хотя вполне законно испытывать сомнения по поводу (недоказуемых) заявлений монахини, утверждающей, что ее преследуют демоны и у нее бывают мистические видения, иногда случается, что божественная сила решает проявить себя необычно.
В 1618 году сотрудники общины торжественной процессией перебрались в новое здание монастыря. Во время этой прогулки Бенедетта впадала в мистический транс, что сделало её психическое состояние известным общественности.
Стигматы
Через три месяца после переселения, в третью пятницу Великого поста сестра Бенедетта получила дар стигматов – «необычайное событие даже в семнадцатом веке», как замечает Джудит Браун. Было много мистиков (или так называемых мистиков), «но носить на своем теле священные раны Христа – чудо совершенно иного порядка».
Как будто этого было недостаточно, чудо произошло на глазах у изумленного и «беспристрастного» свидетеля – сестры Бартоломеи. Между двумя и тремя часами ночи Иисус появился у постели женщины, вися на деревянном кресте и истекая кровью. Сестра Бартоломеа, увы, не удостоилась благодати увидеть его, но она отчетливо слышала святой голос, когда Христос спросил Бенедетту, готова ли она страдать за Любовь и за Него. Услышав «да», Иисус велел ей распластаться в форме распятия – лучи света, острые как лезвия, вырвались из Его ран и вонзились в руки, ноги, бока и лоб Бенедетты, разрывая ее плоть «стигматами» – это были красные отметины, похожие на маленькие розетки, и темно-красная полоса вокруг её головы.
Столкнувшись с таким поразительным проявлением божественной силы, хотя никто никогда не видел никаких материальных доказательств того, что Бенедетта общалась с Богом, монахини не испытывали ни малейшего колебания, понимая, что поступают правильно – к маю 1619 года, в возрасте менее тридцати лет, сестра Бенедетта была назначена настоятельницей монастыря.
Святейшее Сердце Иисуса Христа
21 марта 1619 года отец Паоло Рикордати предоставил своей духовной дочери шанс, который был если не ловушкой, то, по крайней мере, вопросом с подвохом: «Сегодня праздник святого Бенедикта – твои именины. Чтобы ты праздновала, я даю тебе разрешение входить в экстаз по своему желанию и делать в экстазе все, что хочешь».
На самом деле тогдашние руководства для духовников учили, что никто не способен вызывать экстаз по приказу (с другой стороны, известно, что демоны приходят добровольно, когда их настойчиво призывают).
Монахиня впала в экстаз около часа повечерия. Пока внизу сестры пели Песнь Симеона Богоприимца (Nunc dimittis), Иисус явился Бенедетте в облике красивого мужчины с длинными распущенными по плечам волосами и в роскошном красном одеянии. Глядя на нее с бесконечной любовью, он объявил, что хочет ее сердца, и не в переносном смысле.
Он закатал рукав своего платья до локтя, просунул руку в грудь Бенедетты и извлек её бьющееся сердце. Иисус с улыбкой положил его себе на грудь. Монахиня (которая еще совсем недавно испытывала понятную тревогу при мысли о том, что только что увидела) была охвачена чувством неописуемой радости и еще больше воспламенена любовью к своему нареченному.
Три дня и три ночи Бенедетта каким-то чудом прожила без сердца и верная Бартоломеа была свидетельницей этого. Поправляя покрывала на кровати мистика, она прикоснулась к ней в области груди, и ощутила, что там была большая дыра. Учитывая такое доказательство, которое никто не счел нужным проверить лично, даже отец Рикордати отбросил все сомнения. Монахиня – святая на земле!
Спустя три дня, посреди ночи, комната монахини залилась светом, и сотни ангелов и святых собрались вокруг ее постели. «О, мой жених! Неужели ты вернулся, чтобы вернуть мое сердце?» – воскликнула монахиня.
Иисус ответил, что решил сохранить сердце Бенедетты для себя и отдать ей своё. Приветливо улыбаясь, он велел ей снять ночную рубашку. «Но я не хочу раздеваться перед всеми этими людьми!», – возразила Бенедетта. Ему пришлось применить все свое искусство убеждения, что нет ничего плохого в том, чтобы обнажиться перед сонмом святых: «Где Я, там не может быть стыда». И вот, на глазах у тысяч исповедников и мучеников (и, конечно, у Бенедетты, которая в ужасе следила за происходящим из своей кроватки), Бенедетта сняла ночную рубашку и позволила Иисусу вложить в отверстие в её груди Своё Святейшее Сердце. В определенный момент Иисус был вынужден обратиться за помощью к сестре Бартоломее, учитывая, что божественное сердце Иисуса намного больше любого человеческого сердца.
Так или иначе, ситуация была улажена, и Бенедетта обнаружила, что Священное Сердце Иисуса бьется у нее в груди. «В этот момент двое были едины телом и душой, как влюбленные в куртуазном романе», – пишет Джудит Кора Браун.
Иисус посмотрел в глаза своей возлюбленной и сказал, что с этого момента ей придется вести себя безупречно, чтобы быть достойной дарованного ей благословения. Он приказал ей исключить из рациона все продукты животного происхождения, то есть строго придерживаться постной диеты постоянно, и приставил к ней ангела-хранителя. Он назвал его Сплендителло. Это был красивый молодой человек с длинными вьющимися волосами, на голове его красовался венок из цветов. С золотой цепью на шее он был одет в белый плащ с расшитыми золотом рукавами и вооружен зеленым посохом длиной около двух метров, покрытым с одной стороны шипами, а с другой – розами. Вскоре Бенедетта узнала о предназначении посоха – Сплендителло ласкал ее нежными лепестками каждый раз, когда она совершала благочестивое дело, и безжалостно царапал острыми колючками, как только её касалась греховная мысль.
Глубоко тронутая своим опытом трансцендентности, Бенедетта начала читать проповеди, что было исключительно для того исторического периода, выступая в качестве проводника ангела, который использовал ее для передачи сообщений своим коллегам-монахиням. Эта привилегия подчеркивала уникальное пространство, которое мистицизм предоставлял женщинам в обществе, где доминировали мужчины. В конце концов, это говорила не она, а ангел.
Могущественный чудотворец
Откровения Бенедетты стали источником, как гордости, так и смущения для местной церкви. Тот факт, что у нее были знаки божественной благодати – раны на руках, ногах, боку и голове, рассматриваемые как «стигматы», дарованные во время бурного сеанса с Христом, – сделал ее заявления убедительными для местных церковных чиновников. Для них и жителей Пеши женщина среди них, которая могла бы творить чудеса и даже святая, представлялось привлекательной перспективой. Однако усилия по реформированию церкви, напротив, сосредотачивались на подавлении экстаза и строгого контроля монастырской морали. Церковные власти, жившие в атмосфере Контрреформации, узнав обо всем этом, были полны решимости подвергнуть цензуре её мистические видения, которые были потенциально проблематичными, поскольку их можно было счесть признаками независимой духовности или, что еще хуже, ереси.
Со стигматами, Священным Сердцем Иисуса, бьющимся в ее груди, и Сплендителло, охранявшим ее мысли, Бенедетта Карлини, понятное дело, стала необычной монахиней. Но слишком осмелившись из-за своей популярности и растущей власти, сестра Бенедетта сделала первый шаг к своему падению, когда устроила театральную церемонию бракосочетания с Христом перед всем монастырем.
Свадебный инцидент
20 мая 1619 года Иисус явился ей в видении и объявил о своем желании жениться на ней в течение недели, в воскресенье Святой Троицы. Он дал Бенедетте очень подробные инструкции о том, как должна быть обустроена церковь, и даже дошел до мельчайших подробностей, описав размещение предметов церемонии и ритуалы.
Тут Бенедетта впервые заколебалась… чуть-чуть. Она опасалась, что мир может усмотреть некоторую долю безумия в словах молодой настоятельницы, которая внезапно объявляет о своем браке с Христом, да ещё и собирается превратить часовню монастыря в сцену с декорациями. Тем не менее, она приняла решение – устроить свадьбу, тем более что отец Рикордати одобрил её.
Другие монахини повиновались этому, провели тщательную уборку и приготовили цветочные композиции для украшения часовни. Алтарную ткань одолжили у нескольких человек за пределами монастыря, поскольку община не имела всего необходимого для церемонии. Другие религиозные общины пожертвовали свечи, цветы, подушки. Слухи о предстоящем событии быстро распространились, многие хотели принять участие. Наблюдая за приготовлениями к свадьбе, добавила несколько имен к списку гостей, который ей продиктовал жених. Община собрала огромное количество подарков от проезжающих мимо католиков. Толпы людей приходили из близлежащих деревень, принося дары, чтобы засвидетельствовать небесный союз.
Наконец, настал тот великий день. Внутренний голос сказал Бенедетте, что она должна одеть двух послушниц как ангелов. Сопровождаемая «ангелами» Бенедетта триумфально вошла и отправилась на хоры, где взяла корзину с цветами. Она разбросала цветы, зажгла свечи, дав каждому «ангелу» по одной и велела им встать на колени. Взяв распятие, она начала напевать «приди, Дух животворящий», когда вела процессию с хоров в сад, затем обратно. Процессия пела различные гимны и литании Деве Марии. Затем она рассеяла фимиам, несколько раз поклонившись в сторону алтаря, где ее ждал жених, сияющий светом, Бенедетта опустилась на колени и продолжила петь сама.
Иисус надевал на безымянный палец своей невесты кольцо из чистого света. И Бенедетта едва успела пробормотать: «Да будет мне по слову твоему», как ее охватила несравненная радость, которую не смогла поколебать даже Дева Мария, которая появилась вскоре после этого. Как заботливая свекровь она отвела невестку в сторону и стала давать ей рекомендации о том, что делать и чего не делать с этого момента.
Иисус объявил монахиням и другим гостям, что собирается произнести хвалебную речь в честь своей супруги, что, собственно, и происходит на свадебных приемах, даже если не все тосты начинаются с «послушайте, грешники, повествование обо всех добродетелях моей невесты». Это было очень подробное повествование, которое началось с рассказа об ее чудесном рождении и продолжалось добрых полчаса с лирическими отступлениями о добродетелях Бенедетты – «даже я, Бог, был поражен, когда увидел ее впервые», «она для меня – прочная колонна среди волн», «она не из тех фальшивых металлов, что созданы алхимиками, поверьте мне, она – чистое и сияющее золото».
Единственное, что видели и слышали озадаченные зрители, – это то, как Бенедетта разговаривала сама с собой, принося брачные обеты невидимому Богу, протягивая руку, чтобы на нее надели обручальное кольцо, которое могла видеть только она, а затем начала петь себе хвалу, утверждая, что она говорит от имени Иисуса.
После свадебной церемонии Бенедетта «пришла в себя» и ушла, как будто ничего не произошло. По пути она остановилась, чтобы поболтать с женой викария, которая, вопреки приказу настоятельницы, приехала в монастырь, чтобы засвидетельствовать свадьбу.
Именно тогда впервые у присутствующих зародилось сомнение. Но его мотивировал не просто внезапный всплеск здравого смысла. Дело в том, что этот странный брак казался, мягко говоря, аномальным даже в глазах теологов и даже тем, кто без проблем поверили в святость Бенедетты.
Мистический брак – событие, которое имело место в жизни многих «официально признанных» святых, но это был первый случай, когда Христос выразил желание вступить в брак во время публичной церемонии. Однако он никак не проявил себя или, скорее он показался только одной женщине, оставаясь невидимым для всех остальных. Какой смысл был в организации грандиозной свадьбы, на которую монахиня-мистик от Его имени пригласила многих людей, но сам Он не собирался использовать этот момент, чтобы явиться?
Странная церемония бракосочетания оставила крайне неприятное впечатление у присутствовавших священников – как оказалось, вся суета осталась бесполезной и скорее способствовала повышению самооценки монахини, которая определённо не испытывала никаких проблем, находясь в центре внимания.
Мистик под следствием
На следующий день после свадьбы медовый месяц Бенедетты Карлини и Иисуса Христа начался с канонического суда над молодой.
Расследование мистических переживаний Бенедетты возглавил Стефано Чекки, настоятель Пеши. Священник не был инквизитором, да и не привык иметь дело с событиями такого масштаба. Он начал расследования с просьбы осмотреть стигматы Бенедетты. Чекки провел тщательные обследования и допросы, осторожно балансируя между своими подозрениями и страхом бросить вызов потенциальному истинному мистику. Они, как он вынужден был признать, показались ему настоящими. Тем не менее, он неожиданно нагрянул в монастырь несколько недель спустя ранним утром, 14 июня 1619 года. Реакция Бенедетты (и «ее мужа») оказалась не совсем такой, какой ожидал священник. Монахиня встретила его с невыразимой болью, из раны на лбу хлынули струи крови. Иисус же явил себя (через свою жену) в невыразимой силе божественного негодования из-за неверия жителей Пеши, и объявил, что собирается наслать на город чуму, если они не покаются.
В ходе канонического расследования, с середины мая до конца сентября, Стефано Чекки подверг Бенедетту четырнадцати допросам. Он выслушал других монахинь, включая сестру Бартоломею. Принимая во внимание все обстоятельства, прелат был вынужден признать, что нет оснований для обвинительного приговора. По окончании расследования монахиня, отстраненная от должности в качестве меры предосторожности, вновь стала настоятельницей монастыря.
25 марта 1621 года, сестра Бенедетта скончалась… ненадолго. Она вернулась к жизни как раз в тот момент, когда отец Паоло Рикордати вошел в ее келью, чтобы благословить тело. Глубоко вздохнув, Бенедетта села в постели и объявила, что она получила благодать посетить загробную жизнь. Она видела Чистилище, где пробыла некоторое время, но достаточно для того, чтобы прочитать «Аве Мария» за спасение душ грешников, а затем вознеслась на Небеса, наслаждаясь блаженствами Рая. Она бы охотно там осталась, и Иисусу пришлось даже уговаривать её вернуться к земной жизни, потому что народ Пеши нуждался в ней. Действительно в мире смертных было много тех, кто искал возможности хотя бы обменяться несколькими словами с монахиней.
Последующее расследование
Но судьи Святой инквизиции не упускали из виду эту странную историю. В связи с непропорциональным ростом духовной и административной власти Бенедетты, было начато еще одно расследование, на этот раз апостольским нунцием Альфонсо Джильоли, в чьей юрисдикции находилось прево Пеши. Между летом 1622 года и весной 1623 года он отдал приказ своим чиновникам докопаться до сути вопроса. И он отправил в Пешу своих лучших людей. Хотя Паоло Рикордати и Стефано Чекки не нашли ложности в утверждениях Бенедетты, но они были простые священники и в отличие от папских чиновников не имели специальной инквизиторской подготовки.
Для опытных богословов случай Бенедетты Карлини показался уникальным в многовековой церковной истории. Он включал элементы, которые никогда ранее не были зафиксированы. Как написал один из них в отчете нунцию, «каждая из этих новинок опасна, и каждая из этих особенностей кажется нам весьма подозрительной».
Прежде всего, мистические явления Бенедетты происходили в канонические часы, которые посвящены молитве. Для монахини с небольшим богословским образованием, возможно, казалось круто, что Иисус является ей, когда она погружена в молитву, отвлекая её от религиозных обязанностей задушевными беседами. Однако опыт официально признанных мистиков учил, что Бог не имел привычки прерывать молитву хороших людей. Самое большее, он мог явиться после окончания молитвы, но, как правило, делал он это, когда люди были заняты обычными делами.
Во-вторых, некоторые мистические переживания содержали завуалированные сексуальные намеки, которые в данном контексте казались, по меньшей мере, странными. Возможно ли, что перед Воплощенным Богом святая женщина могла бы одолеть чувство стыда, услышав просьбу обнажить грудь? Особенно неуместной показалась просьба, когда Христос обратился за помощью к сестре Бартоломее, чтобы вложить Свое Святейшее Сердце в обнаженную грудь Бенедетты.
В-третьих, утверждения сестры Бенедетты об ангелах были весьма проблематичными. Идея о втором ангеле-хранителе противоречила любой логике, и даже была немного еретической. Более того, крайне редко, когда ангелы называют свои имена смертным. А в случае Бенедетты сам Иисус дал ему имя Сплендителло. Священников ужаснулись, услышав о таком. Инквизиторы того времени прекрасно знали, что ангельские имена заканчиваются на -ele , а суффикс – ello относится к демоническому имени.
Разоблачение
Загнанные в угол даже простыми методами убеждения (риторикой в данном случае), которые опытные инквизиторы умели прекрасно реализовывать на практике, монахини заговорили о том, что на самом деле творилось в стенах монастыря. Например, после дарования стигматов святому на земле предписывалось воздерживаться от мяса. Но одна из монахинь, убираясь в покоях настоятельницы, обнаружила спрятанную в шкафу большую мортаделлу, полученную из Кремоны, вместе с ножом, готовым её порезать.
Как только начались обвинения, их уже было не остановить. Мистическая личность Бенедетты начала рушиться вместе с доверием к ней. Все, что до этого считалось подлинным, не только подвергалось деконструкции, но и приписывалось силам злой природы.
В другой раз Бенедетта объявила, что получила видимое знамение Его благодати – святые уста Христа коснулись её лба. Действительно на её лбу появилась золотая звезда и оставалась там некоторое время. Но монахини пришли к убеждению, что это просто украшение и одна из них, заглянув в замочную скважину в комнату Бенедетты, видела, как она крепила звезду из золотой фольги себе на лоб, используя клей.
На самом деле, монахини частенько заглядывали в замочную скважину и наблюдали другие интересные вещи. Так, Бенедетта постоянно втыкала иглы в свои стигматы, снова и снова открывая раны. Но, что гораздо удивительнее – отношения между Бенедеттой и её соседкой по комнате приняли странный оборот, который вряд ли соответствовал жизни святой на земле. Две монахини регулярно вступали в сексуальные отношения. Хотя и не с помощью дилдо, сделанного из предмета культа, как в фильме Пола Верховена «Искушение», поскольку инквизиторы приложили все усилия, чтобы точно удостоверится, что делали две женщины. Прелаты подробно останавливались на этом, так как им нужны были детали, чтобы точно сформулировать вину двух женщин (технически грех содомии был связан с проникновением).
А показания Бартоломеи Кривелли были весьма показательными и серьезнее всех остальных обвинений, поскольку включали подробные описания сексуальных отношений, в которых её «заставляли» активно участвовать. Бартоломеа была готова преодолеть свой «величайший стыд» и рассказать все.
Когда инквизиторы допрашивали сестру Бартоломею, она поклялась, что, насколько ей известно, у нее никогда не было сексуальных отношений с Бенедеттой. Да, она имела сексуальные контакты, но со Сплендителло. Время от времени это небесное существо овладевало телом Бенедетты и проявляло желание любить Бартоломею плотски.
По её словам, используя мужскую мистическую личность Сплендителло, Бенедетта заставляла Бартоломею вступать в половую связь «не реже трех раз в неделю и каждый раз в течение двух-трех часов». Сплендителло объяснял ей, что происходящее не противно Богу, а угодно Ему, ведь в эти моменты они были мужчиной и женщиной, которые служили Христу, не совершая греха. В те моменты в Бенедетте изменялось все, даже внешность, и она больше напоминала молодого человека.
«Она клала её под себя и, целуя её, как будто она была мужчиной, говорила ей слова любви. И она так сильно возилась на ней, что они оба развращались». Описывая силу Бенедетты, ее нахождение сверху «как мужчина» и использование пальцев для ее развращения, Бартоломея по сути обрамляла повествование в очень гендерных терминах. Она была в пассивной, «женской» роли, в то время как Бенедетта была в «мужской», активной роли.
Какими бы невероятными ни были ее заявления, у Бартоломеи Кривелли было достаточно причин представлять свои отношения с Бенедеттой именно в таком свете. Перед судом, который, несомненно, осудил бы эти действия как непростительные грехи, Бартоломеа не могла не воспользоваться ситуацией, выставив себя жертвой. Джудит Браун поясняет, учитывая огромные различия в её заявлениях в ходе двух расследований, Бартоломеа была гораздо более вовлечена в отношения, чем она заставила суд поверить. Действительно, ее отношения могли вызывать страх и стыд, но также и сильное влечение – сначала к сверхъестественному существу, обещавшему ей невообразимые милости, а затем к взрослой женщине, обладающей властью.
Мудрый Сплендителло между поцелуями и ласками признавался, что тает от любви к ней, обещал хранить ей верность вечно, предлагая любовь за любовь, выходящую далеко за рамки временного сексуального удовлетворения. По «его» словам, Бенедетте осталось жить недолго, а когда она умрет, то освободившись от своих обязанностей по отношению к ней, он сможет посвятить все свое время той, кого он по-настоящему любил всем сердцем – Бартоломее, став ее ангелом-хранителем. Причина, по которой Бог позволил Сплендителло, и даже приказал ему, позволить Бартоломее испытать сладкие небесные наслаждения, заключалась в том, чтобы вознаградить женщину за ее безупречное поведение, святое и чистое сверх всяких ожиданий.
Столкнувшись с заявлениями такого рода, произнесенными живыми устами мистика, которого все местное духовенство почитало как святую на земле, могла ли сестра Бартоломея найти в себе мужество отказаться от таких небесных авантюр?
А Бенедетта нашла в Бартоломее ту привязанность, которой ей не хватало в годы становления, и использовала мужскую идентичность, чтобы оправдать силу этой страсти. Сама она не признавала однополых отношений, считая их противоестественными отклонениями. Это замешательство разрешилось в ней с помощью прекрасного ангела.
Сплендителло убеждал Бартоломею никому ничего не рассказывать, уверяя ее, что Бенедетта совершенно не осознавала, что происходит ночью. Помимо своих ночных занятий, две женщины часто оставались одни и днем, так как Бенедетта предложила учить Бартоломею грамоте. Отец Рикордати разрешил. То, что больше всего ужаснуло следователей, – эти двое предавались греху, а затем причащались на мессе, не исповедуясь. Это было святотатство.
Когда Бартоломею спросили, почему она не раскрыла эти события раньше, она сослалась на недоверие к своему духовнику и собственное чувство стыда. Конечно, уже не узнать, что произошло на самом деле, но она была осторожна в формулировках, ясно давая понять, – она не виновата, её заставили и обманули.
Отчет, который инквизиторы отправили папскому нунцию весной 1623 года, по сути, завершается следующими заметками – история говорит сама за себя и не нуждается в особых комментариях. Вину за это безобразие в основном возложили на отца Рикордати, «простого и пожилого человека», если цитировать слова папских чиновников, который, возможно, добросовестно позволил себя обмануть громкими историями женщины, в конечном итоге узаконив ее в глазах духовенства и других монахинь и заложив основу для этого скатывания к греху.
Поздняя жизнь и смерть
По словам Джудит Браун, «в течение следующих сорока лет история Бенедетты Карлини оставалась окутанной тайной». Нет никаких доказательств того, что монахине действительно угрожали смертью на костре, как это можно увидеть в фильме. Но если бы это произошло, то, несомненно, из-за еретических заявлений, а не из-за лесбийских действий. Римская инквизиция сжигала на костре только еретиков, которые отказывались раскаяться (или тех, кто после лживого отречения возвращался к ошибкам прошлого).
«Копий постановления папского нунция не сохранилось, и только счастливое событие позволяет нам предположить исход процесса. Я говорю о дневнике монахини, имени которой мы не знаем, которая 7 августа 1661 года записала новость о том, что «Бенедетта Карлини умерла в возрасте 71 года от лихорадки и колик после восемнадцати лет болезни. Она умерла в покаянии, проведя тридцать пять лет в заключении».
В городе Пеша, её смерть вызвала большой ажиотаж. Жители массово двинулись к монастырю, чтобы присутствовать на похоронах бывшей настоятельницы и продемонстрировать, что ни заключение, ни обвинения, ни смерть не смогли вычеркнуть Бенедетту Карлини из памяти.