— Так, смотри, вот этот отель. Чистый, не слишком шумный, у самого пляжа. Завтрак и ужин включены, трансфер есть, отзывы хорошие, — я сидела на кухне с ноутбуком и прокручивала туры.
— Сколько ночей? — спросил Игорь, подходя с чашкой кофе.
— Семь. Неделя. Вылет ранний, прилетаем к обеду — как раз успеем на море.
Он кивнул:
— Бронируй. Только давай с доплатой за нормальный номер. Я не хочу снова с видом на стройку и соседей под окнами.
— Окей, — я улыбнулась. — Представляешь? Мы, тишина, море, коктейль… никто не дёргает…
— Ребёнок у мамы, телефоны выключены… Рай, — усмехнулся Игорь.
И в этот момент за нашими спинами раздался голос:
— А куда это вы собрались?
Я обернулась. Мама стояла в дверях, прижав руки к груди. В халате, с заспанным лицом — но глаза уже прищурены. Не к добру.
— Мама, ты не спишь? — осторожно спросила я.
— Уже нет. Слышу, как вы тут шушукаетесь. «Море», «отель», «бронь»…
Она перешла на кухню и села к нам за стол.
— Объясните, пожалуйста, куда вы вдвоём собрались?
— Мы… подумали, что хотим немного отдохнуть. Только мы.
— А я — не семья, значит? — перебила она. — Я у вас кто? Приживалка? Нянька по вызову?
— Мам, мы просто… ну, мы с Игорем уже десять лет никуда не выбирались вдвоём. Всегда то работа, то дочка, то...
— А мне выбраться? — резко сказала она. — Я вообще на море не помню когда последний раз была! То, внуки, то, “мам, подержи”, “мам, помоги”…
— Мы не говорим, что ты обязана сидеть с ребёнком! Просто мы хотели немного...
— Ага. От меня — отдохнуть, значит. Всё, понятно.
Она встала.
— А кто с внучкой будет, интересно?
Игорь спокойно, но жёстко:
— Моя мама. Она сказала, что возьмёт её на неделю.
— А, ну конечно. Ваша мама лучше. У неё, видимо, энергии побольше. Не то что у старой бабки, которая целыми днями дома сидит.
— Мам, пожалуйста. Не начинай. Мы просто хотим провести время вдвоём. Это не предательство. Это... ну, это нормально.
— Да? Нормально? А я, значит, ненормальная, раз меня никто не берёт, никуда не зовёт, только используют?
Тон становился всё громче.
— Я просто хотела понять. Меня даже не спросили. Я, может, тоже хочу в отпуск. Просто рядом побыть. Я мешаю, да?
Я вздохнула.
— Ты не мешаешь. Просто иногда хочется просто… муж и жена.
Она молча посмотрела на меня. Потом — на Игоря.
— Всё понятно, — сказала она и вышла, громко хлопнув дверью.
Мы молчали.
— Ну, — сказал Игорь, — что, в трёхместный номер смотрим?
Бронировали мы на следующий день. Молча.
Сидели на кухне, пока мама вышла за молоком. Я открыла ноутбук, быстро выбрала тур, нажала "оплатить".
Всё. Обратной дороги нет.
— Скажем ей? — спросил Игорь.
— Скажем вечером. Остынет — поймёт. Она же взрослая женщина. Всё поймёт.
Вечером она вернулась и с порога:
— А что это у вас глаза бегают? Бронь оформили?
Мы переглянулись.
— Да, — сказала я. — Оформили. На двоих.
— Ну правильно. Я ж не прошусь. Только скажите потом, как было. Я хоть пофантазирую.
Я уже почти поверила, что всё обошлось.
На утро она поставила на тумбочку папку с документами.
— Ну а что? Вдруг вы в последний момент поймёте, что мне без моря нельзя. А так — всё под рукой. Я ж не лезу. Просто рядом стою.
На следующий день она открыла шкаф и задумчиво перебирала вещи.
— Сарафан этот... в нём, помню, в поезде жарко было. Хотя на самолёте, может, и нормально. А что вы говорили, там кондиционер есть?
— Мы не говорили, что ты едешь.
— Так и не говорите. Я просто готовлюсь к разным вариантам. У меня давление, мне нельзя резко.
И вот уже за два дня до вылета она вечером сказала:
— Я тут подумала… Вдруг вы передумаете? Решите, что без меня не поедете. Надо же быть готовой.
— Мам, ты едешь, да?
Она посмотрела на меня, удивлённо:
— А я что, сама себя пригласила? Это вы решили, что без меня нельзя. Я, если честно, вообще сомневаюсь — потяну ли я дорогу. Это ж не отдых, а испытание.
Я сглотнула.
Игорь встал, молча вышел покурить.
Я знала — точка уже поставлена. Едем втроём.
Прилетели мы нормально. Мама только пару раз спросила, «это уже посадка?» и «а крыло не должно так трястись?», но в целом — терпимо.
Терпимо — до ресепшена.
— Это и есть ваш отель? — оглянулась она. — На фото, конечно, всё поярче. Ну ладно, не для фотосессии ж ехали.
Отель оказался обычный: кафельный пол, стойка регистрации, позади — парень в жилетке с бейджиком и натянутой улыбкой. Люди перед нами заполняли какие-то бумаги, кто-то спрашивал про полотенца, кто-то тёр глаза после дороги.
Мы подошли к стойке, я достала паспорта.
— Добрый вечер, у нас бронь. На фамилию...
— Ты только скажи ему сразу, чтоб номер был не возле лифта, — перебила мама. — Я не собираюсь слушать, как пьяные туристы ночью шарахаются.
— Мам, дай спокойно оформить.
— Я ничего, я просто уточнила. А то потом скажут — поздно было предупреждать.
Парень что-то начал вводить в компьютер.
— Ты спроси, окна куда выходят. И чтоб не на дорогу. Мне грохот машин не надо.
— Всё будет нормально.
— А он тебе сказал, на каком этаже? Ты узнай, потому что если выше третьего — я туда не поднимусь. У них лифты вечно застревают, я читала отзывы.
— Мам, пожалуйста...
— Молодой человек, — наклонилась она через стойку, — у вас бельё в номерах белое? Я просто не люблю эти цветастые одеяла, они пыль собирают. И подушки у вас не слишком мягкие?
Парень слегка удивился, но вежливо кивнул.
— И ещё. У меня давление. Если в номере дует откуда-то — сразу скажите. Я вас не пугаю, просто предупреждаю. Мы на отдых приехали, а не лечиться.
Я чувствовала, как сзади напрягся Игорь. Он даже дыхание затаил.
Парень наконец протянул карту от номера.
— Вот. Заселение на втором этаже.
— А ключей два дайте, пожалуйста, — вскинулась мама. — Я, может, раньше спать лягу. Зачем мне потом под дверью стоять?
Я попыталась взять карточку, но мама уже держала её в руке.
— Ладно, я пошла смотреть, чем они тут нас удивят, — бросила она. — Только если там пахнет химией или окно заклеено — сразу переселение. Я вас предупреждала.
Она развернулась и пошла к лифту с гордо поднятой головой.
Мы с Игорем остались стоять.
Он выдохнул.
— И это только ресепшен, — сказал он. — Осталось пережить завтраки, пляж и кровати.
Я горько усмехнулась.
Отпуск начался.
До номера добрались молча. Мама первая открыла дверь, быстро осмотрела обстановку.
— Ну… сойдёт, — пробурчала. — Я у окна. Мне воздух нужен.
Скинула сумку на кровать и пошла проверять ванную.
— Полотенца как в поликлинике. Зато есть фен, не надо было тащить свой. Ну что, пойдём на пляж? А то пока соберётесь, уже темнеть начнёт.
— Мам, мы только с дороги…
— А я, по-твоему, откуда? Из санатория?
Пришлось идти.
Пляж оказался в пяти минутах ходьбы — тёплый песок, солнце уже не палит, море шумит, отдыхающие вяло перекладываются с бока на бок.
Мы с Игорем выбрали два лежака у воды, только успели опустить сумку, как мама поставила свою прямо между нашими.
— Здесь ветерок слабый. Мне сюда.
Я ничего не сказала. Просто легла. Хотелось хотя бы тишины.
Но мама уже доставала крем.
— У тебя свой есть? У меня с фильтром. Наноси нормально, а то потом снова будешь ходить, жаловаться, что печёт.
— Мам, спасибо. У нас есть.
Потом:
— Смотри, кукурузу продают. Игорь, сходишь? Без соли мне. А тебе взять?
— Я не хочу.
— Ну и зря. На отдыхе надо есть полезное. Не только ваши чипсы жевать.
Прошёл мужчина с татуировками — мама зашипела:
— Ужас. И с такими руками он ещё детей заводит. Вот что ни возьми — всё “модно”.
Я зажмурилась.
Потом она сняла очки и сказала:
— Хорошо, конечно. Море. Воздух. Только вот не пойму: вы почему такие кислые? Мы же, вроде, отдыхаем?
-----------
Следующие дни слились в одно и то же.
Утром мама вставала первой. Ходила по комнате в тапках, которые шлёпали, как мокрая тряпка об кафель. Шептать не умела.
— Я вас не бужу. Просто проснулась.
Каждое утро — как под подъём тревоги.
На завтрак она шла с нами. Всегда. Даже если не хотела есть.
— Я так, посижу. За компанию. Вы же семья.
Если Игорь предлагал посидеть вдвоём на террасе — мама появлялась сзади через пять минут:
— О, а я думала, вы в номер ушли. Ну ладно, посижу рядышком. Мешать не буду.
На пляж она шла с нами. Всегда.
Выбрать отдельный участок песка? Бесполезно.
— А вы куда? Я с вами. Я вас сдуру потеряю тут — потом ищи по всему побережью.
Даже когда мы однажды вышли вдвоём вечером "просто пройтись", мама догнала нас уже через 10 минут:
— Я вам мешаю? Ну скажите честно. Я просто за водой пошла. Увидела — и подошла.
Если мы задерживались в кафе — она звонила.
— Я не лезу. Я просто хотела узнать, вы вообще ужинать будете?
Игорь молчал, всё чаще курил, стоя у края пляжа.
Я пыталась сгладить, мирно:
— Мам, ну правда, мы просто хотим иногда быть одни. Не потому что ты мешаешь… Просто мы с Игорем... ну, мы же тоже семья. Мы хотим тишины. Побыть вместе. Хоть немного.
Она замерла. Посмотрела на меня — не с обидой, а с таким недоумением, будто я плюнула в лицо.
Потом медленно села на кровать.
— Понятно, — тихо сказала она. — Я мешаю. Не мешаю — а раздражаю. Только сказать вы это не можете, всё какими-то намёками.
— Мам, да не так…
— А как? Вы тут вдвоём, отдыхаете, а я как чемодан, без ручки. По пляжу — неудобно, в номер — тесно. Всё время как будто не на своём месте.
И вдруг у неё задрожали губы. Настоящие слёзы.
— Вы хотя бы представляете, что я чувствую? Я с вами поехала, потому что хотела просто быть рядом. Я никому уже не нужна. Дома — пустота. Ваша дочка выросла, у вас своя жизнь, я там как мебель. А теперь и тут.
— Мам...
— Да забудьте. Я больше никуда не поеду. Ни с кем. Лучше бы сидела дома, с кошкой. Хоть она не просит выйти “наедине”. Я правда думала — мы отдохнём. Втроём. А оказывается — мешаю.
Игорь вышел на балкон.
Я осталась одна в комнате с мамой, которая рыдала в угол платка.
А внутри всё кричало: «Я же знала, что так и будет».
Наступил последний вечер перед отъездом.
Мы сидели на кровати, молча. Солнце уходило за горизонт, с балкона пахло морем и кухней. Внизу у бассейна уже начиналась живая музыка: кто-то пробовал звук, кто-то смеялся.
Мама ходила по комнате с полотенцем на голове.
— Я в душ, — сказала она. — Завтра рано вставать, надо быть в форме. Вы там только свет не гаси́те, я потом крем ещё нанесу.
Как только за ней закрылась дверь ванной, Игорь быстро достал бумажку, шариковую ручку.
"Мам, мы вышли прогуляться. Не ищи нас, не переживай. Всё хорошо. Вернёмся скоро."
Оставили записку на тумбочке. Закрыли дверь. Впервые за весь отпуск — вышли тихо.
У бассейна было чудесно.
Тёплый воздух, гирлянды, пахло фруктами и мятой. Кто-то уже танцевал, официанты разносили лёгкие коктейли в пластиковых стаканах.
Мы взяли себе по одному, сели у края, сбросили обувь.
Я впервые за весь отпуск чувствовала себя женщиной. Не мамой, не дочкой, не сопровождающей, а — собой.
— Я уже и забыл, как ты смеёшься, — сказал Игорь.
Мы разговаривали. Легко. Без оглядки. Даже потанцевали.
Прошёл час. Потом второй.
И тут я заметила движение краем глаза. Обернулась.
Мама.
В халате, перекинутом через плечи, волосы влажные, лицо — не просто сердитое. Надутый подбородок, губы сжаты, глаза прищурены. В одной руке — сумочка, в другой — наша записка. Мятая.
Она медленно подошла.
— А вот вы где, значит, развлекаетесь? — тёща нас нашла у бассейна и устроила позор на весь отель. Стало так тихо что все перестали жевать.
— Значит, гуляете. Танцуете. Пьёте.
Мы встали.
— Мам, мы оставили записку. Ты же была в душе…
— Да, была в душе. А потом вышла — тишина. Темно. Окно открыто. Ни вас, ни сумок. Два часа вас ждала! Решила пойти искать, переживала! А вы — тут. Как в кабаке. Среди каких-то... вот этих.
Она обвела всех глазами. Люди потупились.
— И коктейли. Молодцы. Вот это у вас, конечно, “прогулка”.
Она взяла мой стакан, понюхала.
— Прекрасно. Прямо перед вылетом. А потом, значит, с головной болью в самолёт, да?
— Мам, хватит.
— Нет, не хватит! Я что, игрушка у вас? Днём — полезна, вечером — свободны? Вам, может, и номер бы на двоих снять было удобнее, а меня в подсобку?
Я почувствовала, как горло сжалось. Стыдно. Перед ней. Перед Игорем. Перед людьми. Перед собой.
Игорь вдруг сказал:
— Всё. Хватит. Мы оставили записку. Мы не обязаны каждый шаг согласовывать. Мы взрослые. И имеем право два часа побыть вдвоём. Без сцены. Без контроля. Без криков.
Она молча вернула стакан на стол.
— Вы правы. Не обязаны. Я поняла. Извините, что испортила вам романтику.
И ушла. Мимо людей, которые пытались не смотреть. В тишине, нарушаемой только хрустом её босоножек по плитке.
Музыка продолжала играть. Но уже не звучала
Дом встретил тишиной и запахом запертой квартиры. Мы бросили чемоданы в коридоре. Я сразу пошла на кухню, включила чайник, не снимая рюкзак. Игорь молча снял кроссовки и сел у окна.
Мама, как ни в чём не бывало, сняла босоножки, прошла в комнату:
— Ой, дома лучше. Всё родное, всё своё. Никаких этих ваших лежаков. Там же с утра до ночи — жара, толпы, грохот.
Мы сидели молча. Чай кипел, но никто не пил.
Прошло минут десять.
Мама достала телефон, набрала кого-то.
Сидя в соседней комнате, но громко — как всегда.
— Алло, Лидочка? Да, да, мы приехали. Слава богу, живыми. Девочка моя, это не отдых — это каторга.
Смеётся.
— Они, конечно, молодцы. Устроили себе романтик. А я? Я как мебель. Молчу, не мешаю, не дышу. Один вечер ушли, даже не предупредили! Я сидела, как дура, одна, думала, с ними что-то случилось.
Пауза.
— А потом нашлись! Танцуют, пьют, улыбаются. Я чуть с ума не сошла. А они — всё нормально. Мол, отдыхай, мамочка. Только рот не открывай.
Игорь резко встал. Повернулся ко мне.
Спокойно и чётко произнес:
— Мы переезжаем. Завтра же.
Я подняла голову.
— Я найду жильё. Сейчас. Снимем хоть однушку — хоть где. Хоть без мебели. Я больше ни дня тут не останусь. Ни дня. Ни ночи.
— Игорь...
— Ты сама слышишь, да? Всё, что было, она пересказала так, будто мы её в клетке держали. Я не собираюсь потом ещё и виноватым себя чувствовать.
А из комнаты доносилось:
— …ну конечно, я ей в глаза не говорила, но она же чувствует. У них там, знаешь, свои дела. Муж, романтика. А я мешаю. Им же не скажешь: “оставьте меня дома”. Вот и поехала.
Игорь поднял глаза:
— Или со мной — или с ней. Выбирай. Но здесь я больше не живу.
— Завтра же начнём собирать вещи. — сказала я.
Он не ответил. Только кивнул. Один раз. Но так, как будто после нескольких лет держания — отпустило.
И в эту секунду, впервые за долгое время, я почувствовала спокойствие.
_____________________________________________
Ставьте класс 👍, мне будет приятно, это будет мотивировать меня на новые истории!
Хорошего дня! 🌷