— Мой Илюша заслуживает настоящую принцессу, не находите? — Людмила Аркадьевна наклонилась к подруге, прикрыв рот ладонью в белой перчатке.
Я замерла за колонной в пяти шагах от них. Моё свадебное платье зашуршало, когда я прижалась к прохладному мрамору. Банкетный зал гудел от поздравлений и звона бокалов, но я отчётливо различала каждое слово.
— Симпатичная, конечно, но такая... простая, — продолжала свекровь, поправляя жемчужное колье. — Библиотекарша с зарплатой в копейки. Мой мальчик мог выбрать кого угодно. Врача, юриста...
Её подруга хихикнула и отпила шампанского.
— Людочка, но ведь они любят друг друга. Посмотри, как она на него смотрит.
— Любовь? — фыркнула Людмила Аркадьевна. — Это первый год, максимум два. А потом? Что она даст моему сыну? Пельмени по выходным?
Я стиснула в руке букет так, что шипы роз впились в ладонь. Крохотная капля крови упала на белоснежное кружево перчатки. Не заметят. Улыбка приросла к лицу — гости смотрят.
Мой телефон лежал в сумочке подружки невесты — специально отдала на хранение, чтобы не мешал. Но сейчас я метнулась к столику, где Катя поправляла макияж.
— Всё нормально? — спросила она, заметив мои глаза.
— Да, — я достала телефон и включила диктофон. — Просто... хочу записать поздравления.
Я вернулась ближе к свекрови, теперь с работающим диктофоном в кармашке платья. Людмила Аркадьевна уже обрабатывала другую женщину — тётю Илюши.
— Анна, милая! — воскликнула она, увидев меня. Её голос мгновенно поднялся на октаву выше. — Какая ты красавица! Я так рада, что ты теперь часть нашей семьи!
Илья появился рядом, обнял меня за талию и поцеловал в висок:
— Вы с мамой ладите? Это для меня так важно.
— Конечно, — я улыбнулась. — Мы прекрасно общаемся.
Людмила Аркадьевна обняла нас обоих, шепнув мне на ухо так, что сын не услышал:
— Надеюсь, ты научишься готовить что-то более изысканное, чем макароны.
Я не ответила, только крепче сжала телефон в кармане. Диктофон работал.
Через час, когда все разбрелись по залу и Илья отвлёкся на разговор с друзьями, я услышала, как свекровь говорит кому-то в углу:
— Это временно, поверь. Мальчик наиграется и опомнится. Она не его уровень. Мой сын достоин лучшей.
Я подняла бокал и сделала глоток. Шампанское обожгло горло, но я продолжала улыбаться фотографу. Щёлк. Ещё один кадр для семейного альбома, где все счастливы.
К вечеру я создала папку на телефоне. Назвала её просто: «Доказательства». Первая запись уже была там. Чувство странное — будто я шпионка на собственной свадьбе.
После торта и танцев Людмила Аркадьевна обняла меня на прощание. От неё пахло дорогими духами и холодной неприязнью.
— Не думай, что он твой навсегда, — прошептала она, когда Илья отвернулся. — Мальчик просто увлёкся. Он всегда возвращается к маме.
Я обняла её в ответ — с неожиданной для себя силой.
— Увидим, — только и сказала я.
В свадебном номере отеля, когда Илья уснул, я прослушала запись. Каждое слово Людмилы Аркадьевны сохранилось чётко, словно вырезанное скальпелем. Я сидела на подоконнике и смотрела на ночной город.
— Мой сын достоин лучшей, — повторила запись голосом свекрови.
Я выключила телефон. Осенний ветер качал деревья внизу.
«Это только начало», — подумала я, глядя на спящего мужа. Он выглядел таким счастливым и... таким далёким от реальности.
Людмила Аркадьевна возникла на пороге нашей квартиры ровно через неделю после свадьбы. Без звонка, без предупреждения — просто нажала на дверной звонок в субботу в девять утра.
— Зашла проведать молодых! — пропела она, протискиваясь мимо меня в коридор. В руках у неё была сумка с продуктами. — Я приготовлю вам свой фирменный обед.
Илья обрадовался как ребёнок. Я улыбнулась и пошла варить кофе, пока свекровь занимала кухню. Телефон лежал в кармане домашнего халата — на всякий случай.
— Мама, Аня сама хотела что-то приготовить, — неуверенно сказал Илья.
— Успеет ещё, — отмахнулась Людмила Аркадьевна. — Пусть сначала научится. Я ей покажу, как готовить по-настоящему.
Я вышла из кухни, включив диктофон в кармане. Свекровь не заметила, продолжая командовать Ильёй:
— Достань мне большую сковороду, сынок. Не эту дешёвку, что купила Анечка. Я привезла специальную приправу.
Через минуту я услышала:
— Сынок, как ты можешь есть то, что она готовит? Разве я тебя так воспитала? Этот её завтрак — сплошной холестерин. Я переживаю за твоё здоровье.
К вечеру папка «Доказательства» пополнилась шестью записями.
Так продолжалось два месяца. Людмила Аркадьевна приходила по субботам, иногда среди недели. Всегда без предупреждения, всегда с комментариями.
— Я вижу, пыль на полках. Видимо, Анечка занята более важными делами, — говорила она, проводя пальцем по книжной полке.
— Илюшенька выглядит похудевшим. Ты его кормишь вообще? — спрашивала она за ужином.
Я записывала всё. Каждый шёпот, каждый намёк. Папка разрослась, но я ни разу не показала её Илье. Ждала.
Однажды вечером я попыталась.
— Илья, мне кажется, твоя мама... не очень хорошо ко мне относится, — сказала я, когда мы остались вдвоём.
— Что? — он оторвался от ноутбука. — Ты о чём? Мама тебя обожает. Она просто заботится о нас.
— Ты не замечаешь, как она говорит со мной? Эти намёки...
Он закатил глаза:
— Аня, ты слишком чувствительная. Мама такая со всеми. Просто у неё характер.
Моё сердце сжалось, но я промолчала. Записи продолжали копиться.
Последней каплей стал семейный ужин у родителей Ильи. Свекровь пригласила всех родственников — и устроила настоящий спектакль.
— Анечка, ты такая худенькая! — воскликнула она при всех. — Наверное, на диете? Хотя зачем тебе, ты и так... — она сделала паузу, — простенькая.
Все засмеялись, решив, что это шутка. А потом, когда я помогала на кухне, она шепнула:
— Я бы на твоём месте задумалась о ребёнке. Пока Илья не нашёл кого-то получше.
В ту ночь я приняла решение. Хватит записывать. Пора действовать.
— Давай пригласим твоих родителей на ужин в эту субботу, — сказала я мужу утром. — И родственников. Я хочу приготовить что-то особенное.
— Отличная идея! — обрадовался Илья. — Мама будет в восторге.
«О да, — подумала я, — она точно будет удивлена».
В субботу я готовила с самого утра. Не сказать, что я была кулинарным гением, но книги помогли — не зря я работала в библиотеке. К шести вечера стол был накрыт, колонки подключены, а папка «Доказательства» ждала своего звёздного часа.
Людмила Аркадьевна вошла первой, окинула стол взглядом и сразу нашлась:
— Милая, салфетки так не складывают для торжественного ужина. Но ты старалась, это мило.
Диктофон в моём кармане был включён. Последняя запись.
— Анечка, золотце, расскажи гостям, где ты нашла рецепт этого салата? — Людмила Аркадьевна улыбалась, когда все расселись за столом. — Очень... интересный вкус.
Я спокойно положила телефон на стол:
— Рецепт из интернета. Но я хотела бы поговорить о другом, если позволите.
— О чём, дорогая? — свекровь подняла бровь.
— О том, что не всегда люди такие, какими кажутся, — я поймала её взгляд. — О словах, которые не предназначены для всех ушей.
Илья недоуменно посмотрел на меня:
— Аня, к чему ты ведёшь?
Я сделала глубокий вдох:
— Три месяца я молчала. Улыбалась. Терпела. Думала, может быть, это всё моё воображение. Но потом решила проверить.
— Анечка играет в детектива, — усмехнулась Людмила Аркадьевна. — Как мило.
Я подключила телефон к колонке:
— Я не детектив. Я просто хочу, чтобы все услышали правду.
Нажала кнопку воспроизведения.
«Мой сын достоин лучшей».
«Библиотекарша с зарплатой в копейки».
«Может, Илья был бы счастливее, если б ты готовила не эту дешёвку».
«Надо поскорее рожать ребёнка, если не хочешь, чтобы Илья нашёл другую».
Запись за записью. Голос Людмилы Аркадьевны, несомненный и чёткий. Мой палец скользил по экрану — один фрагмент, второй, третий...
В комнате стало неестественно спокойно. Лицо свекрови превратилось в каменную маску. Илья побледнел, отец его опустил голову.
— Это... это монтаж! — наконец выдавила Людмила Аркадьевна. — Она всё подделала!
Я покачала головой:
— Каждая запись датирована. Каждая сделана в вашем присутствии. Даже та, от пяти минут назад, про салат с «интересным вкусом».
Дядя Ильи поднялся из-за стола:
— Людмила, как тебе не стыдно?
— Я всегда знала, что она змея, — прошептала тётя Вера. — Просто никогда не слышала, как она шипит.
Свекровь вскочила, расплескав вино:
— Вы все против меня? Из-за этой... этой...
— Мама! — голос Ильи прозвучал непривычно твёрдо. — Достаточно.
— Сынок, ты же не поверишь ей? Я всегда хотела для тебя только лучшего!
— Я слышу твой голос, мама. И узнаю каждое слово.
Отец Ильи тяжело поднялся:
— Людмила, нам пора домой. Немедленно.
— Но, Виктор...
— Мы уходим. И тебе есть над чем подумать.
Когда дверь за ними закрылась, родственники начали расходиться. Тётя Вера обняла меня:
— Ты молодец, девочка. Давно кто-то должен был сказать ей правду.
Через час мы с Ильёй остались одни. Он сидел на диване, всё ещё бледный, и смотрел в одну точку.
— Прости, — сказал он наконец. — Я не знал... не верил...
Я села рядом:
— Я не хотела устраивать скандал. Просто больше не могла терпеть ложь.
— Ты могла показать это только мне.
— А ты бы поверил? — тихо спросила я.
Он помолчал, потом покачал головой:
— Наверное, нет. Я бы решил, что ты преувеличиваешь.
За окном падал первый снег. Крупные хлопья медленно опускались на землю, укрывая всё вокруг.
— Что теперь? — спросил Илья. — Мама не простит.
— Я не хотела разрушать вашу семью, — сказала я. — Только защитить нашу.
Он протянул руку и осторожно коснулся моего плеча:
— Ты сильнее, чем я думал.
— Я просто хотела, чтобы меня услышали, — ответила я. — Теперь каждый сам решит, на чьей он стороне.
Илья притянул меня к себе. Его руки были тёплыми и надёжными, как в день нашей свадьбы. Снег продолжал падать, укрывая прошлое белым покрывалом.
— Я на твоей стороне, — прошептал он. — Прости, что не видел раньше.
Я положила голову ему на плечо. Папку «Доказательства» можно было удалить. Она сделала своё дело. Теперь начиналась наша настоящая семья — без шёпота за спиной.
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!