— Это последняя капля, Лена, — голос Андрея звучал не громко, но внутри у меня всё похолодело. Он сидел напротив меня за кухонным столом, сжимая в руках чашку с давно остывшим чаем. — Твой сын только что снова опустошил наш семейный бюджет. Пятьдесят тысяч за неделю! И на что? На какие-то безумные бизнес-идеи, которые никогда не срабатывают.
Я смотрела в окно, на моросящий осенний дождь, пытаясь сдержать слёзы. Максим, мой сын от первого брака, действительно снова влип в неприятности. В свои двадцать восемь он уже сменил пять мест работы и запустил три провальных стартапа, каждый из которых щедро финансировался из моего кармана. Точнее, из нашего с Андреем семейного бюджета.
— Послушай, — я заставила себя посмотреть мужу в глаза, — он просто переживает трудный период. Эта девушка бросила его, он потерял работу...
— Трудный период длится уже шесть лет, Лена, — Андрей устало потёр виски. — С тех пор, как мы поженились, я только и слышу: "Максим в трудном положении", "Максиму нужно помочь". Я терпел, потому что люблю тебя. Но теперь это похоже на зависимость — твою и его.
Я хотела возразить, но слова застряли в горле. Был ли Андрей прав? Неужели я действительно поощряла безответственность сына?
— Я ставлю точку, — Андрей поднялся со стула. — Или ты перестаёшь помогать сыну, или я подаю на развод. Даю тебе время подумать.
Он вышел из кухни, оставив меня наедине с мыслями, которые жалили больнее, чем любые слова.
Наша история с Андреем началась восемь лет назад в книжном магазине. Я листала сборник стихов Цветаевой, когда услышала мягкий мужской голос: "Прекрасный выбор. Особенно 'Мне нравится, что вы больны не мной'." Я подняла глаза и встретилась взглядом с высоким мужчиной в очках, который улыбался так искренне, что невозможно было не улыбнуться в ответ.
Два года свиданий, стихов и разговоров до рассвета — и вот мы уже стояли у алтаря. Мне было сорок, ему сорок два, и казалось, что жизнь только начинается. Максиму тогда исполнилось двадцать два, он только закончил университет и строил грандиозные планы.
Андрей знал о моём разводе, о том, как тяжело было растить сына одной после того, как муж ушёл к молодой коллеге. Знал, как я работала на двух работах, чтобы оплатить Максиму репетиторов и частную школу. Как отказывала себе во всём, лишь бы сын ни в чём не нуждался.
— Ты сильная женщина, Лена, — говорил Андрей. — И прекрасная мать. Но теперь твой сын вырос, и пора ему научиться стоять на собственных ногах.
Я соглашалась с ним, кивала, обещала, что Максим скоро "встанет на ноги". Но каждый раз, когда сын звонил с очередной проблемой, моё сердце сжималось, и я бежала на помощь. А проблемы возникали с пугающей регулярностью.
Сначала это были "временные трудности" после выпуска — поиск работы, аренда квартиры, покупка первого автомобиля. Потом — увольнение из-за конфликта с начальством. Затем — идея открыть кофейню, которая прогорела через полгода. Следом — инвестиции в криптовалюту, которые обернулись полным крахом. И каждый раз я приходила на помощь, убеждая себя и Андрея, что это "в последний раз".
На следующий день после ультиматума Андрея я позвонила Максиму и попросила приехать на ужин. Он явился с опозданием на час, как всегда, — небрежно одетый, с новым дорогим телефоном в руке и запахом дорогого парфюма.
— Мам, ты просто не представляешь! — с порога начал он, даже не поздоровавшись с Андреем, который мрачно кивнул ему из кухни. — У меня потрясающая идея для нового проекта! Нужно всего лишь триста тысяч на старт, и через полгода я верну в тройном размере!
Я смотрела на сына и видела в нём черты его отца — ту же самоуверенность, тот же блеск в глазах, когда он говорил о деньгах, которые собирался заработать, но никогда не зарабатывал. Максим унаследовал от отца не только внешность, но и убеждение, что мир ему что-то должен.
— Максим, нам нужно серьёзно поговорить, — я жестом пригласила его сесть за стол.
— Да-да, конечно, — он плюхнулся на стул, не прекращая тараторить о своей новой гениальной идее доставки эксклюзивных сортов кофе по подписке.
Андрей демонстративно встал из-за стола и вышел из кухни. Я проводила его взглядом и почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Максим, послушай... Я больше не могу тебе помогать деньгами.
Сын замолчал на полуслове и недоуменно посмотрел на меня.
– В смысле? Мам, ты чего? Это же временно! Я всё верну, как только дело пойдёт!
– Ты говоришь это каждый раз, – я старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – За последние шесть лет ты не вернул ни рубля из тех миллионов, что я тебе дала.
– Ну хорошо, я понимаю, – Максим сменил тактику, его голос стал мягче. – Сейчас не лучшее время, да. Может, хотя бы сто пятьдесят для начала? А остальное я как-нибудь...
– Нет, сынок. Не сто пятьдесят и не пятьдесят. Нисколько.
Он уставился на меня так, словно я только что заговорила на инопланетном языке.
– Это из-за него, да? – Максим кивнул в сторону гостиной, где скрылся Андрей. – Он тебя настроил против меня?
– Дело не в Андрее. Дело в том, что я поняла: помогая тебе деньгами, я только навредила. Ты никогда не научишься отвечать за себя, если я буду продолжать быть твоей страховочной сеткой.
– Потрясающе! – Максим вскочил со стула. – Просто потрясающе! Значит, этот мужик важнее собственного сына?!
– Не смей так говорить, – я тоже поднялась. – Андрей никогда не запрещал мне помогать тебе. Он просто первым увидел то, что я отказывалась признавать годами: ты используешь меня, Максим.
– Да пошли вы оба! – он схватил куртку и направился к выходу. – Если тебе плевать на меня, то и мне на тебя тоже!
Дверь хлопнула так сильно, что со стены упала фотография — наш с Андреем свадебный снимок.
Следующие две недели Максим не звонил. Я проверяла телефон каждый час, борясь с желанием позвонить ему самой, извиниться, предложить компромисс... Андрей видел мои метания, но ничего не говорил, только иногда сжимал мою руку, когда замечал, что я снова смотрю на телефон.
На третьей неделе мне позвонила Ирина, моя давняя подруга.
– Лена, ты знаешь, что твой Максим занял у моего Димы пятьдесят тысяч? Сказал, что это на лечение для тебя, что у тебя какие-то проблемы с сердцем...
У меня перехватило дыхание. Ирина продолжала рассказывать, как Максим обошёл всех наших общих знакомых с душераздирающей историей о моей внезапной болезни и срочной операции, на которую не хватает денег.
– Он даже к Светлане ходил, представляешь? А у неё муж недавно работу потерял, трое детей... Но она всё равно отдала свои сбережения.
Я слушала и не могла поверить. Когда же мой мальчик превратился в такого человека? Что я сделала не так?
Вечером, глотая слёзы, я рассказала обо всём Андрею. Он молча выслушал, потом обнял меня и прошептал:
– Ты не виновата, Лена. Ты дала ему всё, что могла. Это его выбор — быть таким.
– Но что теперь делать? – я чувствовала себя абсолютно беспомощной.
– Сначала вернуть деньги всем, кого он обманул. А потом... потом, наверное, поговорить с ним. По-настоящему.
Максим появился сам через два дня. Позвонил в дверь поздним вечером, когда мы с Андреем уже собирались ложиться спать. На пороге стоял мой сын — бледный, осунувшийся, с синяком под глазом.
– Мама, помоги... У меня проблемы.
Я впустила его в дом, и он рассказал, путаясь и сбиваясь, что задолжал деньги «серьёзным людям», которые уже начали требовать возврата довольно агрессивными методами. Сумма была астрономической — полмиллиона рублей.
– И на что же ты взял такие деньги? – тихо спросил Андрей, который всё это время молча стоял в дверях.
Максим бросил на него злобный взгляд, но потом опустил глаза:
– На ставки... Думал отыграться после того, как мама отказалась помочь с бизнесом.
Я закрыла лицо руками. Ставки. Казино.
– Сколько времени тебе дали на возврат? – спросил Андрей.
– Три дня, – Максим посмотрел на меня умоляющими глазами. – Мам, ты должна помочь! Они реально убьют меня!
Я чувствовала, как меня разрывает изнутри. Материнский инстинкт кричал: «Спаси его любой ценой!» Но другой голос, голос разума, шептал: «Если ты снова его выручишь, это никогда не закончится.»
– Я помогу тебе, – сказал вдруг Андрей, и мы с Максимом одновременно уставились на него. – Но на моих условиях.
План Андрея был прост и суров одновременно. Он погасит долг Максима, но взамен тот должен будет переехать к нам, устроиться на работу, которую найдёт Андрей через своих знакомых, и каждый месяц отдавать половину зарплаты в счёт погашения долга. Никаких кредитных карт, никаких займов, никаких денег сверх минимума на еду и проезд.
– И самое главное, – Андрей смотрел Максиму прямо в глаза, – ты начнёшь посещать группу анонимных игроманов. Дважды в неделю. Я буду проверять.
– Да пошёл ты! – взорвался Максим. – Мама, скажи ему! Я не игроман! Это была просто ошибка!
Я молчала, глядя на сына. Внезапно я увидела его — по-настоящему увидела впервые за многие годы. Не беспомощного мальчика, нуждающегося в маминой защите, а взрослого мужчину, бегущего от ответственности.
– Андрей прав, сынок, – мой голос звучал твёрже, чем я ожидала. – Или ты принимаешь его условия, или справляешься сам.
Максим смотрел на меня так, словно я его предала. В каком-то смысле, наверное, так и было. Я предала его ожидания, его уверенность в том, что мама всегда всё исправит.
– Значит, вот как... – он покачал головой. – Ладно. У меня всё равно нет выбора.
Первые месяцы были невыносимо трудными. Максим работал менеджером в строительной компании, куда его устроил Андрей, и ненавидел каждую минуту. Он злился на нас обоих, огрызался, пытался выторговать поблажки, угрожал уйти. Но каждую неделю исправно посещал встречи анонимных игроманов и каждый месяц отдавал половину зарплаты.
– Он меня ненавидит, – говорила я Андрею после очередной ссоры с сыном.
– Это пройдёт, – отвечал муж, обнимая меня. – Дай ему время.
И время действительно делало своё дело. Постепенно Максим стал меняться. Сначала почти незаметно – стал приходить к ужину вовремя, перестал хлопать дверями, начал здороваться с Андреем. Потом стал чаще бывать дома, смотреть с нами фильмы по вечерам, иногда даже шутить.
Через полгода он получил повышение на работе. А ещё через три месяца объявил, что съезжает – нашёл недорогую квартиру недалеко от офиса.
– Ты уверен, что справишься? – спросила я, помогая ему собирать вещи.
– Да, мам, – он улыбнулся той искренней улыбкой, которую я почти забыла. – Я почти погасил долг перед Андреем, и теперь даже откладываю немного.
Когда он уже стоял в дверях с сумками, то вдруг обернулся и неловко обнял Андрея.
– Спасибо... за всё.
После его ухода в доме стало непривычно тихо. Я сидела на кухне, перебирая старые фотографии Максима – младенец на моих руках, первоклассник с огромным портфелем, выпускник университета...
– О чём думаешь? – Андрей сел рядом, положив руку мне на плечо.
– О том, что чуть не потеряла вас обоих, – я подняла на него глаза. – Спасибо, что помог.
– Знаешь, что самое важное в воспитании? – он мягко улыбнулся. – Понять, когда нужно отпустить. Ты отпустила его, Лена. И только поэтому он смог вернуться – уже совсем другим человеком.
Прошло два года. Максим всё так же работал в строительной компании, но теперь руководил собственным проектом. Встречался с девушкой, планировал свадьбу. Каждое воскресенье приезжал к нам на обед – иногда один, иногда с невестой.
Однажды, когда мы с Андреем собирались в отпуск – первый настоящий отпуск за много лет, не на даче, а на море, – Максим приехал с большим конвертом.
– Что это? – спросила я, принимая конверт.
– Откройте, – он выглядел взволнованным и счастливым одновременно.
Внутри лежали билеты на самолёт и подтверждение бронирования отеля – на неделю дольше, чем мы планировали, и в гораздо более дорогом месте.
– Максим, мы не можем это принять, – начал Андрей, но мой сын покачал головой.
– Я настаиваю. Считайте это... возвращением долга. Не денежного – другого.
Я обняла его, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Мой мальчик вырос. По-настоящему вырос.
Вечером, когда мы с Андреем лежали в постели, я вспомнила тот вечер и его ультиматум. "Или ты перестаёшь помогать сыну, или я ухожу."
– О чём улыбаешься? – сонно спросил муж.
– О том, что иногда самые тяжёлые решения оказываются самыми правильными, – я повернулась к нему. – И о том, что настоящая любовь – это не когда делаешь за другого, а когда помогаешь ему научиться делать самому.
Андрей притянул меня к себе и прошептал:
– Видишь, я был прав. Отличный из тебя получился воспитатель.
– Из нас, – поправила я, прижимаясь к нему. – Из нас.
Я закрыла глаза, чувствуя необыкновенное спокойствие и благодарность. Жизнь научила меня многому, но главный урок я получила именно тогда, два года назад: иногда, чтобы не потерять любовь, нужно найти в себе силы отпустить. И тогда, возможно, она вернётся к тебе — преображённая и настоящая.
Вам будет интересно: