В 2014 году я путешествовал по Польше вместе с польской подругой. Ей нужно было заехать в родной город. Сама она жила в маленькой деревне Бжеще, которая находилась рядом с городом Освенцим. Конечно, известно, чем печально прославился этот город в истории - огромным лагерем смерти, построенным нацистами во Вторую мировую. Я знал об этом еще когда мы познакомились в России, хотя старался не затрагивать эту тему. Впрочем, можете представить, какого расти в месте, где рядом погибло и было казнено огромное количество людей. Говоря кратко, моя знакомая была сильно увлечена вопросами добра и зла, а также причинами, по которым люди могут переходить на сторону зла. Я, признаться, особо об этом в то время не задумывался. Однако когда мы проезжали Бжеще, я решил съездить отдельно и в Освенцим. Из лагеря сделали музей, вход в который был бесплатным. Несмотря на отнюдь не развлекательный характер музея, я с удивлением обнаружил большие туристические толпы как в лагерь Освенцима, так и Треблинки (они расположены недалеко друг от друга). Тут же сразу расположены и «Макдональдс», и всякие закусочные и всевозможные сувенирные лавки. Меня, буду откровеннен, покоробило от такого бесстыдного вламывания духа капиталистической эксплуатации в место, которое призвано напомнить людям об ужасах Второй мировой. Дескать, ну вот ты посмотрел как людей тут мучали и убивали, ну это ничего, вот денежки потрать, колой запей, бургером заешь, того и гляди веселей станет. А потом поезжай еще куда смотреть достопримечательности повеселее. Когда я сам вышел из музея, мне никакой бургер в горло не лез, а вся эта увеселительная дребедень казалась настоящим кощунством. Но давайте к делу. Так о чем же призван напомнить Освенцим?
Освенцим - крупнейший и наиболее известный лагерь смерти. Его пропускная способность была выше, чем в лагерях Треблинки, Белжеце, Собибуре и Хелмно. Установившийся рекорд убитых к концу войны - 6000 жертв в день. В современном музее есть памятное место, где, по окончании Второй мировой, повесили начальника лагеря - Рудольфа Хесса. Так вот, именно он и превратил убийство людей в ремесло. Как и полагается у немцев, ремесло нужно довести до совершенства. Вот Хесс на Нюрнбергском процессе и хвастался, что его газ, которым умерщвляли узников, был наиболее эффективным. Таково признание Хесса:
«Окончательное решение» еврейского вопроса означало поголовное истребление евреев в Европе. В июне 1941 года я получил приказ установить в Ацшвице оборудование для их истребления. К этому времени в Польском генерал-губернаторстве уже действовали три лагеря истребления: Белжец, Треблинка и Вользек…
Я прибыл в Треблинку, чтобы изучить на месте, как осуществлялось истребление заключенных. Начальник лагеря сказал мне, что за полгода он ликвидировал 80 тысяч человек. Его основной обязанностью была ликвидация всех евреев из Варшавского гетто.
Он использовал угарный газ, и его метод показался мне малоэффективным. Поэтому когда я оборудовал здание для истребления в Аушвице (Освенциме), то приспособил его для использования газа «циклон B», который представлял собой кристаллическую синильную кислоту. Мы сбрасывали ее в газовую камеру через небольшое отверстие. Чтобы удушить всех, находившихся в камере, было достаточно от трех до пятнадцати минут в зависимости от климатических условий.
Мы определяли, что люди мертвы по прекращавшимся крикам. Потом мы выжидали примерно полчаса, прежде чем открыть двери камеры и выгрузить трупы. Затем солдаты отряда спецакций снимали кольца и другие драгоценности, вырывали изо рта умерших золотые коронки.
Другим усовершенствованием, сделанным нами, было строительство газовых камер с разовой пропускной способностью 2 тысячи человек, в то время как в десяти газовых камерах Треблинки можно было истреблять за один раз по 200 человек в каждой»
Вот так вот - здесь у нас о людях речь идет словно о насекомых, которых надо истребить, и чем эффективнее, тем лучше. Надо сказать, в помещении крематория на территории музея меня пробрало ощущение некоего экзистенциального ужаса. Оно все черное и мрачное - как будто огонь, поглотивший тела несчастных, как-то вдруг охватил все помещение и его след до сих пор лежит на стенах. Может, конечно, дело в том, что я себе накрутил и надумал, пока бродил по загороженной колючим забором территории, смотря на тесные бараки и места расстрела.
Сам процесс отбора и убийства пленников был до безбожности циничным. Никто из приехавших в лагерь не знал, что с ними произойдет. Многим вручали открытки с видами немецкого города Вальдзе. Узники даже подписывали и отправляли их домой родственникам. На открытках был напечатан текст: «Мы тут хорошо устроились, получили работу, и с нами хорошо обращаются. Ждем вашего приезда». Потом людей вели в газовые камеры, которые были замаскировано под бани. Все - под жизнерадостную музыку из оперетт. Дверь наглухо запирали и герметизировали. Это было первым звоночком для некоторых вошедших. Вторым - слишком большое количество людей в этой самой «бане». Не было отверстий на полах, куда могла бы сливаться вода. А потом сверху засыпали кристаллы циклона B и пускали смертельный газ.
Причем руководство душегубки еще следило за поведением людей через смотровые щели. Видимо, все повально были охвачены стремлением к извращенному вуайеризму - дай-ка понаблюдаю за их последними отчаянными секундами, дай-ка посмотрю как они из людей превращаются в перепуганных животных. Вероятно, мысли были именно такими. По показаниям некоторых таких палачей на Нюрнбергском процессе, люди в душегубках после запуска газа «начинали лезть друг на друга, создавая нечто вроде синеватой, липкой, забрызганной кровью пирамиды, терзая и калеча друг друга, даже потеряв сознание».
На удушение уходило около 20-30 минут, после чего воздух откачивали, дверь открывали, и трупы вытаскивали узники, которые были куплены обещаниями жизни и воли после службы в лагере. Это так называемые зондеркоманды. Все, конечно, была ложь, и их душили в тех же камерах, заменяя новыми. Так вот, эти горемыки растаскивали тела и везли их к крематориям. Пепел потом перемалывали и сбрасывали в реку. Хотя иногда продавали как удобрение, а одна данцигская фирма даже делала мыло из человеческого жира, полученного из таких печей.
Можно, конечно, еще рассказать о соревновании немецких фирм за контракты на строительство крематориев, причем с полным пониманием того, зачем они будут предназначены, но давайте уже остановимся. Если задуматься о причинах, зачем это делалось, то мне на ум приходят две причины - полностью лишить человека достоинства и свести его лишь к статистической и биологической единице. Вот если бы люди, которых привозили умирать в Освенцим, знали о том, что их ждет, если бы их палачи просто ставили их к стенке, зачитывали приговор и расстреливали, это было бы совершенно другое дело. Тогда люди умирали бы именно как люди. В их смерти был бы элемент мученичества и смысла, пусть хоть на ту короткую минуту, которую им оставалось прожить. Но создатели Освенцима запретили человеку даже достойную смерть. Люди испытавали невероятное отчаяние и унижение перед своей гибелью - их обманом заманили в ловушку, они умирали в крови и фекалиях, карабкаясь голыми друг на друга, пытаясь выбраться из западни. А в этот момент за ними еще смотрели и подсмеивались устроители всего этого содомского театра смерти. Но и после смерти их не ждало достойное погребение. Их тела собирали и выносили предатели, которые от малодушия своего понадеялись на честность палачей, устроивших такое. Сами они превратились в пепел и удобрение. Все это стало возможным благодаря технологическим достижениям XX века. Техническая подготовка и промышленное воплощение позволили палачам практически полностью «отчуждиться» от процесса уничтожения и наблюдать за этим как за неким механизированным театром, который работает сам собой.
Собственно, понимание последнего и поразило меня в Освенциме тогда, больше десяти лет назад. А именно - чудовищность сведения человека к скоту, к насекомому, а точнее - к статистической единице в составе множества, от которого нужно избавиться самым эффективным образом. Жертвы Освенцима, таким образом, прошли двойное унижение. Их лишили достоинства в смерти. Но их лишили также вовсе статуса людей самим сведением процесса убийства к промышленному методу. Их свели к атомам и молекулам, которые вот - сначала были людьми - а потом стали удобрением, мылом и так далее. Ну что ж, одни молекулы с помощью науки - а тут именно что наука и рационалистический подход! - мы переделали в другие. Ведь для разработки циклона B нужны были достижения в химии, для доставки такого количества заключенных нужны были достижения в автомобилестроении и строительстве железных дорог. Постройка крематориев тоже требовала инженерных достижений. А самое главное - массовое промышленное воплощение задуманного, которое было бы немыслимо без достижений индустриализма и духа научного прогресса.
Совершенное сметение этических границ вкупе с скрупулезной интеллектуальной проработкой данного плана (так характерной для немецкого народа) заставляет вовсе задуматься, до каких границ могут дойти люди, если их не будут сдерживать представления о добре и зле. Впрочем, что еще страшнее - до какой степени налаженный процесс огромной механистической системы может вовсе снимать с человека представления о морали. Логика многих палачей во время Нюрнбергского процесса сводилась к тому, что они перекидывали вину на вышестоящее руководство, либо же, что они слепо следовали налаженному процессу и заведенному порядку. Кто-то скажет, что это специфически немецкая черта, но все-таки почему тогда подобные явления происходили и в Азии, где японцы зверски мучили и убивали китайцев в рамках деятельности «Отряда 731» или во время Нанкинской резни?
Впрочем, к чему-то вроде Освенцима или японских зверств нельзя и прийти, если изначально не считать других людей «не-людьми». Ведь тогда действительно можно все, раз перед тобой какая-то биологическая масса. Это я к чему? Сегодня в западном (а уже и восточном) мире идут масштабные научные разработки по редактированию генома человека, по исследованию работы сознания и моделирования «не-человеческого» интеллекта. В этой связи мне кажется, все больше будет возникать споров относительно того, что вообще является человеком и что такое человеческое. Если послушать светочей забугорной науки, вроде Ричарда Докинза и Сэма Харриса, то создается впечатление, что люди там (преимущественно, атеистически настроенные) надеются создать эдакое сверхсознание из компьютера и полностью поручить ему заботу о человечестве. А в конечном счете - и чтобы он нашел нам, или даже заменил, Бога. Но позвольте, господа, а что же тогда делать этому самому ущербному перед лицом такого сверхсознания человечеству останется? Только с горя напиться и пойти крушить эти ваши сверхкомпьютеры, наверно. Хотя сегодня есть также и пугающая тенденция человека отдавать себя и свое сознание полностью на откуп автоматизированным системам. То есть, кто-то и рад будет такому сверхсознанию - если оно будет создано - подчиниться.
Мне скажут, что я лихо вот так перескочил от нацистов и Освенцима до проблем сознания и создания суперкомпьютеров. «Что, дескать, думаешь, гигантский концлагерь в мире готовится?» - скажет кто мне. А вот кто знает. Я лишь знаю, что один из главных уроков Освенцима в том и состоит, что если человек перестает считать других за людей, то и начинаются такие ужасы. Как-то так получается, что в понятие «человек» уже заложено представление о добре и зле. А если науке нет дела до добра и зла, то так она может мимоходом и человека упразднить, а останутся только насекомые и сверхразумы.
***
Благодарю, что дочитали до конца. Если есть с чем поспорить, пишите в комментарии - мне интересно альтернативное мнение. Также вы можете подписаться на канал. Пишу обо всем, что меня поражает и увлекает - более всего, о современных культуре и технологии.