Весна в деревне Сосновке всегда приходила неспешно. Сначала таял снег на полях, оставляя после себя черные проталины, потом бежали шумные ручьи по оврагам, а уж потом, когда солнце пригревало по-настоящему, наступала Красная горка — праздник, который ждали все: и старые, и молодые.
В этот день после долгой зимы и строгого поста наконец-то можно было гулять, петь, венчаться. Говорили, что браки, заключенные на Красную горку, — самые крепкие.
Марьяна стояла на пригорке, откуда открывался вид на всю деревню. Ветер трепал ее светлые волосы, а в руках она сжимала письмо, уже зачитанное до дыр.
«Возвращаюсь к Красной горке…»
Три года не было от него весточки. Три года она ждала, отгоняя сватов, работая в поле да в избе, чтобы только не думать о том, что, может, и не вернется он с войны. А он — вернулся.
Внизу, у речки, уже собирался народ. Девки в ярких платках водили хороводы, парни гармониста окружали, старики на завалинках сидели, вспоминали былое. И вдруг — крик:
— «Солдаты идут!»
Марьяна сердцем поняла — это он!!!
Анфиса Петровна, старая просвирня, смотрела на веселье из окна своей избы. Когда-то и она на Красную горку в хороводе кружилась, да только судьба ее сложилась иначе.
Ее Мирон, красивый да статный, ушел на фронт еще в Первую германскую. Вернулся без ноги, замкнулся, запил. А потом и вовсе ушел из дома — не хотел, говорил, жалким быть перед ней.
С тех пор она жила одна. Но каждый год на Красную горку надевала свое девичье платье, бережно хранимое в сундуке, и тихо пела старую песню, которую когда-то Мирон ей под гармонь напевал.
А в центре гулянья — шум, смех. Молодой парень Ванька, что недавно из города приехал, пытался угнаться за местными девчатами, да все неловко выходило.
— Эх, городской, — смеялись над ним, — у нас тут не асфальт, земля-матушка, на ней и плясать надо уметь!
Но одна — Катюха, дочь мельника — не смеялась. Смотрела на него с любопытством, а потом вдруг подошла, взяла за руку:
— Давай, научу!
И пошло-поехало. К вечеру уж весь народ ахал: откуда в городском такая удаль взялась?
А Катюха только улыбалась.
Красная горка — она ведь не только про радость. Про тех, кто вернулся, и про тех, кто не вернется.
Про старые песни, которые поют вновь.
Про новую любовь, что расцветает, как первая весенняя трава.
На закате все пошли к церкви — святить куличи, яйца. А потом — на кладбище, помянуть тех, кто уже не выйдет на этот праздник.
Марьяна стояла рядом с ним, своим солдатом, и думала, как же хорошо, что он здесь.
Анфиса Петровна положила крашеное яичко на могилу Мирона.
Ванька с Катюхой смеялись, догоняя друг друга по тропинке.
И казалось, что в этот день вся деревня — одна большая семья.
Такова она — Красная горка . Праздник, где смешаны радость и грусть, память и надежда.
И так будет — всегда .