Наташа всхлипнула и отложила телефон в сторону. Еще и папкой с бумагами его накрыла для того, чтобы не видеть его и не слышать надоедливого звяканья.
— Ты чего? — негромко спросила ее сидевшая рядом коллега и по совместительству подруга Римма Круглова. — Сейчас «мымра» увидит, что ты рыдаешь и премии тебя лишит!
В этот раз слова про премию не оказали на Наташу должного действия. Телефон продолжал позвякивать, уведомляя свою хозяйку о поступлении новых сообщений, но желания брать его в руки и читать то, что написал ей Кирилл, Наташе не хотелось.
«Нам нужно расстаться. Я – не тот человек, с которым ты будешь счастлива. А ты – не та женщина, с которой мне по пути».
Этого сообщения было достаточно для того, чтобы понять, что все и в самом деле кончено. Нет больше пары Кирилл плюс Наташа, не будет у них счастливого совместного будущего, да и вообще больше ничего не будет.
— Бери себя в руки! — скомандовала Римма строгим голосом и протянула подруге бумажный носовой платок. Наташа шумно высморкалась и тут же поймала на себе недовольный взгляд «мымры».
Анна Сергеевна была директором небольшого, но весьма успешного агентства недвижимости, в котором Наташа и Римма работали агентами по продажам. Успешным агентство было благодаря стараниям своей хозяйки, ведь не зря Анну Сергеевну за глаза называли «мымрой»: была она женщиной строгой, неподкупной, властной и очень принципиальной.
— Премию получает только тот сотрудник, который показывает хороший результат! — любила повторять «мымра», обводя своих подчиненных въедливым взглядом на очередной планерке. — Те, кто не работает и не стремится к высоким результатам, работают за оклад.
Анна Сергеевна с легкостью лишала премий, могла высказаться нелестно о любом не угодившем ей сотруднике в присутствии других, а еще она постоянно требовала «хороших результатов».
Наташа старалась: в день у нее зачастую было назначено по пять-семь встреч с потенциальными клиентами, пара сделок купли-продажи, имелись записи к нотариусу, в многофункциональный центр, а уж сколько телефонных звонков она получала! Премий «мымра» ее ни разу не лишала, но вот в этом месяце… Разрыв с Кириллом подкосил Наташу, настроение упало ниже плинтуса и желание работать как ветром сдуло.
— Кузнецова, что у вас сегодня по плану? — к рабочему столу Наташи приблизилась Анна Сергеевна. — С Тимофеевыми вы на связи? Что по сделке на Охотской? И как дела с квартирой на Арбатской?
Наташа всхлипнула и поймала на себе сочувственный взгляд Риммы. Подруга помалкивала, делая вид, что что-то печатает, а «мымра» нависла над Наташей, не давая ей возможности сбежать или хотя бы сымитировать бурную работу.
— Все под контролем, Анна Сергеевна, — тихо ответила Наташа.
— Под каким контролем, Кузнецова? — усмехнулась «мымра». — Вы свои сопли проконтролировать не можете, а что-то болтаешь мне про контроль! Идите за мной!
Наташа обреченно поднялась из-за стола и снова увидела в глазах Риммы сочувствие. Похоже, что мало было в один день лишиться любимого мужчины, нужно было еще и без работы остаться.
***
Наташа прошла следом за начальницей в ее кабинет. Анна Сергеевна уселась за свой стол, достала из тумбочки пачку салфеток, потом кинула ее Наташе.
— Вытрите нос. Что у вас случилось?
Сначала говорить о неудачах в личной жизни Наташе не хотелось. Потом она поразмыслила и решила, что терять все равно нечего, да и на душе накопилось столько всего, что держать внутри боль и отчаяние сил почти не осталось.
— Меня мой жених бросил, — пробормотала Наташа и шумно высморкалась в салфетку, — просто так… Написал в сообщении о том, что мы не подходим друг другу.
Анна Сергеевна с интересом наблюдала за своей подчиненной, не произнося ни слова и, судя по выражению лица, не собираясь ее ругать или увольнять.
— Так, — сказала она, — и что? Разве это повод для слез и снижения работоспособности?
— Для меня повод! — с вызовом ответила Наташа. — Мне негде жить! Сейчас Кирилл в командировке, вернется послезавтра, и нужно будет решать что-то с жильем. Я живу в его квартире, а теперь… Придется съезжать, искать жилье, а я… У меня руки опустились!
Анна Сергеевна поднялась со своего рабочего места, приблизилась к Наташе и скомандовала:
— Кузнецова, поднимите руки вверх.
Наташа, открыв рот, подчинилась. Выронила из правой руки салфетку, а потом подняла ее и столкнулась со смеющимся взглядом «мымры».
— И что вы мне говорите про опущенные руки? — спросила Анна Сергеевна. — Все у вас поднимается. И расставание с очередным неудачником – это не повод для того, чтобы разводить нюни.
У «мымры» зазвонил телефон. Она поговорила с кем-то чуть меньше минуты, потом взяла в руки сумку и посмотрела на Наташу:
— Кузнецова, едем со мной.
Пришлось вновь подчиниться. Вместе с Анной Сергеевной Наташа вышла из офиса, села в ее новенькую иномарку, молчала и ждала, когда «мымра» заговорит.
— Наташа, — сказала Анна Сергеевна неожиданно, заставив свою пассажирку вздрогнуть от неожиданности, — мне нравится, как вы работаете. Сколько вы трудитесь в моем агентстве? Два года?
— Чуть больше, — ответила Наташа, поразившись тому, что Анна Сергеевна обратилась к ней по имени. Впервые за все время!
— Ну вот, — ответила начальница, — у вас прекрасные результаты, я вам регулярно выплачиваю премию. И тут какой-то… Кирилл… Он так сильно подломил вас? Вы любите его?
Наташа опешила от этого вопроса. «Мымра» и слово «любовь» были антонимами, откуда Анна Сергеевна вообще могла знать что-то о любви? Была старой девой, которую никто и никогда не видел в обществе мужчины. Да Анна Сергеевна со всеми мужчинами разговаривала так, что тем хотелось или провалиться сквозь землю, или сбежать, да так далеко, чтобы неприятная особа их точно никогда не отыскала.
— Молчите, — продолжила «мымра», — значит, сомневаетесь. Значит, не любите.
Наташа молчала, размышляя о словах Анны Сергеевны. Еще с утра она была уверена в том, что любит Кирилла, а теперь не была уверена ни в чем.
Машина начальницы затормозила возле ворот детского сада, и Наташе показалось, что Анне Сергеевне стало плохо. Но нет, лицо «мымры» было таким же уверенным в себе и строгим, никакого намека на плохое самочувствие на нем не было.
— Подождите меня здесь, — скомандовала Анна Сергеевна.
Через десять минут «мымра» подошла к машине… с ребенком! Это была девочка лет четырех, веселая с двумя торчащими в разные стороны косичками. Лицо девочки сияло, а уж каким было выражение лица самой «мымры»! Наташа никогда не видела Анну Сергеевну такой: воодушевленной, источавшей позитив и улыбающейся. Отчего-то все подчиненные «мымры» были уверены в том, что та вообще не умеет улыбаться, а исключительно орать, стучать кулаком по столу и лишать премий.
— Бабуля, а мы сейчас куда? — спросила девчонка, пока Анна Сергеевна пристегивала ее ремнем безопасности. Только теперь Наташа заметила на заднем сиденье детское кресло, а «мымра», как выяснилось, была чьей-то бабушкой.
— Домой, — ответила Анна Сергеевна, — отвезу тебя домой, а через час дедушка вернется и будет с тобой. Как невовремя этот карантин!
Наташа ошеломленно молчала. Она уже позабыла про свои слезы и расставание с Кириллом, увлекшись размышлениями о жизни Анны Сергеевны. Откуда у нее внучка? И дедушка… Это, выходит, муж «мымры»? Да быть такого не могло!
Некоторое время в машине ехали молча. Потом вдруг Анна Сергеевна заговорила:
— Ни один мужчина не стоит женских слез. Проверено на себе.
Наташа с удивлением посмотрела на свою собеседницу:
— Но я не могу с собой ничего поделать! Мне некуда идти, негде жить, я осталась совсем одна. Самое обидное то, что со мной расстались заочно, даже не поговорив толком. Разве можно так поступать с человеком, который тебе доверяет?
— В мире много несправедливостей, — заметила «мымра», — только вот, Кузнецова… Страдаете ли вы из-за потери мужчины? Или просто из-за того, что лишись жилья? Выходит, что не любите вы своего Кирилла, это просто самообман.
Наташа подавленно молчала. Все происходящее казалось ей сказкой, сном или просто бредом воспаленного воображения. Думать о Кирилле больше не хотелось.
— Я не знала о том, что у вас есть внучка, — зачем-то сказала она, а Анна Сергеевна усмехнулась.
— Вы еще многого обо мне не знаете, — ответила начальница и посмотрела в зеркало заднего вида, — тебе там удобно, Ася?
— Не очень, — пискнула в ответ девочка, — я кушать хочу!
— Сейчас приедем домой, и я тебя накормлю. Потом приедет дедушка, и вы с ним сможете пойти в кино.
— В кино? — недоверчиво переспросила Ася. — Ура!
Анна Сергеевна рассмеялась, а Наташа еще шире открыла рот от удивления. Оказывается, что «мымра» умеет и смеяться, и шутить, и быть ласковой.
— Все мы, Кузнецова, живем в плену стереотипов, — сказала Анна Сергеевна, а Наташа от неожиданности вздрогнула, — или вы думаете, что я не знаю о том, что вы с коллегами говорите обо мне у меня за спиной? Знаю! И что «мымрой» меня зовете, считаете старой девой и даже придумали историю о том, что я могу быть черной вдовой.
Наташа непроизвольно покраснела, а от Анны Сергеевны это не утаилось.
— Да ладно, не смущайтесь, — вновь рассмеялась «мымра», отлично знавшая о том, как ее называют за глаза, — я даже рада тому, что смогла сохранить в секрете свою личную жизнь. Это правильней, нежели на каждом углу кричать о своих личных победах и неудачах.
— Бабуль, я кушать хочу! — настойчиво повторила с заднего сиденья Ася, а Анна Сергеевна взглянула на часы.
— Придется вам подняться ко мне, Наталья, — сказала она, — мой супруг пока не вернулся с работы, внучку оставить не с кем.
Наташа молча подчинилась. Впервые в жизни она была в квартире у своей начальницы, до этого никто из подчиненных не имел возможности побывать в доме Анны Сергеевны. И сколько слухов про нее распускали! Говорили, что «мымра» держит дома десять или даже больше котов, что прикладывается к бутылке на выходных, а кто-то даже сочинил историю о том, что у Анны Сергеевны – владелицы крупного агентства недвижимости, скромная однушка без ремонта и новой мебели.
На самом деле, квартира «мымры» была обычной. Стандартная трешка с раздельными комнатами, большой кухней и просторным санузлом. Наташа все еще находилась под впечатлением от близости Анны Сергеевны и ее откровений. Тут явно что-то было не так, только вот что?
Внучка «мымры» была точной копией своей бабушки. Такие же светлые волосы ярко-синие глаза и пухлые губы. Наташа не сводила взгляда с бойкой девчонки, которая с легкостью управляла своей бабкой со стальным характером.
Потом домой пришел супруг Анны Сергеевны, оказавшийся настоящим и ни капли не вымышленным. Вежливо поздоровался с Наташей, а она успела заметить, какими глазами смотрела на него «мымра»: она явно боготворило своего супруга и любила его по-настоящему. Не чужды были Анне Сергеевне обычные человеческие чувства, какую бы ересь ни сочиняли ее подчиненные у нее за спиной.
***
— Теперь можно ехать, — сказала «мымра», обратившись к Наташе, — вы готовы?
— К чему? — непонимающе переспросила та.
Анна Сергеевна ничего не ответила. Снова сели в машину, потом минут тридцать молча ехали по городу. Автомобиль остановился у какого-то офисного здания.
— Пойдемте, Кузнецова, кое-что вам покажу.
Наташа послушно прошла за «мымрой». Вошли в новое офисное здание, в котором еще пахло краской и новой мебелью. Поднялись на второй этаж, где Анна Сергеевна открыла одну из дверей своим ключом.
— Это наш новый офис, — объявила «мымра» и многозначительно посмотрела на Наташу, — точнее, новый филиал нашего агентства. И я хочу, чтобы вы, Кузнецова, возглавили его.
Глаза Наташи широко распахнулись:
— Я? Но почему я?
«Мымра» рассмеялась:
— Я ожидала от вас другой реакции. Обычно люди после таких новостей хлопают в ладоши, прыгают до потолка от счастья, но не задают таких странных вопросов. Мне нравится, как вы работаете. А еще вы мне напоминаете… меня в молодости.
Наташа откровенно удивилась, но лишних вопросов вслух задавать не стала. Неужели ее ждет такое же будущее как и Анну? От этой мысли Наташа поежилась, а потом сама себя осекла: а что плохого в жизни Анны Сергеевны? Любящий и любимый муж, прекрасная внучка, свой бизнес, приносящий прибыль.
— Когда-то меня тоже бросали, — сказала «мымра», подойдя к окну и выглянув на улицу, — только тогда я была беременна. Мне казалось, что жизнь закончилась, я останусь никому не нужной брошенкой с ребенком на руках. Озлобилась на всех, стала черствой и недоверчивой. А потом в моей жизни появился Витя. Он научил меня любить, как обычно учат ходить заново тех, кто перенес травмы позвоночника. И я постепенно стала другой, сохранив лишь внешнюю броню.
— Вы очень сильная, — сказала Наташа, растрогавшись от признаний Анны, — и многим нужно брать с вас пример.
— Нет, — резко ответила «мымра», обернувшись к ней, — лучше не брать пример, а просто не повторять моих ошибок. Нужно уметь доверять людям, видеть в них хорошее и не винить себя за то, что тебя кто-то оставил. Тогда никто не будет называть тебя «мымрой» и считать бессердечной теткой, неспособной на сочувствие и понимание.
— Но ведь вы не такая, — возразила Наташа.
Анна Сергеевна улыбнулась и кивнула:
— Не такая. Но знать об этом нужно не всем. И да, Кузнецова, вытрите слезы и приступайте с понедельника к новым обязанностям. Не забивайте голову чепухой, а лучше стремитесь вперед к победам и не бойтесь ничего нового. Я в вас верю.
Наташа хотела снова расплакаться от переполнявших ее чувств, но передумала. Если уж Анна в нее верила, то это дорогого стоило. И никакая она не мымра, а просто чересчур сильная женщина.
---
Автор: Юлия Б.