Геката часто появлялась в литературе древнего мира — в богословских, легендарных и художественных сочинениях. Её роли и генеалогию описывали философы, чьи взгляды формировали развитие магии, такие как Гесиод и Порфирий, а её способности и эпитеты встречаются в преданиях о легендарных героинях, чьи подвиги до сих пор разыгрываются на сцене, — о волшебницах Медея и Кирке. Судя по литературе того времени, Гекату часто связывали с фессалийскими ведьмами, чья слава разнеслась столь широко, что о них помнят и сегодня. В случае с «корневым магом» Эмпедоклом связь с Гекатой более предположительна, хотя стоит отметить, что богиню особенно почитали ризотомы (мастера корневой магии) и практики фармакеи (травяного/ядовитого колдовства), а Эмпедокл как раз был таким магом‑корневедом. Это иллюстрирует, например, призывание Гекаты в сохранившемся фрагменте утраченной трагедии Софокла V в. до н. э. «Корне‑собира́тели».
Гесиод
Влияние Гесиода было исключительно важным для формирования древнегреческих религиозных и духовных представлений благодаря материалу его произведений. Из написанных им в VIII в. до н. э. сочинений особенно значимы два: «Труды и дни» и «Теогония». Первая оказала заметное воздействие на орфические и пифагорейские школы, служа одним из аргументов их вегетарианской диеты. «Теогония» сыграла грандиозную роль, впервые синтезировав картину сотворения олимпийских богов и дав крайне важное — первое литературное — описание Гекаты. Центральность Зевса в «Теогонии» и вес Гекаты отзовутся через тысячу лет в «Халдейских оракулах», причём обе книги преподносились как откровение свыше.
Предполагалось, что Гесиод почитал Гекату, а потому включил в «Теогонию» уникально большой и исключительно благожелательный пассаж о ней. Другая гипотеза гласит, что этот отрывок добавил позднейший автор, столь же преданный богине.
Известно, что брата Гесиода звали Перс — то же имя носит отец Гекаты. Учитывая резкую критику, которой поэт награждает Перса в «Трудах и днях», можно предположить, что тот был назван в честь отца богини, а семья Гесиода почитала Гекату как свою покровительницу.
Эмпедокл
Греческий философ и «корневой маг» Эмпедокл (ок. 495 — ок. 435 до н. э.) ввёл учение о четырёх стихиях — воздухе, огне, воде и земле, — получившее широкое продолжение в последующей магической традиции. В его жизни заметны косвенные намёки на то, что он мог быть посвящённым Гекаты.
Эмпедокл приписывал себе способности, занимательные в свете легенд о Гекате и её служителях. Он заявлял, что умеет творить лекарства против старости — подвиг, который Медея совершила ради отца Ясона, Эсона. Философ говорил, что может управлять погодой; фессалийских ведьм славили за умение «стягивать» луну с неба. Наконец, он утверждал, что способен возвращать мёртвых — власть, принадлежащая Гекате как хранительнице ключей подземного мира.
Эмпедокл называл себя бессмертным и, по преданию, бросился в кратер сицилийского вулкана Этна; на поверхности лавы будто бы осталась плавать лишь бронзовая сандалия — один из культовых символов Гекаты.
Одно из сохранившихся сочинений мыслителя носило название «Очищения» («Καθαρμοί»). Очищение же — ключевая сфера Гекаты. Диодор Эфесский рассказывает, что Эмпедокл остановил эпидемию в Селинунте (там стоял храм Гекаты, Деметры и Персефоны), оплатив отвод двух рек, чтобы их воды очистили заражённую третью. Такой подвиг намекает, что он мог быть посвящён в мистерии этого святилища.
Порфирий
Философ III в. н. э. Порфирий Тирский (234 — ок. 305) — финикийский неоплатоник, ученик Плотина. Он писал о философии, вегетарианстве, оракулах, логике и выступал против христианства. Его «Введение» столетиями служило учебником логики в Европе и арабском мире.
На взгляды Порфирия сильно повлияли «Халдейские оракулы», определившие его видение Гекаты; возможно, поэтому богиня так часто упоминалась в его трудах. В комментарии к «Кратилу» Платона он превозносит Гекату, демонстрируя знание халдейской иерархии, где Геката связана с душами и добродетелями как их источник:
«Подобно тому как сущность, превосходящая иные силы этого тройственного живительного порядка, устанавливает владычество Гекаты, так срединная сила, рождающая целое, устанавливает владычество души, а обращённость к уму — владычество Добродетели».
Порфирий был убеждённым вегетарианцем; он написал «О воздержании» и «О неприличии убийства живых существ ради пищи». Гекату он упоминал столь часто, что в «Прорицаниях из оракулов» цитировал её предсказание о Иисусе. Христианский богослов Евсевий Кесарийский подробно цитировал Порфирия в «Praeparatio Evangelica», включая наставления по её символам и созданию святилища Гекаты.
В «О воздержании» он приводит повествование о святейшем муже, который не приносил животных жертвой, а воскурял ароматные смолы и возлагал лепёшки Гекате и Гермесу. Размышляя о разных богах, Порфирий подчёркивал благосклонность Гекаты:
«Но Геката, когда её призывают именами быка, собаки и львицы, бывает особенно благоприятна».
Учителем Порфирия был Плотин, и именно переписка Порфирия с учеником Ямвлихом породила классический труд последнего о теургии «О мистериях египтян».
Кирке
«У Перса родилась дочь Геката... Она вышла замуж за Ээта и родила двух дочерей, Кирку и Медею, и сына Айгиалея».
Кирка — первая великая колдунья греческой литературы. Её полубожественный статус как родственницы Гекаты даровал ей власть управлять погодой, творить любовные чары, заниматься некромантией, становиться невидимой, меня́ть облик, повелевать зверями и владеть тайнами трав.
Одиссей устоял перед чарами Кирки только благодаря траве, подаренной ему Гермесом, и всё же остался у неё на год. По схолиасту к «Александрии» Ликофрона, Кирка подняла дух Одиссея после его смерти — даже смерть не спасает от магии могущественных чародеек.
Кирку неизменно именуют жрицей Гекаты; некоторые источники называют её дочерью богини. В «Аргонавтике» Кирка совершает очищение своей племянницы Медеи и Ясона, повелённое Zeus’ом за убийство Апсирта. Перед обрядом страшные видения крови предвосхищают преступление и необходимость очищения:
«Сначала, дабы искупить непримирённое убийство, она подняла над их головами поросёнка, чьи вымя ещё наливались молоком, перерезала ему горло и окропила их руки; потом возливала иные дары, взывая к Зевсу Очищающему... И все скверны разом вынесли attendants — наяд‑нимфы, служившие ей...»
Медея
Медея — величайшая трагическая героиня (или злодейка) античной литературы. В некоторых версиях её называют дочерью Гекаты; сама она говорила о богине: «Госпожа, которую я превыше всех почитаю и призываю себе в помощь».Во всех повествованиях Медея является жрицей Гекаты:
«Обыкновенно она [Медея] не сидела дома, а проводила дни в храме Гекаты, жрицей которой была»
Медея задала новый литературный архетип — прекрасная и могущественная ведьма, способная не только оживлять мёртвых, но и омолаживать старцев. Она возвратила молодость Ясону и его отцу Эсону, кормилицам Диониса и барану, а затем дала дочерям Пелия ложное заклинание, заставив их убить отца. Это умение упоминается уже в утраченной эпической «Ностой» («Возвращения»), где она варила травы в золотом котле. Подчёркивая помощь Гекаты, Медея говорила: «...если тройственная богиня поможет и своим присутствием одобрит мои великие опыты».
Два других штриха её сказания важны: когда Медея бежала, народ, приняв её как правительницу, стал называться медянами. И ещё — её пророческий дар: она предсказала колонизацию Теры, и это предсказание подтвердил Дельфийский оракул. Пиндар, передавая её слова, назвал их речью из её «бессмертных уст».
Медея стала значимой фигурой не только частотой появления, но и подробностями своих деяний, оставив богатый контекст магических практик. В разное время о ней писали Аполлоний Родосский («Аргонавтика»), Эврипид («Медея»), Сенека («Медея»), Овидий («Метаморфозы»).
Ведьмы Фессалии
Хотя фессалийские ведьмы не составляли жречество Гекаты, их часто связывали с ней как мастеров некуюи («вызова мёртвых»), гоитеи («чёрного колдовства») и фармакеи. В «Фарсалии» Лукана I в. н. э. ведьма Эрикто от лица фессалийских чар крепит за собой богиню:
«Персефона, ненавидящая небеса и мать свою, — нижний облик нашей Гекаты».
Замечательно здесь не только приравнивание Персефоны к Гекате, но и мысль, будто Персефона наслаждается подземным царством и браком с Аидом, презирая небеса и Деметру. Магическую славу Фессалии отражают и «Греческие магические папирусы», где несколько некромантий приписаны Питию, фессалийскому царю. Лукан пишет:
«Земля Фессалии рождает ядовитые травы в горах, и скалы слышат, как маги поют смертоносные заклинания. Там растёт много растений, способных принудить богов, и женщина, пришедшая из Колхиды [Медея], в фессалийской земле нашла немало таких, что не привезла из дому».
Классический образ колдуньи — фессалийка: Эрикто, а Медея собирает свои травы именно там. К эпохе Горация слово «фессалийская» стало синонимом «волшебная», поэтому в сцене детского жертвоприношения в «Эподах» Итальянка Фолия «низводит очарованные звёзды и луну с неба фессалийским голосом».
Лампады
Спартанский лирик VII в. до н. э. Алкман упоминает группу факелоносных нимф, спутниц Гекаты Эти нимфы — Лампады — больше нигде не фигурируют, но столь раннее упоминание заставляет задуматься, не последняя ли это тень утраченной традиции факелоносных жриц Гекаты, подобных тем, что служили в Элевсине.
Вегетарианские последователи Гекаты
Показательно, что все упомянутые философы — Гесиод, Эмпедокл, Пифагорейцы, Плотин, Порфирий, Сенека, Овидий — были убеждёнными вегетарианцами. Эмпедокл, веривший в переселение душ, считал поедание живых существ тяжким грехом: человек ест другую душу на её пути к божественности. Он утверждал, что Золотой Век был без жертвоприношений и мяса: богам приносили ладан, смирну и мёд.
В «Очищениях» (уцелели лишь фрагменты) он восклицает:
«Разве ты не прекратишь грохот бойни? Разве не видишь, что в своём безрассудстве ты пожираешь ближнего?... Увы, безжалостный день не уничтожил меня прежде, чем я задумал несчастное деяние — вкушая плоть устами».
Гесиод в «Трудах и днях» первым высказал идею, что Золотой Век был без мяса, заметив: «Плодородная земля сама изобильно давала урожай».
Пифагорейцы IV в. до н. э. Дикеарх Мессанский и натуралист Теофраст также защищали вегетарианство и ссылались на Золотой Век; Теофраст развивал идеи Гесиода в своём трактате «О благочестии».
Порфирий страстно отстаивал отказ от мяса, вновь и вновь обращаясь к Гекате. В «О воздержании» он пересказывает историю святого мужа, который «венчал и украшал статуи Гермеса и Гекаты, принося богам ладан, священные лепёшки и пирожки» i — напоминающую стремление вернуться к практике Золотого Века.
Римские философы Сенека и Овидий, написавшие о Медее и подчёркивавшие её связь с Гекатой, также были вегетарианцами.
Пусть сияние факелов Гекаты освещает твой путь к тайнам древней мудрости. Продолжай раскрывать магическое наследие вместе с нами!
🌑 Портал знаний SapphireBrush | 💖 Поддержать проект | 🔮 Записаться на консультацию | ✨ Наш канал в Telegram