Алиса всегда ненавидела утренние лифты. В бизнес-центре «Сенатор» они были как жернова: вбирали в себя людей, стирали их индивидуальность, выплёвывали на нужном этаже — одинаково усталых, одинаково задумчивых. Сегодня лифт пах кофе и дорогим парфюмом, а у Алисы в голове шумело, будто кто-то включил фоновый гул большого города на максимальную громкость.
Она поднялась на двадцать второй этаж, где стеклянные стены офиса отражали хмурое питерское небо. За этими стенами начиналась её территория — отдел, который теперь был её. Вчера Максим, директор компании, поздравил с повышением. Сегодня — первое утро в новом статусе.
«Ты справишься»,
— сказала себе Алиса, поправляя строгий пиджак.
Она выросла в маленьком городке, где слово «карьера» звучало как сказка. Здесь, в Петербурге, она строила свою сказку сама, кирпичик за кирпичиком, иногда — по головам. Но сегодня ей казалось, что под ногами зыбкий лёд.
— Алиса Сергеевна, доброе утро, — Вера Николаевна уже ждала у кофемашины. — Поздравляю с повышением. Горжусь вами.
Вера Николаевна — опытный аналитик, когда-то именно она помогла Алисе пройти первые испытания в компании: объясняла, как устроен внутренний портал, как не сгореть на первом же проекте, как не бояться начальства. Её голос всегда был тёплым, даже если за окном стоял ноябрь.
— Спасибо, Вера Николаевна, — Алиса улыбнулась, но взгляд её был напряжён. Она знала: сегодня ей предстоит разговор, который может разрушить всё.
Максим вызвал её к себе в кабинет сразу после планёрки.
— Алиса, — начал он, глядя в окно на серые крыши Петроградки, — ты знаешь, времена непростые. Оптимизация — не моя прихоть, а необходимость. Твой отдел — следующий.
— Я понимаю, Максим Андреевич, — голос Алисы был ровным, как у человека, который много раз репетировал этот диалог в голове.
— Нужно сократить одного. Я не вмешиваюсь в детали, но ты сама понимаешь, кто наименее эффективен. Решай.
Он не спрашивал, он приказывал. Алиса вышла из кабинета с ощущением, будто на плечи ей положили мешок с цементом.
Вечером, когда офис опустел, Алиса задержалась у окна. За стеклом мерцал город — огни машин, отражения в лужах, трамваи, уносящие людей домой. Она вспоминала, как впервые приехала в Петербург: с одним чемоданом, в дешёвой куртке, с мечтой о другой жизни. Тогда Вера Николаевна встретила её на ресепшене, отвела в столовую, показала, как пользоваться кофемашиной, и сказала:
«Не бойся, здесь все когда-то были новичками».
Алиса знала: по корпоративным меркам Вера Николаевна — балласт. Её навыки устарели, она не разбиралась в новых технологиях, часто просила помощи у молодых коллег. Но она была душой отдела, тем самым человеком, который склеивал команду, когда всё шло наперекосяк.
Алиса открыла ноутбук, чтобы составить список аргументов для увольнения. Но пальцы не слушались. В голове всплывали воспоминания: как Вера Николаевна прикрывала её перед начальством, как делилась обедом, когда у Алисы не было денег, как однажды принесла ей шарф, потому что заметила, что Алиса простудилась.
На следующий день Алиса решила поговорить с Вера Николаевной наедине.
— Вера Николаевна, у нас будет оптимизация. Я обязана предупредить — под сокращение может попасть любой.
Вера Николаевна устало улыбнулась.
— Я понимаю, Алиса. Я давно ждала этого разговора. Не переживай, я всё понимаю.
— Но вы… — Алиса хотела сказать что-то важное, но не нашла слов.
— Алиса, — перебила её Вера Николаевна, — я знаю, что не вписываюсь в новую стратегию. Я не держусь за место. Просто… мне сейчас очень нужна работа. Я не просила бы, если бы не обстоятельства.
Вера Николаевна опустила глаза. Пальцы её дрожали.
— У меня… — она замялась, — у меня серьёзные проблемы со здоровьем. Диагноз неутешительный. Лечение дорогое, страховка покрывает не всё. Мне нужно ещё хотя бы полгода, чтобы закончить курс.
Алиса почувствовала, как внутри всё сжалось. Она смотрела на женщину, которая когда-то была для неё опорой, а теперь просила о помощи так тихо, что это было больнее любого крика.
— Почему вы не сказали раньше?
— Не хотела жалости. Не хотела, чтобы меня жалели, а не уважали.
Всю ночь Алиса не спала. Она ходила по квартире, смотрела на город, который казался чужим и холодным. В голове крутились слова Максима: «Проверь себя. Сможешь ли ты быть жёсткой, когда надо?» И голос Веры Николаевны: «Мне нужно ещё полгода…»
Алиса вспоминала детство в провинции: мать, работающую на двух работах, чтобы прокормить семью; отца, который ушёл, когда Алисе было семь; себя — девочку, мечтающую вырваться оттуда, где каждый день был борьбой за выживание. Она всегда говорила себе, что не будет жалеть слабых, что доброта — роскошь для тех, кто уже выжил.
Но сейчас, глядя в окно на огни большого города, Алиса впервые задумалась: а какой ценой она дошла до этого кабинета?
Утром она зашла к Максиму.
— Я не могу уволить Веру Николаевну, — сказала она, не давая себе времени на сомнения.
Максим посмотрел на неё внимательно, чуть прищурившись.
— Почему?
— Она… Она нужна отделу. Она держит команду. И у неё серьёзные проблемы со здоровьем. Я не могу так поступить.
Максим улыбнулся уголком губ.
— Я знал, что ты узнаешь. Ты думаешь, я случайно поставил тебя перед этим выбором? Мне нужно было понять, кто ты. Человек или винтик. Ты прошла испытание.
Алиса смотрела на него, не веря своим ушам.
— Что это значит?
— Это значит, что сокращение отменяется. Ты останешься начальником, но теперь ты знаешь цену решениям. Не забывай об этом.
В тот день Алиса впервые за долгое время вышла из офиса не в темноте, а при свете. На улице моросил дождь, люди спешили по своим делам, а она шла медленно, чувствуя, как внутри что-то меняется. Она думала о Вере Николаевне, о себе, о том, как легко стать жестокой, когда боишься снова оказаться внизу.
У входа в метро Алиса остановилась, достала телефон и написала Вере Николаевне короткое сообщение:
«Спасибо вам. За всё».
Она не знала, что будет дальше. Не знала, сможет ли когда-нибудь простить себе свои амбиции. Но теперь она знала точно: иногда цена успеха — это не только бессонные ночи и усталость, но и способность остаться человеком, даже когда весь мир требует быть машиной.
Вечером Алиса зашла в маленькое кафе у дома. Заказала чай с лимоном, как в детстве. За окном лил дождь, питерские улицы отражали огни фонарей. Алиса смотрела на своё отражение в стекле и думала:
«Я всё ещё учусь быть собой. И, может быть, это — самая важная победа».
🌷Мы собираем для вас самые интересные истории, чтобы каждая статья была как встреча со старой подругой за чашкой чая. Поддержите нас — и мы продолжим радовать вас новыми рассказами!