Звонок турагента застал Марину в офисе во время обеденного перерыва. Она быстро схватила телефон, вышла в коридор и плотно прикрыла за собой дверь, чтобы коллеги не слышали разговора.
— Да, Светлана, слушаю вас, — Марина волновалась как школьница. Две недели они с Павлом ждали этого звонка.
— Мариночка, хорошие новости! Появились горящие путёвки в Турцию, пятизвёздочный отель, всё включено! Именно то, что вы просили — с видом на море, большим бассейном и в пешей доступности от старого города, — радостно тараторила Светлана.
— Боже мой, это замечательно! — Марина прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от радости. — А когда вылет?
— Через две недели. Я могу забронировать прямо сейчас, но нужно внести предоплату до конца дня. Двухместный номер, так?
Марина на секунду замешкалась. Пять лет совместной жизни они с Павлом каждый отпуск откладывали деньги на поездку, но что-то всегда мешало — то ремонт в квартире, то машину нужно было купить, то Павлу сократили премию... В этом году они твёрдо решили: хватит откладывать, едем на море, чего бы это ни стоило.
— Да, двухместный, всё верно. Кидайте реквизиты, я сегодня же оплачу! — решительно ответила Марина.
Закончив разговор, она первым делом позвонила мужу. Павел работал автомехаником в сервисе на другом конце города и обычно не брал трубку на работе, но сейчас ответил почти сразу, видимо, почувствовал важность момента.
— Паш, ты представляешь, Светлана звонила! Нашлись путёвки, причём именно такие, как мы хотели! Пятёрка, первая линия, до старого города пятнадцать минут! Вылет через две недели!
— Ничего себе! — Павел не скрывал восторга. — Бери, конечно! Я сегодня же схожу за справкой в бассейн, чтобы всё было готово для визы.
Вечером они отметили это событие бутылкой шампанского. Наконец-то, спустя пять лет совместной жизни, они поедут туда, где никогда не были — в настоящий пятизвёздочный отель в Турции. Две недели на берегу моря, вдали от бесконечных рабочих будней, проблем с ипотекой и постоянного стресса.
— Завтра нужно составить список вещей, — деловито сказала Марина, устроившись в объятиях мужа на диване. — И ещё нам надо купить тебе нормальные плавки, а то в твоих древних семейниках тебя даже на пляж не пустят.
— И тебе купальник новый нужен, — Павел ласково поцеловал её в макушку. — В конце концов, это первый отпуск за всё время нашей совместной жизни. Нужно сделать его особенным.
— Кстати, надо маме сказать, — вдруг спохватилась Марина. — Она так обрадуется за нас!
Павел слегка напрягся, но промолчал. Лучше не портить такой чудесный вечер разговорами о тёще. Вот уже пять лет Екатерина Витальевна жила с молодожёнами, занимая одну из двух комнат в их квартире. Изначально это должно было быть временным решением — пока пожилая женщина не найдёт покупателя на свою квартиру в отдалённом районе города. Но годы шли, а ситуация не менялась.
Утром субботы Марина решила порадовать домашних блинчиками. Паша ещё спал, а вот мама уже хлопотала на кухне, заваривая свой травяной чай.
— Доброе утро, мамуль! — Марина чмокнула мать в щёку и принялась доставать продукты. — Угадай, что у нас за новость!
Екатерина Витальевна поправила очки на носу и внимательно посмотрела на дочь.
— Ты беременна? — с надеждой спросила она.
Марина поморщилась. Эта тема всплывала в разговорах с завидной регулярностью. «Когда же внуки? Вам уже за тридцать, чего тянуть? Часики-то тикают!» — мать не упускала случая напомнить, что детей заводить нужно было «ещё вчера».
— Нет, мам, не беременна. Мы с Пашей путёвки в Турцию взяли! Представляешь? Уже через две недели летим! Пятизвёздочный отель, всё включено!
Лицо Екатерины Витальевны вытянулось. Она медленно поставила чашку на стол и поджала губы.
— Как это — через две недели? А я?
— А что — ты? — не поняла Марина.
— Как же я тут одна останусь на две недели?
Теперь настала очередь Марины удивляться.
— Мам, тебе пятьдесят пять лет, ты здоровая и полная сил женщина. Почему ты не можешь остаться одна?
— При чём тут возраст? — Екатерина Витальевна всплеснула руками. — Я никогда не оставалась одна так надолго! Тем более в чужой квартире!
— Ничего не чужой, — терпеливо возразила Марина. — Ты живёшь с нами уже пять лет.
— Всё равно. Я думала, вы меня с собой возьмёте, раз уж решили ехать отдыхать.
Марина почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Этого ещё не хватало!
— Мама, ты серьёзно? Это наш первый совместный отпуск с мужем. Мы пять лет на него откладывали!
Екатерина Витальевна обиженно поджала губы и отвернулась к окну.
— Понимаю. Я вам в тягость. Мать — обуза на шее. Поезжайте, конечно, не буду мешать.
Именно в этот момент на кухню зашёл заспанный Павел. Он сразу почувствовал напряжение, повисшее в воздухе.
— Доброе утро, — осторожно поздоровался он. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, — елейным голосом ответила тёща. — Просто я узнала, что вы едете отдыхать без меня. Оставляете старуху одну в четырёх стенах.
Павел бросил быстрый взгляд на жену. Марина качнула головой, безмолвно прося его не вмешиваться. Но было поздно.
— А что, вы хотели с нами поехать? — прямо спросил он.
— Конечно хотела! Я что, не заслужила отдыха? Всю жизнь работала как лошадь, дочь одна вырастила. Да и потом, кто за вами присмотрит? Вот заболеете там — кто лекарства подаст, кто к врачу сходить поможет?
Павел неверяще посмотрел на тёщу. Неужели она серьёзно считает, что двум взрослым людям нужна нянька в поездке?
— Екатерина Витальевна, ну что за глупости? Какие врачи, какие лекарства? Мы едем отдыхать, купаться, загорать!
— Вот именно! — тёща воздела палец к потолку. — А если перегреетесь? Если еда окажется несвежей? Если медуза ужалит? Нет, одних я вас точно не отпущу.
Павел закатил глаза. «Только этого не хватало», — подумал он, но вслух сказал:
— Да будет вам, Екатерина Витальевна. Мы с Маришкой планировали этот отпуск именно для нас двоих. Романтическое путешествие, понимаете?
— Романтическое! — передразнила тёща. — Так вот в чём дело! Наедине хотите остаться, без моего присмотра! А обо мне кто подумает?
Павел сжал кулаки. Он был терпеливым человеком, но даже его терпение имело границы.
— Мама! — вмешалась Марина. — Прекрати, пожалуйста. Мы взрослые люди и имеем право на личное пространство. Даже в отпуске.
— Личное пространство? — Екатерина Витальевна горестно всплеснула руками. — Ты послушай, что он тебе в голову вбил! Пять лет живёте с матерью под одной крышей, и всё было хорошо. А тут вдруг понадобилось «личное пространство»!
Павел больше не мог слушать этот бред. Он резко встал из-за стола.
— Что значит «с матерью»? Вы, Екатерина Витальевна, должны были пожить у нас пару месяцев, пока не продадите свою квартиру. А живёте уже пять лет! И до сих пор не предприняли никаких попыток найти покупателя!
— Паша! — одёрнула его Марина. — Не надо сейчас это обсуждать.
— А когда обсуждать, Марина? Когда нам по шестьдесят стукнет? Мы с тобой взяли ипотеку на пятнадцать лет, купили эту двушку, планировали детей заводить. А из-за того, что твоя мама занимает вторую комнату, ты всё время говоришь, что с детьми надо подождать!
Екатерина Витальевна побагровела от возмущения.
— Значит, я виновата в том, что у вас детей нет? Может, это я не позволяю вам по ночам шуры-муры крутить?
— Мама! — в ужасе воскликнула Марина.
Но Павла было уже не остановить.
— А я говорю, мы не будем брать твою мать с собой в отпуск, и точка! — стукнул он кулаком по столу. — Это наше время, и мы проведём его так, как хотим!
— Не кричи на мою маму! — вспылила Марина. — Она не заслужила такого отношения!
— А я, значит, заслужил быть бессловесным мужем, которому нельзя даже с женой вдвоём в отпуск съездить? Пять лет, Марина! Пять лет мы не можем побыть наедине даже в собственной квартире!
В это мгновение с Екатериной Витальевной случилась внезапная перемена. Она схватилась за сердце, побледнела и осела на стул.
— Мне... мне плохо... сердце... — прохрипела она.
Марина бросилась к матери, Павел выругался сквозь зубы. Он прекрасно знал эти приступы тёщи — они случались всякий раз, когда ситуация принимала неприятный для неё оборот. И он искренне не понимал, как его умная и рассудительная жена раз за разом покупается на эти очевидные манипуляции.
— Сейчас, мамочка, сейчас, — Марина суетилась, наливая воду, доставая таблетки из аптечки. — Валидол под язык, вот так...
Екатерина Витальевна страдальчески закрыла глаза и тяжело дышала. Павел закатил глаза, но промолчал. Он знал, что его обвинят в бессердечности, если он скажет хоть слово против.
Через пять минут тёща чудесным образом пришла в себя и слабым голосом произнесла:
— Паша, я не хотела портить ваш отпуск. Но мне страшно оставаться одной. Я ведь даже суп себе не смогу разогреть, если голова закружится. А вдруг упаду? Кто мне поможет?
Павел хотел напомнить, что Екатерина Витальевна прекрасно справлялась с разогревом супа, когда они с Мариной задерживались на работе. И что её «слабое здоровье» не мешало ей ходить на хор ветеранов дважды в неделю и играть в домино с подругами во дворе. Но он сдержался. Сейчас был не лучший момент для конфронтации.
— Мама, может, ты к Нине Павловне переедешь на время нашего отпуска? — осторожно предложила Марина. — Она ведь звала тебя погостить, когда её внуки уезжают на дачу.
— Ещё чего! — моментально оживилась Екатерина Витальевна. — Чтобы я к чужой тётке переезжала из собственного дома? Да никогда в жизни!
«Собственного дома», — мысленно повторил Павел, чувствуя, как внутри всё закипает от возмущения. Но снова промолчал.
— Мамочка, но ты же понимаешь, что путёвка оплачена только на двоих? — мягко сказала Марина. — Мы просто не можем взять тебя с собой, даже если бы хотели.
— А кто мешает доплатить за третьего человека? — тёща снова воспрянула духом. — Я же не прошу, чтобы вы за меня платили! У меня пенсия хорошая, да и сбережения есть. Сама всё оплачу!
Павел напрягся. Если тёща готова платить, то Марина может и согласиться. А тогда весь отпуск насмарку...
— Но мама, ты же понимаешь, что мы с Пашей давно не были наедине, нам нужно время для себя...
— Для себя? — возмутилась Екатерина Витальевна. — А обо мне кто подумает? Я тут одна, в четырёх стенах, со своими болячками и проблемами! И дочери на мать наплевать!
— Да бросьте вы, Екатерина Витальевна, — не выдержал Павел. — Какие болячки? Вчера вы три часа во дворе в домино резались с соседками, а потом ещё на рынок за персиками съездили. У вас со здоровьем всё в полном порядке!
— Да как ты смеешь, хам неотёсанный?! — задохнулась от возмущения тёща. — У меня давление, сердце, суставы! Я еле хожу!
— Так, стоп! — Марина подняла руки, призывая всех к спокойствию. — Давайте не будем ругаться. Нам нужно найти решение, которое устроит всех.
Решили пойти на компромисс и позвонить в турагентство. Может быть, удастся забронировать номер с дополнительным спальным местом? Правда, Павел сомневался, что это можно назвать «компромиссом» — скорее, полной капитуляцией.
— Светлана, здравствуйте, это снова Марина, — жена говорила по громкой связи, чтобы все слышали разговор. — У меня такой вопрос: можно ли как-то изменить бронь с двухместного номера на трёхместный? Дело в том, что моя мама тоже хотела бы поехать с нами.
На лице Павла отразилась такая гамма эмоций, что Марина отвела взгляд. Екатерина Витальевна, напротив, просияла и даже как будто помолодела.
— К сожалению, в этом отеле все трёхместные номера уже заняты, — ответила Светлана. — Но есть вариант: ваша мама может жить в одноместном номере в том же отеле. Правда, он будет на другом этаже и без вида на море.
— А во сколько это обойдётся? — деловито спросила Екатерина Витальевна.
Светлана назвала сумму, и тёща присвистнула.
— Ого! Это что же получается, за меня одну нужно заплатить столько же, сколько за вас двоих? Нет, так не пойдёт. Я лучше с вами в номере буду, на раскладушке.
— В номере нельзя ставить дополнительные кровати, — терпеливо объяснила Светлана. — Это против правил отеля.
Екатерина Витальевна насупилась.
— Что за дурацкие правила! Я маленькая, много места не займу. Поставили бы раскладушку в уголке, и всё.
Павел не выдержал:
— Екатерина Витальевна, вы слышали, что сказал турагент? Нельзя. Это пятизвёздочный отель, а не советский пансионат.
— Не дерзи мне, молодой человек! — огрызнулась тёща.
Марина снова призвала всех к спокойствию и спросила у Светланы:
— А есть ли другие варианты? Может быть, смежные номера или что-то в этом роде?
— Могу предложить семейный люкс, — после паузы сказала Светлана. — Там две спальни и общая гостиная. Но он будет стоить почти в два раза дороже вашего текущего варианта.
Павел поперхнулся. Они с Мариной полгода откладывали каждую копейку, чтобы накопить на этот отпуск. А тут такая переплата!
— Это слишком дорого, — твёрдо сказал он. — Мы не потянем.
— А ты не думал, что мог бы и на отпуск заработать побольше? — ядовито вставила тёща. — Другие мужики и семью обеспечивают, и на отдых могут свозить по-человечески, а не экономят на всём.
Павел вспыхнул от унижения. Он работал автомехаником в хорошем сервисе, зарабатывал прилично, но на люкс в пятизвёздочном отеле его зарплаты, конечно, не хватало.
— Мама, прекрати! — одёрнула Марина. — Паша отлично зарабатывает, и мы вполне можем позволить себе хороший отпуск. Просто не такой, где нам пришлось бы отдать последние деньги.
— А мне, значит, и вовсе отпуск не светит, — надулась Екатерина Витальевна. — Так и буду до смерти сидеть в четырёх стенах.
— Светлана, давайте мы вам перезвоним, — сказала Марина и нажала «отбой».
— Итак, — Марина сложила руки на коленях, — давайте ещё раз всё обсудим спокойно. Мама, ты хочешь поехать с нами, но номер только двухместный, а вариант с отдельным номером слишком дорогой.
— И я уже сказала, что не могу оставаться одна! — упрямо повторила Екатерина Витальевна. — Мне страшно, я могу заболеть, упасть, удариться! Я пожилой человек, мне нужна забота!
Павел фыркнул, но Марина бросила на него предупреждающий взгляд.
— Мама, может быть, ты могла бы пожить у своей сестры в деревне? Там и воздух чистый, и Тётя Валя за тобой присмотрит.
— У Валентины? После того, как она меня обозвала старой кошёлкой на юбилее Петровых? Нет уж, увольте! И потом, мне к врачам нужно ходить, процедуры, анализы. Куда я из города поеду?
— Какие, к чёрту, процедуры? — не выдержал Павел. — Вы последний раз сдавали анализы два года назад, и то потому, что медосмотр на работе был обязательным!
— Паша! — одёрнула его Марина.
— Что «Паша»? Посмотри правде в глаза: твоя мать просто не хочет оставаться одна. Не потому, что она больная или немощная, а потому, что ей скучно! Она привыкла, что мы всегда рядом, что мы — её развлечение, её центр вселенной!
Лицо Екатерины Витальевны пошло красными пятнами.
— Да как ты смеешь! Я мать твоей жены! Я в этой семье главная! Я Марину одна вырастила, без мужа, без помощи! Ты должен меня уважать!
— Уважать — да, — отрезал Павел. — Но терпеть ваши манипуляции и позволять вам разрушать нашу семейную жизнь — нет!
Марина закрыла лицо руками. Она оказалась между молотом и наковальней — между мужем и матерью. И кого бы она ни выбрала, другой останется обиженным и несчастным.
— Мам, давай всё-таки подумаем о других вариантах, — мягко сказала она. — Может быть, стоит рассмотреть вариант с сиделкой? Она могла бы приходить к тебе каждый день, готовить, помогать с уборкой...
— Сиделкой? — Екатерина Витальевна аж подпрыгнула на стуле. — Ты считаешь меня настолько немощной, что мне нужна сиделка? Или ты настолько не любишь свою мать, что готова спихнуть меня на чужого человека?
Павел закатил глаза. Снова манипуляции, снова эмоциональный шантаж.
— Екатерина Витальевна, хватит уже этого цирка, — не выдержал он. — Вы прекрасно знаете, что Марина вас любит. И я вас уважаю, несмотря на все ваши выходки. Но мы с женой — взрослые люди, и у нас есть право на личную жизнь и отдых без вашего присутствия!
— Паша прав, мама, — неожиданно поддержала его Марина. — Мы с ним ни разу не были в нормальном отпуске за пять лет брака. И нам действительно нужно время наедине.
Екатерина Витальевна задохнулась от возмущения.
— Значит, так? Выбираешь мужа вместо матери? Что ж, прекрасно! Тогда я тоже уеду! Вернусь в свою квартиру, буду жить одна. И можете не навещать меня, не звонить, не интересоваться моей судьбой!
В понедельник Марина ушла на работу с тяжёлым сердцем. Ссора с матерью не прекращалась весь выходной. Екатерина Витальевна демонстративно собирала вещи, причитая о неблагодарной дочери и зяте-тиране. Павел старался не вмешиваться, но было видно, что он на взводе.
В обеденный перерыв Марина снова позвонила в турагентство. Может быть, найдутся какие-то варианты, которые они не рассмотрели? Внезапная мысль пришла ей в голову:
— Светлана, а что если мы перенесём отпуск на более поздний срок? Есть ли похожие варианты на конец сентября или начало октября?
— Сейчас посмотрю, — отозвалась турагент. — Да, есть отличные предложения на бархатный сезон. Но имейте в виду, что вам придётся заплатить штраф за изменение брони.
Марина вздохнула. Ещё дополнительные расходы. Но, возможно, за два-три месяца им удастся уговорить маму пожить у тёти Вали или найти сиделку, которая понравится Екатерине Витальевне.
Вернувшись домой после работы, Марина обнаружила, что Павел уже дома, сидит на кухне с напряжённым лицом.
— Что случилось? — встревоженно спросила она.
— Твоя мать случилась, — глухо ответил он. — Она позвонила турагенту и отменила нашу бронь.
— Что? — Марина не поверила своим ушам. — Как она могла? У неё же нет данных бронирования!
— О, у неё есть все данные, — горько усмехнулся Павел. — Пока мы были на работе, она нашла документы в твоём ящике стола, позвонила Светлане, представилась тобой и сказала, что мы решили отказаться от поездки из-за семейных обстоятельств.
Марина опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. Это не могло быть правдой. Её мать не могла поступить так подло.
— Я сразу перезвонил Светлане, когда узнал, — продолжил Павел. — Она была в шоке, когда поняла, что её обманули. Но дело в том, что бронь уже отменена, а путёвка продана другим клиентам. И теперь нам светит штраф за отмену брони — пятнадцать процентов от стоимости.
Марина закрыла лицо руками. В голове не укладывалось, что родная мать могла так поступить.
— Где она сейчас? — тихо спросила она.
— У себя в комнате. Делает вид, что ничего не произошло. Я пытался с ней поговорить, но она заперлась и не открывает.
Марина решительно встала и направилась к комнате матери. Она постучала, но ответа не последовало.
— Мама, открой! Я знаю, что ты там! Нам нужно поговорить!
Тишина.
— Мама, если ты не откроешь, я сломаю дверь! — Марина уже не сдерживала гнев.
Наконец, замок щёлкнул, и дверь приоткрылась. Екатерина Витальевна сидела на кровати с видом оскорблённой невинности.
— Зачем кричать? Я не глухая, — спокойно сказала она.
— Ты отменила нашу бронь? — прямо спросила Марина.
— Да, — просто ответила мать. — И правильно сделала.
— Правильно?! Ты в своём уме? Как ты могла так поступить?
— А как вы могли так поступить со мной? — глаза Екатерины Витальевны сузились. — Бросить меня одну на две недели! Уехать развлекаться, пока я тут буду медленно умирать от одиночества и болезней!
Марина смотрела на мать, и ей казалось, что перед ней сидит совершенно чужой человек. Где та заботливая мама, которая воспитала её, привила ей честность и уважение к другим? Что случилось с той сильной женщиной, которая всегда говорила: «Никогда не позволяй никому помыкать собой, даже близким людям»?
— Мама, я не узнаю тебя, — тихо сказала Марина. — Ты всегда учила меня быть честной, уважать чужие границы. А теперь ты обманом отменила нашу поездку, на которую мы копили целый год.
— Это не обман, а необходимость, — Екатерина Витальевна подняла подбородок. — Вы не оставили мне выбора. Я предлагала поехать вместе, я была готова заплатить за себя, но вы упёрлись. Особенно твой муженёк!
— Не смей говорить так о Паше! — вспыхнула Марина. — Он прекрасный муж, и у него есть полное право хотеть провести отпуск наедине со своей женой!
— У него нет права разрушать семью! — Екатерина Витальевна повысила голос. — А семья — это не только муж и жена, но и родители! Ты выбрала его вместо меня — и это после всего, что я для тебя сделала!
— Мама, я не выбирала между вами! Речь шла только о двух неделях отпуска!
— А потом что? Он окончательно настроит тебя против меня, и вы выгоните меня из дома? Отправите в дом престарелых? Я знаю эти современные семейки, где пожилых родителей считают обузой!
Марина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Разговор шёл по кругу.
— Никто не собирается тебя выгонять. Мы просто хотели две недели побыть вдвоём. Как любая нормальная семейная пара.
— Нормальная семейная пара не бросает пожилую мать на произвол судьбы! — парировала Екатерина Витальевна. — В нашей семье всегда заботились о стариках. Моя бабушка жила с нами до самой смерти, и никому в голову не приходило от неё избавляться!
— От тебя никто не избавляется! — Марина повысила голос. — Мы всего лишь хотели поехать в отпуск! Обычный человеческий отпуск, как у всех нормальных людей!
На пороге появился Павел. Он выглядел уставшим и разбитым.
— Марин, хватит кричать, — тихо сказал он. — Всё уже решено за нас. Поездки не будет.
— Как это не будет? — Марина повернулась к мужу. — Мы можем найти другой вариант, другой отель!
— На это нужны деньги, Марин. А мы уже потеряли пятнадцать процентов от стоимости в качестве штрафа. И потом, дело не в отеле. Дело в том, что нам не дадут спокойно отдохнуть. Твоя мать найдёт способ всё испортить.
Екатерина Витальевна победно улыбнулась.
— Вот видишь, даже твой муж понимает, что я права! Мы семья, и должны быть вместе!
Павел медленно повернулся к тёще, и в его глазах Марина увидела что-то, чего раньше не замечала — холодную решимость.
— Нет, Екатерина Витальевна, я не это имел в виду, — спокойно сказал он. — Я имел в виду, что вы эгоистичная манипуляторша, которая не видит дальше своего носа. Вы так боитесь остаться одна, что готовы разрушить счастье собственной дочери. Вам плевать на нас, на наши желания, на нашу жизнь. Главное, чтобы вам было комфортно.
В комнате повисла тишина. Екатерина Витальевна открыла рот, но не смогла произнести ни слова — настолько неожиданным был этот выпад от обычно тихого и покладистого зятя.
— Паша! — Марина была шокирована. Никогда прежде её муж не говорил с матерью таким тоном.
— Нет, Марина, хватит, — Павел поднял руку, останавливая её. — Пять лет я молчал. Пять лет терпел, как твоя мать вмешивается в нашу жизнь, манипулирует нами, диктует, как нам жить. Я надеялся, что хотя бы в отпуске мы сможем побыть нормальной семьёй — ты и я. Но даже этого нам не дали.
Екатерина Витальевна, наконец, обрела дар речи:
— Да как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном! Я требую уважения! Я старше тебя, я мать твоей жены!
— Уважение нужно заслужить, — холодно ответил Павел. — А вы сделали всё, чтобы я потерял к вам последние крохи уважения. Взрослый человек не роется в чужих вещах, не врёт, не манипулирует близкими. И уж тем более не вредит им намеренно из эгоистичных побуждений.
— Мама, как ты могла так поступить? — тихо спросила Марина. — Ты же знаешь, как много значил для нас этот отпуск.
— А ты знаешь, как много для меня значите вы! — глаза Екатерины Витальевны наполнились слезами. — Вы — смысл моей жизни! Ты и внуки, которых вы никак не спешите заводить!
— Вот именно поэтому мы и не заводим детей! — взорвался Павел. — Потому что живём втроём в двухкомнатной квартире! Потому что твоя мать оккупировала вторую комнату, которая должна была стать детской! Потому что у нас нет личного пространства!
Марина обхватила голову руками. Всё рушилось на глазах — отпуск, семейная гармония, с таким трудом выстраиваемая годами. И сама она будто разрывалась на части между любимым мужем и матерью, которой она была стольким обязана.
— Вот оно что! — ахнула Екатерина Витальевна. — Значит, я мешаю вам завести ребёнка? Я — помеха для продолжения рода?
— Именно это я и пытаюсь до вас донести уже пять лет, — устало сказал Павел. — Мы с Мариной хотим нормальной семейной жизни. Мы хотим детей, хотим личного пространства, хотим простого человеческого счастья. Но вы стоите на нашем пути как каменная стена.
— Так вот в чём дело! — Екатерина Витальевна вскочила. — Ты хочешь избавиться от меня! Выкинуть на улицу пожилую женщину!
— Мама, прекрати! — Марина повысила голос. — Никто не выкидывает тебя на улицу! У тебя есть своя квартира, о которой ты вспоминаешь только тогда, когда хочешь надавить на нас! Ты прекрасно могла бы жить там, а к нам приезжать в гости!
— В гости? К родной дочери? Как будто я чужой человек? — задохнулась от возмущения Екатерина Витальевна.
— Именно так, как нормальные взрослые люди, — кивнул Павел. — Дети вырастают и заводят свои семьи. А родители живут своей жизнью. И навещают друг друга, когда есть желание и время.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Каждый думал о своём, и никто не хотел первым нарушить это напряжённое молчание.
— Знаешь, Марина, — наконец сказал Павел, — я давно хотел сказать тебе, но всё не решался. Я не могу так больше. Мне нужна нормальная семейная жизнь. Без твоей матери, постоянно стоящей между нами.
— Что ты имеешь в виду? — испуганно спросила Марина.
— Я имею в виду, что нам нужно что-то решать, — Павел говорил тихо, но твёрдо. — Либо твоя мать переезжает в свою квартиру, либо... либо я съеду на съёмную.
— Ты ставишь мне ультиматум? — Марина не верила своим ушам.
— Я просто больше не могу так жить, — Павел развёл руками. — Извини.
— Вот оно что! — Екатерина Витальевна торжествующе вскинула голову. — Бросаешь мою дочь, как только стало неудобно? Типичный мужик! Сбегаешь от ответственности!
— Я не сбегаю, — устало ответил Павел. — Я просто хочу нормальной жизни. С женой, с будущими детьми. Без тёщи, которая контролирует каждый наш шаг.
Марина смотрела на мужа, и ей казалось, что она видит его впервые. Этот решительный, уверенный в себе мужчина не был похож на её обычно покладистого Пашу. Но, может быть, именно таким он и должен был быть всё это время? Может быть, это она виновата в том, что позволила матери занять слишком много места в их жизни?
— Мне нужно подумать, — наконец сказала она. — Это слишком серьёзное решение.
— Конечно, думай, — кивнул Павел. — Я буду ждать твоего решения. Но не слишком долго.
Он развернулся и вышел из комнаты, оставив Марину наедине с матерью и тяжёлыми мыслями о будущем, которое внезапно стало таким неопределённым.
