Эта история об уникальном, в своем роде, человеке – единственном советском мошеннике, сумевшем обманом добиться награды Героя Советского Союза. Владимир Голубенко решил присвоить себе другую личность – Валентина Петровича Пургина. Не было раньше компьютерных баз, интернета, биометрических данных и голографических знаков на документах. Зато существовали сотни дельцов, готовых подделать любые корочки.
Но интересное не в технической стороне, а в самом дерзком плане, который раньше никому не приходил в голову! Вы узнаете, до каких пределов доходила наглость тогдашнего преступного элемента. Повествование будет более причудливее, чем сюжеты многих книг и кинофильмов.
Детство и юность Пургина
Как вы поняли, с молодости Пургин Пургиным не был – это был Володя Голубенко. Отчество у него действительно было Петрович (как и у созданной им в будущем личности). Петр Голубенко (отец будущего «Остапа Бендера») был рабочим одного из уральских заводов. Мать трудилась там же. Уборщицей. Вова появился на свет в тяжелую годину – в начальный год Первой Мировой войны (1914). Батюшку призвали на фронт. Он вернулся. Но сгинул на другой войне – на Гражданской… Убили его «беляки». В 1919-м. Остались «безотцовщиной» и 5-летний Вовчик, и еще 4 ребятишек.
О матери пацана абсолютно ничего неизвестно (кроме того, что вы узнаете в одной из следующих глав, убедившись, что яблочко недалеко откатывается от яблони). Но видимо не смогла она вести хозяйство, готовить, а еще и зарабатывать, одновременно должным образом воспитывая целый выводок постоянно что-то требующих детей. Пока нянчилась с самыми беспомощными – проглядела старших. Есть было нечего (единственная еда почти вся уходила малышам). Поэтому два старших брата добывали ее себе сами. О каком правильном воспитании могла идти речь, если учитывать эти обстоятельства?
Человек, с ранних лет впитавший, что добывание еды и воровство – есть одно и то же, вполне мог уяснить, что если воровство это нормально, то и остальные преступления – тоже. Это и явилось ключевым моментом биографии. Никакой нищетой деятельность Голубенко младшего оправдать нельзя – в стране с победой Революции появилось очень много работы для каждого (даже для школьников, которые, может и не денег, но много вкусной еды себе точно могли бы заработать). Происхождение из рабоче-крестьянской среды не оказало существенного влияния на жизненный путь молодого человека в формирующемся государстве: его так никто и не научил работать. Вова стал частью криминала…
Проживая в полной нищете, обиженный на жизнь обитатель Екатеринбургской губернии (главный город которой переименовали в Свердлов в честь руководителя Уральского РСДРП(б) поклялся, что выйдет из нее (то бишь из бедности). И никогда в нее больше не вернется. И он осуществил мечту. С 1938 года он жил особенно хорошо. В Москве и на курортах. Но кто слишком хорошо живет, тот, как известно, живет недолго… Жаль Володька так и не усвоил этот важный урок…
Потому что с уроками у него вообще была беда. Доучился он только до 5-го класса. Руководство школы устало терпеть тот факт, что Владимир занят больше не учебой, а обчищением карманов учащихся, преподавателей и всех остальных, чью одежду видел…
Первое мошенничество опытного карманника
12-летний негодяй угодил в «исправительную коммуну» за кражу, которую школа решила не скрывать от милиции. Но и там хороших манер неисправимому Вовчику так и не привили. Из-за чего через 7 лет (после того, как он побыл на свободе 5 лет – выпустили за примерное поведение) его пришлось перевести уже во взрослую колонию. Потому что продолжил красть. Не хотелось работать! В те годы в молодой советской стране как раз начался самый бурный этап индустриализации и коллективизации, производства военной техники. Рабочие руки требовались буквально везде. Причем, в больших количествах (полистайте хронику 30-х…).
Но самые большие трудозатраты были на строительстве каналов. Один из них (Москва – Волга) носил звание «имени Сталина». Задумывалось более глобально обеспечить растущую столицу СССР питьевой водой, а также соединить Москва-реку с реками волжского бассейна (позже канал доработают таким образом, что Златоглавая станет портом 7 морей). Работы по рытью 128-километрового сооружения стартовали в 1932 году. Они захватывали земельные площади как Московской области, так и Тверского региона. А уже через пять лет в Дмитровлаг (исправительное учреждение, созданное для зеков – строителей канала) «загремел» и наш мерзавец.
Уже по названию видно, что лагерь дислоцировался в пригороде подмосковного городка Дмитров (это крайний север Подмосковья). Здесь-то главный герой обзора решил освоить преступный эпизод незнакомой ему доселе статьи УК – мошенничество.
Как это произошло? Дело в том, что до Дмитрова наш персонаж немного не доехал – просто в дороге (на пересылке) он привычным манером обчистил карманы вполне добропорядочного гражданина, причем с таким же отчеством как у Голубенко. Речь о том самом Валентине Пургине. Как ему это удалось – до сих пор непонятно. Как удалось покинуть тот вагон состава, который был с арестантами (то есть конвоировался) и пересесть в пассажирский? Говорят, лицо неприметное.
И действительно – с фото на нас смотрит парнишка приятной наружности. То, что он лысый никто не видел (он не снимал головного убора). А в фуфайках зимой тогда ходила вся страна – от зека до профессора. Центральный персонаж этого «авантюрного романа» уже умел исправлять возраст и переклеивать фото в паспортах. По одной из версий, когда его судили в 1933 году за воровство, то одним из эпизодов обвинительного заключения была и подделка документов. Но это ничем не доказанная гипотеза. По другой версии, этому ловкому делу ему научили на «детской» зоне, но на подделке он ни разу не попадался. Т.е. до этого ему просто ничего не приходилось подделывать. Там же, видимо, его научили и хорошо поставленной речи. Уже совершенно официально. Ведь он продолжал там обучаться по школьным предметам. Выпустили его как раз за хорошее поведение и хорошие отметки по русскому, литературе и чистописанию. Это ему потом пригодится. Ведь он станет «чистописать» не только в журналистских блокнотах, но и на бланках. На форменных бланках документов и на «корочках». Голубенко, скорее, стал тем типом личности, который каждое знание и умение использовал со стопроцентной отдачей. Учил лишь нужное ему.
С этого момента мы будем называть негодяя чаще Валентином Пургиным. Он больше не скрывался!
Единственные 3 процедуры, которые ему нужно было сделать для того, чтобы начать жизнь с чистого листа – подделать таким же ловким образом школьный аттестат, самому себе нарисовать характеристику с места учебы и устроиться на учебу или на работу (получив «автоматом» жилье и кормежку). Но не только о жилье и кормежке мечтал парень. Нет. Хитрец смотрел дальше. 23-летний молодой человек приятной, но ничем не запоминающейся наружности набрался наглости принести новый аттестат в Военно-транспортную академию. На родине! В городе Свердловске.
Пургин – журналист от транспортников
Но даже, медленно входя в транспортную сферу, халявщик (давший себе еще в детстве клятву жить припеваючи) не захотел садиться за баранку военного транспорта, в кабину машиниста стратегических составов или руководить связанными военной логистикой процессами на определенных участках. Его устроила должность корреспондента ведомства. Он стал журналистом газеты «Гудок» еще будучи студентом названного вуза. Да так и превратил подработку в работу. Его ждала Москва! И не ждало никакой ответственности – разве что за своевременную подачу газетного материала. А ведь по специальности пришлось бы вкалывать «почем зря». В чем кайф? Тут всего-то надо было сотворить поддельное рекомендательное письмо от руководителя высшего учебного заведения, в котором обучался, на имя редактора указанного издания. И все!
А еще сверкоммуникабельный и умевший «правильно» пить молодчик понял, что в его работе можно удачно пересечься с заслуженными представителями тогдашних СМИ. В частности, он присоединился к вечно пьяному дуэту Ильи Аграновского и Аркадия Полетаева. Это было бинго.
Оба работали в «Комсомолке». Оба были опытными репортерами, журналистами и литераторами. А, значит, имели связи. Так и оказалось. Во время очередной пьянки Полетаев пристроил Пургина в свою газету без всяких вопросов со стороны других ее сотрудников. Валя ему понравился (видимо, явился самым бесценным кадром в коллекции собутыльников – умел слушать с особенно благодарным видом). Тут следует сделать обширное лирическое отступление о том, кем являлись Илья Аграновский и Аркадий Полетаев в последние предвоенные годы (так слегка шокированному зрителю станет намного понятнее дальнейшее изложение). Аркадий Полетаев – псевдоним Александра Слепкова, который вообще «родил» «Комсомолку».
До этого был заведующим отделом пропаганды исполкома Коминтерна, членом редколлегии журнала «Большевик» и членом МК ВКП (б). Первокурснику академии Пургину повезло познакомиться с ним, когда он (мошенник Голубенко) выполнял еще самые первые задания «Гудка». Опоздай он хоть на месяц и выгодного знакомства не вышло бы – Слепкова (Полетаева) расстреляли в 1937-м. В рамках дела о «еврейском заговоре». Видимо, поэтому тот и запил. Знал, что не долго таким как он жить. Другой еврей – Аграновский – стал дальнейшей путеводной звездой нашего героя. Илья Исакович отличался тем, что был птицей более высокого полета. Так как собирал материал для книги о той деятельности Ленина, которая знаменовалась построением первой идеологии РСФСР. И внедрением в массы адаптированного учения Маркса и Энгельса, которых в самой же Германии и Британии (где они любили обитать), знали намного меньше чем в России 10-х – 80-х годов XX в. Труд Аграновского в итоге вышел только в 1968 году (этот факт ясно дает понять, с какой низкой скоростью он своим трудом занимался, но сама темы работы защищала его персону). Именно он научил Пургина фразам из литературы ленинизма, которые дополняли его хорошо поставленную речь теми «заклинаниями» того времени, которые позволяли открываться в СССР любым «тайным воротам». Новообращенный (прямо в пивнушке) в таинства ленинизма Пургин назвался Аграновскому «разведчиком».
Работа журналиста именно в этой газете позволяла без видимых усилий посещать любые кабинеты! И уже через год, в начале 1939 года, Пургин занял в «Комсомолке» пост заместителя военно-транспортного отдела, получив при этом квартиру. Так расслабился, что перевез в Москву (в ту самую квартиру) даже собственную мать. В Москве-то уж точно можно было не бояться, что его хоть кто-то узнает! В Дмитровлаге его лица так и не увидели. Правоохранители и работники исправительной системы Свердловщины были далеко (также как настоящий Валентин Пургин – тот, личность, которого Голубенко себе присвоил). Мошенник всячески напоминал матушке: он не Володя, а Валентин. Та должна была сие выучить, чтобы ненароком не подставить сына на людях. А, возможно, еще и цитировал что-то из Аграновского, хвалясь тем, каким идейным он ныне стал.
Как Пургин стал «героем»
Удовольствовался бы «Пургин» этим, то, кто его знает, может, и дожил бы себе спокойно до пенсии – в московской квартире с мамиными блинами, при хорошей «непыльной» работе и нормальной зарплате. Но 25-летний авантюрист был еще очень молод и дерзок для того, чтобы останавливаться на достигнутом. В разговорах с коллегами и прочим окружением весь 1939 год укрывал свое прошлое ореолом таинственности, намекая даже на связи с НКВД. После этого получал любую информацию для своих журналистских материалов, а, значит, и хороший гонорар.
Но свое «могущество» как-то надо было доказывать (по крайней мере, так посчитал мошенник). Как-то он нацепил себе на гимнастерку орден Красного Знамени. Понял, что за награду с него никто не спросит. Поэтому надел ее еще раз и еще раз в том самом году. Это и было ключевой ошибкой, изменившей его дальнейшую биографию коренным образом. Нацепить орден мог кто угодно, выкрав его у настоящего обладателя. Но то самое НКВД (причастностью к работе которого негодяй бравировал) всегда могло проверить обладателя такой ценности – прокатать через базу.
Но пока его спрашивали о подвиге лишь обычные люди. Он имел полное право ничего им не рассказывать. Если бы он сказал правду, то люди узнали, что и звезду он украл. Вернее, кто бы мог подумать – это сделала его родительница! Новые знакомые помогли матери устроиться на работу ночной уборщицей в здание Президиума Верховного Совета СССР. В кабинете Михаила Калинина она похитила две медали и орден Красной Звезды. Вот откуда у Володи все его воровские и мошеннические способности! В ящике лежало слишком уж много орденов без номеров. Соответственно, и пустых орденских книжек. Именно поэтому исчезновение трех из них обнаружили не сразу. Тайно подысканный гравер изменил надпись на украденной награде…
Ну, а легенда? Как объяснять любопытным причину выдачи ему этого ордена. Как быть?
А зачем легенда? Чтобы не вызывать подозрения, он ссылался то на моральную травму, которую получил во время выполнения спецзадания, то на его особую секретность. То ли вообще на скромность (которая, как известно, украшает мужчину). Прокатывало. Ему хорошо платили, его везде приглашали, ему были доступны красивые девушки и дальнейшая карьера. К миллениуму 1939-1940 годов Псевдопургин (участник то ли Гражданской войны в Испании, то ли советско-японских пограничных конфликтов, то ли советского вторжения в Польшу) совсем уже зазнался.
Потому что его мать и гравера потом арестовали. И судили. Но они не выдали того, для кого они все это провернули, надеясь на то, что могущественный Валентин Пургин (читай Вовик Голубенко) как-нибудь их спасет. Может, надавит хотя бы на то, чтобы срок им «скостили». А тот сам попался! Так что оба пособника Володькиной вольготной жизни, учитывая невиданную дерзость своего злодеяния, так и провели остаток жизни по тюрьмам, зонам и по лагерям. Им-то не подфартило.
А что же Вова? Первая половина 1940 года для мошенника прошла под знаком стремительной карьеры военкора. Хотя карьера эта была тоже фальшивкой – как и все остальное в жизни вора.
Пургин – военный корреспондент, герой по 2-му и 3-му разу
В июле 1939 года Пургина направили в Монголию, где в тот момент обострился конфликт между Японией и Монгольской Народной Республикой. От него не поступило никаких материалов, однако пришло известие о том, что военный корреспондент Валентин Пургин был ранен в боях на реке Халхин-Гол и направлен на лечение в военный госпиталь в Иркутске. Редакция поняла, что Пургин получил ранение. В боях на Халхин-Голе. Вы поняли, что и тут не обошлось без подделки?
Вернувшись в редакцию, привез с собой новую награду. Орден Ленина.
Когда в 1940 году началась война с Финляндией, Валентин Пургин должен был отправиться на фронт в качестве корреспондента. Однако вместо этого он остался в Москве, где вместе с другом тратил деньги на выпивку (на съемной квартире – никто из соседей не должен был знать, что он пьянь). Иногда заваливались в малоизвестные пивнушки и ресторанчики. Как ему удалось провернуть такой финт? В январе 1940 года в редакцию поступило письмо, отпечатанное на бланке 39-й отдельной дивизии. В нем содержалось предложение отправить Пургина в Ленинград для выполнения особого задания. Если через 3 месяца он не вернется, его следовало считать убывшим на обучение в родную академию. Заведующий кадровым отделом выразил сомнения в правомерности условий, но один из членов редколлегии вступился за Пургина, заявив: «Он не просто журналист, а разведчик». Несмотря на подозрительные обстоятельства, ему оформили командировку с 24 января по 25 апреля 1940 г. Сюрреализм!
После завершения советско-финской войны многие участники боевых действий получили ордена и медали. В этой ситуации Голубенко задумался: почему он до сих пор не удостоен звания Героя Советского Союза? Орден Ленина у него имеется, орден Красной Звезды тоже есть. А вот высшего звания – нет. Пургин, который не участвовал в сражениях, использовал бланки 39-й дивизии, дабы направить в Наркомат обороны представление о присвоении звания… Героя Советского Союза! Похитил бланки из штаба армии, нисколько не задумываясь о том, что это равняется «мокрухе». Дело было в Гродно (Белорусской СССР), где в то время та самая дивизия и была расквартирована.
21 апреля 1940 года был издан указ о присвоении Пургину этого высокого звания. В тот момент новоиспеченный герой отдыхал в Крыму с молодой супругой (он позволил себе свадьбу с красоткой – почему бы нет, если фактически стал ныне членом особой касты граждан). Кандидат в члены ВКП(б) – вот куда теперь метил великий комбинатор. Стать полностью неприкасаемым…
Как Пургин, который не Пургин, наконец, попался
Будучи сам корреспондентом, Пургин должен был ясно представлять, что, выставляя себя обладателем высоких наград, он окажется героем слишком большого числа газетных материалов. Причем, газет и общесоюзных – которые не только выдавали, но даже заставляли читать зеков и тех, кто за ними присматривал. Частью их могли быть люди, которые ассоциировали лицо в газете не с героем Пургиным, а с вором «по жизни» Голубенко.
Бандит это знал. Но решил жить пока живется (в конце концов, это один из трех главных девизов вора). Тем более, «копать» под члена ВКП(б) уже никто не будет. Подумайте сами – вот сообщил какой-то ЗК или сотрудник ИК о том, что на газетном фото лицо вора Голубенко. Но ведь это лицо члена правительства. Кто рискнет-то?
Увы, чуть не хватило… Не успел фартовый «щипач» со Свердловщины перейти на высший уровень.
Пургина пригласили в Кремль – на получение высшей награды. То есть все прокатило… Однако люди, его пригласившие, еще не знали, что группа заключенных узнает в лице на фотографии Голубенко. Лица кандидатов на почетное звание, как я говорил, всегда публиковали в главных средствах массовой информации в очерках об их основных заслугах перед Родиной. Преступника опознали те, кто знал его в лицо слишком хорошо для того, чтобы «ответить за базар». Тем более, это было не страшно делать, так как это была, напомню, целая группа отбывающих наказание…
Арест и суд
В итоге летом 1940 года у Спасских ворот Кремля Голубенко ждали не те, кто его пригласил, а люди в форме, которая у всех в СССР вызывала трепет – особенно еще пару лет назад. Прямо из одного из Сочинских курортов при полном параде и с красивой женой (журналисткой «Комсомолки» Лидией Бокашевой) прибыл он на точку, где произвели его арест. Лида долго не могла поверить в то, о чем ей потом поведали люди в той самой форме. Такая вот двуличность была характерна для Голубенко – это был вор и мошенник, умеющий вживаться в образ на «5».
Благодаря этому мальчишка из многодетной нищей семьи год жил как нормальный (по тем временам) человек, а следующие почти 2 с половиной года кайфовал как «небожитель». Да и маме позволил такой же срок посидеть на жирных государственных харчах (помните, в какое место ее устроили работать?). Короче, прототип Остапа Бендера нервно курит в сторонке…
Зная, что арестант склонен к побегу, блюстители порядка держали его во время следствия в тюрьме особого режима, что вполне справедливо. 24 августа 1940 года Военная коллегия Верховного Суда СССР вынесла смертный приговор Валентину Петровичу Пургину, также известному как Владимир Петрович Голубенко, родившемуся в 1914 году. Следствие напомнило заседателям, что он был осужден уже дважды, но исправляться так и не надумал, совершив еще большее кощунство... Приговором ожидаемо стало наказание в виде «вышки», то есть расстрела.
А что же супруга мошенника, которую уже все знали как счастливицу – жену героя? Пережив какое-то время горечь не только разочарования, но и позора, она нашла спасение в работе. Напомню, что через год началась война, и корреспондентам было чем заняться. Будучи представительницей ТАСС, названная журналистка «Комсомольской правды» помогала выездной редакции своего родного издания в тылу врага. На Смоленщине. Вот она-то творила настоящие подвиги. Не те, что значились лишь на бумаге (как у ее «скоротечного» любовника, а далее мужа). Но, наверное, с другой стороны, пусть 2 года жизни (в качестве сначала любовницы, а потом и жены) и были для Бокашевой позорными в плане общественной морали. Но были наполнены дорогими курортами на территории Крыма и Сочи, романтикой ЖД-купе и дорогих ресторанов. Виновной она себя не должна была считать: ее обманули так же, как и всех остальных. Логично.
Неизбежная расплата за все грехи
Из Голубенко вытянули все нужные признания. Суд состоялся. 5 ноября 1940 года приговор был исполнен. А что же ореол героя? Он тоже был стерт. Указ о присвоении Пургину-Голубенко звания Героя Советского Союза, уже подписанный ранее, был тут же отменен. Отменен на основании представления следственных органов. Это решение было закреплено уже новым Указом Президиума Верховного Совета СССР (от 20 июля 1940 года).
Никаких смягчающий обстоятельств 26-летний рецидивист себе так и не «выбил». Какие могут поблажки для того, кто позарился на самое святое – на славу героев. Да еще пил водку с дружками вместо того, чтобы делать репортажи под взрывы и свист пулей. Так что к воровству, побегу, подделке документов и лихому (не применявшемуся ранее никем в СССР) мошенничеству можно было присовокупить еще и дезертирство. Вместо смягчающих обстоятельств суд находил, наоборот, только отягчающие.
24 августа 1940 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Пургина к смертной казни через расстрел. 5 ноября 1940 года приговор был приведён в исполнение.
Описанный случай стал за год до начала ВОВ самым резонансным событием на некоторое время. Настоящие герои и порядочные представители населения не переставали поражаться и плеваться от ярости… А мошенники, наоборот, мотали кое-что на ус. Случай уникальный. Был потом аналог, но не такого масштабного размаха. Во время Великой Отечественной войны немецкая разведка сфабриковала вырезки из советских газет, в которых содержались указы о присвоении звания Героя Советского Союза и награждении орденами и медалями Петру Таврину. На самом деле он являлся немецким агентом-боевиком. Однако, в отличие от Пургина, который занимался подлогом и фальсификацией ради личной выгоды, в случае с Тавриным подобная фабрикация была частью оперативной легенды, необходимой для выполнения задания, поставленного перед ним немецким командованием. Но некоторые потом сравнивали оба факта.