Когда-то я считал себя самым спокойным человеком на свете. До брака. После свадьбы выяснилось, что жить рядом со мной — все равно, что ходить по минному полю. Каждый день моя жена, Алина, ждала меня с работы в тревоге: в каком настроении я вернусь сегодня?
Мы были вместе почти шесть лет, женаты последние три. Брак больше походил на американские горки: я то чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, то хотел хлопнуть дверью и не возвращаться никогда. В воздухе постоянно висело напряжение, словно вот-вот прогремит взрыв. Я винил её в том, что она меня не понимает, ревнует без повода, устраивает истерики из-за каждой мелочи. Я называл её сумасшедшей и верил в это.
Наши конфликты происходили из-за всего подряд. Алина могла взорваться и метать вещи, я отвечал криками. Потом я уходил, громко хлопнув дверью, но всегда возвращался, потому что знал, что меня любят и ждут. Алина искренне переживала каждую ссору, искала примирения, и я не мог устоять. Но каждый раз, возвращаясь домой, я понимал: скоро снова рванёт.
Однажды жена предложила обратиться к семейному психологу. Я был уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет, но согласился – хотя бы для того, чтобы доказать свою правоту.
Консультация прошла ужасно. После разговора с психологом по отдельности, нам предложили обсудить волнующие темы вместе. Не прошло и пяти минут, как мы перешли на повышенные тона. Вскоре мы уже орали друг на друга, обвиняя во всех смертных грехах. Ушли молча, кипя от злости. Я решил, что это окончательный конец.
Однако через несколько дней психолог неожиданно пригласила меня на встречу. Я воспринял это как шанс выговориться. Но вместо разговора психолог предложила посмотреть видеозапись нашей совместной встречи. Я и не подозревал, что в кабинете была камера.
Это зрелище перевернуло всё моё представление о себе и нашем браке. На экране я увидел человека, которого не узнал. Я первым начал кричать, грубо перебивал Алину, игнорировал попытки психолога нас успокоить. Это я устраивал истерики, это я был главной проблемой в нашем браке, а не моя жена, как я привык думать.
Затем психолог включила запись разговора с Алиной. И тут я увидел совершенно другую картину: жена, которую я называл «истеричкой», сдержанно рассказывала, как любит меня и ценит наши отношения. Она плакала, говоря, что пытается понять меня, но не знает, как достучаться. И самое главное – она ни разу не обвинила меня, наоборот, защищала перед психологом, оправдывала мои срывы проблемами на работе.
Мне стало стыдно. Безумно стыдно. Я винил её в том, в чём был виноват сам. Своими руками разрушал нашу жизнь и был уверен, что спасаюсь от неё.
С тех пор я начал ходить к психологу регулярно, но уже один. Это была трудная, долгая и болезненная работа над собой. Я учился слышать, понимать и уважать. Алина ничего не знала о моих визитах, но постепенно начала замечать изменения. Ссоры прекратились сами собой, в доме стало тепло и спокойно.
Сегодня у нас тихий вечер. Алина укладывает нашего малыша спать. Завтра сыну исполняется два года, и мы с ней на кухне тихо обсуждаем подарок, смеёмся, вспоминая наши старые, бессмысленные скандалы. Мне спокойно. Мне хорошо.
Когда-то я думал, что она разрушает меня. Теперь я знаю: она спасла нашу семью, выдержав самое трудное — меня самого.