Картина «Менины» является визитной карточкой Диего Веласкеса и всей испанской живописи. Оно было создано в так называемый «Золотой век Испании», который охватывает XVI и первую половину XVII века и является периодом, когда Испанское королевство было самой богатой и большой страной мира с обширными колониями в Новом Свете. А королевская семья из рода Габсбургов – самой влиятельной и престижной династией Европы.
Картина «Менины» долго называлась просто «Семья короля Филиппа IV», а название «Менины» ей было дано уже в XIX веке. Менины – это фрейлины, окружающие маленькую инфанту Маргариту Терезию. Слева за холстом стоит сам Веласкес в процессе работы над большой картиной. Все взгляды устремлены на тех, кто позирует художнику – а точнее, на короля с королевой, которые отражаются в зеркале на заднем плане.
Диего Веласкес в течение большей части своей жизни был придворным художником короля Филиппа IV. Он знал его с юности и пользовался большим доверием и уважением монарха, а его мастерская располагалась прямо в королевских покоях. Он был на положении Апеллеса у Александра Македонского, которому тот дал обещание: «Никто, кроме тебя, писать меня больше не будет». Он сопровождал короля в путешествиях, занимался подготовкой торжественных церемоний, оформлял королевские резиденции, был главным распорядителем королевских покоев и курировал коллекцию живописи, которая позже стала основой собрания музея Прадо.
До нас дошла целая галерея портретов Филиппа IV и всей королевской семьи работы Веласкеса. Мы можем наблюдать старение монарха, смену жён, рождение и взросление детей, многие из которых, правда, умирали в детстве.
И всё же главной фигурой на картине является не король и не королева, а прелестная инфанта Маргарита Тереза. При испанском дворе только наследники престола именовались принцами, а младшие дети носили титул «Инфант» или «Инфанта», что переводится как «ребёнок».
На самом деле, как и большинство работ Веласкеса, картина «Менины» не датирована и не подписана, так что её датировка основана на возрасте инфанты, которая родилась в 1651 году. А раз на картине ей примерно 5 лет, считается, что она была написана в 1656 году, за 4 года до смерти Веласкеса.
Маргарита Тереза была дочерью от второго брака Филиппа IV с его же собственной племянницей Марианной Австрийской, что, в принципе, было типично для рода Габсбургов.
Несмотря на близкородственный брак родителей, в детстве у инфанты была прелестная внешность. У неё долго не проявлялись фамильные черты Габсбургов: выступающая нижняя челюсть оттопыривающаяся нижняя губа. Её младший брат, будущий король Карл II, на котором прервалась испанская ветвь Габсбургов, не мог даже нормально жевать и говорить из-за фамильного уродства.
Маргарита была любимицей Веласкеса, да и вообще при дворе её называли маленьким ангелом, а отец говорил «моя радость». На картине она, точно луч света в тёмном царстве, освещает всю сцену. Сохранилась целая серия её портретов работы Веласкеса, документирующих её взросление.
Эти портреты отправлялись в Вену её будущему мужу, императору Священной Римской Империи Леопольду I, а по совместительству её дяде по материнской линии и двоюродному брату по отцовской. Но об этом чуть позже.
Слева от инфанты застыла в реверансе фрейлина Мария Агустина Сармьенто де Сотомайор, девушка из очень знатного рода. Она подаёт инфанте воду в букаро – гиняном сосуде с благовониями. По жёсткому дворцовому этикету инфанта не могла сама взять себе воду, ей должны были её преподнести в реверансе.
Справа от инфанты стоит фрейлина Исабель де Веласко, и нет, она не была родственницей художника, который не был знатного происхождения. Исабель же была дочерью графа де Веласко. Она служила при дворе с 11 лет, а на картине ей 18. Она славилась как одна из самых красивых дам при дворе. Вот только она не смогла в полной мере насладиться всеобщим восхищением: в возрасте 22 лет она заболела и умерла.
Справа от фрейлин стоят карлики, которых было больше сотни при испанском дворе. Веласкес написал целую серию портретов придворных карликов, запечатлев их с большой человечностью, без всяких насмешек. Кстати, именно творчество Веласкеса вдохновило Оскара Уайльда написать пронзительный рассказ «День рождения инфанты», где главным действующим лицом выступает один из карликов при королевском дворе.
Карлица Мария-Барбара Аскин (или Мария Барбола) поступила на службу во дворец в год рождения инфанты и с тех пор была в её свите. Она хорошо заботилась о девочке и в награду получила орден, на который с гордостью указывает на картине. Мы знаем, что она прожила при дворе до 1700 года, когда со смертью Карла II прервалась испанская ветвь Габсбургов. Королём Испании стал внук французского короля Людовика XIV Филипп, который правда приходился правнуком Филиппу IV. Новый король решил реформировать королевский двор и изгнал оттуда карликов.
Справа от Марии Барболы карлик Николас Пертусато пинает собаку-мастифа. Николас, или Николасито, как его называли при дворе, происходит из итальянской знатной семьи. Он дослужился до должности камердинера и умер в возрасте 75 лет.
Сзади стоят телохранитель дам (возможно Диего Руиз Аскона) и Марсела де Ульоа, которая присматривала за всеми фрейлинами инфанты.
А на дальнем плане в дверном проёме стоит Хосе Ньето Веласкес, камергер королевы и хранитель королевских гобеленов.Не понятно, входит ли он в комнату или выходит из неё. Также не ясно был ли он родственником художника или всего лишь его однофамильцем.
Все эти люди смотрят на короля с королевой, которые позируют Веласкесу. На самом деле, их совместного портрета не существует (или же он не сохранился до наших дней). А стареющий Филипп IV вообще не хотел позировать для портрета, зная, что Веласкес не станет ему льстить и изобразит его без всяких прикрас: усталым, разочарованным жизнью и поражениями в войнах, угнетённым потерей первой жены Изабеллы Французской и наследника Бальтазара Карлоса, которых он любил и долго оплакивал.
И, конечно, стоит поговорить о самом художнике, чья фигура возвышается над всеми членами свиты и даже над королём с королевой. Вообще до Веласкеса ни один художник не осмеливался написать себя рядом с членом королевской семьи. А ведь он даже не был из очень знатного или богатого рода. Несмотря на это он сделал блестящую карьеру при дворе, а также ещё при жизни заслужил славу и почести великого художника, которому позировали и Папа Римский, и семья самого могущественного монарха того времени.
Даже помещение, в котором находятся все персонажи картины, говорит об особой значимости Веласкеса. Ведь прежде, чем как стать мастерской художника, оно было главной комнатой покоев принца Бальтазара Карлоса, любимого сына и наследника Филиппа IV. Его смерть в возрасте 16 лет, повергла короля в уныние, и вызвала много опасений о судьбе всей династии, которая на время осталась без наследника мужского пола. Тот факт, что король отдал апартаменты любимого сына Веласкесу, ещё раз говорит о большом его расположении к художнику. Филипп IV часто посещал мастерскую, иногда беседовал с Веласкесом, а иногда просто смотрел, как он работает.
На поясе у Веласкеса висит связка ключей, что напоминает о его должности главного распорядителя королевских покоев и особой приближённости к семье монарха. И, кстати, на момент написания «Менин» художнику было уже 57 лет, при этом на картине он кажется гораздо моложе.
Ещё одна важная деталь – это крест ордена Сантьяго на его груди, который является одним из главных красных акцентов на картине. Орден Сантьяго (то есть Святого Иакова) – это почётный рыцарский орден, действующий в Испании по сей день. Веласкес очень хотел стать его членом, но из-за его низкого происхождения и профессии художника, которую считали не очень-то благородной, ему пришлось долго добиваться этой чести. Он был посвящён в рыцари только незадолго до своей смерти, а на момент написания «Менин» он не был членом ордена. По одной версии, король распорядился добавить этот крест на картину уже после смерти Веласкеса, по другой – он своей рукой пририсовал крест. А ещё одна версия предполагает, что Веласкес специально (и довольно дерзко) изобразил себя с крестом, заявляя о том, что художник может быть достаточно благородным и достойным того, чтобы и стать членом почётного ордена, и изображаться рядом с королями.
Картины на заднем плане вторят этой версии. Среди сорока картин, развешанных в мастерской, мы можем распознать только два сюжета из «Метаморфоз» Овидия, где смертные состязаются с самими греческими богами в мастерстве: «Паллада и Арахна» и «Аполлон, побеждающий Пана». Это копии картин, написанных для королевской резиденции Торре де ла Парада.
«Паллада и Арахна» принадлежала кисти Питера Пауля Рубенса, однако, она была утрачена при разрушении Торре де ла Парада. Сохранился только эскиз, на котором мы видим ткацкое состязание между богиней Афиной и смертной девушкой Арахной. И хоть Афина признала мастерство Арахны, она решила наказать её за то, что та посмела бросить вызов богам, и превратила её в паука.
Вторая картина, «Аполлон, побеждающий Пана», была выполнена Якобом Йордансом по композиции Рубенса. На ней мы видим состязание в игре на музыкальных инструментах между богом Аполлоном и сатиром Марсием. По одной из версий мифа, царь Мидас присудил победу Марсию, но Аполлон разгневался, подвесил Марсия на дереве и содрал с него кожу, а Мидаса побранил за его суд и наделил ослиными ушами.
На композицию «Менин», скорее всего, повлияла картина нидерландского художника Яна ван Эйка «Портрет четы Арнольфини». Она находилась в королевской коллекции живописи, которой ведал Веласкес. Он, скорее всего, рассматривал зеркало, в котором отражаются главные герои, а также ещё две фигуры в дверном проёме, которых мы не видим на переднем плане. Возможно, одна из них – это сам художник.
В более ранних работах Веласкеса можно найти те же приёмы, что и в «Менинах». Например, на картине «Венера перед зеркалом» создаётся ощущение, что отражение богини смотрит прямо на зрителя.
А на более ранней работе «Христос в доме Марфы и Марии», написанной в 1618 году ещё в Севилье, сцена на заднем плане может быть окном или зеркалом или даже другой картиной, висящей на стене.
А на более известной картине «Пряхи», которая была написана чуть позже «Менин», мы тоже видим сцену в сцене, которая рассказывает нам миф об Арахне.
Картина соответствует последнему периоду творчества художника и написана в манере, сформировавшейся после его второго путешествия в Италию. Веласкес писал фигуры длинными свободными мазками, а затем быстрыми штрихами добавлял блики на лицах и детали на одежде.
Рентгеновские снимки показали, что он работал alla prima, то есть без каких либо подготовительных рисунков. Изначально лицо художника было развёрнуто в профиль, а правая рука инфанты располагалась ниже.
Чередование окон и картинных рам на правой стене подчеркивает глубину пространства. А множество прямоугольных форм на задней стене контрастирует с динамичной группой людей, собравшихся в мастерской посмотреть на то, как идёт работа над портретом королевской четы.
Веласкес мастерски работал со светом. Мы видим как разные источники света наполняют пространство тенями и подсветкой. Большое окно справа освещает инфанту и её свиту. А ярко освещённый лестничный проём на заднем фоне падает на фигуру Хосе Ньето и образует диагональ, пересекающую картину.
Конечно же, большое количество исследователей старались докопаться до скрытых смыслов, которые мог заложить Веласкес.
Многие видели в картине подтверждение благородства живописи, ведь в XVII веке многие испанские художники боролись за то, чтобы их перестали приравнивать к простым ремесленникам. И, возможно, именно поэтому картины на заднем плане рассказывают нам о том, что даже боги не гнушаются заниматься разными видами искусств, а также о том, что некоторые люди порой настолько развивают свои таланты, что могут посоперничать с богами. А чтобы создать шедевр, нужно, прежде всего провести большую душевную и умственную работу, а только потом уже приступать к написанию картины. Веласкес на картине как раз стоит с задумчивым видом, размышляя то ли о композиции картины, то ли о цветовой гамме, всем своим видом доказывая нам, что он не просто какой-то ремесленник, а человек, занимающийся благородным занятием.
Другая теория подразумевает, что эта картина задумывалась как отражение жизненного пути и карьеры Веласкеса, где он изобразил себя 3 раза в разных ролях, которые он исполнял за несколько десятилетий нахождения при королевском дворе. Он был художником короля, его камердинером и главным распорядителем королевских покоев.
Есть ещё одна интерпретация, которая берёт за отправную точку известный нам список книг, которые были в личной библиотеке Веласкеса. Там были трактаты по астрономии и космографии. Появилась теория о том, что если соединить сердца или головы пяти главных фигур: самого Веласкеса, менины Агустины Сармьенто, инфанты Маргариты, менины Исабель де Веласко и Хосе Ньето, то получится созвездие Corona Borealis (то есть северная корона), центральная звезда которого называется Margarita Coronae, как и инфанта, которая тоже находится в центре картины.
Как же сложилась судьба прелестной инфанты Маргариты Терезы?
Когда ей было всего 14 лет, её отправили в Вену на бракосочетание с её дядей, императором Леопольдом I. Свадебные празднества продолжались почти 2 года.
По свидетельствам современников, брак был счастливым. Вот только Маргарита, привыкшая к чопорному испанскому этикету, была не в своей тарелке при весёлом венском дворе. А на её миловидном личике с возрастом проступила типичная для династии Габсбургов сильно выступающая нижняя челюсть. Она родила Леопольду четырёх детей, из которых трое умерли во младенчестве.
А во время своей последней беременности она заболела бронхитом и умерла в возрасте 21 года. Вдовствующий Леопольд I называл её «единственной Маргаритой», что, впрочем, не помешало ему жениться во второй раз всего через 4 месяца после её смерти на другой своей родственнице из тирольской ветви рода Габсбургов.
Судьба картины тоже была довольно непростой. Она чуть не сгорела во время пожара, который уничтожил замок Алькасар в 1734 году. Тогда сгорели многие картины и ценные вещи. А «Менины» успели вырезать из рамы и выбросить из окна. Правда, при этом случайно проткнули щёку инфанты. Но королевский художник Хуан Гарсия де Миранда смог её отреставрировать.
В XIX веке, когда был создан музей Прадо, она стала частью его экспозиции и лишь тогда стала приобретать известность. Ведь до этого она постоянно находилась в королевской резиденции, где её могли видеть лишь придворные художники и приближённые короля, хотя все они очень лестно о ней отзывались.
Например, Антонио Паломино описал её в своей книге «Жизнь испанских живописцев и скульпторов» (или «Испанский живописный Парнас»). А придворный художник Хуан Батиста дель Мазо, несомненно, вдохновлялся работами Веласкеса. На портрете овдовевшей Марианы Австрийской работы дель Мазо мы видим на заднем плане Карла II и карлицу Мари Барболу.
Похожую сцену, вдохновлённую «Менинами», мы видим на портрете инфанты Маргариты в трауре после смерти отца. Многие элементы композиции картины «Семья художника Хуана Баутисты Мартинеса дель Мазо», тоже, напоминают «Менины».
Итальянский художник Лука Джордано, который тоже долго работал при испанском дворе, называл «Менины» «теологией живописи» и даже создал картину-оммаж, где, в центре сидит Веласкес с инфантой. Хотя сейчас эта версия оспаривается и считается, что в центре сидит граф Сантистебанский со своей дочерью и домочадцами, а оммаж заключается в том, что Джордано изобразил самого себя внизу.
Ещё одним обожателем Веласкеса был Франциско Гойя, который в конце XVIII века стал придворным художником короля Карла IV. На большом парадном портрете «Семьи Карла IV» Гойя тоже, подобно Веласкесу, поместил себя рядом с членами королевского семейства.
Ещё он сделала много гравюр с картин Веласкеса, в том числе и с «Менин», вот только он остался недоволен этим офортом и решил выбросить пластину, хотя сохранилось несколько оттисков с неё.
Когда в XIX веке королевская коллекция картин стала всё-таки открыта для широкой публики, «Менины» стали получать восторги и от художников из других стран. Когда в 1865 году Эдуард Мане посетил Прадо, он написал в одном из писем:
«Один только Веласкес оправдывает путешествие. Художники всех школ, окружающие его в мадридском музее, выглядят простыми подмастерьями. Он - художник художников».
Но в XX веке картине предстояло ещё одно испытание. В 30-х годах в Испании разразилась страшная гражданская война, во время которой целые города были уничтожены.
Среди них был и город Герника, который разбомбило подразделение нацистского люфтваффе, поддерживавшего в этой войне войска генерала Франко. Тогда было принято решение вывезти шедевры Прадо из Испании и перевезти в Женеву, где «Менины» Веласкеса экспонировались рядом с «Герникой» Пикассо.
В XX веке, когда картина получила заслуженную известность, она стала вдохновением для многих поколений испанских художников. Среди них Маноло Вальдес, Пабло Серрано, Хосе Мануэль Байестер, группа Equipo Crónica, Сальвадор Дали и, конечно, Пабло Пикассо, который в 50-х годах создал целую серию интерпретаций Менин.
В 2004 году Ева Сассман сняла видео «89 секунд в Алькасаре» – это реконструкция момента, запечатлённого на картине.
А современные улицы Мадрида заполнены скульптурами менин.
«Менины» Веласкеса – это, конечно, один из самых великих шедевров испанской и всей мировой живописи, который можно до бесконечности рассматривать и интерпретировать.
В завершение стоит рассказать историю о том, как однажды Сальвадор Дали пришёл в Прадо, где ему задали вопрос: что он будет спасать в случае пожара в музее? Дали ответил: «Воздух «Менин».