Он держал Алину за локоть, видимо опасаясь, что она рухнет. Когда наши глаза встретились, Алина остановилась, прикрыв рот рукой:
— Сережа...
Моё имя сорвалось с ее губ чуть слышно, но я прочел по движению. Ее глаза блестели — то ли от слез, то ли от волнения.
Владимир Гуров выступил вперед, прикрывая собой Алину как щитом:
— Здравствуйте, молодой человек. Вы звали Алину. Зачем пожаловали?
Его голос звучал вежливо, но в подтексте читалось: "Что тебе надо, мелкий?"
Я перевел взгляд на него, сдерживая комок в горле:
— Хочу поговорить с Алиной. Это личное.
Гуров усмехнулся краем рта:
— У Алины теперь нет личных дел с вами, уважаемый. Все вопросы — через меня.
Алина тронула его за рукав:
— Володя, я сама...
Он поднял ладонь, останавливая:
— Не волнуйся, дорогая.
И снова ко мне, уже жестче:
— Слушай, Серёжа. Так? Да, я знаю о тебе. Ты бывший ухажер Алины из провинции. Она сделала выбор, и ты должен его уважать.
Кровь ударила мне в виски:
— Да, я из провинции. И я приехал потому, что она даже не объяснилась толком! Она бросила меня, как трусиха, даже не объяснилась...
— Сергей, не надо... — раздался голос Алины из-за плеча Гурова.
Владимир оскалился усмешкой:
— Вот видишь, она и сейчас не желает ничего тебе объяснять.
Он полез во внутренний карман пальто. Достал кожаный бумажник, вынул из него несколько крупных купюр и протянул мне:
— Держи. На билет обратно и.… посмотри город, развейся.
Он сует мне деньги?! Как подачку нищему на паперти!
Я сжал кулаки:
— Убери. Не нужно мне ничего от тебя.
— Бери-бери, не ломайся, — проворчал Гуров. — С ними тебе легче забудется, честное слово.
Я уже было шагнул вперед, искушение двинуть ему в челюсть было огромно.
Но Алина меня остановила:
— Сережа, пожалуйста! Не надо!
Я посмотрел на нее. — Лина…
Она покачала головой:
— Прости меня... Так вышло. Я не хотела делать тебе больно.
Горький смешок сорвался у меня:
— Да? Забавно слышать. Ты разбила мне сердце, Алина. Даже не поговорила со мной!
Она зажмурилась, из-под ресниц скатилась слезинка:
— Мне очень жаль. Но... мы не могли быть вместе. У нас... разные пути. Пойми...
Гуров шагнул и грубо оттащил Алину за плечи:
— Все, хватит! Разговор окончен.
И мне, сквозь зубы:
— Исчезни, парень. Пока цел.
Это было словно плетью хлестнуть. Я понял, что нахожусь на его территории, и силой я тут ничего не добьюсь — только в полицию загремлю. Я взглянул на Алину последний раз.
Она отвела глаза. Не сказала больше ни слова.
— Прощай, — выдохнул я.
Развернувшись, я быстро вышел на улицу. Я бежал прочь от этого дома до самого парка, пока холодный воздух не остудил пыл. И только тогда, присев на лавку. Ну вот, я добился своего — увидел ее. Что изменилось?
Мой поезд назад был только вечером. Я добрел до Казанского вокзала задолго до отправления, убитый и опустошенный.
Делать было нечего, я зашел в привокзальный бар. Горькая ирония: я собирался никогда не пить — отец спился, и я дал себе слово. Но в ту минуту мне было все равно. Я пил дешевый виски залпом, кривясь от жжения, и жалел себя пуще прежнего.
Наверное, я свихнулся бы окончательно, если б не один случайным образом встретившийся человек. Он сидел рядом за стойкой — пожилой мужчина в потертом пальто. Увидев мой потухший взгляд, он вздохнул:
— Давай, сынок, рассказывай, кого хороним?
Я удивленно уставился:
— Что?
Он кивнул на мою печальную физиономию:
— Вижу же, беда у тебя. Не молчи, легче станет.
Может, алкоголь развязал язык, а может, просто хотелось выговориться — я взял, да и выплеснул историю кратко: мол, бросила любимая из-за богача.
Старик покачал головой:
— Эх, бабенка значит продалась. Бывает.
— Я же ее любил... — прошептал я, утирая влажные глаза.
— А она тебя нет, выходит, — резонно заметил собеседник. — Любила б — не ушла. Значит, и горевать нечего. Бросил — забудь. Не твое это счастье было.
Я криво усмехнулся:
— Легко сказать...
— Знаю, нелегко, — кивнул он. — Живи дальше, сынок. Всё наладится.
Время шло. Я не сразу оправился, но слова случайного мудреца запали в душу и медленно делали свое дело. Взялся за себя: устроился на новую работу на заводе авиационных деталей, там платили больше. Занялся спортом, походил к психотерапевту — хоть у нас это и не принято, но мне помогло выговориться.
Алина не выходила на связь. Да я и не ждал уже, честно. Ее жизнь плыла где-то далеко от меня.
Но однажды июньским утром, я как обычно пил кофе перед сменой, и вдруг телефон завибрировал, высветив: "Алина" Я застыл.
Я осторожно принял звонок:
— ...Алло?
На том конце повисла тишина пару секунд. Затем тихий голос:
— Сережа... Привет.
У меня внутри все перевернулось. Я молчал, не зная, что вымолвить.
— Сереж, это я... Алина, — повторила она глухо.
— Я знаю, — наконец выдавил я. — Зачем звонишь?
Она всхлипнула еле слышно.
— Мне... нужно поговорить. Пожалуйста. Ты можешь встретиться?
Я опёрся свободной рукой о стол — казалось, сейчас грохнусь.
— О чем говорить? — грубо спросил я.
— Пожалуйста, я все объясню... Мне очень нужно. Я приеду в Самару завтра...
Она плакала, я это слышал. Ее слезы всегда растапливали меня, но сейчас я сдержался.
— Ладно, — сказал коротко. — Приходи на наше место, знаешь.
— Спасибо, Сереж... Спасибо, — шептала она, но я уже нажал "отбой".
На следующий вечер я ждал ее на той самой набережной, где когда-то собирался сделать предложение. Тот ресторан давно разорился, но скамейка стояла прежняя.
Я заметил Алину издалека. Она шла медленно, сутулясь. Ни каблуков, ни роскошного пальто — джинсы, кеды, простая футболка. За спиной рюкзачок. Острижена коротко, волосы по плечи, без яркого макияжа. Почти та прежняя девчонка, в которую я когда-то влюбился. Только будто потухшая.
— Привет, — тихо сказала она.
Я кивнул:
— Привет.
Несколько мгновений молчание. Я разглядывал ее — похудела, глаза красноватые. Казалось, подбирает слова, но не знает с чего начать.
— Пойдем, пройдемся, — предложил я, указывая на дорожку вдоль воды.
Наконец она заговорила:
— Я... даже не знаю.— Ты, наверное, меня ненавидишь...
— Нет, — честно ответил я. Уже нет.
Она удивленно подняла глаза:
— Ты очень добрый.
— Ошибаешься, — возразил я. — Не добрый. Просто перегорело уже всё.
Алина побледнела от этих слов, закусила губу:
— Я заслужила...
Мы прошли еще немного.
— Володя... Гуров, — начала она чуть тверже, — он... Мы расстались.
Я кивнул:
— Я в курсе.
Она взглянула пораженно:
— Откуда?
— У нас город слухами полнится.
Алина печально улыбнулась:
— Понятно... Да, он меня бросил.
— Почему? — спокойно спросил я.
Она сжала зубы:
— Как думаешь? Нашел новую игрушку... Помоложе, посимпатичней.
Я ничего не ответил. Внутри не было злорадства, скорее пустое сочувствие.
— Когда он объявил, что полюбил другую, — продолжала она глухо, — я почувствовала себя такой дурой... Глупой дурой, которую использовали и выбросили. Всё рухнуло сразу. Оказалось, в Москве у меня никого, кроме него. Учебу бросила — не потянула. Подруг нет, только тусовочные знакомые... Смешно, он даже квартиру сразу отнял, сказал "съезжай". Пришлось вернуться.
Она судорожно вздохнула, останавливаясь и глядя на воду:
— Тут до меня и дошло, что натворила. Я променяла настоящее чувство... тебя...— Сереж, я каждый день жалела, честно. Каждый божий день там, с ним, вспоминала тебя. И понимала, что совершила ужасную ошибку. Он же чужой, расчетливый. А ты... Ты родной.
В ее глазах стояли слезы. У меня сжалось сердце. Все-таки еще родной, да?
Она шагнула ближе и вдруг взяла меня за руку. Я не отдернул, но и не сжал ответно.
— Прости меня, пожалуйста, — просила Алина. — Я была ослеплена, гналась за красивой жизнью... Теперь у меня ничего нет. Ни денег, ни любви — ничего.
В груди у меня шла отчаянная борьба. Еще полгода назад я бы землю грыз, лишь бы она вернулась. И сейчас она вот — просит, прощения умоляет. Сердце кричало: обними, утешь, пусть все будет как прежде. Но разум... Разум громко возражал. И стариковы слова вдруг всплыли: "Бог уберегает тебя от беды."
Я мягко освободил ладонь из ее пальцев. Алина от неожиданности даже перестала плакать.
— Сережа... «Ты не простишь?» —с ужасом спросила она.
Я не знал, как ответить мягче. В груди всё кипело.
— Знаешь, эта история многому меня научила. Я благодарен, честно. Боль прошла, остались уроки. Я теперь точно знаю, чего не хочу. Не хочу жить с человеком, который при первой трудности сбежит туда, где слаще.
Алина закрыла лицо руками:
— Я сама себя презираю за это... Я столько раз хотела тебе позвонить, попросить забрать меня обратно, но боялась...
— Что ж, — аккуратно произнес я, — ты правильно боялась. Потому что назад дороги нет, Лина.
Она опустила руки и уставилась на меня, не веря своим ушам:
— Нет? Ты... совсем не можешь меня простить?
— Прости-то простил. Но начать сначала не выйдет. Не будет у нас доверия, понимаешь?
Она шагнула было ко мне, но я отстранился, преградив путь рукой. В глазах ее металось отчаяние:
— Нет, не говори так... Пожалуйста, Сережа! Дай мне шанс, я все исправлю!
— Слушай, Лина, — я тяжко вдохнул. — Если бы ты не ушла тогда — мы могли бы быть счастливы, пожениться... А может, и нет, кто знает. Но случилось, как случилось. Обратно уже не склеить.
Алина всхлипнула, закрыла лицо ладонями и, рыдая, побежала прочь, назад к лестнице с набережной.
Она скрылась из виду. Я чувствовал облегчение. Я отпустил ее. Окончательно.
Через несколько дней я узнал, что Алина уехала работать в другой город. Что ж, надеюсь, так будет лучше для нас обоих.
А я.… я живу дальше. Кто-то скажет, что это грустный финал. А мне кажется — светлый. Я пережил ад и вышел другим человеком. И в этом есть свой смысл. Теперь я точно знаю цену предательству и цену искренности. И верю, впереди меня ждет та, которая полюбит меня без оглядки на толщину кошелька.
"Если женщина ушла к другому, неизвестно кому повезло." — Фаина Раневская
Уважаемые читатели!
Сердечно благодарю вас за то, что находите время для моих рассказов. Ваше внимание и отзывы — это бесценный дар, который вдохновляет меня снова и обращаться к бумаге, чтобы делиться историями, рожденными сердцем.
Очень прошу вас поддержать мой канал подпиской.
Это не просто формальность — каждая подписка становится для меня маяком, который освещает путь в творчестве. Зная, что мои строки находят отклик в ваших душах, я смогу писать чаще, глубже, искреннее. А для вас это — возможность первыми погружаться в новые сюжеты, участвовать в обсуждениях и становиться частью нашего теплого литературного круга.
Ваша поддержка — это не только мотивация.
Это диалог, в котором рождаются смыслы. Это истории, которые, быть может, однажды изменят чью-то жизнь. Давайте пройдем этот путь вместе!
Нажмите «Подписаться» — и пусть каждая новая глава станет нашим общим открытием.
С благодарностью и верой в силу слова,
Таисия Строк