Тёплая весна 1952 года радовала москвичей ранним цветением садов и свежим воздухом. Но за кремлёвскими стенами всё кипело и бурлило — волна потрясения прокатилась по высшим эшелонам власти. Николай Власик, тот самый человек, который почти двадцать лет не отходил от Сталина ни на шаг, вдруг в одночасье лишился всего.
Знаете, в этих правительственных кругах новости распространялись быстрее ветра. Не успели опомниться, а уж все перешёптываются:
— Как же так вышло? Ведь Николай Сидорович столько лет рядом с вождём. Ближе него никого не было.
И вот что любопытно — следом за отставкой Власика Сталин принялся крушить всё Главное управление охраны МГБ. Собственноручно. С каким-то остервенением. Будто накопившаяся годами обида прорвалась наружу.
Странное это было время. Всего десять месяцев оставалось жить самому вождю, а он затеял такую чехарду с перестановками. Многие тогда задавались вопросами: что же стало последней каплей? Неужели только деньги? Или за этим крылось что-то большее?
Путь наверх простого белоруса
А ведь начиналось всё так скромно. Маленькая белорусская деревушка, бедная семья, всего три класса образования... Кто бы мог подумать, что этот паренёк с окраины империи когда-нибудь станет генералом и будет решать судьбы людей?
Жизнь Власика — это какой-то невероятный зигзаг судьбы. Прошёл Первую мировую — в окопах, в грязи, среди вшей и смерти. Потом революция перевернула всё с ног на голову. В 1918-м подался в ЧК — там хоть паёк давали. А дальше — медленное, упорное продвижение вверх.
И вот он уже в 1931 году становится заместителем начальника охраны Сталина. Мог ли он тогда предположить, что эта должность станет для него и звёздным часом, и проклятием?
Люди, знавшие Власика лично, часто вспоминали его невероятную память на мелочи.
— Бывало, Николай Сидорович заходит в комнату и сразу замечает, что пепельница стоит не там, где обычно, — рассказывал один из сотрудников. — А для товарища Сталина такие мелочи много значили. Он любил, чтобы всё было на своих местах.
Должность Власика была куда шире простого начальника охраны. Он отвечал за всё — от того, что подают на стол, до того, кто и когда может увидеть вождя. Транспорт, врачи, охрана, строительство новых дач, безопасность детей Сталина — всё это лежало на его плечах.
За годы службы он так врос в быт вождя, что стал как член семьи.
Жизнь на широкую ногу
К началу пятидесятых что-то надломилось в Власике. Может, власть ударила в голову, может, просто устал быть вечно начеку. Стал позволять себе вольности — любил выпить, приударить за женщинами, жить на широкую ногу. А главное — совсем перестал считать народные деньги.
Говорят, Сталин случайно узнал, что обычная селёдка к его столу обходится казне в 75 тысяч рублей! Её авиарейсом доставляли из Мурманска. Вождь аж побелел от злости.
— Вы тут все жируете за счёт народа! — кричал он, стуча кулаком по столу. — Думаете, я не вижу, как деньги налево утекают?
После этого Сталин часто требовал финансовые отчёты. Но каждый раз повторялась одна и та же картина — ему приносили такие горы бумаг с цифрами, что разобраться было невозможно. Это ещё больше злило вождя.
Дочка Сталина, Светлана, потом вспоминала, как отправлялись на юг:
— Боже, что это было! Власик — красный, толстый, пропитанный коньяком. Вокруг целая свита генералов и полковников — все на казённых харчах, все лоснящиеся от жира и важности.
И целый поезд народу — словно царский двор какой-то!
Цена комфорта вождя
А цифры расходов и правда поражают воображение. История сохранила документы, что в 1951 году бюджет Главного управления охраны МГБ составлял больше полумиллиарда рублей! При том, что в ведомстве работало 14 с лишним тысяч человек. А на следующий год планировали потратить ещё больше — почти 673 миллиона.
Только на еду на Ближней даче Сталина за год ушло почти 400 тысяч рублей. И ведь что интересно — сам вождь ел очень скромно. Основные деньги тратились на знаменитые ночные пиры, когда Сталин собирал соратников и решал за столом государственные дела.
Архивные документы говорят, что за год на даче побывало 1122 человека. И каждый обед обходился в 269 рублей 60 копеек — дороже, чем в самых шикарных столичных ресторанах!
А в это время простые люди жили впроголодь. Послевоенная разруха никуда не делась. В деревнях — нищета. В некоторых регионах — настоящий голод. Сводки МГБ регулярно докладывали об этом наверх. И Сталин эти сводки читал.
Терпение лопнуло
К маю 1952 года чаша терпения переполнилась. Власика сняли с должности и отправили в уральский город Асбест, заместителем начальника обычного лагеря. Для человека, привыкшего к кремлёвским кабинетам, это было всё равно что провалиться с небес в преисподнюю.
А потом началось настоящее землетрясение в системе охраны. Сталин лично правил документы, вычёркивал лишние расходы, сокращал штаты. Он понизил статус ведомства с "Главного" до обычного управления и урезал годовой бюджет.
На заседании Политбюро вождь был мрачнее тучи:
— Мы должны положить конец этому безобразию! Люди в стране еле концы с концами сводят, а тут такие деньжищи на ветер пускают!
По его распоряжению, членам Политбюро оставили по одной госдаче вместо нескольких. Сильно сократили охрану — теперь высокопоставленным соратникам полагалось всего по 34 охранника вместо прежних 45-65. А у Молотова так и вовсе было 118 человек охраны! Свою собственную обслугу Сталин тоже порезал вдвое — с 408 до 209 человек.
На полях постановления Сталин размашисто написал:
— Игнатьеву дать мне все сметы через десять дней. Хочу видеть каждую копейку!
Последствия опалы
Девятнадцатого мая 1952 года постановление утвердили. Там были такие формулировки — "антигосударственная практика" и "преступное расточительство". Для того времени — почти приговор.
После этого посыпались, как из рога изобилия, аресты и ссылки. Шестерых офицеров охраны тоже отправили работать в ГУЛАГ, нескольких арестовали и осудили на лагерные сроки.
В декабре очередь дошла и до самого Власика. И тут он совершил роковую ошибку — написал Сталину письмо. Каялся, клялся в верности, уверял, что всегда думал только о благе вождя. Этим он только разбередил рану. Сталин велел арестовать бывшего начальника охраны, а потом его притянули к печально известному "делу врачей".
Последние месяцы жизни Сталина охраной руководил министр госбезопасности Игнатьев — человек совсем другого склада.
Неожиданный поворот судьбы
Некоторые историки считают, что с уходом Власика что-то надломилось в системе охраны вождя. Приёмный сын Сталина Артём Сергеев говорил, что именно тогда закончилась настоящая история Ближней дачи. А сам Власик, когда вышел из лагеря в 1955 году, после смерти Сталина, намекал на какие-то странности.
Есть мнение, что загадочная история марта 1953 года — когда Сталина нашли без сознания на полу его комнаты, и он вскоре умер — как-то связана с этими кадровыми перетрясками. Но тут мы вступаем в зыбкую почву догадок.
Как ни крути, а выходит какая-то горькая ирония судьбы. Человек, который столько лет охранял Сталина, в последние месяцы жизни вождя сидел в тюрьме. А сам Сталин, разрушивший систему своей безопасности в порыве гнева из-за расточительства, возможно, сам того не подозревая, подготовил почву для собственного конца.
История Власика — это еще одна страница той странной эпохи, когда никто не мог чувствовать себя в безопасности. Даже те, кто провел рядом с вождем долгие годы, в любой момент могли оказаться за решеткой. Такова была логика того времени — беспощадная и непредсказуемая.