Вся компания стояла рядом с дверью. При моём появлении они притихли, удивлённо провожая меня взглядами.
— А он и говорит… — услышал я шёпот. — «Не у тела чего?» А кому говорит? А вот и думайте…
Глава 14/ Начало
Я ехал к моргу. Ну, где ещё я смогу повстречать неупокоенную душу?
В принципе, хоть где. Но не буду же я кататься по городу и высматривать призраков. Поэтому — к моргу.
Проезжая мимо торгового центра, решил всё же сначала выполнить просьбу домового. Длиннющий список он мне вручил.
Интересно, куда из дома пропали продукты. Неужели их забрала с собой Агата? Лина всегда делала солидные запасы…
Ладно, прочь воспоминания. Я ведьмак, и жить мне положено по-ведьмачьи.
Прошёлся по магазину, купил всё по списку. Правда, не в таких количествах, как заказал Вавила Силыч.
Ну вот, зачем ему два пуда сарацинского зерна? Уже сколько раз говорили — это рис. Просто рис! Но нет, он упорно называет его «сарацинским зерном».
Или вот — бочонок мёда, а сахара — три фунта. Хорошо хоть, сахар сахаром именует. И кофе с какао не путает. Хотя… кофе заказал баночку. Почему не фунт?
Добавив к списку покупок кое-что от себя, я решил за столиком фуд-корта выпить чаю и понаблюдать за людьми.
За соседним столиком, спиной ко мне, сидела маленькая девочка и терпеливо ждала бабушку, которая обещала принести ей картошку фри с сырным соусом. Рядом с ней сидела её мама, увлечённо читая что-то в телефоне.
— Мама, — раздался звонкий детский голосок. — Ну, мам! — не отставал ребёнок. — Да послушай же меня! Ну, ты прямо как я, когда была твоей мамой — совсем меня не слушаешь.
— Да? — удивилась мама. — И когда это было?
— Давно. Но я была хорошей мамой. Только некогдай всегда, — серьёзно заявила малышка.
— А некогдай — это как? — молодая женщина уже откровенно смеялась.
— Всегда работала. Тебе хорошо — у нас есть бабушка. А я сама, всё сама, — горестно вздохнул ребёнок.
— Томочка, — подошла к столику женщина постарше, — я сделала заказ, и пока его собирают, решила сбегать в туалет. А там не пускают. Ты забери заказ, а я вниз схожу. Всех в тот туалет отправляют. — Затем она обратилась к девочке: — Леночка, ты посидишь? Никуда не уйдёшь?
— Посижу, — согласилась малышка и тут же уточнила: — Картошку фри ты не забыла заказать?
— Обижаешь, милая, конечно заказала! — заверила её женщина.
— А что в туалете-то? — поинтересовалась молодая мама.
— Понятия не имею. Унитазы какие-то плюющиеся. И главное — только когда женщина садится. У мужчин всё в порядке. Ну, я побежала!
— Ну вот, и мои скоро будут некогдаи. Как же маме со мной плохо жилось… Эх! Теперь и мне придётся, — пробормотала девочка.
Я не удержался и обернулся.
Кудрявая белокурая малышка с курносым носиком сидела на детском стульчике и водила пальчиком по столу. Подняла голову, мило улыбнулась мне и спросила:
— Ты один?
— Один.
— А где твои дети? Дома остались?
— У меня нет детей. Я одинок.
— Плохо, — немного подумав, ответила девочка. — Одинокий — плохо. Ты детёв заведи. Даже если тебе некогда.
— Хорошо, — согласился я. — А ты в этом уверена?
— Ещё как! Ещё тогда, давно… — она махнула пухлой ручкой, — у меня не было детёв. А потом мама детя была. А я вся такая занятая. Это плохо.
— Леночка! — подошла молодая женщина с подносом в руках. — Что ты тут опять сочиняешь? — Она взглянула на меня и виновато улыбнулась.
— Картошечка! — обрадовалась Леночка, тут же забыв и про меня, и про маму.
Улыбнувшись женщине, я решил заглянуть в туалет — заодно узнать, что там за фокусы в женском отделении.
В коридоре у туалетов собрался целый консилиум.
— Анна Семёновна, объясните толком, что произошло? — строго спрашивал у пожилой уборщицы мужчина в рабочем костюме.
— Да что тут объяснять? Николаич, ты меня что, первый год знаешь? Говорю тебе — я даже проверила: села в штанах — ничего. А как сняла — так меня холодной водой и обдало! А я-то думаю, чего девки визжат. Да тут любой завизжит — водичка-то холодная, да ещё и неожиданно!
— А я сел — и ничего, — возразил Николаич.
— Ну, давай ещё раз проверим. Только дверь прикрою, — махнула рукой Анна Семёновна.
Компания двинулась в женский туалет, а я пристроился следом — очень уж интересно стало.
— Смотри: сижу вот так, — уборщица уселась на унитаз в одежде. — А теперь, Лиза! — позвала она молодую девушку, пришедшую с ними. — Чтобы ты мне потом не говорила, что я брешу. Пошли со мной!
Женщины закрылись в кабинке.
Несколько минут было тихо — и вдруг раздался дуэтный визг.
Дверь распахнулась, и Лиза выскочила из кабинки, вся обрызганная водой.
— Ну, чего? — уставился на неё Николаич.
— Да мистика какая-то! Будто кто-то из унитаза водой плюнул! — отряхивая юбку, проговорила Лиза.
— А я тебе о чём толкую? — выходя, развела руками Анна Семёновна.
А я тем временем увидел шутника.
Призрак сидел на унитазе и заливисто хохотал.
Чуть подумав, я достал из кармана удостоверение, раскрыл его и показал Николаевичу.
— Помещение покиньте. И никого не пускайте, — распорядился я.
— Так… и чего? — Прочтя запись на развороте, мужчина почесал затылок. — Чего такое-то?
— Разберёмся. Освободите помещение.
Призрак на унитазе притих, внимательно глядя на меня.
— Развлекаешься? — поинтересовался я, когда все вышли из туалета. — Почему не у тела?
— Воно оно как… — Призрак подлетел ко мне вплотную, попытался толкнуть. Я показал рукоять ножа.
— О, какой грозный! А я ничего не нарушаю. Так, слегка пошалил, — хмыкнул призрак и метнулся к противоположной стене.
— Замри! — успел я крикнуть. — Так почему не у тела? — обратился я к уже замершему призраку.
— А чего? Всю жизнь под строгим контролем. С самой — свадьбы. Взгляд влево, взгляд вправо — считай, изменил. Хи-хи! — прыснул призрак. — А ведь сладко было девок щупать! Глупая она, баба. Наказывала меня, дома лишая близости. Да кому только плохо делала, дурёха! Девчат вокруг — главное, врать убедительно. А я и врал, и убедительно. Четверых ребятишек на стороне родил, а она и не знала. Всё наказывала, к телу не допускала. Хи-хи! — снова прыснул призрак. — А потом братец мой работать перестал. Эх-хе-хе! А она и тогда меня ревновала. А сейчас чего? Я птица вольная! Мне только и осталось — на голых баб смотреть. Бани да туалеты. А как визжат! Визжат-то как! — Призрак изобразил какое-то танцевальное па, выражая удовольствие.
— И не стыдно? — покачал я головой. — Взрослый человек… Сколько лет было телу?
— Дряхлое, — отмахнулся призрак. — Девяносто семь. Старухе — девяносто пять. Пережила, ревнивица, меня. Помрёт — опять же мне мозг выносить будет. Вот и наслаждаюсь. Молод ты ещё, не понять тебе, — отмахнулся призрак. — Пусти уж. Не буду больше шалить. — И, подумав, добавил: — А делать чего буду? От скуки выть?
— Чего выть-то? Ко мне служить пойдёшь? — тут же предложил я.
— Делать чего? — презрительно поинтересовался призрак.
— Да разное. Вот сейчас, к примеру, за ведьмами надо последить. Послушать. Но осторожно, чтобы не обнаружили. Увидеть-то не увидят, а почуять могут. Сразу раскусят, откуда ты. Скандал будет.
— Скандал — это весело! Да не тушевайся ты, — подмигнул мне призрак. — Участковым я всю жизнь был. Справлюсь. Чего там говорить надо?
Когда я вышел из туалета, вся компания стояла рядом с дверью. При моём появлении они притихли, удивлённо провожая меня взглядами.
— А он и говорит… — услышал я шёпот. — «Не у тела чего?» А кому говорит? А вот и думайте… ПРОДОЛЖЕНИЕ