Ранним утром у скромного деревенского домика, который арендовал зоотехник Семёнов, остановилась белоснежная иномарка. Окно на втором этаже резко распахнулось, штора дёрнулась, но хозяин не спешил выходить. Водитель — женщина в элегантном белом костюме и босоножках на высоких каблуках — брезгливо толкнула калитку кончиками пальцев.
— Артём! Ты собираешься заставить меня ждать? Хватит прятаться, я твоя мать!
На шум из соседнего окна высунулась любопытная соседка. Ухоженная, с маникюром и стильной укладкой, она совсем не походила на мать небрежно одетого Артёма Сергеевича.
Интересно, кто это? Может, городская пассия?
Зоотехник обычно вёл себя тихо — уходил затемно, возвращался поздно, девушек не приводил. Теперь деревенским сплетницам хватит тем на месяц вперёд.
Дверь на веранду скрипнула, и на крыльцо вышел Артём. Мятая футболка, шлёпанцы на босу ногу, взъерошенные после сна волосы.
— Привет, мам. Что случилось? — Он провёл ладонью по рыжей щетине, пытаясь пригладить непослушный вихор. Парню было лет двадцать пять, максимум — щёки ещё сохранили детскую округлость, а борода росла неравномерно, не добавляя возраста.
— Пустишь меня или будем тут, на улице, как случайные знакомые?
— Заходи, конечно. Только не обессудь — не убрано. Неделя выдалась адская. Коровы сбежали, наелись мокрого клевера — полстада раздуло, как воздушные шары. Представляешь? Звонят мне ночью, приезжаю — а они в коровник еле влезают. Трое суток без сна, двух еле откачал. Уже и промывания делал, и проколы — толку ноль. Думал, всё, конец премии. А сегодня под утро жвачка появилась. Только к утру вырубился… — Он зевнул, но в глазах читалось удовлетворение: маленькая победа была его.
— Кофе хочешь? Правда, только растворимый.
Мать с отвращением окинула взглядом скромную обстановку: резиновые сапоги у входа, пропитанный навозом плащ, потертый диван.
— Ты совсем рехнулся. На что ты променял свою жизнь? Лучший выпускник академии — и вот, ковыряешься в коровах. Артём, я умоляю — хватит этого маскарада. Ты закопал себя здесь заживо. Какие ещё премии? На твою зарплату в городе даже кофе не выпить! И во что ты превратился? Выглядишь, как бродяга! Кого я растила? Если кто-то узнает — нам потом руки никто не подаст. Лучше бы ты остался беспечным мажором… — Голос её дрогнул, и она разрыдалась, смахивая тушь кружевным платочком.
— Мам, а я тут познакомился с одной классной женщиной, — вдруг сказал Артём, наблюдая за её театральными слезами.
— Представляешь, она борщ на молоке варит. А пирожки с щавелем — пальчики оближешь. Думаю, на ней женюсь. Ты не против, если твоё помолвочное кольцо возьму? Или подождать, пока на новое заработаю? В новую жизнь — с новыми вещами, да?
— Какое… кольцо?! — Мать заикалась, глаза округлились. — Артём, какая помолвка?! Ты же уже…
— Да ладно, это не считается. Это было в прошлой жизни, пока вы меня из дома не выгнали. А теперь всё по-настоящему. Леночка — золото. Мы вместе работаем.
— В коровнике?! Сын Сергея Семёнова, владельца крупнейшей фармацевтической сети, и… доярка?! Ты нам мстишь, да? Отец погорячился тогда, но он просто ненавидит ветеринарию. Ну почему ты не мог уступить хоть раз?!
Артём поднял руку, пытаясь остановить поток слов, но мать в таком состоянии не услышала бы даже сирену.
— Да, я тоже была не права! Думала, ты одумаешься и вернёшься! Откуда в тебе столько упрямства?! Притворись, что сдался, пусть отец успокоится! Вернись — всё будет как раньше! Не могу видеть тебя таким!
— Спор был не дурацким, — спокойно ответил он. — Я пять лет живу на свои, без папиных денег, связей и фамилии. Если через пять лет я стану уважаемым специалистом, отец публично извинится и отстанет от меня с женитьбой. Год уже прошёл — всё идёт по плану. Контракт у меня на три года, дом через год выкуплю. Живу на зарплату, без карт. Даже невесту нашёл. Осталось только отношения узаконить.
А то, что папа все двери в Москве закрыл — даже лучше. Трудности закаляют, как дед говорил. Пока по клиникам бегал, много чего понял. Так что, мам, передай отцу: у меня всё хорошо. На свадьбу вас не позову — обойдёмся без пафоса, но фото пришлю.
— Какая свадьба?! Очнись! Мы же с Вольским договор подписали — это союз двух корпораций! Ты что, не понимаешь? Ты нас разоришь! Алина — идеальная партия: образование, манеры, внешность, приданое!
— Мам, хватит, — голос его впервые за весь разговор стал твёрдым. — Алина — дура. С тринадцати лет по хирургам бегает — губы уже больше бюста. Дипломы папа купил, теперь и жениха решил приобрести. А вы повелись. Этот Вольский — аферист. Он вас разорит, а не я.
Знаешь, я даже благодарен отцу. Мне здесь нравится. Сначала, конечно, без горячей воды и домработницы было тяжко. Даже яичницу с первого раза не мог сделать. Но потом понял — это не главное. Вернуться в наш мир с личными шофёрами и ресторанами можно, но я из него вырос. Мне это не нужно. "Оденься прилично, улыбайся, не выделяйся" — оно того не стоит. Моя "Нива" проедет там, где твой "Мерседес" сядет, яйца вкуснее со сковородки, а гулять — так по лесу. Я всего добьюсь сам.
За этот год её мальчик не только похудел, но и повзрослел. Артём говорил уверенно, без прежнего ёрничанья. Мать задумалась, как вернуть его, и пропустила часть речи.
— А люди здесь — огонь. Вот дед Никитич, например. Пил всю жизнь, а на старости лет блогером стал — теперь к нам туристы едут. Здесь я нужен. Не как "сын Семёнова", а как Артём Сергеевич, специалист. В Москве я бы максимум йорков прививал.
В дверь постучали.
— Артём Сергеевич? Дверь не заперта… Свинья моя с ночи на ноги встать не может, а у неё двенадцать поросят. Боюсь, как бы не подохла. Я вам пирожков принесла, молоко свежее…
На пороге стояла девушка-богатырша — на голову выше Артёма, в обтягивающей рубашке, которая вот-вот лопнет по швам. Пышные формы, лицо — как у русской матрёшки: круглое, румяное, с веснушками. В руках — термосумка с едой.
— Леночка, ну сколько можно — зови меня просто Артёмом! Мам, знакомься, это Лена, о которой я рассказывал.
Не выдержав этого "спектакля", мать выбежала из дома. Артём догнал её, протянул забытую дизайнерскую сумку.
— Мам, ты забыла… — Затем тихо, почти шёпотом: — Помнишь дедов дом? Вы же продали его. Ты там выросла… Он вроде побольше моего был? Как он меня на речку водил карасей ловить, а я сапог потерял… Ты тогда ругалась. Карасей кошке отдали. А яблоки там какие сладкие были…
— Помню, сынок. Домик был попроще твоего… — устало ответила она. — Звони иногда. — И поцеловала его в лоб.
Артём вернулся в дом, задумчиво натянул сапоги и взглянул на гостью.
— Артём… — робко начала та. — Это что сейчас было?
— Просто старый спор. Ты помогла мне его выиграть. Спасибо, Лена. Пойдём, твою свинью посмотрим.