Моё сердце грохнуло в груди, взорвалось возмущением. Как ни странно, в этот момент мне в голову пришла непрошеная деталь: кромка его брючных штанин была слегка изношена, видимо, давно не менял костюм. И ещё – в кабинете пахло кофе, смешанным с его тяжёлым парфюмом. Сырость воздуха, будто окна были закрыты весь день, липко обволакивала кожу. Всё вокруг вдруг ощущалось так ярко, точно врезалось в память. Я затылком чувствовал, как несчастная лампа над головой моргает, как будто и она в замешательстве.
– Ты… ещё смеешь указывать мне, что делать? – процедил я через стиснутые зубы. – Это я уезжать должен из своего офиса?
– Не шуми, – бросил шеф. – У тебя нервы не в порядке. Лера же говорила, что у тебя «трудный период», развод какой-то намечается… – он слегка улыбнулся, сверкая зубами. – Вот видишь, уже всё к этому идёт.
Я не удержался. Стиснув кулаки, рванул вперёд, но Лера вскрикнула:
– Андрей, остановись! Прошу тебя!
Она вцепилась в мою руку. Её глаза, полные слёз, смотрели мимо меня, будто она боялась посмотреть прямо. Затравленная, виноватая… или просто притворялась?
– Я не могу... – выдохнул я, обернулся к ней, почувствовал, как гнев и боль скручиваются в грудной клетке в тугой клубок. – Лера, зачем?! Я верил тебе… я верил всем этим «ночным сменам»! Чёрт...
Виктор Леонидович лишь тихо фыркнул. Его тонкий усмешливый прищур обжёг меня хуже плевка в лицо. И тут я понял: он наслаждается этим зрелищем. Смотрит, как мой мир рушится, и получает удовольствие. Щёки полыхнули жаром; я был готов сорваться, наговорить гадостей, но сдерживал себя. Точнее, меня удерживала отчаянная хватка Леры – она вцепилась в моё предплечье изо всех сил.
– Нам надо поговорить, вдвоём, – выдохнула она. – Дай мне пять минут, пожалуйста.
– С ним? В одной комнате? Нет уж.
– Андрей, я приеду домой… всё объясню, ладно? Я приеду позже.
По её голосу звучали слёзы. Но во мне больше не было места жалости. Было только опустошение и жгучая, давящая обида. Я оттолкнул её, вышел в коридор и с грохотом захлопнул дверь. Даже не знаю, кто в этот момент громче кричал – Лера за моей спиной или моя собственная душа внутри.
Мне казалось, что я еле дошёл до лифта. Запах прокуренных стен, приглушённый свет длинного коридора, визг механизма… Каждый звук теперь раздражал до предела. Я ввалился в кабину лифта и нажал кнопку на первый этаж. Всё, что я успел сделать, – достать телефон и посмотреть на экран, перечитывая безумные короткие СМС от Леры, которые она скидывала мне в последние месяцы: «Опять ночная смена», «Задерживаюсь», «Шеф просит остаться». И всё это – ложь, пропитанная пафосным «Всё ради карьеры».
Лифт заскрежетал, остановился. Я шагнул в тёмный пустой вестибюль офиса, мимо охранника, который дремал, уронив голову на стол. Вышел на прохладный московский воздух: уже был второй час ночи, город дышал огнями. Шорох колес редких машин на шоссе, далёкие фары – и я один среди этого моргающего света. Чуть вдалеке маячил тёмный силуэт «Москвы-Сити», подсвеченный прожекторами. Я смотрел на огромные башни и вдруг ощутил странное дежавю – словно в кино, где всё рушится вокруг главного героя.
Я не знал, что делать. Возвращаться домой? Но там пусто. Леры нет. А если бы она была, то что я ей сказал бы? «Ложись спать, дорогая?» Или «Собирай вещи и проваливай?» Меня затрясло от холодного ветра и от ощущения, что я не контролирую свою жизнь.
Тогда я понятия не имел, как далеко зайдёт эта история. И даже представить не мог, куда меня приведёт желание вернуть боль, которую я испытывал.
Я смотрел на звёздное небо над Москвой, подсвеченное огнями города, и в голове метались мысли: «Как она могла?.. Да за что мне всё это?!» Однако во мне уже начиналось тихое, опасное пламя. Оно шептало: «Ты не должен это терпеть. Отдавай долг. Боль за боль, предательство за предательство.»
Я сделал шаг по тротуару, затем другой. Где-то завывал ветер, а в моих ушах стучала только кровь: «Не простить. Ни за что. Не простить.» Но тогда я ещё не знал, насколько далеко готов зайти. И уж тем более не представлял, что у этой ситуации есть куда более глубокое дно…
– Ах ты… – я сглотнул и поднял ворот куртки. – Ладно, подам на развод… Пускай катится к своему шефу.
Но эта мысль была лишь жалкой верхушкой айсберга. Завтра мне предстояло узнать, насколько запутана их игра... И насколько отчаянно Лера будет умолять о прощении. Но это было только началом того, что предстояло пережить. Читать далее...