Подъездная дверь захлопнулась, и Алексей застыл, держа ключ. Сквозняк пробежал по лестнице, растрепав его волосы. Он медленно повернулся. В полумраке стояла женщина, которую он не видел пятнадцать лет.
— Здравствуй, Лёша, — тихо произнесла она.
Ключ выскользнул из руки и звякнул о бетон. Звук разнёсся по пустому подъезду.
— Марина? — выдавил он, словно разучился говорить. — Ты... откуда?
— Как видишь, — она пожала плечами и вышла из тени.
Время почти не коснулось её лица. Те же острые скулы, прямой нос, большие глаза. Только морщинки у глаз и новая твёрдость в губах выдавали годы.
— Одна? — спросил Алексей, оглядываясь.
— Одна, — кивнула она. — Можно зайти?
Квартира Алексея выглядела как логово закоренелого холостяка: минимум мебели, голые стены, запах сигарет и одиночества. Марина села на край дивана, поставив сумку рядом, и огляделась.
— Не очень уютно, — заметила она, проведя пальцем по столу.
— Зато без пыли, — буркнул Алексей, включая чайник. — Чай, кофе, виски?
— Виски в десять утра? — она вскинула бровь.
— У меня выходной, а у тебя, похоже, повод, — он достал сигареты и закурил, не спрашивая.
— Всё тот же, — Марина слегка улыбнулась. — Чай. А виски потом.
Пока чайник грелся, они молчали. Алексей курил у окна, Марина разглядывала его спину — те же широкие плечи, но осанка уже не такая прямая.
— Зачем вернулась? — спросил он, не оборачиваясь.
— Дочь хочет тебя увидеть.
Алексей замер. Сигарета дрогнула, пепел упал на подоконник.
— Вот как, — голос охрип. — Сколько ей?
— Шестнадцать.
— Она знает?
— Да. Рано или поздно это должно было всплыть.
Чайник щёлкнул. Алексей затушил сигарету и начал заваривать чай. Его руки слегка дрожали.
— Кем он ей был всё это время? — спросил он, ставя чашки.
— Отцом. Как и должен.
— А теперь что поменялось?
Марина вздохнула, откинувшись на диван.
— Игорь умер три месяца назад. Сердце.
— Соболезную, — сухо сказал Алексей, но взгляд остался холодным.
— Соня начала задавать вопросы. Много вопросов. Я не выдержала и рассказала правду.
— Всю? — он резко поставил чашку.
— Нет, — Марина покачала головой. — Только что её настоящий отец — не Игорь. И что ты жив и, может, захочешь встретиться.
— Удобно, — хмыкнул Алексей. — Пятнадцать лет тишина, и вдруг вспомнила. Что дальше? Алименты за прошлые годы требовать будешь?
Марина вспыхнула, сжав губы.
— Мне ничего не нужно, — отрезала она. — Соня хочет тебя увидеть. Это всё.
Они пили чай в тишине. Алексей хмурился, Марина изучала свою чашку, будто там были ответы.
— Как она выглядит? — спросил он наконец.
— Похожа на тебя, — тихо ответила Марина. — Особенно когда злится.
Алексей коснулся лба и впервые чуть улыбнулся.
— Есть время подумать?
— До завтра. Мы уезжаем послезавтра.
Алексей долго стоял у зеркала, разглядывая себя. Морщины, седина на висках, жёсткие складки у рта. Сорок три — не так много, но жизнь оставила следы.
Телефон пиликнул. Сообщение от Марины: адрес гостиницы, номер, время. «Она будет в холле в 18:00. Зелёная куртка, тёмные волосы. Её зовут София».
Он выключил телефон и налил виски. Воспоминания, которые он гнал пятнадцать лет, нахлынули.
«Она не твоя, — сказала тогда Марина, коснувшись живота. — Так будет лучше для всех. У Игоря деньги, связи, будущее. А что дашь ты?»
Тогда он не мог дать ничего. Инженер на умирающем заводе, комната в общаге, долги. Теперь всё иначе: своя компания по разработке электроники, квартира в центре, внедорожник. Но жить в этой жизни было некому, кроме него.
Он включил ноутбук и вбил «Игорь Ковалёв Москва». Статьи о бизнесмене, меценате, главе IT-компании. Фото с конференций, приёмов. На одном — Марина в строгом платье и рядом высокая девушка с тёмными волосами и упрямым взглядом.
Он увеличил фото. Глаза, подбородок, брови — его черты. Его дочь.
Гостиница «Метрополь» встретила мраморным холлом. Алексей чувствовал себя чужим среди бизнесменов и туристов. И вдруг увидел её — девушка в зелёной куртке у фонтана.
Она заметила его сразу, словно почувствовала. Их взгляды пересеклись. Секунду они смотрели друг на друга, потом она встала и пошла к нему. Её походка — лёгкая, чуть напряжённая — напомнила Алексея в юности.
— Здравствуйте, — сказала она, остановившись. — Вы Алексей?
— Да, — он не знал, что добавить. Как говорить с дочерью, которую видишь впервые?
— Я Соня, — она протянула руку, как взрослая. — Возможно, я ваша дочь. Но это ещё надо проверить.
Её прямота заставила его улыбнуться.
— Маме не веришь?
— Никому особо не верю, — пожала она плечами. — Особенно после того, как узнала, что шестнадцать лет жила во лжи.
— Прогуляемся? — предложил Алексей. — Не хочу говорить здесь.
Они вышли на Тверскую и пошли к Красной площади. Шёл мелкий дождь, типичный для московской весны.
— Мама сказала, вы учились вместе в МГТУ, — начала Соня.
— Да, она на экономике, я на инженерке. Познакомились на дискотеке в общаге. Тогда ещё устраивали такие.
— И встречались?
— Год с небольшим.
— А потом она ушла к отцу... то есть к Игорю Николаевичу?
Алексей помолчал.
— Не совсем. Твоя мама всегда была практичной. А я тогда был никто. Без денег, без жилья.
— А он уже был богатым?
— Не олигарх, но с квартирой, машиной, своей фирмой. И старше нас на пятнадцать лет. Состоявшийся.
Соня слушала, чуть склонив голову — как он сам, когда решал задачу.
— И вы просто отпустили её?
— Не просто, — Алексей остановился у моста. — Мы сильно поругались. Я орал, что она выбрала деньги. Она — что я эгоист, не думаю о будущем ребёнка.
— Она уже знала, что беременна?
— Да, пару месяцев.
— И что потом?
— Она ушла. А через неделю я узнал, что они с Игорем подали на свадьбу.
Они дошли до парка и свернули к пруду. Дождь усилился.
— Зайдём куда-нибудь? — предложил Алексей. — Тут есть кафе.
Они сели у окна. Соня взяла какао, Алексей — эспрессо. Некоторое время молчали, глядя на дождь.
— Почему вы не искали меня? — спросила Соня.
Алексей вздохнул.
— Пытался. Звонил маме, приходил к ней. Но она была непреклонна. Сказала, что Игорь удочерит тебя, даст фамилию, и так будет лучше.
— И вы поверили?
— Нет. Но потом... — он замялся.
— Что?
— Игорь пришёл ко мне. Сказал, что любит твою маму, готов стать тебе отцом. И что я должен исчезнуть, если хочу вам счастья.
— И вы согласились? — в её голосе было недоверие.
— Не сразу. Но он убедил. И пообещал, что ты ни в чём не будешь нуждаться.
— Вы не имели права решать за меня, — резко сказала Соня.
— Тебя ещё не было, — мягко ответил Алексей.
— Неважно. Это моя жизнь. Я должна была знать.
Алексей отпил кофе.
— Я много раз думал, что было бы, если бы я боролся. Подал бы в суд, добился опеки. Ты бы росла на два дома. С одной стороны — мама с богатым отчимом, с другой — отец, который едва концы с концами сводит. Как бы ты себя чувствовала?
Соня нахмурилась.
— Не знаю. Но у меня был бы выбор.
— А сейчас его нет?
— Сейчас поздно, — она отодвинула чашку. — Я выросла. У меня своя жизнь. Игорь Николаевич был хорошим отцом. Строгим, но заботливым.
— Судя по фото, вы были дружной семьёй.
— Вы искали нас? — она вскинула бровь, как Марина.
— Конечно. А ты меня?
— Нет, — покачала головой Соня. — Хотела сначала увидеть, потом решать.
— И как, стоит? — он попытался улыбнуться.
Соня посмотрела внимательно.
— Пока не знаю. Расскажите о себе. Что было после того, как вы... ушли?
— Ничего особенного, — пожал плечами Алексей. — Закончил вуз, работал на заводе, пока не закрылся. Потом армия — пошёл сам, деваться было некуда. Вернулся, устроился в конструкторское бюро. Со временем стал главным инженером. Пять лет назад открыл фирму.
— Семья?
— Нет. Были отношения, но не сложилось.
— Почему?
Он посмотрел на кофейную гущу.
— Наверное, не забыл твою маму. Или сравнивал всех с ней. Или боялся повторения.
— Другие дети?
— Нет. Только ты, — он посмотрел прямо. — Хотя, по сути, и тебя нет.
Соня отвернулась к окну. Дождь стих, но небо было серым.
— Что ты чувствуешь? — спросил Алексей.
— Не знаю, — честно сказала она. — Смесь растерянности, злости, любопытства.
— Злишься на кого?
— На маму. На вас. На всё, наверное.
— Я не могу это исправить, — тихо сказал он. — Но, может, начнём заново? Если захочешь.
— А вы чего хотите? — она посмотрела в упор, и в её взгляде было столько от него, что он замер.
— Узнать тебя, — просто ответил он. — Я пропустил шестнадцать лет. Не вернуть. Но, может, у нас будет время.
Они вернулись в гостиницу к девяти. Алексей узнал, что Соня учится в физико-математической школе, любит кодить, мечтает о MIT и ненавидит мелодрамы. Что на шестнадцатилетие Игорь подарил ей поездку в Швейцарию, где они катались на лыжах. Что она обожает острое, не терпит вранья и однажды сбежала из лагеря.
— Мы уезжаем послезавтра, — сказала Соня у входа. — Мама взяла билеты.
— Знаю, — кивнул Алексей. — Она сказала.
— Я ещё не решила, хочу ли общаться, — Соня поправила рюкзак. — Надо подумать.
— Понимаю, — он протянул визитку. — Если захочешь написать или позвонить — я буду ждать.
Соня взяла визитку, покрутила в руках и подняла глаза.
— Ещё вопрос можно?
— Конечно.
— Вы жалеете, что отпустили нас?
Алексей долго смотрел на неё — на знакомые черты, упрямый взгляд.
— Каждый день, — наконец сказал он. — Но, глядя на тебя, понимаю: ты выросла сильной, умной. Может, со мной было бы иначе. Не лучше, не хуже — просто иначе.
— Спасибо за честность, — кивнула она и, помедлив, протянула руку.
Он осторожно пожал её пальцы, сдерживая порыв обнять.
— До свидания, Алексей, — сказала она, отступая.
— До свидания, Соня.
Дома ждал виски, но он не стал пить. Слишком много мыслей.
Телефон пиликнул. Сообщение от Марины: «Как всё прошло?»
«Хорошо, — ответил он. — Она потрясающая».
«Всегда была», — написала Марина.
Он помедлил: «Почему сейчас?»
Ответ пришёл не сразу: «Потому что у неё теперь есть выбор. И у тебя».
Алексей подошёл к окну. Ночной город сиял. Дождь кончился, звёзды проглядывали сквозь тучи.
Выбор. Пятнадцать лет назад он выбрал уйти, думая, что так лучше. Марина выбрала стабильность. Игорь — семью, зная, что ребёнок не его.
А что выберет Соня?
«Я подожду», — подумал Алексей, глядя на звёзды. Ожидание впервые не казалось пустым.
Телефон снова пиликнул. Номер незнакомый: «Подумала. Может, завтра ещё встретимся? Соня».
Алексей улыбнулся и начал печатать ответ.