Я уехала. Сначала к подруге. Потом на время сняла комнату — небольшую, с облупленными стенами и тусклой лампочкой в коридоре, которая мигала, как предупреждение.
Но мне было всё равно.
Я больше не слышала шороха её тапочек за спиной.
Не ощущала этого ледяного взгляда, когда входила на кухню.
Не выслушивала, как «женщина должна быть благодарной за то, что её вообще терпят».
Теперь у меня был личный метр на метр.
И — тишина. Такая настоящая, честная... Без яда под кожей.
Саша не позвонил. Точнее... позвонил через три дня.
Не чтобы вернуть.
А чтобы… «объяснить».
— Ты же понимаешь, мама в возрасте, у неё нервы, ты её довела… Она говорила, что ты была на неё груба.
— Саша, она выставила мои вещи. Ты считаешь это нормальной реакцией?
Он замолчал. А потом выдал:
— Может, ты сама провоцировала? Ты же могла быть поспокойнее.
Я нажала на отбой. Я больше не могла.
Первое время мне казалось, что я сделала глупость. Ушла на эмоциях. Потеряла крышу над головой. Потеряла мужа.
Каждую ночь я ложилась и прокручивала сцены в голове — может, действительно переборщила?
А потом, как-то утром, проснулась и вдруг осознала: я проснулась не в страхе, не в напряжении, не с комом в горле, который был у меня каждое утро, когда жила с ними.
Я не боялась, что за мной будут наблюдать. Что меня будут осуждать.
И в этом был покой. Настоящий. Глубокий.
Я нашла новую работу. Администратор в фитнес-клубе. Зарплата небольшая, но коллектив — тёплый. Люди улыбались. Спрашивали, как дела. Не осуждали, если я молчала.
Потом я записалась на курсы. Невеликое что-то — копирайтинг. Просто чтобы попробовать. Удивительно, как много ты о себе узнаёшь, когда перестаёшь быть "женой при ком-то".
Я начала вспоминать, что люблю рисовать. Снова стала читать на ночь. Варить кофе утром — для себя, просто потому что нравится.
Мир начал разворачиваться ко мне лицом.
А Саша...
Саша писал.
Сначала сухо:
— Как ты?
Потом чуть теплее:
— Может, поговорим?
Через месяц был звонок.
Он позвонил поздно. Часов в одиннадцать вечера. Я уже легла, свет выключила. Долго смотрела на экран — знакомый номер, знакомое имя.
Рука тянулась сбросить, но что-то удержало.
Я вздохнула.
— Алло.
— Привет…
Пауза. Он молчал. Как будто забыл, зачем набрал. Я ждала.
— Я просто хотел… поговорить. Услышать тебя.
— Поздно.
— Пожалуйста. Не бросай трубку.
Голос был незнакомый. Не тот, что раньше. Сбивчивый, растерянный.
Я села на кровати.
— Говори.
— Я… Я думал, что всё как обычно. Что ты побудешь одна, остынешь, вернёшься… Знаешь, ты всегда возвращалась. А сейчас — тишина. И я понял, что, наверное, ты правда ушла.
— А ты думал, я играю в побег?
Он вздохнул.
— Я… Я не знал, что всё зашло так далеко. Мамина реакция… она была лишней, да. Но ты же знаешь, она просто эмоциональна.
— Нет, Саша. Она не эмоциональна. Она токсична. И ты это знаешь. Просто тебе удобно закрывать на это глаза.
— Я не закрывал! Я просто… — он сбился, — я между двух огней был, Марин. Я не знал, как правильно.
— Ты не был между. Ты стоял с ней. Рядом. А я — одна.
Опять пауза. Я слышала, как он шумно выдыхает.
— Я скучаю. Очень. Дом — пустой. Всё не так. Мамина еда, тишина, порядок… — он усмехнулся горько, — а тебя нет.
И мне плевать уже, сколько раз она повторит, что «так даже лучше». Это не лучше. Это хуже. Без тебя — хуже.
— Тогда почему ты молчал, когда она меня выгоняла?
Он говорил тихо:
— Я испугался. Что если начну спорить — всё рухнет. Что ты уйдёшь. Что она разозлится. Что начнётся скандал…
— Саша, ты боялся скандала. А я жила в нём каждый день. С твоей мамой. В твоём доме.
— Я был трусом.
Он сказал это неожиданно. Без оборотов, без защит. Просто — признал.
— Я правда был трусом, Марин. Я не выдержал. Я хотел, чтобы всё рассосалось само. Но теперь я понимаю: ты ушла — потому что я тебя не защитил.
— Потому что ты меня не выбрал.
Он не ответил. И в этой тишине я вдруг поняла: да, он понял.
Поздно. Но понял.
— Я хочу вернуть тебя, — сказал он. — Всё по-другому. Мы можем снять квартиру. Я говорил с коллегами — ищу подработку, чтобы потянуть. Мама не будет вмешиваться. Обещаю.
Я молчала.
Долго.
И потом спросила:
— А ты уверен, что хочешь не просто вернуть жену, а принять женщину, которая теперь не будет молчать?
Он снова замолчал.
— Я… я хочу научиться.
— А я — не хочу быть учителем. Мне нужен партнёр. Не ученик.
Он не спорил. Не просил.
Просто сказал:
— Я понимаю. Я просто… скучаю. Всё.
— И я скучаю.
Но скучать — это не значит возвращаться туда, где больно.
Я сбросила звонок. Впервые — не дрожащими руками. Не со слезами, а с покоем внутри.
Вы думали это конец? Нет, дальше будет самое интересное! Подписывайтесь на канал и не пропустите финал этой истории.
Продолжение