Пилат: "Верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку?
Арестант недоуменно поглядел на прокуратора.
- У меня и осла-то никакого нет, игемон, - сказал он. - Пришел я в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто мне ничего не кричал, так как никто меня тогда в Ершалаиме не знал".
Таков, по версии М. Булгакова, ответ его Иешуа.
Попытаемся пройти как бы, простите за выражение, между Сциллой и Харибдой ортодоксальных верований и более вольных художественных трактовок.
Вот меня, например, всегда озадачивала эта нелогичность: если народ с почестями встречал Иисуса, отчего же случилась такая разительная перемена: "Распни его"? Давайте разбираться.
Что до Булгакова, - такое впечатление, что автор познакомился с Евангелиями, но только с первыми тремя, а Евангелие от Иоанна вовсе не читал, а ведь оно многое объясняет.
Евангелист Иоанн как бы предполагает, что читатели первых трёх Евангелий могли не понимать, как могло произойти торжественное чествование Христа при входе в Иерусалим, когда его спутники ожидали даже противоположного отношения и "ужасались на пути, и следуя за Ним были в страхе" (Марк.10, 32).
Иоанн подтверждает, что ученики отговаривали Иисуса: "Равви! Давно ли иудеи искали побить Тебя камнями, и ты опять идёшь к ним?". Но, повиновались призыву Фомы: "Пойдём и мы умрём с Ним" (Иоан. 11, 8.16).
И вдруг - действительно - вместо гонений - торжественная встреча с пальмовыми ветвями! Именно из Евангелия Иоанна мы и можем узнать, что торжественной встрече предшествовало воскрешение Лазаря. Это чудо привлекло многих иудеев к вере во Христа (11, 15).
Ев. от Иоанна: "Потому и встретил его народ, ибо слышал, что Он сотворил это чудо" (12, 18).
Ев. Лука говорит, что множество учеников славили Бога за все чудеса, которые они видели, но не поясняет, что имелись ввиду не только чудеса Христовы в целом, сколько воскрешение незадолго до этого четверодневного мертвеца Лазаря.
Почему же трое евангелистов умолчали о таком важном событии, что и явилось причиной непонимания многих читателей?
Митрополит Антоний (Храповицкий) в работе "Христос Спаситель и еврейская революция" (1921 г) пишет по этому поводу:
" Умолчание одних евангелистов о том, что поясняет четвертый, зависело от назревавшей еврейской революции, руководимой Синедрионом... Еврейская революция весьма тесно соприкасалась с земной жизнью Христа Спасителя и вообще определяла собою многие евангельские события.., она же была главной причиной возникшей против Христа народной ненависти, возведший его на крест."
Митрополит Антоний указывает, что восстание иудеев 67 года давно назревало и временами вспыхивало в течение всего первого века и поддерживалось Синедрионом. Народ ждал перемен, поэтому "Люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом (насыщение пяти тысяч людей пятью хлебами) сказали: это истинно тот пророк, которому должно придти в мир" и решили "придти нечаянно, взять Его и сделать Царём" (Иоан. 6, 14.15). (Орфография и пунктуация источника сохранена)
"Понятно, почему именно это чудо произвело подобное влияние на революционный народ. Они нашли во Христе то, что всего нужнее иметь и труднее всего достать для восстания - готовый хлеб...
Нужно побудить Его, хотя бы и силой, стать во главу народного восстания..
Господь избежал их рук таким способом, какого никто не мог предвидеть: Он ушёл от них по воде, как по суху". Этим объясняется цель чуда хождения по воде
(Кстати, один из героев книги Ричарда Баха "Иллюзии" - новый "мессия" критикует Иисусово хождение по воде как бессмысленное чудо, также не понимая причин происходящего)
"Уход Христа не по сердцу иудеям. Они требуют продолжения чуда. Они не могли прямо говорить о желанном восстании, но когда Иисус раскрывает своё учение об ином хлебе - духовном, обещает нравственную свободу вместо политической, начинается ропот. А затем те, кто недавно восхищался чудом с хлебами, берутся за камни, чтобы убить того, кого хотели провозгласить Царём.
"Читайте евангелие от Иоанна, - пишет Митрополит Антоний, - и вы увидите, что отказ Спасителя от этого избрания и последующие беседы, не сочувственные для готовящегося восстания, и были поворотным пунктом в отношениях иудеев ко Христу Спасителю. Отсюда началась народная вражда, поколебленная чудом воскрешения Лазаря, но ненадолго"
"Римляне, напротив, старались в лице Пилата спасти Христа от иудейской злобы, зная, "что предали Его из зависти" (Матф. 27, 18).
-Разве я иудей - спрашивал Христа Пилат в ответ на его вопрос.
-Твой народ и первосвященники предали Тебя мне: Что Ты сделал? (Иоан. 18, 35)
Не того боялся Синедрион, вынося смертный приговор Спасителю, что римляне сочтут христиан за революционеров, а обратного: боялся, что под влиянием Спасителя народ совершенно охладеет к поддерживаемому Синедрионом революционному направлению, перестанет даже вести оппозицию римским захватам, и римляне беспрепятственно уничтожат иудейскую автономию...
Вот почему они, нисколько не подвергая сомнению подлинность чуда над Лазарем и прочих чудес Христовых, готовые признать Его невинность, враги Христовы, согласились с роковым приговором Кайаффы и "с этого дня положили убить Его" (11, 53).
Их именно тревожила умножающаяся вера во Христа. Когда совершился торжественный вход Господень в Иерусалим, "фарисеи говорили между собою: видите ли, что не успеваете ничего? Весь мир идёт за Ним" (ст. 19) В чем они не успевали? Очевидно, в попытках остановить чествование грядущего Господа и в подготовке народного восстания. При сём торжественный вход Иисуса в Иерусалим не только не возбудил никакого беспокойства у римлян, хотя и "потрясётся весь град", но он по существу был антиреволюционным, мирным, как олицетворение духовной власти, чуждой не только насилия и оружия, но и всякой роскоши. "Се Царь грядёт праведный и кроткий" (Зах. 9)
По прямому смыслу закона необходимо было, чтобы два-три свидетеля возложили руки на главу обвиняемого и заявили, в чем его обвиняют. Никто не решился этого сделать. Доносчик Иуда, как известно, был найден удавленным. За неимением свидетелей Иисуса должны были отпустить, но вопреки этому, начали искать лжесвидетелей.
Когда же Пилат спросил: "Кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?", народ потребовал отпустить Варавву. Разбойника? Так о нем говорится, таков образ превалирует в представлениях верующих. Однако Варавва - не просто разбойник, а революционер, предводитель шайки, лицо, известное народу, бывшее виновником городского мятежа. Вот почему он был люб революционному народу и особенно его духовным вождям.
"Первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустить им лучше Варавву" (Марк, 15, 11).
В первых трёх евангелиях непонятен внезапный переход народа от колебаний к злобной ненависти в адрес Иисуса, это поясняет только Иоанн. Первые же три евангелиста, особенно Матфей и Марк объективно не могли в своей исторической ситуации говорить об иудейской революции в принципе, чтобы не выдать революционную настроенность народа, чтобы не была устранена автономия, что и свершилось после 67 года. Иоанн же писал своё Евангелие уже после разрушения иудейского царства, и в умалчивании не было уже смысла.
Почему же именно "опять" закричали все "не его, но Варавву"? Должно быть, пререкания кого отпустить действительно начались ранее и Пилат действительно хотел вместо революционного бунтовщика отпустить на свободу неповинного Учителя. Пилат: "Вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нём никакой вины"... "Когда увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его!"
Итак, "причиной еврейской вражды против Иисуса было прежде всего Его несочувствие задуманной ими революции и это же революционное стремление, ослабленное на несколько дней чудом воскрешения Лазаря, возбудило против Христа злобу иудеев, когда они увидели Его в хламиде поругания, - заканчивает своё исследование Митрополит Антоний, -
"Отсюда, несомненно, вывод: Иисус Христос стал жертвой еврейской революции, явившись в глазах мятежного народа контрреволюционером. Конечно, всё это явилось попущением Божиим. Конечно, ничего бы такого не совершилось, если б Господь сам не пожелал бы согласно Предвечному совету взойти на крест, как Он говорил о Себе.
Но к этой основной и главной благой причине Христовых страстей должны были присоединиться и злобные человеческие посредства, как сребролюбие Иуды, зависть и месть первосвященников и фарисеев и, наконец, общая у них с народом революционная затея, которая и отдалила от Христа иудейский народ, побудила большинство народа возненавидеть и распять Иисуса"