Да, не отпускает Петра. Даже больше — чувство, будто Иордания обняла меня, прижала к сердцу и шепчет: "Бросишь меня? Уедешь и всё? Тебе ведь обо мне ещё рассказывать и рассказывать, а ты мечешься: то Стамбул, то Китай, то Родина твоя. Ты ведь даже о Петре моей толком людям не рассказала, а только отрывками какими-то. А я перед тобой… Только попросишь, тут же я тебе желаемое преподносила. Каждый уголок. Тебе Петра пять раз открывалась. Пять! Читатели твои об одном мечтают или побывали единожды, а тебе — пять. Эх! Ну, не обязательно же каждый раз большущую статью писать, можно перебирать моё сокровище как чётки — по бусинке… "
Вот из такого причудливого авторского воображения и появилась сегодняшняя "бусинка". Скажешь о ней рядом с большими самоцветами, её и не заметят, так что держите этот "мал золотник", который дорог))
Есть в Петре достопримечательность, мимо которой большинство проходит, не глядя —
римский Нимфеум. Оно и понятно. Почти ничего от него не осталось. Так, пара рядов каких-то каменюк, совершенно теряющихся на фоне всего остального каменного роскошества. Даже зная о Нимфеуме, легко можно пройти мимо, не догадавшись — это оно. Но...
Больше 450 лет назад, где-то в 16 веке, когда Петра была заброшена людьми древними и ещё не открыта заново более-менее современными, попал в землю у бывшего римского Нимфеума фисташковый "орешек".
Получается, кто-то там в Петре всё же жил в 16 веке-то, иначе откуда бы в ней взяться вполне культурному орешку родом из Сирии или Ирана?
Как бы там ни было, а "орешек" пророс, дожил до жаркого аравийского лета и… Всё, высох, отмер. Но корешок остался и по осени опять дал побег. Говорят, так не раз и не два может произойти, пока у корня не достанет длины и силы питать в жару зелёные стебли фисташкового деревца. Впрочем, нашему "семечку" крупно повезло, это конкретное дерево могло жить, не впадая в спячку, с самого начала своей жизни.
Ведь нимфеум у римлян — что? Фонтан, по-нашему. Да не такой, где система воду по кругу гоняет. Вода в фонтан римской Петры попадала сразу из двух водотоков, а сам он был не просто для украшения города, а полноценно питал его водой. Сик видели? Желоба в скалах вдоль него? В музее — самые настоящие водопроводные трубы видели?
Вот оттуда по этим трубам и текло в фонтан. А поскольку римляне из утилитарных вещей не прочь были каждый раз творить архитектурную красоту, то и нимфеум Петры был роскошным зданием с шестью колоннами и внутренним полукуполом. Не знаю, откуда у археологов такое точное знание, но, судя по описанию, на этом самом месте было нечто похожее и на фонтан Джераша, и на нимфеум Аммана. То есть, пардон, Герасы и Филадельфии.
Рим из Петры ушёл, потом и вовсе рухнул, а набатейские водопроводы пережили и его, и ещё многие столетия. Пусть уже не так исправно наполнялись остатки былого фонтана, но фисташковому дереву явно хватало, раз ухитрилось оно самостоятельно прожить здесь не меньше 450 лет. Ботаники говорят, что это уже лет на 50 больше среднего фисташкового возраста, но всё же есть у этого дерева шанс и ещё лет 150-200 служить в Петре туристическим указателем:
Эй, народ, не проходите мимо! Понимаю, позади у вас Эль-Хазне и Королевские гробницы, впереди Великий храм, Каср-эль-Бинт и 1000 ступеней к Эд-Дейру, но и мой Нимфеум стоит внимания. Тем более, подо мной всегда тень, можно и передохнуть минутку, отдышаться.
Извините, но до конца рабочего дня без водителей ослиного такси фото у вас не получится, только ведь это и есть наша Петра. Без бедуинского колорита ей никак нельзя. Да и преемственность: во 2-м веке тут горожане собирались пообщаться, и в 21-м делают то же самое.
А вы, как назад после Эд-Дейра пойдёте, снова притормозите, скорее всего в это время как раз одни и останемся с вами".
Вот и всё, нанизали мы на ниточку иорданских рассказов малую бусинку фисташкового дерева у былого римского Нимфеума в набатейской Петре. Что-то мне подсказывает, что я могу с ним больше и не увидеться, а вот кто-то из вас — вполне. И если кому в самом деле повезёт, то фисташке от меня привет, а статье прямо сейчас — лайк, пожалуйста!))