В XIX веке Петербург жил азартом: в карты ставили имения, украшения, лошадей, квартиры, даже жизни. От гвардейцев до священников — все играли. Пётр I и Екатерина II пытались запретить, но страсть была сильнее. Почему аристократия так любила риск? Во что играли и как шулеры разоряли целые семьи? Давайте разберёмся, как карты стали «эпидемией» Имперской России, опираясь на факты и историю.
Карты в крови
Карты пришли в Россию в XVI веке, но в XIX веке они захватили светское общество. «Он приятный игрок» — так говорили о достойном человеке, ведь умение держаться за карточным столом значило больше, чем титул. Пётр I запретил в армии и флоте проигрывать свыше рубля — тогда это был месяц жалованья солдата, как пишет историк Евгений Анисимов в «Императорской России» (2008). Екатерина II пошла дальше: указ 1766 года запрещал оплачивать карточные долги векселями или давать в долг для их погашения. Но запреты не работали — к XIX веку карты были везде. Я представляю, как офицеры тайком тасовали колоды, плюя на указы.
«Эпидемия» азарта
Гвардейские полки утопали в картах. Поэт Пётр Вяземский в «Записных книжках» (1830-е) писал, что карты — «стихия русской жизни», особенно азартные игры. Использованные колоды сгребали лопатами и вывозили возами! Играли не только аристократы: священники, купцы, даже прислуга поддавались страсти. Историк Борис Миронов в «Социальной истории России» (1999) отмечает, что в 1830-1840-х годах в Петербурге и Москве насчитывалось около 500 игорных домов, официальных и тайных. Азарт стал эпидемией, а проигрыши — трагедиями. Меня цепляет, как целые состояния уходили за одну ночь.
Почему любили риск?
Аристократы не гнались за победой — их манил риск. Петербургская жизнь — служба, мундиры, парады — была рутиной. Азарт вносил хаос, будил нервы. Вяземский писал: «Играешь не с противником, а со случаем». Решения без информации, ставка на удачу — вот что влекло. К 1840-м шулеры стали «профессией». Они подтасовывали карты, заманивали жертв, разоряя семьи. В «Очерках русской культуры» (2002) описан случай, когда гвардеец проиграл 100 тысяч рублей — сумму, равную стоимости усадьбы. Я вот думаю, каково было жене такого игрока?
Во что играли?
Хит игры — «Фараон». Правила просты: один игрок ставит карту и деньги, второй мечет колоду в две кучи. Если карта игрока выпадает в его куче — он удваивает ставку, в куче метальщика — теряет всё. Были и другие: штосс, вист, ломбер. Александр Пушкин в «Пиковой даме» (1833) показал, как «Фараон» сводил с ума. По данным «Статистического сборника Российской империи» (1890), в игорных домах Петербурга в 1860-х ежедневно проигрывались десятки тысяч рублей. Играли до 1917 года, пока большевики не закрыли игорные дома и не запретили даже лотереи как «буржуазный порок». Меня поражает, как карты держали власть над эпохой.
Конец азарта
Революция 1917 года оборвала карточный угар. Игорные заведения закрыли, азарт объявили вне закона. Но в XIX веке карты были больше, чем игрой — они были зеркалом общества: риска, страсти, потерь. Историк Игорь Фроянов в «Истории России» (2001) пишет, что азарт отражал дух времени — поиск свободы в жёстких рамках империи.