— Мама, прошу тебя, не надо больше приходить без звонка, — Олеся устало опустилась на кухонный стул.
— Что значит «без звонка»? Я же твоя мать! — возмутилась Нина Петровна, расставляя на столе пакеты с продуктами. — Вот, котлет тебе наготовила, борщика...
— Спасибо, но я сама могу готовить. И вообще сама могу о себе позаботиться.
Олеся обвела взглядом кухню. За последний час мама успела переставить всю посуду, рассадить на подоконнике принесённые цветы и даже помыть окно («У тебя такие разводы были, доченька!»).
Три года назад, когда Олеся купила эту квартиру, она представляла всё иначе. Минималистичный интерьер, любимые картины на стенах, идеальный порядок в шкафах... Но мама словно задалась целью превратить её жильё в точную копию родительского дома.
— Я же как лучше хочу, — всхлипнула Нина Петровна. — Ты после этого развода совсем замкнулась...
— Мам, я не замкнулась. Я наконец-то начала жить так, как хочу.
— Вот именно! — мама горестно покачала головой. — Живёшь одна, как отшельница. А ведь можно было бы...
В дверь позвонили. На пороге стояла младшая сестра Катя с огромным пакетом.
— Ой, как хорошо, что вы обе здесь! — защебетала Катя, проходя на кухню. — У меня потрясающие новости!
Олеся насторожилась. Когда сестра была так воодушевлена, это обычно означало очередную «гениальную идею».
— Представляете, мы с Пашей решили затеять ремонт! — Катя плюхнулась на стул. — Но жить там во время работ невозможно, сами понимаете. И тут я подумала...
— Нет, — твёрдо сказала Олеся.
— Я даже не договорила! — надула губы сестра.
— Я и так знаю. Ты хочешь пожить у меня.
— Всего пару месяцев! — Катя умоляюще сложила руки. — Мы будем тихо-тихо. И за коммуналку заплатим!
Олеся покачала головой:
— Катюш, я тебя люблю. Но нет.
— Доченька, — встряла мама, — ну что тебе, жалко для родной сестры?
— Не жалко. Просто не хочу.
— Какая же ты всё-таки эгоистка! — возмутилась Катя. — У тебя две комнаты, живёшь одна...
— Именно! — перебила Олеся. — Я живу одна. И это мой осознанный выбор.
Она встала и прошлась по кухне. Села на подоконник, рассеянно погладила листик маминого фикуса.
— Знаете, я ведь не просто так купила именно эту квартиру. Мне нравится здесь. Нравится, что утром солнце заглядывает в спальню. Что из кабинета видно старый клён. Что соседи не шумят. И я хочу сохранить эту атмосферу.
— Но мы же семья! — воскликнула мама. — Семья должна поддерживать друг друга!
— Должна, — согласилась Олеся. — Но не за счёт растаптывания чужих границ.
Она подошла к плите и включила чайник. Достала любимые чашки — те самые, которые мама постоянно пыталась убрать с открытой полки.
— Давайте начистоту. Катя, ты говоришь про два месяца. Но мы обе знаем, что ремонт всегда затягивается. Сначала обои не того цвета привезут, потом плитка треснет... И два месяца превратятся в полгода.
Катя покраснела — похоже, Олеся попала в точку.
— А ты, мама, — продолжила она, разливая чай, — будешь приходить каждый день «помогать». И однажды просто принесёшь свои вещи, потому что «так удобнее». Я права?
Нина Петровна виновато отвела глаза.
— Понимаете, — Олеся села обратно за стол, — я очень хочу, чтобы мы оставались близкими. Чтобы вы приходили в гости — по договорённости. Чтобы мы вместе проводили время — когда все этого хотят. Но я больше не позволю никому, даже самым родным людям, нарушать мои границы.
— Ой, началось! — фыркнула Катя. — Насмотрелась своих психологических роликов! Границы, границы...
— Да, границы, — спокойно подтвердила Олеся. — Именно потому, что мы семья, мы должны уважать право друг друга на личное пространство. На собственные решения. На свой образ жизни.
— Девочки, не ссорьтесь, — вмешалась Нина Петровна. — Давайте лучше чай пить.
— Хороший чай, — признала Катя, делая глоток. — И печенье вкусное.
— Сама пекла, — улыбнулась Олеся. — По маминому рецепту.
На кухне повисла уютная тишина. За окном шелестел клён, в чашках дымился ароматный чай, и даже мамин фикус на подоконнике уже не казался таким чужеродным.
— Знаете что, — вдруг сказала Олеся, — давайте договоримся. Мама, ты можешь приходить два раза в неделю — по вторникам и субботам. Будем вместе готовить, болтать. А Катя с Пашей пусть заглядывают по воскресеньям на семейные обеды.
— А с ремонтом как же? — тихо спросила сестра.
— У тёти Тани пустует дача. Поживите там пару месяцев — и вам спокойно, и ей присмотр за домом.
Катя задумалась:
— А ведь и правда! Там даже удобнее будет: и воздух свежий, и до работы ближе.
— И я буду спокойна, что вы под присмотром, — оживилась Нина Петровна. — Тем более, у Тани там такой чудесный сад!
Олеся видела, как постепенно меняются лица мамы и сестры. Раздражение и обида уступали место пониманию. Возможно, впервые за долгое время они действительно услышали друг друга.
— И всё-таки, доченька, — не удержалась Нина Петровна, — одной женщине тяжело. Вот помнишь тётю Галю? Она тоже жила одна, а потом...
— Мам, — мягко перебила Олеся, — я не тётя Галя. У меня своя жизнь, свои планы. Я не одинока — у меня есть друзья, любимая работа, увлечения. Просто мне нужно личное пространство.
— Слушайте, а почему бы нам не начать устраивать девичники? — неожиданно предложила Катя. — Раз в месяц собираемся у Олеси, готовим что-нибудь вкусненькое, болтаем... Только мы втроём, без мужей и детей.
— А это мысль! — обрадовалась мама. — Я научу вас свой фирменный штрудель делать. Ты же его любишь, Олесенька?
— Очень, — улыбнулась Олеся. — И знаете что? Давайте начнём прямо сейчас. У меня как раз есть яблоки и грецкие орехи.
Следующие два часа они провели на кухне: месили тесто, шинковали яблоки, смеялись над старыми историями. Мама то и дело порывалась переставить банки со специями «поудобнее», но каждый раз спохватывалась и виновато улыбалась. Катя строила планы по обустройству дачи и советовалась с сестрой по поводу дизайна.
Когда штрудель был готов, они устроились в гостиной. Олеся достала старый фотоальбом, и они начали рассматривать кадры, вспоминая забавные моменты из прошлого. Вот они с сестрой на утреннике, в новогодних костюмах. А вот – у моря, в одинаковых платьицах. На одной из фотографий маленькая Олеся отчаянно защищала свой игрушечный домик от посягательств сестры.
— Надо же, — хмыкнула Катя, — ты ещё тогда была собственницей!
— Не собственницей, — покачала головой Олеся, — а хозяйкой своей территории. И знаешь что? Я горжусь этим.
Вечер закончился тёплыми объятиями и обещаниями созвониться завтра. Проводив родных, Олеся вернулась в свою тихую квартиру. Мамин фикус на подоконнике чуть склонил листья, словно прощаясь до следующей встречи. Где-то в глубине души шевельнулось привычное чувство вины, но Олеся решительно отмахнулась от него.
Она сделала себе чашку травяного чая и вышла на балкон. Летний вечер окутывал город мягким сумраком, в соседних окнах загорался тёплый свет. Где-то там, за этими окнами, тоже жили люди со своими историями, проблемами и радостями. И у каждого была своя территория, свой маленький мир, который нужно было оберегать.
А как вы справляетесь с нарушением личных границ со стороны близких? Получается ли у вас отстаивать свое право на личное пространство, не разрушая отношения с родными?
🎀Подписывайтесь на канал💕