— Я просто не понимаю. Ты же так уверенно говорил, что всё схвачено! — Юля раздражённо бросила полотенце на стол. — Где обещанное повышение? Где стабильность, Антон?
— Мне тогда реально обещали! — с этакой ленцой в голосе отозвался мужчина, не отрываясь от экрана телевизора. — Ну кто ж знал, что всё так выйдет? Очень некрасиво они со мной поступили.
Юля прикусила губу, чтобы не взорваться. Она уже слышала эти оправдания сотню раз. Всё у Антона срывалось по чужой вине, всё рушилось «не вовремя». А разве бывает вовремя?
***
Познакомились они три года назад в полумёртвой логистической фирме, куда Юля устроилась сразу после университета. Антон был уже «старожилом»: шесть лет на одном месте. Не особо амбициозный, но всегда с вежливой улыбкой, опрятный, в выглаженных рубашках. Он тогда казался ей взрослым и надёжным.
— Может, тоже уйдёшь? — предложила она как-то во время обеда. — Перспектив всё равно нет.
— А мне вроде как пообещали должность руководителя, — ответил он тогда. — Осталось немного подождать.
Юля ждать не стала. Нашла новую работу и довольно быстро там освоилась. Антон остался дожидаться обещанной должности. А через пару месяцев вдруг вспомнил о Юле, начал писать, звать на кофе, жаловаться на коллег. Юля слушала, поддерживала, сопереживала… Отношения завязались хоть и не быстро, но уверенно. Вскоре съехались, расписались, начали снимать двушку.
— Подкопим немного денег — возьмём ипотеку, — сказал Антон однажды. — Но сначала машина. Всё по плану.
П@нд.ем.ия испортила всё. Подкосила не только их здоровье, но и разрушила все планы. Антона уволили одним из первых. В отделе оставили лишь самых цепких, а он оказался не в их числе. Юля перешла на удалёнку и стала главной и единственной кормилицей в семье.
— Я всё равно найду что-нибудь, — уверял Антон, уткнувшись в ноутбук. — Просто вакансии сейчас... Ну, сама видишь.
— Вижу, — со вздохом отвечала Юля, проверяя баланс карты.
Он действительно сначала пытался. Сидел на сайтах, ходил по собеседованиям. Потом устроился в доставку, но через два месяца уволился: почти вся зарплата уходила на дорогу и питание. Если верить его словам, смысла в такой работе не было.
Юля молча проглотила и это.
— Может, ты просто устроишься уже хоть куда-нибудь? — спросила она однажды, теряя терпение. — Не знаю, в магазин, грузчиком, продавцом. А дальше уже будешь искать что-нибудь получше.
— Я не для того шесть лет в офисе просидел, чтобы теперь ящики таскать, — буркнул он. — Потерпи немного. Я разберусь.
Вскоре Антон сообщил, что нашёл временную подработку. Юля обрадовалась, особенно когда он стал приносить хоть какие-то деньги. Совсем мало, но всё же лучше, чем ничего. Хоть какой-то шаг вперёд.
— Я решил сам ездить по компаниям, — вдруг заявил он. — Поиск через интернет уже не работает, надо лично разговаривать. Так шансов больше.
— Ну, если тебе так проще... — кивнула она. — Только смотри, не останавливайся на достигнутом.
С тех пор он уходил утром и возвращался к вечеру. Рассказывал, как прошёл день, где «почти взяли», кого «заинтересовал». Временами приносил булочки, утверждая, что на работе их кормят, иногда — деньги с подработки. Юля начала верить, что супруг выкарабкивается. Даже гордилась им: вот какой у неё Антон - никакой работы не чурается. В их доме впервые за столько времени воцарился мир.
Но Юля не знала всей правды. Антон выходил из дома с важным видом, ехал в метро, а дальше — на маршрутке до окраины. Там, в обычной двушке на первом этаже, его ждала Тамара Львовна — его мать, женщина с идеальным маникюром и вечной уверенностью в том, что её сыну просто «мешают раскрыться».
— Ну, наконец-то пришёл! Всё уже остыло, — хлопотала она с порога.
— На собеседовании задержали, — бросал он матери, зевая.
— Ой, да брось. Отдохни. Ты у меня умничка. Сколько можно бегать по этим конторам...
Он сидел у матери, ел, спал, смотрел сериалы, а потом, ближе к вечеру, уходил «с работы домой», захватив пару купюр из заначки матери, чтобы не явиться ясны очи супруги с пустыми руками. Тамара Львовна называла это «помощью», а Антон — «зарплатой». А для Юли это было, конечно, беспардонным обманом.
Она, конечно, чувствовала что-то неладное. Иногда смотрела на мужа, вальяжно развалившегося на диване с бутылкой пенного напитка в руках, и ловила в его взгляде неуместную праздность, странное спокойствие. Но каждый раз говорила себе, что нельзя быть такой подозрительной. Что она должна верить в своего мужа.
Она ещё не знала, что верить уже не во что, а горькая правда не заставит себя долго ждать и уже стоит у порога.
— Антон, слушай, у меня к тебе огромная просьба. Можешь заехать забрать документы? — Юля держала телефон у уха, параллельно застёгивая куртку. — Недалеко от набережной, там где-то рядом твоя подработка.
— Оййй... — Антон потянулся и протяжно зевнул. — Сегодня вряд ли, солнце моё . У меня важное собеседование, очень рыбное место. Просто мечта, а не работа! Сама понимаешь, не хочется опаздывать.
— Понимаю, — коротко ответила Юля, хотя внутри словно что-то содрогнулось. — Ладно, поеду сама.
В трубке на секунду повисла пауза, потом Антон буркнул, что перезвонит, когда освободится. Юля сбросила звонок и тяжело вздохнула. Ехать было неудобно, да и дорога предстояла длинная, но, с другой стороны, полезно будет размяться. Она уже ощущала последствия сидячей работы на себе: спина ныла, глаза уставали, да и вес начал потихоньку набираться.
Коллега, которая должна была передать документы, предложила встретиться в кафе. Юля пришла немного раньше, заказала кофе и села у окна. Снаружи текла обычная будничная суета, присущая большому городу: люди шли с сумками, кто-то торопился, кто-то плёлся, глядя в телефон. Женщина машинально скользила взглядом по прохожим, пока не заметила знакомую фигуру.
По тротуару неспешно шёл Антон. В одной руке — пакет из магазина, другую же сжимала его мать. Антон шёл с лёгкой улыбкой, будто гулял по парку в выходной. Он что-то рассказывал, Тамара Львовна тоже улыбалась, кивала, внимательно слушая. Оба выглядели довольными и расслабленными.
Юля застыла от изумления. Мозг отказывался воспринимать увиденное. Рядом гудели машины, играла спокойная музыка, а она сидела и смотрела, как муж, который только что врал про собеседование, шёл по улице, держась за руку с мамочкой, словно пятиклассник.
Сердце обожгло волной ярости. Она сразу же позвонила мужу. Почти рефлекторно, без особой надежды на признание или извинения.
— Алло, — отозвался Антон бодрым голосом. — Я как раз жду у офиса. Минут через десять начнут.
— Правда? — голос Юли звучал почти ровно, хотя в какой-то момент слегка дрогнул. — Вот прямо так стоишь и ждёшь?
— Да, кофе пью. Тут холодно, пытаюсь согреться. Я тебе попозже перезвоню. Место очень многообещающее.
— Конечно, давай, — с нажимом сказала она и положила трубку.
Коллега подошла минут через пять, с извинениями и пакетом документов. Юля вежливо улыбнулась ей, забрала бумаги и сразу же вызвала такси. Хотелось поскорее уехать подальше от того места, где правда вылезла наружу и так больно “ударила” по сердцу. Её просто колотило от гнева.
Решение пришло внезапно. Ехать домой не хотелось: в душе горела потребность получить ответы на все вопросы, которые сейчас в диком танце кружились в голове. Юля ехала к свекрови. Она давно чувствовала, что та не просто поддерживает сына, а буквально навязывает ему картину мира, в котором он — бедный загнанный мальчик. Невестке же досталась роль жестокой ведьмы с кредитной картой в руках вместо волшебной палочки.
Тамара Львовна жила совсем недалеко, так что через пять минут Юля была уже на месте. Она постучала. Дверь открыл Антон. В мятой домашней футболке, с крошками на щеке и искренним удивлением в глазах.
— Ты что здесь делаешь? — растерянно пробормотал он.
— Собеседования теперь так выглядят? — Юля не повышала голос, но взгляд был холоднее льда.
Антон отступил назад в коридор.
— Я... Послушай, я хотел тебе сказать. Просто, ну, не хотел портить тебе настроение...
— Ты больше полугода лгал мне каждый день. Какое к чёрту настроение?
Юле хотелось, чтобы Антон остановил её. Чтобы сказал, что это всё неправда, что это всего лишь разовая акция, случайность, совпадение. Но он молчал, и это подтверждало её самые страшные догадки.
В этот момент в коридоре нарисовалась Тамара Львовна. Увидев невестку, она сразу гордо вздёрнула подбородок.
— А, Юля, это ты... Что-то случилось?
— Случился ваш сын. Он полгода кормил меня сказками про собеседования, а сам, видимо, жил у Вас и наедал пузо на Ваших пирожках. Как Вам такая новость?
— Не надо так с нами разговаривать, — резко отрезала свекровь. — Мальчик просто устал. Ты его достала со своими «надо». Он человек, а не ломовая лошадь.
— А я, значит, лошадь ломовая?! – возмутилась Юля – Вы думаете, мне легко одной всё тянуть? Я не гнала его на каторгу. Просто хотела, чтобы он встал на ноги, был самостоятельным, а не висел на моей шее. Хоть кем-то устроился, хоть временно.
— Вот что, деточка – презрительно скривилась Тамара Львовна - Не для того я сына растила, чтобы он ящики таскал! — У него высшее образование, светлая голова! Это ты на него давишь, отдышаться не даёшь.
— А быть грузчиком — это позор? Это хотя бы честно. Зато не пришлось бы врать жене и жить на мамину пенсию. Видимо, вы друг друга стоите.
Юля развернулась и вышла, не слушая неуверенное бормотание мужа за спиной и успокаивающий шепот свекрови: “Всё в порядке, сЫночка. Поорёт и перестанет..”.
Юля поехала домой одна. Всю ночь она не могла заснуть. Юля металась между злостью, обидой и каким-то тяжёлым, почти физическим отвращением. Не к Антону даже, а к самой себе. Стало мерзко из-за того, что она верила, защищала, выгораживала мужа перед друзьями и родственниками.
Антон явился через день. Без звонка, с помятым рюкзаком и виноватой физиономией.
— Прости, я... Я не хотел. Просто мама права. Мне нужен был перерыв. Я устал. Но я ведь пытался. Правда...
Юля стояла у окна. Она даже не обернулась. Не хотела видеть его.
— У тебя есть месяц. Найдёшь нормальную работу — поговорим. Нет — оставайся с мамой. Пусть она и дальше в том же духе воспитывает великовозрастное дитятко. Кормит тебя, одевает, обувает, водит за ручку…
Антон что-то промямлил в ответ, но Юля уже не слушала. В ней хрустнуло и переломилось что-то фундаментальное, важное для их отношений. Без драм и истерик. Просто стало понятно, что теперь всё будет по-другому, без прежней теплоты и доверия.
Прошло две недели. Антон всё так же возвращался с пустым взглядом и нелепыми историями. То у него «отменили собеседование в последний момент», то «вакансия оказалась неактуальна», то «там сидел некомпетентный псих». Юля уже не выясняла подробности. Слушала молча, не спорила и не поддерживала, просто наблюдала и делала выводы.
Она всё больше остывала. В душе царило пустое спокойствие.
Однажды вечером зазвонил телефон. Тамара Львовна. Как всегда, без приветствий и прелюдий.
— Ну что там у вас? Снова на Антона давишь?
— Я не давлю, — спокойно ответила Юля. — Я просто устала поддерживать человека, который не хочет стоять.
— Вы же семья! Надо потерпеть, подождать. Сейчас конкуренция жёсткая, все ищут, он не один такой...
— Разница в том, что он ищет между холодильником и сериалом, — чуть жёстче сказала Юля. — Он ищет комфорт, а не работу.
— Ты разрушаешь брак! Я же тебе сразу сказала, что Антоша очень мягкий, ранимый, к нему нужен особый подход!
— А я не железная. В его случае «особый подход» — это когда я тяну всё на себе.
Звонки продолжались. Юле приходилось выслушивать упрёки, нытьё, обвинения. В какой-то момент она просто перестала поднимать трубку. С Антоном они тоже разговаривали всё реже. Он ночевал то у матери, то у друзей.
Юля вдруг поняла, что ей спокойнее без него. Теперь она уже не ждала чуда.
На четвёртой неделе женщина села за ноутбук и составила список вакансий: кассиры, курьеры, администраторы, сборщики заказов... Все пункты с пометками, графиком и зарплатой. К списку она прикрепила фото заявления на развод. Юля уже не угрожала и не истерила, просто ставила перед фактом.
Антон прочитал сообщение через полчаса. Примчался мгновенно, ввалился в квартиру и захлопнул дверь с такой силой, что задребезжали стёкла.
— Это что? — швырнул он телефон на стол. — Ты серьёзно?
— Да. Я дала тебе месяц. Как ты им распорядился? Никак!
— Ты просто хочешь расстаться и ищешь повод! Это из-за мамы, да? Признайся, она всегда мешала тебе!
— Нет, Антон. Дело в тебе. В том, что ты всё время ждёшь, что кто-то сделает всё за тебя. А я больше не хочу быть этим кем-то.
— Ну и живи одна! Кому ты такая нужна? Тоже мне, королева. Давно себя в зеркале видела?
— А ты побывай в моей шкуре. Я хотя бы не на маминых пирожках разъелась.
Через три дня Антон съехал. Даже не попрощался. Забрал пару сумок и конверт с документами, ключи оставил в почтовом ящике.
Юля осталась одна и вдруг поняла, что наконец-то дышит полной грудью. В жизни Юли наконец появилось то, чего ей катастрофически не хватало: ясность.
Спустя пару недель она решила выбраться с подругой на набережную. Погода была пасмурная, но тёплая. Ветерок ласково трепал волосы.
— Слушай, — тихо сказала подруга. — Ты не жалеешь?
Юля посмотрела вперёд, на реку, на воробьёв, суетливо дерущихся у урны. Взгляд её ничуть не изменился.
— Жалею. Но не о разводе. О том, что не открыла глаза раньше.
И она пошла дальше. Не оглядываясь. Не по набережной, а по жизни.